Сергей Тамбовский
Санаторий
– Землетрясение, говорят, небольшое было, – ответил я, – в пять что ли баллов. Но все уже кончилось, можно расходиться.
– Ну вот, как всегда, – весело сообщила она, – как что-то интересное случается, так я на него опаздываю. Как с Челябинским метеоритом…
– А что было с метеоритом? – сразу заинтересовался Игнат.
– Меня в командировку в Челябинск послали в тот самый день, – пояснила она, – но приехала я туда на час позже этого события, так что только по рассказам и знаю про него.
Вечер трудного дня
А чуть позже, прямо перед ужином у меня еще и обещанный пилатес случился – проходило все это в небольшом тренировочном зале на третьем этаже все того же корпуса со столовой. Как я прочитал на стенде рядом со входом, пилатес это оказалась такая система упражнений, разработанная Йозефом (понятное дело) Пилатесом в начале 20 века и призванная оздоровить суставы, снять боли в мышцах, улучшить осанку и самочувствие и все такое.
Из мужчин я там один в этой группе оказался, поэтому меня выгнали в коридор, пока женщины переодевались в трусы и майки. Вела занятие местная инструкторша совсем не фитнес-форм… маленькая и толстенькая. На ее фоне Ирина представляла из себя Синди Кроуфорд и Клаудию Шиффер в одном флаконе.
Ну а упражнения мало чем отличались от обычной лечебной гимнастики, коей я немало позанимался в свое время. Битый час мы промахали ногами, руками и головой, потом инструкторша скомандовала отбой, а меня опять выгнали из зала.
– Ну как тебе пилатес? – спросила Ирина, когда мы уже спускались по лестнице вниз.
– Пойдет, – скупо ответил я, – хотя я и получше системы знаю…
– Это какие, например? – заглотила она крючок.
– Потом как-нибудь расскажу, – не стал раскрывать всех тайн я, – тай-цзы хотя бы например…
– Покажешь, что это?
– Без проблем… ну так что насчет вечерних посиделок – надумала? – вспомнил я о своем предложении.
– Надумала, – тут же ответила она, – давай посидим… только где?
– В дальнем конце санатория, – тут же ответил я, – я видел доминошные столики. Все равно в домино тут никто не играет, можно там… место тихое, закрыто от посторонних глаз кустами.
– Годится, – ответила она, – только давай уже и наших соседей по столику позовем, а то нехорошо отделяться.
– Можно, – не очень уверенно ответил я, – но я сомневаюсь, что Афоня, например, согласится.
– Наше дело предложить, – уверенно парировала она, – и еще я соседку по номеру приглашу, ладно?
– Как зовут, сколько лет соседке-то?
– Зовут Верой, лет примерно столько же, сколько и мне.
– Договорились, – ответил я, и тут она свернула в свой второй корпус, а я продолжил держать курс прямо – к третьему. Но прежде чем подняться в свой номер и смыть под душем последствия занятия пилатесом, мне еще нужно было миновать ряд клумб и площадку со скамеечками перед корпусом. И вот на этой самой площадке как раз в это время происходил некий эксцесс – тот самый молодой пацан, которого я первый раз видел в очереди на оформление, совершенно вдрабадан пьяный громко матерился и приставал к некой постоялице нашего корпуса… ее я и раньше видел, но имени не знал.
– Оставь ее в покое, – решительно ринулся я восстанавливать правопорядок, – не видишь что ли, что она против?
– Чего? – пацан угрожающе развернулся ко мне и продолжил, – дядя, иди своей дорогой, тогда, может, останешься целым!
– Я уже пришел, племяш, – в тон ему ответил я, – а ты бы сбавил маленько тон, если хочешь остаться целым.
– Чего!! – заревел уже в полный голос он, одновременно делая прыжок в мою сторону и выбрасывая правую руку прямо мне в нос.
Поскольку он нетрезвый был и координировал движения так себе, от кулака я успешно ушел нырком в сторону. А когда он развернулся ко мне правым боком по инерции, взял и пнул его в голень… это очень болезненный удар, ну кто в теме, тот согласится.
Пацан споткнулся и уселся прямо на дорожку, выложенную узорчатой плиткой. Но на этом инцидент вовсе не был исчерпан – он довольно резво вскочил и, припадая на правую ногу, сделал второй заход, метя мне опять-таки прямо в нос. Это у него вышло еще хуже, чем в первый раз, потому что я поймал его руку и произвел бросок с загибом руки за спину, как уж это в айкидо называется… сихо наге кажется.
Парень покатился по дорожке, разбив в кровь щеку… больше никаких действий он не предпринимал, а я помог ему подняться и отвел к дежурной медсестре.
– Скажешь, что споткнулся, – проинструктировал я его, – иначе я тебе еще кое-что из айкидо покажу. Или ментам сдам, они как раз на центральной площади дежурят.
Он хмуро кивнул, я сдал его с рук на руки дежурной, а сам вернулся на улицу. Женщина, достаточно молодая и привлекательная, но уступающая, конечно, во всех этих компонентах Ирине, горячо поблагодарила меня и пригласила заходить на чай.
– Я в 213 номере живу, только вон в том корпусе, – сообщила она, – а зовут меня Верой.
– Я Иван, – хмуро ответил я, – а из-за чего этот все началось-то?
– Да нажрался Толик, – пояснила она, – вот и начал приставать…
Из этих слов я понял, что парня зовут Толиком.
– А почему именно к вам?
– Понравилась я ему, наверно, – смущенно сказала она, – хотя он младше лет на 20.
– Ясно, – ответил я, – на чай обязательно зайду, а вы, если он будет продолжать свои приставания, обращайтесь – я в 313 номере живу, телефон такой же, с приставкой 222.
Ну вот и еще одно приключение – что-то их многовато за один день-то, думал я, взбираясь по лестнице на третий этаж.
– Браво, Иван, – встретил меня Афоня, – видел твою победу с балкона – разбил неприятеля, как Петр шведов под Полтавой!
– Спасибо, – попытался я уйти от обсуждения, но не тут-то было.
– Это что за техника боя такая? – продолжил он пытать меня.
– Айкидо, – хмуро ответил я, – один японец изобрел сто лет назад где-то. Суть его в том, чтобы использовать энергию ударов соперника ему же во вред.
– Что-то слышал про такое, – нахмурился Афоня, – но никогда не видел вживую. А у нас в РОВД все по-простому, боевое самбо и никаких гвоздей.
– Самбо это тоже круто, – отозвался я, – покажете как-нибудь?
– Если настроение будет, – нехотя сообщил он.
– Да, – вспомнил я о главном, – мы сегодня вечером хотим собраться и отметить наше заселение. А то плохо лечиться будет, если не отметим – есть такая примета. Присоединитесь?
– А вы это кто? – прищурил он правый глаз.
– Да все, кто за нашим столиком в столовке сидят – я, Ирина, Игнат плюс соседка Ирины по палате, звать Верой.
– Во сколько и где?
– Сразу после ужина на доминошной площадке – там и днем-то никого не бывает, а уж вечером тем более.
– Выпивка и закуска в наличии? – сразу перевел он беседу в практическую плоскость.
– Конечно, – ответил я, – две бутылки по 0,7 – мужчинам виски, женщинам мартини.
– Я пожалуй соглашусь, – задумчиво сказал Афоня, – погода вроде наладилась, процедуры завтра начнутся, почему бы и нет…
– Заметано, – кратко завершил беседу я и ушел в душ.
А потом, чтобы не слушать и без того надоевший телевизионный контент, опять сбежал на улицу. Ничего интересного я там не обнаружил, поэтому просто прогулялся вдоль ограды санатория… мерил расстояние шагами – получилось, что полный оборот вокруг составляет почти две с половиной тысячи шагов или два километра. В одном месте территория санатория заезжала прямиком в болото, так что там пришлось сделать крюк. А когда я проходил вдоль самой дальней стороны пятиугольника, вдруг услышал выстрел… ну да, натуральный выстрел из охотничьей, похоже, двустволки.
Пригляделся – в полусотне метров от меня держал на плече ружье некий гражданин, по всему видно, из местных обитателей. Я, стараясь побольше шуметь, чтоб он и меня часом не подстрелил, подошел к нему, остановившись на расстоянии трех метров.
– Привет, – сказал я ему, – я Иван, сегодня к вам заехал. А по какому поводу стрельба?
– Я Валера, – ответил он, – охраняю территорию. А стрелял в волка – обнаглели вообще зверюги, прямо к памятнику Ленина выбегают.
– Очень интересно, – ответил я, – ну и как, попал?
– Не, я их просто отгоняю, – пояснил он свои действия, – а ты лучше в эту сторону не ходи, мало ли что…
На этом я с ним и расстался, начав размышлять о превратностях бытия и ограничениях прав и свобод – в сторону Погуляя не ходи, там труп нашли, в противоположную сторону тоже, тут волки. Где ж гулять-то, между грязелечебницей и административным корпусом что ли? Ни к какому определенному выводу я не пришел, а тут и время ужина подоспело.
– Предлагаю часть ужина забрать с собой, – сказал я обществу, – все равно сейчас продолжим общение, а там закусывать чем-то надо будет.
Общество покивало и соорудило некоторую заначку из вечерних блюд, а я еще и пакет догадался с собой принести, в него все и поместилось. Приключений никаких больше не случилось, видимо их лимит на сегодня был исчерпан полностью, поэтому мы в полном составе – я, Ирина, Игнат, Афоня и примкнувшая к нам по дороге Вера (а именно она и оказалась соседкой Ирины по номеру, кто бы мог подумать), переместились в самый дальний восточный угол санаторной территории за столики, предназначенные для ручных игр, как то – домино, шахматы, шашки и нарды. Но сейчас никому эти столы нужны не были, вот мы за ними и разместились. Где-то сзади и чуть направо виднелся между кустов мой третий корпус, слева простиралась волейбольно-баскетбольная площадка, тоже абсолютно пустая, а справа была ограда санатория, железная и двухметровая в высоту, но в изрядных дырах.
За своими бутылками я сбегал по дороге, прихватил стаканы, благо их в моем номере ровно пять штук нашлось, и примерно в семь тридцать по московскому времени мы начали наше застолье.
– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, – вспомнил я для затравки песню товарища Митяева, но меня быстро поправил Афоня.
– Сегодня нажрались, – весело поправил он мой тост.
– Постараемся не довести наше пати до этого, – хмуро парировал я, – короче, за встречу в этом медвежьем углу Пермского края, друзья.
И все дружно опрокинули стаканы.
– Давайте познакомимся уже по-настоящему. – предложила Ирина, – вот ты, Ваня, самый разговорчивый из нас, ты и начинай…
– Что начинать? – не совсем понял я.
– О себе расскажи поподробнее, – разжевала она.
Второй звоночек
– Да без проблем, – откликнулся я, одновременно наливая по второй стопке. – Про себя я могу говорить хоть час, хоть два, тема благодатная. Как меня зовут, все уже наверно знают…
– Я не знаю, – сказала Вера.
– Иваном родители назвали, – повернулся я к ней, – фамилия Воронцов…
– Ого, – перебила меня Ирина, – аристократическая какая фамилия, – граф Воронцов, помнится, такой был до революции.
– Не, к графам, а равно князьям, баронам и маркизам я никакого отношения не имею. Мои предки все почти с реки Хопер, это приток Дона такой в воронежской области. Из казаков они вроде бы, но это неточно.
– Понятно, давай дальше, – сказала Ирина, предварительно осушив свой стакан с мартини.
– А дальше чего… – задумался я, – возраст 39 лет, семейное положение – в разводе, профессия… тут сложно, учился на электронщика, потом само собой как-то переквалифицировался на аналитика…
– Системного аналитика? – выдал умную мысль Игнат.
– Не совсем, – ответил я, – к ИТ-отрасли я имею очень косвенное отношение, занимаюсь анализом рынков пищевых продуктов, в основном зерно-мука-семечки-масло…
– И как платят аналитикам? – задала нескромный вопрос Вера.
– На жизнь хватает, – не стал раскрывать карты я, – а точнее не скажу, я бумагу подписывал о неразглашении своей зарплаты…
– Что за контора-то, где ты работаешь? – решил расставить все точки над и Афоня.
– Русзерно, – выдал военную тайну я.
– Ого, – присвистнула Ирина, – это серьезно, ее реклама по телевизору непрерывно идет. Как уж там… зерно всему голова, Семеныч.
– Угу, есть такое, – кивнул я, – но хватит про меня, давай и ты включайся, выкладывай свои тайны.
– У меня тайн нет, – отрезала Ирина, – фамилия Горобова, девичью назад взяла.
– Я так понимаю, что ты в разводе, – тут же встрял Игнат.
– Правильно понимаешь… не сошлись характерами. Сколько лет, все равно не скажу, сами догадывайтесь, а работаю я в организации под названием «Алекс-гарант».
– Ого, – присвистнул Афоня, – охранная деятельность?
– Разная… – покрутила руками Ирина, – но по большей части да, охранная.
– И кем же ты там трудишься? – это уже я вопрос задал.
– Заместителем директора… по оперативной части.
– Ого… – это уже практически все, сидевшие за столом произнесли почти одновременно, а закончил я один, – за это надо выпить.
Возражений не последовало, а после очередной рюмки эстафета пришла к Игнату.
– Ну давай, колись, – подбодрил я его, – пароли, явки, конспиративные квартиры…
– Ничего такого, – неожиданно без агрессии отвечал он, – я обычный менеджер в конторе по продаже запчастей. Лет мне 28, холостой.
– Запчасти-то для чего продаешь? – спросил Афоня.
– Известно для чего – для легковых и грузовых авто… обращайтесь, кстати, если вдруг приспичит – продам с хорошей скидкой.
– Ладно, – махнул я рукой, – обратимся, если что – теперь твоя очередь, Афоня.
– 58 лет, пенсионер, – зачастил он, – тридцать лет оттрубил в городском РОВД.
– На какой должности? – уточнил я.
– Начальник службы собственной безопасности… ну то есть это теперь так, а раньше она называлась особая инспекция МВД.
– Не слабая работа, – сказал за всех Игнат, – вычислять крыс в своем же ведомстве. Я бы не пошел на такую.
– Тебя бы и не взяли, – ехидно заметил Афоня, – туда отбор знаешь какой строгий…
Тут все посмотрели на последнего участника наших посиделок, на Веру – она тих-мирно сидела в сторонке и ни во что не вмешивалась… мартини, правда, выпивала исправно.
– А что я-то… – попыталась увильнуть она.
– Не отлынивай, – строго сказал ей я, – все уже отчитались, твоя очередь пришла.
– Ну ладно, – она допила остатки из рюмки, я ей тут же подлил еще немного, и она продолжила, – фамилия у меня самая простая, Петрова. Сколько мне лет, тоже не скажу, у женщин возраст обычно не спрашивают. Я замужем…
Она с вызовом оглядела остальных, но вызов как-то никто не принял, тогда она продолжила.
– Но с мужем мы живем уже год как раздельно… договорились так. Детей нет пока. Где работаю? В салоне красоты работаю… привожу внешний вид женского пола в надлежащее состояние.
– Тяжелая, наверно, работа, – посочувствовал ей я.
– Да не тяжелее, чем в РОВД, – усмехнулась она.
И тут откуда слева раздалось хорошо слышимое уханье совы, почти все за столом вздрогнули.
– Ничего себе, – первой отошла Ирина, – я слышала, что это не очень хорошая примета, если сова рядом ухает.
– Какая? – уточнил я.
– Неудача в делах, – объявила она, – а если по-простому, то облом.
– А я наоборот другое слышал про это, – встрял Афоня, – что совы кричат к деньгам или к прибавлению в семействе.
– А я и третью версию слышала, – тихо сказала Вера, – если сова громко ухает, это к смерти где-то неподалеку.
– Ты так народ-то не пугай, – сразу подлил я ей мартини в рюмку, – мы сюда лечиться вообще-то прибыли, а не помирать…
– Я пошутила, – весело ответила она, – сова глупая птица, ухает, когда ей хочется, вот и все.
– Так-то лучше, – довольно улыбнулся я. – Ну мы, кажется, все познакомились, давайте теперь каждый какую-нибудь занимательную историю из своей жизни расскажет…
– Ты и начинай, – ткнул в меня пальцем Афоня, – инициатива наказуема, знаешь такую мудрость?
– Знаю, – вздохнул я, – могу начать, если никто не возражает.
Возражений как-то не последовало, поэтому я продолжил.
– В студенческом стойотряде дело было, строили мы пятиэтажку где-то в Сибири. Меня с напарником поставили вязать стропы от башенного крана на бетонные такие блоки, тонны по три каждый. А крановщик их потом поднимал и передвигал на укладку фундамента…
– Что-то начало не слишком интересное, – заметила Ирина.
– Ничего, сейчас веселуха начнется, – пообещал я ей, – и вот закрепили мы с Игорьком очередной блок за два захвата, крановщик приподнял его, а прораб, он тут недалеко околачивался, вдруг скомандовал «стоп-машина». Что случилось? А на нижнюю часть блока налипла всякая хрень – если так устанавливать, он вкривь и вкось будет стоять. А что делать? Брать в руки лом и чистить блок снизу.
Я посмотрел на общество – вроде заинтересовались.
– И что дальше? – спросила Вера.
– Дальше Игорек в отказ пошел – вон же табличка висит «не стой под грузом и стрелой», а ты нас под груз запихиваешь… а я согласился, когда мне прораб четвертак пообещал за это. И полез с ломом под блок…
– И тебя там задавило… – предположил окончание моего рассказа Афоня.
– Не совсем, – поправил его выводы я, – но одно крепление, за которое мы стропы зацепили, оказалось хреновым и вылетело из бетона… и блок начал раскачиваться влево-вправо на одной стропе. Мне сильно по каске влетело, хорошо еще, что я ее не забыл нацепить… живой, конечно, остался, но в больнице две недели пролежал с сотрясением. А если б и второе крепление сорвалось, то я бы сейчас эту историю не рассказывал.
– А прораб чего?
– Четвертак выдал, конечно, честный парень оказался. Разборок потом не было, уговорили нас молчать, а по-хорошему этому прорабу надо б было пару лет усиленного режима впаять.
– Мда, – сказала Ирина, – хорошее же начало ты нашему общению задал.
– Какое уж вспомнил, – развел руками я, – теперь твоя очередь, давай выкладывай.
– А почему я? – изумилась она.
– Потому что ты самая инициативная в обсуждении была… – логично объяснил я, – а инициативу у нас что?
– Ясно, ну тогда слушайте… – она поправила прическу и начала, – три… нет, четыре года назад в августе или в самом начале сентября возвращалась я из Москвы по М7. Она тогда еще не полностью модернизированная была, в середине большой участок без разделительных барьеров и две полосы всего…
– Это где же это на М7 ты две полосы нашла? – изумился Игнат.
– Было такое, – поддержал ее я, – четыре полосы на всем протяжении года два назад сделали.
– Так вот, – продолжила Ирина, – муж… ну бывший то есть муж утомился и лег спать на заднее сиденье, а меня за руль посадил. И вот еду я, еду, а спать тоже хочется, перед этим мы из Питера рулили весь день почти. И надо бы было мне остановиться и отдохнуть, но что переклинило у меня внутри – дорога пустая, до конца путешествия час остался, чего бы, спрашивается, мне останавливаться…
– И ты заснула за рулем, – предположил я.
– Как в воду глядишь, – улыбнулась она, – но ненадолго, на пару секунд, может на тройку… разлепила глаза от громкого гудка спереди – я на встречке и мне в лоб летит здоровенная фура. Успела вырулить обратно буквально в метрах от встречной машины, а не то в лепешку меня там смяло бы. Вместе с мужем.
– А дальше чего сделала? – заинтересовалась Вера.
– Поставила машину на обочину, успокоилась и отдохнула минут десять… дальше без проблем все вышло до самого Города.
– А муж чего? – это уже я спросил.
– Муж объелся груш, – пошутила она, – продолжал спать, больше ничего.
– Я бы от такого тоже ушла, – заявила результат рассмотрения вопроса Вера.
– Хорошая история, душевная, – похвалил я Ирину, – давайте допьем, что у нас тут недопито осталось, и вечер воспоминаний продолжит Вера.
Народ активно начал подставлять рюмки, а я на пару с Игнатом наполнять их содержимое. Вера махом выпила свое мартини, не заморачиваясь тостами, и выступила на первый план.
– Значит так, друзья, – начала она, – это пять лет назад случилось недалеко от этих мест. Я с подругой за грибами сюда приехала…
– Далековато от города-то, – заметил я, – там и поближе грибные места есть.
– Знакомые посоветовали, – объяснила она, – к тому же подруга на колесах была, почему бы и не съездить…
Но закончить свою страшную историю Вере не было суждено – в этот самый момент земля подпрыгнула и опустилась назад почти так же, как и днем. Только в разы сильнее. Одновременно погас свет в осветительных фонарях и во всем третьем корпусе который было видно от наших столов.
– Опять землетрясение, – недовольно сказал Афоня, – по-научному это, кажется, называется афтершоком.
– То, что свет вырубился, мне не очень нравится, – сказал я, – надо бы проверить, как там в других местах с этим делом…
– И связи на мобилке нет, – добавил градуса в обсуждение Игнат.
– У тебя что за оператор-то? – тут же переспросила Вера. – Если МТС или Билайн, то они тут и никогда не работали.
– Теле2 у меня, – объявил Игнат, – с утра симку поменял, специально в район ездил.
– И у меня написано, что нет сети, – сказала Ирина, а к ней присоединился Афоня.
Я же молчал, потому что с Теле2 у меня с утра не заладилось.
– Ну так что, пойдем проверим территорию, – сказал я, – может в том конце санатория и свет будет, и связь.
Проверки на дорогах
– Я не хочу туда идти, – заявила Вера, а Ирина ее поддержала, – мы лучше в номер свой пойдем, день тяжелый был, можно и отдохнуть.
– Доберетесь в темноте-то? – позаботился о них я.
– Как-нибудь, – ответила Ирина. – Игнат вот проводит, он на нашем этаже живет.
– Кстати, нам бы тоже в свой корпус заглянуть можно, – напомнил мне Афоня, – может там знают, что случилось, и когда все наладится…
– Точно, – ответил я, – давай зайдем, – а потом добавил девушкам, – а вы, если что, обращайтесь, наш внутренний номер 222-312.
– Если света нет, наверняка и телефоны работать не будут, – ответила Ирина перед тем, как свернуть на кривую дорожку к своему корпусу, – но мы проверим.
А мы с Афоней повернули налево и зашли в вестибюль третьего корпуса – не видно тут не было ни зги, хоть глаз выколи.
– Медсестра вон в той комнате сидела, – показал я направо, – зайдем, справимся, как и что тут…
И мы повернули направо, третья дверь, считая от вестибюля, была распахнута настежь, внутри мигали огонечки чего-то сигнально-пожарного, но людей там не было.
– Наверно убежала в главный корпус, – предположил я, – узнавать, что случилось.
– Значит, нам тоже туда дорога лежит, – ответил Афоня, – в этот корпус.
– Стой, – притормозил его я, – шум какой-то слева по борту…
Откуда-то слева начали раздаваться равномерные удары чем-то тяжелым по чему-то твердому.
– Да, я тоже услышал, – отвечал старичок, – пошли посмотрим.
И мы оба развернулись и двинули в крайний левый угол первого этажа. Источник стука обнаружился довольно быстро – это доносилось из-за двери 111 номера.
– Чего стучишь-то? – начал я диалог из коридора, но ответом мне было только глухое мычание и новые удары.
– Заходим, – предложил Афоня, – раз уж нам отвечать не хотят, – и он смело дернул дверь номера на себя, они тут наружу открывались.
Внутри, естественно, было так же темно, как в вестибюле и в коридоре, но тело, принадлежащее неизвестному лицу и лежащее на полу, мы идентифицировали сразу.
– А я его знаю, – сказал, приглядевшись я, – это пацан, который днем приставал к Вере перед нашим корпусом. Слышь, ты, тебя как зовут-то?
– И чего ты мычишь? – добавил Афоня, – это тоже интересно.
В ответ пацан замычал еще сильнее, и я увидел, что руки-ноги у него связаны, а на рот наклеен пластырь. Я дернул за конец этого пластыря, свисавшего с одной стороны, в ответ раздался протяжный крик (ну еще бы, больно, когда у тебя сдирают этот пластырь вместе с волосяным покровом).
– Щас мы тебя развяжем, парень, – пообещал Афоня, – а ты нам все расскажешь по порядку – усек?
– Угу, – наконец выдал он что-то членораздельное, – усек…
И мы в четыре руки его развязали и усадили в кресло, что было тут рядом. Он некоторое время растирал затекшие руки, вертя головой по сторонам, потом выдавил из себя:
– А чё ваще случилось-то?
– Землетрясение было, – терпеливо ответил ему я. – повторный толчок, минут 10 назад. Свет и мобильная связь отключились нахрен.
– Ну них..я ж себе, – медленно продолжил он, – а я ничё этого и не заметил…
– Кто тебя связал-то и зачем? – подогнал я его мыслительную деятельность, – колись уже.
– Не помню, – парнишку аж перекорежило, это отчетливо было видно в лунном свете.
– Ну не помнишь, так и хрен с тобой, – с досадой сказал Афоня, – мы тогда пошли в главный корпус, а ты как хочешь.
– Ээээ, – заволновался он, – вы меня тут не бросайте…
– Пойдем вместе, – принял решение я, – сможешь идти-то?
– Да вроде смогу, – он встал с кресла, сделал пару приседаний и достаточно уверенно двинулся к двери.
– Тогда идем, – сказал я… Афоня был конечно старше и опытнее меня, но бремя лидерства он уступил мне без лишних вопросов почему-то. – Ты не скачи козлом-то, а то потеряешься в темноте.
Этот пацан, как уж его там звали-то… Толиком, кажется… слегка умерил свой пыл, и мы все по очереди вышли из вестибюля корпуса на свежий воздух.
– А куда все подевались-то? – задал наконец Толя правильный вопрос. – Днем еще тут куча народу бегала, а щас никого… даже и медсестры нету…
– Дойдем до главного корпуса, там, может, узнаем, – угрюмо отвечал ему я, хотя если честно, совсем в этом уверен не был.
Дорога наша лежала вдоль клумб и декоративных кустарников мимо второго корпуса, где обитали обе наши женщины. И вот, когда мы уже почти миновали его, раздался окрик от входа:
– Эй, подождите, мы с вами! – это кричала Ирина, а рядом с ней, как можно было различить в потемках, маячили и Вера с Игнатом.
– Конечно, – отозвался я, – вместе веселее. А чего так быстро поменяли решение-то?
– Так нет никого во всем здании, – это пояснила Вера, – а одним страшновато…
– В нашем корпусе все аналогично, – отозвался Афоня, – один только постоялец обнаружился кроме нас, вот, – и он пихнул в спину Толика.
– Ба, – сказала, подойдя поближе, Вера, – да это тот самый паренек, что ко мне приставал в обед.
– Приношу свои извинения, – буркнул он, – портвейну много выпил.
– Принимается, – улыбнулась она, а потом спросила у всех, – идем в главный корпус?
– Так точно, – поднес руку к голове Афоня, – двигаемся в штаб.
Солнце уже давно закатилось за горизонт, поэтому наш путь освещала только луна в состоянии почти полного полнолуния, небольшой кусочек справа от нее только был отгрызен. И тут раздался волчий вой, довольно близко и где-то справа, за грязелечебницей.
– Вот только этого нам недоставало, – сказал я, – днем гулял в той стороне, так один местный товарищ отпугивал волков своей двустволкой. Валерой назвался.
– Я его знаю, – вышел на первый план молчавший до этого Игнат, – в прошлый раз когда здесь был, мы с ним водку пили пару раз… он за бассейном живет, в деревянном доме, сторож местный.
– Туда тоже надо будет наведаться, – предложил я, – а вот и главный корпус…
Гипсовый Ильич на площади указывал нам дорогу своей протянутой рукой. Свет и тут не горел ни в одном окне, как легко можно было догадаться. Я первым подошел к входу и дернул ручку двери на себя, она не поддалась.
– Ночь же, – пояснила Ирина, – закрыли все до утра.
– Я знаю, где тут черный ход есть, – продолжил демонстрировать свои познания Игнат, – его никогда не закрывали, как я помню…
– Ну показывай, – предложил я ему.
Мы обогнули здание слева, обошли два каких-то выступа, и впереди замаячила низенькая дверца, куда надо было спускаться от уровня земли по ступенькам. Неглубоко, но надо было.
– Здесь, – сказал обернувшись, Игнат, – все вместе пойдем?
– Предлагаю разделиться, – тормознул его я, – давайте внутрь трое пойдут – Игнат, я и Афоня. А остальные пусть подождут здесь.
– А это почему? – спросила Вера.
– Да мало ли, что там нас может ждать в этом обесточенном доме, – туманно пояснил я, – а если что, мы кричать будем – тогда на помощь придете.
– Иван дело говорит, – выразила общее мнение Ирина, – идите, а мы вас тут подождем… если что, тоже будем кричать.
И тут мы втроем нырнули в приоткрытый черный ход, причем первым пошел я, по ступенькам спустились на полэтажа. Я тут же включил фонарик на своем смартфоне, на темных стенах заплясали расплывчатые зайчики.
– Тут развилка, – сообщил я Игнату, – куда сворачиваем?
– Направо, – ответил он, – слева тупик.
Повернули направо, тут же почти сразу обнаружилась лестница наверх – осторожно ступая по ней, поднялись на первый этаж, там где столовая стояла.
– Пахнет вкусно, – сообщил Афоня, – от ужина, наверно, что-то осталось.
– Столовку мы осматривать не будем, – решил я, – тут все равно людей до утра не будет, лучше поднимемся наверх.
И эти двое быстро согласились со мной – так же осторожными шагами одолели два лестничных марша на второй этаж. Здесь, сколько я запомнил, были кабинеты врачей, помещения для физиотерапии и тут же должен был сидеть заведующий санаторием… заведующая то есть, та дородная дама с пятым бюстом, что рассказывала нам про землетрясение.
– Проверяем все двери? – предложил Афоня, и мы с ним согласились.
Первые шесть дверей оказались заперты на ключ, ломать их уж мы не стали, а вот седьмая, на которой было написано «Магнитотерапия», оказалась открыта. Я предостерегающе поднял вверх левую руку, Игнат с Афоней замерли на пороге… а потом я тихонько и приставным шагом вошел в помещение… слева были столы и какие-то приборы на них, а справа занавесочками нарезаны штук шесть закутков с топчанами – видимо, тут и происходили сеансы этой самой магнитотерапии.
– Никого, – сказал Афоня, осмотрев первые закутки, а Игнат ответил эхом, заглянув в следующие, – и тут тоже.
– Зато у меня кто-то живой есть, – сказал я, дойдя до самого окна.
Там на диванчике лежал и спал товарищ в белом больничном халате. Приглядевшись немного, я его узнал – это был врач с труднопроизносимой среднеазиатской фамилией, который принимал меня в обед.
– Эй, – дернул я его за ногу, – вставай, не время спать.
– Ким, гаерда, нима (что, где, чего), – пробормотал он видимо на своем среднеазиатском языке, но тут же перешел на великий и могучий, – вам чего тут надо?
Мы переглянулись и право вести переговоры как-то само собой перешло в мои руки.
– Ты тут давно спишь-то?
– С вечера, – покорно признал он за нами право спрашивать, – домой не пошел, потому что устал очень.
– Подземный толчок, значит, мимо тебя прошел?
– Это землетрясение что ли? Оно же днем еще случилось…
– Была вторая серия, с полчаса назад, – пояснил я, – свет и мобильная связь пропали. Вдобавок делись куда-то почти все обитатели санатория.
– Правда? – он тут же полез за телефоном, включил его и убедился, что связи действительно нет.
– Тут бывает такое, – зевнул он, – два года назад почти то же самое – все починили к утру.
– И люди тоже пропадали?
– Нет, люди на месте остались, – тут до него, наконец, дошли мои слова. А что, совсем никого нет?
– С тобой семеро будет, – ответил я, – кто остался. Больше ни души.
– И мобилки не работают?
– Ни один оператор, – подтвердил я, – от МТСа и до Теле2.
– Проводную связь еще можно проверить – тут где-то городской телефон стоял.
