Сергей Слюсаренко
Синтез
– Кстати, фамилия библиотекаря, Убринд, это пьяница по-вашему, да?
– Ну, как тебе сказать… Уже много лет библиотека – место работы не очень образованных детей из семейств нуворишей. И некоторые из них, ну… В общем, род Убриндов не зря получил такое имя. Синекура порождает деградацию, мой друг. Но ничего, тебе с ними редко придется сталкиваться. Они все витают в том слое общества, куда нам, простым людям, нет доступа. Пойдем, я все покажу на месте. Но сначала в кассу.
Через несколько минут Олег стал обладателем суммы денег, достаточной для достойной жизни.
Библиотека находилась в двух шагах от резиденции ректора, она поражала размерами и имперской монументальностью, хотя ее внешний вид больше напоминал военный бункер. С начальством, к общей радости, встречаться было не нужно. В регистратуре, проверив документы и сопроводительное письмо, немедленно выписали читательский билет, и на этом формальности были закончены.
– Девочки тебе расскажут, что и как, – пояснил Батрид, – а я пойду к интенданту. В общем, давай, здесь твое второе основное рабочее место. Дорогу домой найдешь?
– А вы как?
– Да что я, я через полчаса освобожусь. Осла тебе отдадут там, где ты его оставил. Дорога прямая, от порты Вольпины – это те ворота, через которые мы въехали сюда. Давай, не стесняйся.
Олег простился с Батридом. Вокруг Шергина сразу собрались сотрудницы, с интересом наблюдая за новым посетителем. Волоокая библиотекарша, представившаяся Ронной, оттеснила остальных и повела его в зал дешифраторов, помещение, где хранились все расшифровки каталогов Депозитария. Ронна подробно, зачем-то плотно прижимаясь к Олегу бедром, стала знакомить его с системой, по которой расположены тома на полке. Потом, когда Шергин начал слегка задыхаться и от прилившей к лицу крови стало совсем жарко, она удалилась, многообещающе сообщив, что не прощается навсегда.
– Для вас библиотека открыта в любое время, – чувственно сказала девушка. – Приходите когда захотите. Прямо как захотите, так и приходите.
Олег с трудом собрался с мыслями и ближайшие два часа провел в поиске данных по карточкам, которые прихватил с собой. К сожалению, никаких копировальных устройств в библиотеке не подразумевалось, и поэтому все пришлось выписывать руками, с помощью чернил и ручки с архаичным металлическим пером. Шергин увлекся и бросил работу только тогда, когда дал знать о себе голод.
Прежде чем вернуться в Депозитарий, Олег решил перекусить и взять что-нибудь к столу. Побродив по богатым улицам Ректората, Шергин купил бутылку вина, совершенно не представляя, какое оно на вкус.
Глава четвертая
Нападение
Получив своего осла у молчаливого парковщика возле резиденции ректора, Шергин двинулся назад в Депозитарий. Солнце стояло еще высоко, и Олегу пришлось потерпеть жару, пока дорога в горы не укрылась в тени под деревьями. Ослику, привычному к местному климату, было все равно, он мерно стучал по дороге своими копытцами. Когда исчезли встречные путешественники, когда лес сгустился настолько, что кроны деревьев сводами нависли над дорогой, осел внезапно остановился и взволнованно засопел. Помня историю о мартышах, Шергин соскочил на землю, подобрал камень, но не успел его бросить, как из леса раздался приглушенный низкий голос: «Гора. Огонь. Смерть». А потом зашуршала листва за удаляющимся существом.
Олег ошарашенно замер, тихо выругался про себя, но осел уже был спокоен, и они продолжили свой путь. Эта нелепая встреча с мартышом снова заставила Олега нервничать. Когда миновали лес и последний отрезок дороги вился среди изумрудного альпийского луга, навстречу Шергину выскочила группа всадников. Громадные черные кони неслись ровным галопом, переметные сумы качались в такт бегу. Всадники никого и ничего не замечали в своей апокалипсической скачке, и Олегу пришлось свернуть с дороги, чтобы его не растоптала эта кавалькада. Люди были все как один в темных одеждах, лица прикрыты черными платками. Всадники пронеслись мимо, оставив в воздухе запах человеческого и конского пота, кожаной упряжи и оружейной смазки. На душе у Шергина стало совсем нехорошо. С тяжело бьющимся сердцем он подъехал к городской стене Депозитария и там уже понял причину. Над городом поднимался густой сизый дым.
Охраны, которая еще вчера встречала Олега у распахнутых настежь городских ворот, не было. Вернее, оба стража, раскинув руки, лежали на брусчатке в сумраке проездной арки. Шергин спешился и, обходя лужи крови, прошел дальше. Город был пуст… Дым пожара, который Олег увидел еще издалека, поднимался вверх и возвращался, стелясь по улочкам. Шергин первым делом поспешил к дому профессора, но дверь была заперта. Бросив там осла, Олег бегом кинулся к хранилищу.
Взрыв разнес здание рядом с хранилищем, то самое, где была топка машинного зала. Было ясно, что не взрыв был главной причиной событий. У входа в хранилище лежали охранники. Они в отличие от тех, кто погиб на въезде в город, не пали без боя. Олег сразу понял, с кем сражались храбрые служители Депозитария. Пять трупов в шароварах и темных коротких балахонах, таких же, как на недавних всадниках, которые чуть не сбросили его с дороги, лежали на площади, так и не прорвавшись за порог. Там, в сумраке входной арки, трупы не очень испугали Олега, но здесь при виде лежащих у входа в хранилище мертвецов у него похолодели кончики пальцев, и от лица отхлынула кровь. Охранники, которые служили всего-то ритуальной стражей, один с развороченной выстрелом грудью, другой с рубленой раной на голове, погибли на посту.
Шергин осторожно вошел в распахнутые двери. Там внутри у второго решетчатого запора тоже повсюду были видны следы боя. Охрана второго рубежа вся полегла под градом пуль. Стены были испещрены выбоинами. Убив всех, нападавшие взорвали стальные решетки, а потом взорвали и следующие, глухие двери… Олег, понимая, что преступники покинули город, ринулся в глубь Депозитария. Он пробежал гулкой галереей, в которой стоял резкий запах пороха, уже на балюстраде увидел, что двери в машинный зал открыты, и вошел в помещение. У пульта управления сутулясь сидел Батрид и рассматривал разложенные перед ним карточки. Все газовые рожки были погашены, и тусклый свет над пультом делал эту задачу непростой.
– Что им было нужно, Олег? – не оглядываясь, пробормотал профессор. – Что могло заставить их пойти на такое преступление?
– Лано, с вами все в порядке? – спросил Шергин. – Вы не ранены?
– Зачем ты спрашиваешь, ты же видишь, что со мной все в порядке. А вот инженер Мазанини… Я с ним проработал двадцать лет.
Только тут Олег увидел, что на кожухе парового двигателя ничком лежит человек в кожаной куртке. Одна его крага упала на пол, обнажив бледную и тонкую, как у пианиста, ладонь. По черному корпусу главного привода пролегла темная струйка крови.
– Он отказался заклепать предохранительный клапан, они хотели, чтобы машина работала быстрее, – грустно сказал Батрид. – Он еще дышал, когда я прибежал. Что же им было нужно?..
– Профессор, идемте домой, нет смысла здесь находиться. – Олег понимал, что в таком состоянии его пожилого учителя может хватить удар.
– Я должен быть здесь, теперь охранять больше некому, – твердо сказал Батрид. – Вход нараспашку.
– Сейчас что-нибудь придумаем.
Олег бегом выскочил на улицу. Оказалось, что городок уже приходит в себя. Несколько человек в блестящих касках и серых холщовых костюмах, развернув длинные шланги, тушили помещение топки.
– Кто у вас старший? – крикнул Шергин.
Ближний к нему пожарный повернулся и спросил недовольно:
– Что надо?
– Необходимо найти полицию, чтобы взять здание под охрану. Где полиция?
– Нету полиции, вся полегла. Все пятеро.
– Мне нужны цепь и замок, где можно найти?
В ответ пожарный только пожал плечами и вернулся к своей работе. Олег огляделся. На площади уже собралась толпа зевак. Они не обращали никакого внимания на Олега, наблюдая за работой пожарных.
– Мне срочно нужны цепь и замок! Именем Лореи! – неожиданно для себя проревел Шергин.
Что-то в его голосе было такое, что и цепь, и замок горожане принесли через минуту.
Шергин вернулся в машинный зал и с трудом уговорил Батрида пойти с ним, пообещав накрепко запереть вход в хранилище. В итоге профессор согласился. Выходя, Олег обмотал цепью разломанные стальные решетки и запер их на замок, пропустив цепь через прутья. Но перед этим он вытащил носовой платок, протер им белый налет на взорванной двери хранилища и, аккуратно сложив, спрятал в кармане.
Ключ от замка он тоже положил в карман. Люди на площади почему-то смотрели на профессора неодобрительно. Дома Шергин заварил чай и добавил туда быстрорастворимую таблетку снотворного, которую достал из своего рюкзака, полагая, что сейчас для Батрида это самое лучшее лекарство. Через два часа в дверь профессорской кельи постучали. Это был не стук гостя или путника. Стучали ногой. На пороге стояли офицер и два солдата с мечами и винтовками.
– Профессору Батриду предписывается прибыть на заседание следственной комиссии Ректората! – сообщил военный.
– Профессор плохо себя чувствует, – ответил Шергин.
– Нет, нет, – раздался голос Лано. – Я иду.
Бледный и осунувшийся Батрид появился на пороге своей комнаты.
– Тогда и я иду с вами, – сказал Олег.
– Предписано одного.
– Я важный свидетель по делу! У меня есть ключевые сведения! – Олег шагнул к выходу.
– Ладно, иди тоже, – безразлично буркнул офицер и пропустил профессора и Шергина на улицу.
Возле хранилища стояли два больших экипажа с гербами Ректората, запряженные каждый парой коней. Вход охраняли с десяток солдат, вооруженных автоматами.
Над городом еще не развеялся дым пожара, не смыли кровь на въезде и на площади у хранилища, только убрали тела и протерли кожух двигателя, а из Ректората уже приехал старший научный дознаватель профессор Бальдраф со свитой. В машинном зале он организовал заседание следственной комиссии. В помещение занесли кресло, скамейку для комиссии и табуретку для Батрида. Лано, с трудом борясь со сном, занял свое место.
– Дела плохи, – прошептал он на ухо Олегу. – Этот душу выест. Он меня ненавидит.
– Вам будет дано слово, уважаемый, когда это потребуется комиссии. – Бальдраф остановил Батрида. – Приготовьтесь отвечать.
– Мне пока нечего ответить, господин Бальдраф, – сказал Лано и, не скрываясь, зевнул.
– Господин старший научный дознаватель! Мы не в кабаке, нечего фамильярничать, – повысил голос Бальдраф. – Если вам нечего сказать, то будете отвечать на наши вопросы, и нечего тут зевать! – Дознаватель поднял скрюченный артритом указательный палец. – Ответьте, какое отношение вы имеете к организации ограбления главного хранилища Депозитария?
– Никакого, – смиренно ответил Лано. – Извините, я просто устал, меня в сон клонит.
– Сомнительно, – проскрипел Бальдраф, то ли не веря в сонливость Лано, то ли во что-то другое. – Скажите, зачем вы подали сигнал грабителям?
– Я не подавал сигнала грабителям.
– А тот факт, что несанкционированно, вне расписания, был запущен главный котел механизмов хранилища, разве не сигнал? – Речь обвинителя гремела на подъеме. – Кто вам позволил дать команду на разогрев котла?
– Система механизмов хранилища была запущена для демонстрации принципов работы моему новому сотруднику. Я как главный хранитель Депозитария Лореи имею право…
– Вы имеете право делать что-либо только в рамках правил! В правилах написано, в какой день включается механизм!
– Как же включением механизма я мог помочь грабителям? Они-то ограбили сегодня, а котел запущен был вчера.
– Зато сегодня он еще не окончательно остыл! – Бальдраф выложил, как ему казалось, главный козырь.
– А кто вам сказал, что он не остыл? – не выдержал Олег.
– А это что такое? – Бальдраф состроил брезгливую гримасу. – Кто пустил?
– Позвольте представить – мой аспирант, гость с Земли Олег Шергин. По настоянию Ректората прикомандирован ко мне, чтобы… – Лано говорил тихо, с трудом выговаривая слова.
– Так, тут еще и мультикультурностью попахивает. – В голосе дознавателя зазвенел металл. – Давно у нас в Ректорате иномирцы обосновались?
– Нет, что вы, он первый день…
– А кто запер вход в хранилище после ограбления? Кто пытался препятствовать работе комиссии? – Бальдраф звякнул лежащей рядом с ним цепью. – Если бы добрые жители города не принесли второй ключ, мы бы не смогли приступить к расследованию.
– Это я запер, ведь нельзя же оставлять открытым вход в хранилище, – попытался объяснить Шергин.
– Ну, что я говорил? – гордо осмотрел окружающих дознаватель. – Именем Лореи я объявляю бывшего профессора Лано Батрида обвиняемым в организации ограбления Депозитария, гибели сотрудников и подозреваемым в государственном заговоре против сил науки. Вы проследуете со мной в Ректорат до окончания следствия. Стража!
– Не надо. – Батрид шепотом остановил Олега, который потянулся к карману. И уже громко обратился к дознавателю: – Разрешите мне взять с собой необходимые вещи?
Бальдраф уже остыл и, изображая милосердие, буркнул:
– Только быстро. – Затем повернулся к выходу: – Охрана, глаз с него не спускать!
На обратном пути Олегу и Лано пришлось пройти сквозь толпу горожан, собравшихся вокруг хранилища. Видимо, о происходящем в машинном зале расследовании каким-то образом стало известно всем. И теперь жители смотрели на Батрида по-разному – кто с испугом, кто с явным презрением, как на предателя, а кто и с сочувствием. Олег заметил одну немолодую женщину, которая, увидев профессора в сопровождении вооруженной охраны, не смогла сдержать слез.
Охранники попытались войти в келью вслед за Шергиным и профессором, но тот так посмотрел на них, что солдаты безропотно остались у дверей.
– Олег, вот карточки, постарайся в библиотеке все о них узнать. У меня плохие предчувствия. Еще никогда такого не было. – Батрид протянул стопку карточек, которые он подобрал в машинном зале после ограбления. – Именно это и похитили.
– Профессор, я освобожу вас! – по-мальчишески отчаянно произнес Шергин.
– Сначала расшифруй записи в карточках. Не пропусти ничего. Мы должны понять, что же у нас украли. Все, вот ключи от кельи. – Лано протянул связку Олегу. Глаза у него были уже совсем сонные, заметно было, что он держится из последних сил. – Не волнуйся. И спрячь оружие подальше. У тебя не было никаких шансов отбить меня у комиссии.
Шергин молча смотрел, как профессор, покачиваясь от слабости, вышел из темной кельи на яркий уличный свет, как по его бокам встали охранники и повели в сторону городских ворот. А потом под порывом ветра дверь в келью со стуком закрылась. Олег вытащил из кармана пистолет и поставил на предохранитель. Затем сел за обеденный стол в гостиной и разложил карточки. Некоторые из них были относительно новые, другие пожелтели от времени. Судя по всему, они описывали предметы, перенесенные в Центрум на протяжении сотен лет. Но откуда они попали в Центрум, куда ушли, что это были за предметы, понять по карточкам было невозможно. Что? Откуда? Куда? Зачем?
Олег поднялся и вошел в спальню Батрида. Она мало отличалась от комнаты аспиранта, разве что тем, что рядом со шкафом здесь разместилась большая книжная полка. Внимание Олега привлекла плоская картонная коробка, лежащая на самом верху. Он осторожно снял ее. Пыли на коробке не было, видимо, ее часто доставали. А внутри был портрет. Женщина с маленькой девочкой на руках. Изящный портрет маслом. Шергин, чувствуя, что поступает нетактично, положил его на место.
Ночью опять испортилась погода. На этот раз северный ветер нагнал на город тучу, которая просыпалась на улочки Депозитария мокрым снегом. Олег еще в утренних сумерках двинулся к Ректорату, в библиотеку.
На этот раз путь до Ректората прошел без каких-либо неожиданностей, даже мартыши не помешали переходу. Лишь однажды Олег остановился, когда лес плотно подступил к дороге с двух сторон, и, свернув в чащу, скрылся в ней на полчаса. Когда он вернулся на дорогу, на крупе осла красовался громадный тяжелый вещмешок.
Оставив ослика там же, где и вчера, Шергин зашел в библиотеку. Но его ждало неприятное известие – бумажка, пришпиленная кнопкой к столешнице, гласила: «Сегодня доступа к каталогам нет». Олег постучался, не особо надеясь, что внутри кто-то есть. В массивной дубовой двери моментально открылось окошко и показалось унылое усатое лицо сторожа.
– Лорейским языком же написано! Сегодня работы в каталогах нет!
– А можно с Ронной поговорить? – Шергин надеялся, что страстная библиотекарша не забыла его.
– Кто спрашивает? – недовольно спросил усатый.
– Аспирант с Земли.
Охранник хмыкнул и закрыл окошко.
Ждать долго не пришлось. По знакомому стуку каблучков Олег понял, что это Ронна.
– О, наш новый аспирант! – Библиотекарша распахнула двери так энергично, что казалось, она сейчас выскочит из одежды, и впустила Шергина внутрь. – Неужели так не терпится?
– Да, очень захотелось, – улыбнулся Шергин. – Я всю ночь думал, что мне сегодня надо к вам. В библиотеку. А тут, оказывается, меня не ждут.
– Вы же понимаете, – обворожительно улыбнулась Ронна, – у нас бывают особые дни. Но сегодня для вас все открыто, идемте.
Ее взгляд скользнул вниз, и она тихо произнесла:
– Ой, у какой у вас большой… Даже страшно. А можно попробовать его потрогать? Может, я смогу его поднять?
– Я боюсь, не каждой женщине это под силу, – в тон ей ответил Олег. – Но для вас тоже сегодня все двери открыты. Я бы хотел, чтобы мы несли его вместе. Вы будете вести меня, держась за него.
– Давайте вместе, – сбиваясь в дыхании, согласилась библиотекарша.
Олег поднял свой вещмешок, дав Ронне для виду подержаться за лямки.
– С вами так легко, – вздохнула Ронна и повела Олега по коридорам библиотеки.
– Вы не спросили, куда мне надо.
– Когда я смотрю на вас, – не оглядываясь, ответила девушка, – я сразу понимаю, куда вам надо.
– Да, в зал дешифраторов.
– Мы туда и идем. Там широкие удобные столы. И там никого сегодня нет.
– Я смогу быстро справиться со своим делом.
– Зачем же быстро? – удивленно спросила Ронна. – Мне кажется, качество работы будет выше, если вы посвятите ей больше времени.
– Я буду стараться, – пообещал Шергин.
– Я тоже… Я покажу вам то, что мало кто видел… Считайте, что я хранила это для вас. – Ронна подвела Олега к входу в зал дешифраторов. – Только одна просьба, входите осторожно.
– Я всегда осторожен.
– Но сегодня будьте особенно осторожны. Не скрипите дверью, можем вспугнуть начальство. И не гремите стульями. Этажом ниже сидят девки-каталожницы. Они все хорошо слышат. И им будет завидно.
Шергин вошел в зал, Ронна закрыла за ними дверь на ключ.
– Ну что, начнем? – В тусклом свете газовых рожков глаза Ронны, приблизившейся вплотную к Олегу, играли дьявольским огнем. – Вот смотрите.
Она запустила руку за полочку своей форменной блузки и медленно вытащила оттуда золотую авторучку.
– Вы можете сегодня пользоваться моим самым сокровенным. Я ее не доверяю никому. – Ронна протянула ручку Шергину.
– Но она же сухая, не работает… Мне понадобится…
– Чернила есть у любой сотрудницы библиотеки. Вы пока ищите, что вам надо, в шкафах, а потом мы продолжим там… на столе.
Олег нервно сглотнул. Первые минуты он бессмысленно смотрел на стеллажи. Потом наконец стал один за другим снимать с полок тома с номерами, соответствующими номерам на карточках. На столе выросла гора из тяжелых томов, на страницах которых хранились данные из карточек.
– А ты ненасытный, – раздался голос Ронны – Вот чернила. Ты хочешь сначала пописать, а потом отдохнуть?
– Я хочу растянуть приятные моменты, – медленно произнес Олег.
– Ну, давай, я буду рядом… помогать тебе… – Ловкие пальчики Ронны расстегнули на блузке верхнюю пуговицу.
Олег изо всех сил стал вглядываться в вереницы цифр и описаний в книгах дешифратора. Заскрипело перо.
– Ты управляешься с моим пером неловко, как новичок, – сообщила Ронна, неотрывно глядя на Олега. – Неужели ты такой неопытный?
– У нас на Земле я чаще работаю с клавиатурой. Я к ней больше привык.
– К клавиатуре? По-моему, лучше уделять внимание одной изящной ручке, чем куче грубых деревянных клавиш.
– У нас клавиатуры очень изящные… И там главное – умение работать сразу всеми пальцами.
– Сразу всеми пальцами? – хохотнула Ронна. – А ты шалун.
– Я специально обучался этому…
– Ну, ты пока пиши, потом посмотрим, как у тебя получатся всеми пальцами… И не отвлекайся, а то я уже вся мокрая…
– Не вся, просто чернильница опрокинулась…
Ронна посмотрела на свою руку и ничуть не смутилась.
– Это, видимо, судьба. – Девушка быстрым движением расстегнула все пуговицы на блузке и вытерла чернила об обнаженную грудь. – Я же человек библиотеки, чернильная душа. Ты пиши, пиши…
Почерк у Олега стал неразборчивым, тяжело вздыхая и стараясь не глядеть на Ронну, он с нечеловеческим напряжением закончил работу.
– Ты уже кончил? – тихо, но строго спросила Ронна. – Писать?
Он не успел ответить, а Ронна плавным движением с грохотом сбросила на пол все тома.
– Осторожно, девушки-каталожницы услышат, – прошептал Олег.
– Пусть слышат. Я их раньше, чем мне захочется, сюда не пущу. Они уже полчаса ждут, глупые клавиши… – Она мягко, но уверенно завалила Олега на зеленое сукно стола.
Тут в дверь постучали. Сначала робко, потом все настойчивее.
– Госпожа старшая каталогизаторша! Вас срочно вызывают к директору!
– Ах, сволочи… – прошипела Ронна.
