Сергей Тамбовский
Кирпичики-2
А сегодня мне надлежало утрясти программу выступления знаменитых рокеров, раз, договориться о встрече на высшем уровне по банковским проблемам, два, и что-то ещё там… ах да, стрясти деньги за иномарки с Гены, а то ведь он и замылить их может, это на два с половиной максимум тянет. И с кабельным предпринимателем Саней тоже можно бы порешать наболевшее… о, кстати по его каналу можно толкнуть рекламку концерта. Насчёт рекламы в других местах это отдельная большая тема, её под третьим номером засчитаем.
Когда выходил из арки своего дома, неожиданно наткнулся на одноклассницу Зину… ну ту, которая пристала ко мне во время первого выноса мусора.
– Привет, Лётчик, – обрадовалась она мне. – Что-то ты пропал куда-то с концами.
– Да никуда я не пропал, – отговорился я, – просто в соседний дом переехал, – и я махнул рукой в сторону десятого дома.
– Что, с Иркой своей разругался что ли? – спросила она с весёлой ухмылкой.
– Угу, – не стал отпираться я, – разводимся мы на днях.
– Да ты чо!? – сделала она круглые глаза, – даже так? Значит ты теперь свободный кавалер получаешься – пригласил бы куда-нибудь такую же свободную девушку.
– Извини, Зина, с деньгами напряги, – хмуро ответил я, – как заработаю, так обязательно. А пока никак…
И я бочком протиснулся в эту арку, а из неё быстрым шагом направился на остановку – вот только Зиночки мне сейчас не хватало для полного счастья. Была она, если честно, страшная и непропорционально сложенная, ноги короткие, туловище длинное. И очень-очень разговорчивая.
Поездка до площади Сусанина пролетела незаметно, первым номером своей программы дня я после недолгого размышления поставил Гену-секретаря. Он был на месте и даже ничем не занят… ну если не считать занятием разглядывание ворон возле памятника в приоткрытом окне.
– Садись, родной, – указал он мне на стул, – поговорим.
– Что там с деньгами за мерсик? – сразу же, чтобы не забыть, взял деловой тон я, а то потом вопрос может и замылиться.
– Всё прекрасно с деньгами, – в тон мне ответил Гена, – деньги на депозите в Пинкомвбанке.
– Хм, – озадачился я, – а мне какая радость с этого? Что они в каком-то там банке лежат.
– Так на тебя же депозит оформлен, вот держи, – и он протянул мне книжечку радикального красного цвета, где на обложке был выдавлен логотип этого самого банка, на второй странице мои ФИО, а далее на матричном принтере была вбита сумма в размере двенадцати с половиной тысяч рублей и двадцати трёх копеек.
– Спасибо, конечно, – отвечал я, – но у меня сразу два вопроса…
– Задавай, – милостиво разрешил Гена.
– Почему в банке, наличные были бы предпочтительнее, – и я сделал паузу, чтобы Гена дал ответ.
– Так надёжнее, – туманно ответил он, – ну как ты этот налик через весь город повезёшь? В автобусе кто-нибудь вытащит, потом ко мне же придёшь с претензиями.
– Ну допустим, – нехотя согласился я, – и как я смогу обналичить этот чёртов депозит?
– Очень просто – приходишь в отделение Пинкомвбанка…
– В Холодном переулке?
– Да, а Холодном, показываешь паспорт операционистке и забираешь нужную сумму в кассе.
– Ладно, убедил. А второй вопрос – почему любашина сумма тут же? Это ж ведь за две машины, я не ошибаюсь?
– Не ошибаешься, за две, – подтвердил он, – я подумал, что раз вы вместе ездили, вместе и поделите как-то эту сумму, очень не хотелось два раза одно и то же делать… вот и объединил.
– Тут проблемка маленькая нарисовалась, – сообщил ему я, – Люба вчера от меня ушла, так что передача ей этих денег будет несколько затруднена…
– Ух ты, – восхитился Гена, – к Куриленкову что ли?
– К нему… со скоростью ветра убежала, когда он на белом кадиллаке подкатил.
– Ну не расстраивайся, будут и на твоей улице новые Любаши… хотя девка она красивая, чего уж тут скрывать… а может, ей теперь эти деньги и не нужны больше? Ты вот что, ты не напоминай ей про них, у Куриленкова сто раз по столько имеется и даже немного больше.
– Хорошо, напоминать не буду, – с некоторым усилием согласился я, – давай о делах…
– Про концерт что ли? Так все вопросы решены – стадион нам сдают на сутки, билеты уже печатают, скоро в кассах появятся, что ещё… номера в Центральной гостинице для звёзд забронированы.
– Ещё рекламу неплохо бы дать – в газеты, на афишах, а главное по телевидению. Какая у нас там самая популярная программа в городе?
– Вечер трудного дня, как будто сам не знаешь.
– Вот-вот – я на телевидение. Текст я на коленке набросал – посмотри.
Гена вдумчиво прочитал мои каракули, а потом заметил:
– В конце приписать надо про спонсора…
– И кто у нас спонсор? – спросил я.
– Догадайся с двух раз… Куриленков, конечно, со своей конторой.
– Здорово, – уныло отвечал я, хотя ничего здорового тут, конечно, не было – Куриленков, похоже, во все закоулки моей жизни внедрился. – Надо, так надо – добавим… и ещё вот что…
– Ну не тяни, говори, что там у тебя накопилось, – подтолкнул меня Гена.
– Девиз же концерта «Рок за ВВС» – значит надо хоть как-то соответствовать…
– Ты придумал, ты и выкручивайся, – предложил мне он, – а у меня и других забот достаточно.
На этом мы и распрощались, и я вместо того, чтобы на телевидение бежать, вдруг взял и завернул в Кремль, где с незапамятных времён располагался у нас штаб Волжского военного округа. Куда ты лезешь, Лётчик, можете сказать вы, где ты и где генералы из штаба округа? А я вам отвечу очень просто и убедительно – у меня… точнее у того, кем я раньше был, есть в этом штабе один очень хороший знакомый, с ним и поговорим по душам.
И что же это за знакомый, саркастически ухмыльнётесь вы, летёха-писарь какой-нибудь? Нет, твёрдо возражу я, совсем не летёха, целый подпол. Чем он там занимался и в какой должности был, я не знал, но жил он в том же самом подъезде, что и мы со Славиком и Алевтиной. Иногда по вечерам он с нами в футбол играл, если это лето было, а зимой выходил на каток на коньках и с клюшкой, была у него такая страсть. Так что общались мы часто и подолгу. Опять придётся сочинять про Сергуню, с досадой подумал я, открывая дверь штаба.
– К кому? – строго спросил дежурный капитан.
– К подполковнику Зимянину, – ответил я. – По срочному делу.
Капитан без лишних слов стал накручивать диск телефона, через полминуты он кивнул головой направо:
– Второй этаж, кабинет 22. Долго не задерживайся.
Виталик (так мы все звали его во дворе) был всё таким же маленьким и круглым, как воздушный шар. Он с недоумением воззрился на меня и спросил без всяких обиняков:
– Ты кто такой? Чего надо?
– Я Саня Лётчик…
– А по виду и не скажешь, что лётчик, – перебил он меня.
– Это прозвище такое, от фамилии Летов. Мы вместе жили в 8-м доме по Свердлова… я ещё всё время с Сергуней и Славиком ходил… а с вами в футбол и хоккей играли не один раз… как-то вы меня до дому дотащили, когда мне ногу сломали…
– Ну помню я что-то такое, – поморщился подпол, – давай на этом вечер воспоминаний закроем и начнём о деле. Не о хоккее же ты сюда пришёл поговорить?
– Окей, – ответил я, поудобнее устроившись на стуле, – дело в том, что через неделю на нашем городском стадионе состоится концерт известных исполнителей, первым номером там Цой идёт…
– Да ты что? – удивился тот, – а почему я об этом не знаю?
– Афиши сегодня начинают печатать, объявления в газетах и на ТВ завтра пойдут, – пояснил я.
– А кроме Цоя кто там ещё значится?
– Гребенщиков, Кинчев и Науменко… может быть ещё Наутилус и Чайф, но это неточно.
– Здорово, я бы сходил, – уже с интересом включился в диалог подпол.
– Не вопрос, товарищ подполковник (можно просто Виталий, попросил он) – билеты я вам и вашей семье обеспечу. Но тут вот в чём загвоздка – девиз концерта «Рок за ВВС», так что хотелось бы как-то соответствовать названию.
– Тут надо подумать… – взял паузу он, – истребители над стадионом хочешь обеспечить что ли?
– В самую точку попали, – признался я, – достаточно и одного будет. Чтобы бочку и пикирование выполнил.
– Это дело непростое, – продолжил Виталий, – знаешь, сколько стоит час полёта Миг-29?
– Догадываюсь, что немало, – ответил я, – со стороны организаторов могу предложить нашим вооружённым силам 20% от всех доходов.
– И сколько это будет в рублях? – поинтересовался он.
– По моим прикидкам тысяч 10-15…
– Это уже гораздо интереснее, – опять задумался Виталий, – знаешь что оставь-ка ты свои координаты, а ещё время и место концерта, а я… мы то есть, подумаем… всё равно же тренировочные полёты надо выполнять, может и проложим маршрут через ваш стадион. Кто там, говоришь, организует это мероприятие?
Я про это ничего пока не говорил, но нажимать на это не стал, а просто выдал:
– Городской комитет комсомола и концерн АМТ.
– Это где Куриленков главный? – удивился он, – что ж он сам-то не пришёл?
– Занятой человек, – ответил я, – если мы вчерне договоримся, то тогда и он подключится.
– Хорошо, – Виталик покрутил в руках мою писульку с телефоном райкома, засунул её куда-то в ящик стола и попрощался, – ну пока, Лётчик. Я позвоню.
– Можно ногами зайти, если телефон отвечать не будет, я сейчас в соседнем с восьмым доме живу. Квартира 12.
– Договорились, – буркнул он и отпустил меня взмахом руки.
А теперь, значит, дорога моя лежала на родное энское телевидение. Совсем даже и не в телецентр на Белинке, как можно было подумать с первого раза, а совсем даже ко Дворцу спорта профсоюзов, где с очень переменным успехом играла наша городская хоккейная команда. Новый телеканал, который крутил эту рейтинговую передачу про вечер трудного дня, туда переехал совсем недавно, по соседству с Дворцом. Это я совершенно случайно узнал из местной газетки.
Стандартная советская стеклянная коробка, на излете развитого социализма любили такие строить. Возле входа скромная табличка под стеклом «Редакция телеканала «Сети Энска», внутри суровая вахрушка рядом с турникетом.
– Ты к кому, дорогой? – так начала она беседу.
– Мне бы в коммерческий отдел, объявление заказать надо, – сразу встал на деловые лыжи я.
– Ааааа, – поправила она очки, – тогда это тебе не сюда, а во двор, там отдельный вход есть.
Я пожал плечами и передислоцировался во двор – действительно, был здесь ещё один вход почти с торца здания. Таблички никакой не висело. Вахтёров тоже видно не было.
– Добрый день, – поздоровался я сразу со всеми двумя обитателями комнатушки, открывшейся мне за входной дверью. – Насчёт объявлений это к кому?
– Ко мне, – вяло отозвался мужчина средних лет в косоворотке (!)… я ещё подумал – тайный сторонник общества «Память» что ли тут обосновался? – Давай своё объявление.
Я и выложил ему нацарапанное недавно, с припиской о спонсоре.
– Желательно бы, чтобы в «Вечер трудного дня» попало, – добавил я, – и крутить пять дней подряд.
– Триста за одно объявление, полторы за пять, за крупный опт скидка – итого с тебя тыща двести, – подсчитал мужик сумму на калькуляторе. – Что-то я про этот концерт ничего не слышал, – добавил он в конце.
– Так неожиданно всё случилось, только вчера согласовали приезд, – пояснил я. – У меня есть пятьсот, можно, я остальные завтра занесу?
– Можно, – согласился он, но тут у меня в мозгу появилась одна идея.
– А как бы мне с вашим начальством поговорить? – спросил я. – Есть одна мысль по поводу этого концерта.
– Сейчас я позвоню, – не стал выкобениваться мужик.
И позвонил, после чего предложил пройти мне через выход в этой же комнатушке направо.
– На третий этаж поднимешься, там будет табличка «Директор информационного вещания Стеклов В.Н.», с ним и поговоришь. Квитанцию я тебе на обратном пути выдам.
По дороге я ухитрился расспросить случайного встречного сотрудника, что означают эти буквы В и Н – оказалось Владимир Николаевич.
– Можно? – приоткрыл дверь я после стука.
– Заходи, не бойся, – раздался изнутри зычный голос.
– Здрасть, – с ходу протараторил я, – я Саша Летов, мы вместе с горкомом комсомола организуем в городе концерт Цоя и Гребенщикова, пришёл пообщаться на этот предмет. – И я плюхнулся на гостевой стул.
– Не части, – строго указал мне редактор. – Давай ещё раз помедленнее.
Я повторил, мне не жалко.
– Что-то я ничего про это не знаю, хотя мне по должности положено, – ответил он, когда, наконец, переварил информацию.
– Теперь вот знаете, – скромно указал я.
– И чего ты от меня… ну то есть нашего канала хочешь?
– Чтоб вы стали информационным спонсором этого мероприятия, – ответил я, – титульный спонсор у нас уже есть, это АМТ во главе, как вы сами наверно догадываетесь, с Куриленковым Сергеем Владимировичем…
– Ни хрена себе, – позволил себе просторечное выражение редактор, – как это вам удалось?
– Коммерческая тайна, – напустил тумана я, – а информационного спонсора пока нет. Шума вокруг этого концерта будет немало, так что вашу рекламу увидят очень многие, а значит и зрителей у вас прибавится. Плюс можно будет устроить осторожные объявления про ваш канал в перерывах между исполнителями.
– Интересное предложение, – сказал, устраиваясь в кресле поудобнее, редактор. – Давай подробности.
Я пожал плечами и вывалил всё, что знаю – мне не жалко.
– Как же ты сумел Цоя зацепить, что он в нашу провинцию решил заехать? – задал наболевший вопрос редактор.
Я прикинул кое-что к носу и решил выложить всё, как есть – рассказал в деталях о происшествии 15 августа на шоссе Слока-Талси.
– Прямо в детективный роман просится такой сюжет, – задумчиво ответил он, – а знаешь что – не повторишь всё это на камеру? В новостях хорошо зайти должно.
– Какие проблемы, Владимир Николаевич, конечно повторю, но только не сегодня, тут дел ещё по горло.
– Сегодня, если честно, и нам было бы неудобно – а подходи-ка ты завтра в это же время сюда же.
– Замётано, – ответил я и тут же добавил, – насчёт спонсорства, я так понял, принципиальных возражений у вас нет?
– Вот завтра заодно и обсудим.
А следующим пунктом моего сегодняшнего путешествия, как вы все уже наверно и сами поняли, был концерн АМТ и его директор. Охранник пропустил меня без единого вопроса, а вот в предбаннике я с удивлением узрел Любашу Поклонскую, сидевшую за экраном компьютера, Ай-Би-Эм Пи-Си совместимого.
– Какая неожиданность, – ядовито заметил я, – никак не ожидал тебя тут увидеть.
– С сегодняшнего дня, Санечка, – скромно ответила Люба, – я первый помощник главы концерна. А у тебя как дела?
– Лучше не бывает, – буркнул я, – поговорить-то с главой можно?
– Подожди минутку, – сказала она и скрылась за тяжёлой дубовой дверью с вычурными филёнками.
Вернулась она довольно быстро и коротко бросила «заходи», я и зашёл. Куриленков стоял возле окна, разглядывая большой и красивый глобус… не иначе подарок чей-то, подумал я и задавил на корню шутку про глобус.
– Привет, – бросил он мне через плечо, – что нового?
Разборок, значит, по любашиному поводу не будет, подумалось мне, ну и славно – перешёл сразу к делу.
– Новостей много, про банк, про телевидение и про вояк – с чего начать?
– Ну давай с военных что ли, – он вернулся в своё кресло.
– Волжский военный округ дал предварительное согласие на участие истребителя в нашем концерте… а может даже сразу двух штук.
– Дада, – рассеянно произнёс он, – там же слоган какой-то хитрый, «Рок за авиацию» что ли.
– Для закрепления договорённости потребуется ваша личная встреча с вояками.
– Это в Кремле? Хорошо, встречусь. Дальше что?
– Телеканал «Сети Энска» уговорился на информационное спонсорство – там тоже нужна личная встреча, но это не срочно.
– А зачем нам такой спонсор? – осведомился Куриленков.
– Ну как зачем, Сергей Владимирович, – пожал плечами я, – реклама бывает плохой только в некрологе. Остальная хорошая.
– Ну допустим… сколько это будет стоить?
– Всё обговаривается… скорее всего нисколько, наоборот они приплатить должны за то, что мы их на концерт пустим.
– Хорошо, – и он чиркнул что-то в ежедневнике. – Теперь про банк давай.
– Руководство Заводского отделения Промстройбанка…
– Это которое на Октября сидит, вместе с РКЦ? – проявил неожиданную осведомлённость он.
– Да, это самое… в лице управляющей Алевтины Игнатьевны выслушала мои предложения с большим интересом, принципиальных возражений не высказала и тоже желает теперь встречи с вами и комсомольскими руководителями.
– Окей, я всё записал, обсудим и назначим встречи… первую наверно с банкирами, наверно даже завтра, – тут он встал и опять подошёл к окну, я ещё подумал, что он там такого увидел интересного?
И тут краем глаза я вдруг зацепил некое шевеление и поблёскивание на крыше соседнего дома через дорогу – Ильинка улица неширокая, и дома тут очень разной высоты, так что крыша того дома была вровень с нашим окном.
– Ложись, – гаркнул я Куриленкову и толкнул его в сторону от окна, ну и сам, конечно, свалился на пол из свежеположенного красивого паркета.
На улице громыхнуло, после чего разлетелась вдребезги китайская ваза, стоявшая на краю директорского стола… подделка, наверно, откуда у нас настоящие раритеты… Следом из приёмной вбежали два здоровенных паренька, один из них был тот же, с которым Куриленков у меня Любу уводил. Первый паренёк кинулся к окну, фиксируя происходящее на улице, а второй поволок директора прочь из кабинета. На меня никто внимания не обратил. Прямо как в фильме про Бельмондо, подумал я, вжимаясь в паркетные доски, ну там, где он в Венеции развлекается.
––
Отпустили меня через полчаса, тщательно допросив в специально отведённом месте. Даже намёка на благодарность не увидел, да и ладно. На крышу, где притаился стрелок, выслали, конечно, народ, но никого и ничего они там не нашли. Милицию, как я понял, Куриленков решил не беспокоить. Перед уходом мне строго-настрого было указано не трепать языком про случившееся, иначе пожалею – я твёрдо заверил их, что трепать ничем не буду.
А по дороге домой на свой родной проспект Свердлова я усиленно размышлял, кому же это сумел так перейти дорогу Сергей Владимирович и что же будет дальше – ему явно будет не до банков и не до концертов в ближайшем будущем. А последняя моя мысль перед тем, как упасть на матрас и отрубиться, была такая – есть всё же в мире некая справедливость, отольются кошке мышкины слёзы, вот не надо было уводить у меня Любу, тогда возможно и проблем бы у тебя поменьше случилось бы, дорогой директор…
Но заснуть мне удалось не сразу, потому что с визитом прибыл Саня-второй. Ну хотя бы у него новости были приятные – за сутки подключилось сто пятнадцать новых абонентов, так что держи, дорогой, обещанные 20% от общей суммы. И он торжественно выложил 460 рублей модными полтинниками.
– А чего так много, если по 10 рэ с носа, то это ж будет 230? – спросил я.
– Так я вчера цену подключения поднял вдвое, – объяснил он, – инфляция же.
На радостях раздавили с ним бутылку горькой Стрелецкой, ничего другого, сказал Саня, достать не удалось. Гадость, конечно, но настроение всё равно поднялось – жизнь-то, кажется, налаживается.
На следующий день. Загс и все остальное
А наутро меня опять почтила вниманием моя бывшая половина в виде Ирочки – была она хмурой и насупленной и прямо с порога предложила прогуляться в загс, сам знаешь зачем.
– Я там на девять утра записалась, первой в очереди, – добавила она.
– Есть время ещё чай-кофе попить, – ответил я, посмотрев на часы. – Не хочешь?
– Давай, если не шутишь, – настороженно сказала она.
– Да какие уж тут шутки в восемь утра, – бросил я и пошёл ставить чайник на плиту.
– Загс это на Счастливой что ли? – спросил я, разлив кипяток по чашкам.
– Не, на Счастливой дворец бракосочетаний, – отвечала она, – там только по торжественным поводам собираются. А для такого, как у нас, есть заведение поменьше, на Комсомольской улице.
– Вспомнил, – буркнул я, – был я там как-то раз, свидетельство о рождении когда восстанавливал. Как жизнь-то течёт, Ируня? – справился я чисто для галочки.
Но она приняла мой вопрос всерьёз и минут десять рассказывала о своих горестях и невзгодах.
– Может повременим с разводом-то? – такая была у неё заключительная мысль, – тем более, что твоя женщина, насколько я знаю, недавно ушла… да и у меня никого нет…
– Нет уж, – твёрдо ответил я, – на переправе коней не меняют, раз уж решили – надо до конца дойти.
Мы допили растворимый Пеле и вышли гуськом на улицу. Идти до загса тут было два шага… ну хорошо, не два, а три с половиной.
– Да, – вспомнила она по дороге, – работы-то для меня никакой не нашёл? Тут слух прошёл, что ты в банк собираешься переходить, я бы там очень пригодилась.
Ну надо ж, подумал я, какой у нас городок маленький, все всё вокруг узнают мгновенно.
– Пока там ни коня нет, ни воза, рано про это говорить – через недельку может быть…
А вот и загс, а перед ним небольшая очередь из желающих. Ирочка быстро построила всех остальных, это у неё хорошо получается, и мы сделали свои дела первыми… много времени это не отняло – детей нет, значит заплати пошлину и получи свой штампик в паспорт.
– Ну будь здорова, дорогая, – попрощался я с ней на пороге этого заведения, – надеюсь, мы останемся друзьями… а насчёт работы я тебя услышал и поставил галочку в памяти.
Слава богу, слёз не было, не перевариваю я это дело…
А далее у меня опять был сороковой автобус и райком комсомола на площади Сусанина.
– Слышал я всё, слышал, – так встретил меня Гена-крокодил, – а ты теперь герой получаешься.
– Что-то вчера в АМТ мне про это ни одна собака не сказала, – отвечал я, – допросили три раза и выставили на улицу.
– А потом они спохватились и Куриленков решил, что тебе полагается премия. Забеги на Ильинку, там и получишь.
– Ну это совсем другое дело, – обрадовался я, – а насчёт концерта ничего нового не слышно?
– С вояками из штаба я созвонился и мы вчерне договорились, – отвечал Гена, – телевизионщики согласны даже приплатить за съемки концерта. Ты это хотел услышать?
– Ну да… а с банком будет встреча?
– Всё согласовано на завтра, в три часа там у них, на Октября – твоё участие обязательно. А кстати, – вдруг перепрыгнул на другую тему Гена, – ты можешь хотя бы предположить, кто там на Куриленкова покушался?
– Что я, Ниро Вульф какой, чтобы детективные загадки разгадывать? – ответил я, но тут же, впрочем, предложил одну разгадку, – конкурентов по бизнесу искать надо.
– Или любовные дела распутывать, – продолжил он, смотря на меня пристальным взглядом.
– На Любашу что ли намекаешь? – усмехнулся я, – бред это собачий, шизофрения.
– Это почему?
– Ну сам посуди – Люба всего полдня назад от меня ушла, за это время я даже чисто теоретически не мог подготовить покушение, это раз. А если бы и подготовил, то уж постарался бы в это время быть подальше от жертвы, во избежание подозрений, это два. Ну и третье можно добавить – никакой выгоды от того, что Куриленкова убьют, у меня нет, развалятся оба проекта, которые я продвигаю последние дни, и банк, и концерт. Я тебе честно скажу – если б я захотел его замочить, то сделал бы это после концерта и после акционирования банка. Но я этого и не хочу, потому что не из-за чего – сильных чувств у нас с Любашей и не было никаких – спарились и разбежались…
– Логично, – пробормотал Гена, – но ты учти, что на Ильинке тебя про это дело точно спросят…
– Учту… – ответил я, – и ещё одно дело вспомнил, про Бугрова…
– Это твой начальник в институте?
– Да, он. Надеюсь, идея с его назначением управляющим отпала? Нахрен он нужен там при нынешних раскладах-то?
– Про него я как-то забыл,– смешался Гена, – ладно, подниму этот вопросик сегодня-завтра.
– Ты куда сейчас? – спросил он меня, завершая наш разговор.
– Да к Куриленкову, наверно… – отвечал я, – а потом на телестудию надо, они хотели меня заснять для вечерних новостей.
– Каких новостей? – испугался Гена, – про покушение что ли?
– Да не, про эти новости я молчу, как рыба – насчёт Вити Цоя.
– Ну тогда ладно, – милостиво разрешил он, – насчёт Вити можешь хоть поэму прочитать. С Бугровым, я думаю, мы решим вопрос в рабочем порядке. И ещё одно… – вдруг остановил он меня почти в дверях, – помнишь, ты как-то заикнулся про моментальную лотерею?
– Было такое, – я вернулся обратно к столу, – скретч-полоска, триста процентов прибыли, все дела…
– Так вот, вчера мне случайно позвонил один старый знакомый из Москвы… вместе на комсомольском активе занимались…
– А как зовут знакомого-то, не секрет? – почему-то заинтересовался я, – вдруг я его тоже знаю?
– Не секрет, Мишей Ходорковским его зовут…
– Менатеп который?
– Да, он самый… так вот он предлагает в аренду печатный станок для этого дела. С большой скидкой.
– А чего продать не хочет? И почему сам этим не займётся?
– Ну ты и вопросы загибаешь, Санёк, – нахмурился Гена. – Ответ на оба будут «не знаю».
– И почём нам эта аренда встанет? – спросил я.
– Стольник в месяц, до Нового года пол-ляма… плюс ещё какая-то мелочь на расходные материалы. Деньги отдавать можно не частями, а всё сразу в декабре, но тогда процент включится…
– Если процент меньше десяти в месяц, – быстро подсчитал в уме я, – то дело выгодное… поставить всё это добро можно будет у моего знакомого, который кабельным телевидением занимается. В течение сентября реально начать этот бизнес будет. Да, а откуда ты пол-ляма возьмёшь, Геннадий?
– А это уж не твоё собачье дело, – весело подмигнул он мне, – откуда возьму, там больше не будет ничего. Ну так значит готов взяться за лотерею?
– Всегда готов! – отсалютовал я и очистил помещение.
А в концерне АМТ меня ждал сюрприз – на этот раз приятный, в виде исключения, наверно. Премию мне Куриленков решил выдать не деньгами, а натурой, тем самым Мерседесом-190, который я из Франкфурта недавно пригнал – это он, оказывается его у Гены прикупил.
– Вот, Александр, – показал он мне на чёрное-пречёрное авто, – это моя благодарность за спасение жизни. Права у тебя, насколько я знаю, имеются, вот доверенность на управление – так что пользуйся на здоровье.
– Вот спасибо, Сергей Владимирович, – искренне поблагодарил я его, – ещё бы с гаражом вопрос решить, такой агрегат ночью на улице стрёмно оставлять.
– Решай, – разрешил он, – а не получится, можешь временно ставить вот по этому адресу, – и он начеркал его на листке из блокнота. – А сейчас побеседуй ещё разок со службой безопасности и ещё что-то я собирался тебе сказать… ах да, завтра в три встреча в банке. Форма одежды парадная.
Пообщался я и с безопасниками – вопреки моим опасениям, про Любу они ничего не спросили, но поминутную раскладку моего вчерашнего дня мне пришлось выложить. Поинтересовались ещё и тем, не подозреваю ли я кого-нибудь, тут я сделал каменное лицо и процитировал товарища Груздева из популярного сериала «Чтобы кого-то подозревать, нужны основания, а у меня их нет». На этом и расстались – я завёл Мерсик и выехал на тесную и узкую Ильинку, легкового транспорта у нас в городе пока что немного накупили, так что пробки отсутствовали напрочь. На дорожку помахал в окно Любе, она с большим интересом смотрела на меня и моё новое транспортное средство. Вот так вот, Любаша, мысленно сказал я ей, иногда не знаешь, где потеряешь и где найдёшь.
До Дворца спорта, где притаилась редакция телеканала «Сети Энска», я добрался очень быстро. По дороге не один и даже не десять раз ловил на себе завистливые взгляды автолюбителей и простых пешеходов – ну ещё бы, Мерседес в эти годы был примерно как… ну как личный вертолёт в 21 веке. Припарковался без особых проблем, прошёл без заминки через предупреждённую вахрушку прямиком на второй этаж в студию информационного вещания.
– Ну ты крутой, – это было первое, что мне сказал Владимир Николаевич, – где мерседес-то достал?
– Где-где, – в тон ему отвечал я, – там больше нету… точнее есть, но за морем, перевоз дорогой. Во Франкфурте-на-Майне.
– А мне такой достанешь?
– Можно попробовать… только он ведь дорогой, вы платёжеспособны, Владимир Николаевич? – подколол его я.
– Не волнуйся, найду я денег, раз такое дело.
– Ну тогда считайте, что договорились. Что тут насчёт интервью-то?
– Сейчас тебя загримируют и начнём…
Вся эта процедура была долгой и муторной, начиная от грима и заканчивая тремя дублями на камеру – не по моей вине, то техника у них там барахлила, то корреспондент сбивался с текста. Через три часа, если коротко, я вышел на улицу к своей машине… а вокруг неё стояла ну не толпа, но человек десять зевак точно.
– Расступитесь, граждане, – сумрачно буркнул я, – вам тут не в зоопарке.
Граждане нехотя расступились, но один, самый смелый, наверно, всё же поинтересовался:
– Это что, твой?
– Да какой он мой, – не стал его расстраивать я, – реквизит это. Дали покататься на пару дней, пока съёмки идут.
Народ понимающе закивал головами, а этот любопытный задал таки ещё один вопросик:
– За сколько до сотни разгоняется?
– Ты знаешь, – ответил я ему, садясь на водительское место, – я не замерял, но штука довольно быстрая.
И укатил вниз по Гагарина, хватит с меня на сегодня вопросов и ответов. К кабельному Саньку что ли заскочить, думал я, объезжая по кругу площадь Горького, но когда стоял на светофоре, неожиданно заметил на автобусной остановке Галю Короткову, мою бывшую одноклассницу… она, кстати, почти не изменилась с выпускного вечера, хотя уже почти десять лет прошло. Я лихо притормозил, опустил правое стекло (вручную, электро-подъёмники появятся лет через пять) и крикнул в окно:
– Привет, Галюша! Подвезти?
Она недоумевающе всмотрелась в заоконную темень мерседеса, узнала меня и широко и открыто улыбнулась.
– Салют, Лётчик. А ты, я смотрю, больше не летаешь?
И следом за этим она быстренько запрыгнула на переднее сиденье под осуждающие взгляды женщин на остановке.
– Куда едем? – деловито спросил я.
– Домой, куда же ещё, – ответила она. – Твой аппарат-то или так, поносить дали?
– На смотри, – выложил я перед ней на торпеду доверенность на управление. – До вчерашнего числа не мой был, а с утра стал моим.
– Здорово! – искренне восхитилась она, – сколько ж эта штука стоить может?
– Примерно как двухкомнатная квартира в центре, – ответил я. – Ты бы лучше про себя рассказала – замужем поди давно?
– Была, как же, – с грустью в голосе отвечала она, – за Игорьком Басовым, из параллельного класса…
Я напряг память и вытащил из неё этого Игорька – смазливый пацанчик был, все девчонки от него без ума были.
– И чего Игорёк? Куда делся?
– Загулял… вот мы и расстались через пару лет совместной жизни. А ты-то сам как – всё со своей Ирочкой живешь?
– А вот и не угадала, – ответил я и на очередном светофоре открыл и показал Гале паспорт со свежепоставленным штампиком.
– Ну надо ж, – у Гали загорелись глаза, – сегодняшняя дата… у тебя типа праздник?
– Кстати да, – вдруг понял я этот момент, – а давай вместе отпразднуем? Если у тебя никаких дел, конечно, на сегодня не намечено.
