Сергей Тарасов
Милые фантастические рассказы
Инопланетные гурманы
Наконец-то закончилось мокрое и холодное лето. Я с удовольствием глядел из окна на огород, в котором ничего съестного не осталось, – лишь на груше висели несколько десятков огромных груш, на яблоне каких-то полведра ярко-красных яблок, а на грядке осталась петрушка и укроп. Весь остальной урожай лежал или в холодильнике, или в мастерской, ожидая момента, когда я изволю съесть немного моркови и оставшиеся огурцы. В этом смысле лето было очень хорошее: мне не надо было гадать, куда девать урожай, а просто съесть его, и дело с концом. Груши и яблоки были зимнего сорта, и поспеют недели через три,– как раз, когда я покончу с морковью и огурцами. Но мне так надоела борьба за урожай, что я был готов съесть весь урожай и ничего не оставлять на зиму.
Так что хранить зимой после этого лета мне особенно было нечего, – только компот из яблок, да картошку. Если за предстоящую зиму мне удастся съесть все свои заготовки в яме, – соленья и варенье, я был бы просто счастлив. Но это было нереально – там хранились заготовки за последние несколько лет,– слишком много соленых белых грибов и варенье различного сорта. Но мечтать не вредно, – я рассчитывал, что прилетят какие-то инопланетяне за грибами и вареньем, и я бы уступил все мои запасы по договорной цене, чтобы с новыми силами отправиться на следующий год за грибами и наконец, собрал бы весь урожай смородины.
Собрать всю смородину мне не удается второй год подряд, – слишком ее много вырастает, и часть ягод остаётся для синиц, которые клюют ее зимой. Соседка попросила у меня калины, и я с радостью сказал, что пускай собирает все ягоды, как только наступят первые заморозки. Кабачков в это лета было немного, и я забил прокрученными на мясорубке эти вкусные плоды в морозильную камеру, но часть этой массы осталась, чтобы спечь блинчики. В том году я пек их много, но в этом году у меня не было желания и времени, чтобы ими заниматься.
Я засунул последний пакет с прокрученными кабачками в морозильную камеру и облегченно вздохнул. В тазике осталось как раз столько, чтобы сделать из них тесто и спечь на сковородке аппетитные, румяные лепешки. Я разбил три яйца, посыпал их солью и сахаром, добавил соды, растительного масла и начал размешивать полученную беловатую массу. Потом достал муку и насыпал ее в тазик, – так блинчики будут вкуснее. С трудом размешал муку. Полученное тесто было густым, поэтому я вынес его в сени, чтобы оно стало пожиже. Не знаю, почему, но после этой процедуры оно становиться как раз такой консистенции, чтобы его ложкой класть на горячую сковородку. Оно никогда не пригорало, что было удивительно, и когда я напеку полведра таких блинчиков, мне их должно хватит на неделю.
Через час-другой я нашел в себе силы и желание, чтобы оставить телевизор в покое и с божьей помощью приступил к изготовлению блинчиков. Сказать, что мне было просто лень заниматься выпечкой, это не сказать ничего. Первоначальный мой порыв прошел, и я начал мечтать, что придет какая-нибудь сердобольная старушка или симпатичная девушка и постоит вместо меня у плиты, пока я смотрю по телевизору новости. Но чуда не случилось, и мне самому пришлось затащить тазик с тестом и сковородку на кухню, и включаться в рабочий режим пекаря. Перед тем, как я поставлю сковородку на плиту и зажгу газ, мне надо было покурить, – в следующие сорок минут на эту вредную привычку у меня не будет времени. Посидев на улице с сигаретой, я включил радио с бодрой музыкой и зажег плиту. Время пошло.
На улице было еще светло – это вышло солнышко, которое осветило пустой огород и меня – на кухне. Я налил на сковородку масла, положил первую ложку теста на сковородку, потом вторую, и когда на сковородке лежало восемь будущих блинчиков, уселся на табуретку и стал ждать. Когда они с одной стороны стали золотистыми, я перевернул их и снова уселся. По опыту я знал, что мне понадобиться около сорока минут для того, чтобы тазик с тестом опустел, а на большом блюде громоздилась гора готовых блинчиков. Через минут десять я открыл окно, так как на кухне стало жарко. Ароматы от моей выпечки моментально разнеслись по всех округе: собаки у соседей начали выть, захлебываясь своей слюной, а прохожие водили своими длинными носами, проходя мимо моего дома.
Сосед напротив бросил свою работу по ремонту автомобиля и тоже заводил своим носом. Аромат моих блинчиков перебивал запах сгоревшего автомобильного масла, и, фыркнув напоследок, двигатель автомобиля замолк. Наступила тишина. Но она продержалась немного. Видимо, аппетитный запах достиг стратосферы, и над нашим поселком засновали летающие тарелки. Вскоре надо моим огородом они устроили настоящую карусель. Но сесть им было некуда, – в своем огороде я успел нарыть везде глубоких ям, чтобы в них похоронить сорняки, листья от кабачков и огурцов. Так они и летали, открыв свои люки и наслаждаясь ароматом. Этого зрелища я не видел, – был занят блинчиками: они теперь жарились достаточно быстро и я не успевал их переворачивать,– все время накладывал на сковородку тесто, подливал на сковородку масла и убирал готовые. Румяные горячие блинчики уже не входили на большое блюдо, и я уже начал готовиться к тому, чтобы доставать второе, такое же большое, блюдо.
От выпечки меня отвлекла тень, которая загородила солнце. Отвлекшись от моего занятия, я посмотрел в окно. С неба, совершенно бесшумно, на мои грядки садился огромный звездолет. Но ему не хватало места на моем огороде, и он просто завис над моим домом и домами соседей, которые, выпучив глаза, наблюдали за происходившим, а некоторые, более практичные, достали свои смартфоны и снимали на камеру визит неожиданного космического гостя.
Видимо, на его борту тоже поняли, что сесть им не удастся. Тогда огромный космический звездолет завис над домами, а в его нижней части открылся большой люк, – как раз над моим огородом, из него выпала лестница, и нижняя ее часть уперлась в яму, которую я выкопал.
Не прошло и несколько секунд, как по этой лестнице стали спускаться один за другим представители разных звездных рас. Они были разные по размеру, – некоторые симпатичные, другие страшные, некоторые из них обладали нижними и верхними конечностями, но каждый из них держал в своих конечностях миску, ложку и вилку, а то и несколько. Мне стало страшновато, когда я понял, зачем прилетел звездолет с его многочисленными обитателями.
Все они, летающие блюдца и звездолет с представителями звездных рас посетили нашу планету только с одной целью, – попробовать мои блинчики. Волосы мои встали дыбом, как только я это понял. И еще мне стало понятно, что этой инопланетной орде не хватит блинчиков, и меня захватят в плен, чтобы я кухарил для этой космической братии. Надо было мне что-то придумать, и срочно, потому что первые космические посетители уже приближались к моему окну, и у них из пасти капала слюна.
Одним прыжком я очутился рядом с холодильником, рванул дверцу и вытащил из нее все пузырьки, которые там стояли. По-моему, там был корвалол, скипидар, мазь Вишневского, ихтиол и аммиак. Трясущими руками я открывал все пузырьки и лил их содержимое на подоконник.
Через несколько секунд все было кончено. Незваные космические гурманы отхлынули от окна и забрались в свой звездолет. Некоторые так спешили, что бросали свои ложки и миски на землю. Люк космического корабля начал уже закрываться, а на лестнице творилась паника,– так как стоящие на нижних ступеньках лестницы инопланетяне поняли, что могут не успеть попасть в звездолет. Но все обошлось, – все успели залезть в огромный звездолет и он поднялся с такой скоростью, что весь мусор, ложки с вилками, миски, а также листва, лопаты и ведра поднялись за звездолетом, и, по-моему, улетели за ним, в стратосферу Земли.
Я облегченно вздохнул, – мои блинчики остались при мне, мне не грозил космический плен, и мне можно было расслабиться.
На этой радостной ноте я вдруг проснулся. Передо мною по телевизору выступал диктор с искаженным от страха лицом, а из кухни несло отвратительным запахом. Я понял, что у меня опять что-то сгорело на плите,– наверное, мясо, а я уснул за телевизором.
