Сергей Шиповник
Маша и её мужья
(XIX)
Маша так расчувствовалась, даже
Слёзку проронила на капот
Опеля трофейного, на пляже.
С Маршалом прощалась, и – на фронт.
-Ты такой любезный, та-рищ Маршал -
Слов моих не хватит описать.
–Ну тогда и оставайся, Маша,
Будешь мемуары мне писать…
-Не могу, поверь, нужна я в части,
Я своих бойцов не предаю,
Сердце разрывается на части,
Вспомню, как дивизию свою.
Там Комдив теперь уже в запое,
Он ведь любит бедненький меня…
Боже, Маршал, что это с тобою?
Ты бледнее белого коня!
Может вызвать срочно неотложку?
А быть может лучше эМ-Че-эС?
–Нет, Маруся, просто лоб от ложки
От твоей чуть-чуть, бы и облез.
-Ну прости, такая уж привычка
Бить прицельно, чтоб наверняка,
Многие мне жалуются в личку,
Что моя тяжелая рука.
Заживет… До свадьбы… Есть невеста?..
Маршал опустил в песок глаза:
–Нет, не встретил до Москвы от Бреста,
И обратно тоже, так сказать.
И видать не встречу, ты такая…
Ты с такою ангельской душой…
Я, Мария, девушки не знаю,
Чтобы было с ней так хорошо!..
(XX)
-Ходят всюду слухов тени, Маша,
Будто ты в генштабе там того,
Мол крутила с генеральным шашни…
–Есть ещё? – Нет, больше ничего…
-Ты мне разве муж, Комдив, ты спятил?
Шашни я кручу с кем захочу,
Если пожелаю переспать с ним
Позвоню ему, и полечу.
Разве ты Комдив еще не понял,
Что к ТЕБЕ вернулась я сюда?
По своей, по доброй то есть воле,
Не нужны мне эти господа.
Как посмел меня ты заподозрить,
Мыслями дурными осквернить?
Может ты решил, что маюсь возле?
Если так, то в полк меня верни;
Что ты как старуха собираешь
Сплетен паутину по углам?
Разве ты забыл как у костра я
Сердце тебе, душу отдала?
-Ладно, ладно, что ты распыхтелась,
Как на полустанке паровоз!
Просто убедиться захотелось…
–Убедился? – Да, закрыт вопрос;
Завтра наступление, ты в курсе?
Будет непростой, нелегкий бой,
Многие полягут в Беларуси…
–Я с тобой! – Нельзя тебе со мной!
Будешь мне в тылу – начальник штаба,
На тебЕ: горючее, еда…
–Я тебе, Комдив, тут что-ли баба?
Я – пойду! А ты сиди тогда…
-Маша, ведь тебя там могут ранить,
А еще ведь могут и… -Убить?
Странный ты, Комдив, ей богу, странный -
Воевать, брат, не зубровку пить!
(XXI)
… Лес в пожаре: зубры, лоси, волки,
Лошади бегут спасая жизнь,
Люди, автоматы и винтовки,
Пушки, самолеты… Всё, кажись.
Маша впереди трех батальонов,
Знамя красноцветное в руках,
А за ней страна в сто миллионов
В разных автономных округах,
А за нею – Родина Россия,
Всех Россий любимей и милей,
А над Машей нашей сам МессИя -
Солидарно он сияет ей.
-Где Комдив?! – Докладывают: “Ранен,
Рваное отверстие в плече,
С красной он повязкою на ране,
А погибших столько, что не счесть!”
-Вы мне там Комдива берегите,
Наш Комдив – он нам отец родной!
Правым флангом реку перейдите,
И ударьте огненной волной…
В жизни Маша так не уставала,
Как в смертельном праведном бою,
Но зато и землю отстояла,
Отстояла Родину свою…
-Что, Комдив? Болит? Ну, будь героем,
Не рисуй печали по лицу,
Воевать, Комдив, не то что строем
Чиркать сапогами по плацу.
(XXII)
А пока Комдив лечил свой кризис -
Парился в Москвах-госпиталях,
Маршал всех родов и всех дивизий
Машеньке нашептывал ля-ля:
-Если даже выживет (что врядли) -
Сто пудов он станет – инвалид.
Брось его – жить будешь как в театре,
Главной маршальезой! Статус, вид…
-Маршал, ты не каркай, как ворона!
Я схожу к гадалке, там решу…
А пока езжай к аэродрому,
Не забудь в дорогу парашют.
И не приплетай сюда, ты больше,
Мне здесь новых званий не ищи…
Всё, ступай, да сделай взгляд построже -
Веселишься, как хлебавши щи…
У цыганки Шанты, на атласе
Ровно пятьдесят и два листа,
Скляночка наливочки в запасе…
Эх, судьба-злодейка не проста!..
-Вот король, а рядом туз, но дама…
Рыжему тропинку перейдет,
Я конечно же не Нострадамус,
Но в игру вмешался черный кот.
-Шанточка, что это означает?
Не томи, цыганка, отвечай!
–Рок недобрый девице вещает
Тайные утехи при свечах…
-Боже, мой! – разбитая в осколки,
Маша возвращается в свой лес, -
В этой ворожбе нюансов ско-ль-ко… -
А в руке ее – нательный крест.
(XXIII)
Завздрависполнительный начальник -
Всех госпиталей бубновый туз -
Кипятил в микроволновке чайник,
Ковыряя квашеный арбуз.
Тут увидел генерал-полковник
Чудных глаз лазурь-голубизну
Рядом с кабинетом, на балконе
Олицетворяющем весну.
-Кто ты, божье милое создание -
Ангел медицины и врачей?
Как проникла ты к нам в это здание?
И чего желаешь ты вообще?
-Я жена товарища Комдива
Из восьмой палаты, корпус два.
Не хотите ли, живого пива?
Есть еще язи, и есть плотва.
Лекарь ах-фигел от предложений,
Словно он всю жизнь о них мечтал:
–Разве я давал распоряжение?! -
Впрочем, и отказывать не стал....
… – Да, но он ходить едва ли сможет!
А не то, что с немцем воевать.
Могут осложнения быть тоже…-
Маша продолжала подливать:
-Ну товарищ генерал, ну Вы поймите -
Здесь ему ни крышка, так капец.
Вы рискните, раппорт подпишите,
И взлетит Комдив, как тот скворец.
Завздрависполнительный начальник,
Третий допивая уже литр,
Позабыв о рисках и печалях,
Подмахнул шутя приказа лист.
И Комдив с березовою клюшкой
Кое как покинул свой этаж,
И с Марусей, с боевой подружкой
Шагом марш на службу, шагом марш!
(XXIV)
Утром бронепоезд беловежский:
Два вагона, черный паровоз,
Прибыл. Со стола слетели пешки,
А Комдив ушиб о стену нос.
Зеленели за окошком ели,
Хоть под кипарисы их стриги.
Маша из под нескольких шинелей
Выбралась, залезла в сапоги:
-Боже мой, Комдив, ты с кем подрался?-
Маша подала ему платок.
–О тебе, Маруся, замечтался.
Может есть шампанского глоток?..
А когда мои четыре пешки
Ты успела у меня убить?
–Сгрыз наверно сам вместо орешков
Вот шампанским хочешь их запить.
Ты уснул еще к четвертой страже,
Про любовь мне что-то там бухтел,
Ты как выпьешь, то бываешь страшный,
Даже приставать ко мне хотел.
Только приставальщик ты никчемный
Со своим пораненным крылом,
Мямлил языком, как кот ученый,
И уснул ученым тем котом.
-Слабый я еще, но вот попомни,
Как на кока-колу перейду,
Я уже таким не буду скромным
И к тебе, Маруся, я приду.
-Как придешь, так ложкой в лоб получишь…
–Испугала. Мне не привыкать…
–Ты женись вперед, так будет лучше…
–И женюсь! Но щас болит рука…
(XXV)
Шлет мешками циркуляры Маршал,
Всякими проверками достал,
Промолчал на эСэМэСку Маши,
А Комдиву светит трибунал:
Кашку пшенную, пересолили,
Перца недосыпали в рагу,
Черный чай до зЕлена сварили,
Спутав с черносливом курагу…
Маша приказала перевешать
(Нет, не поваров!) сухой продукт,
Пишет Маша Маршалу депешу…
И клянет его в трын-дрынь-ту-ду:
“Ах ты перемазанный навозом!
Ах ты семикратный бюрократ!
Ах ты в разных актах, всяких позах,
В рот тебе доильный аппарат!
Если ты Комдива тронешь только -
Пальмы будешь в Африке пилить!
Я тебе устрою перестройку,
Горе будешь есть и слезы пить!
Позвоню Верховному прям в ставку -
Он тебе устроит сопромат!
Он тебе пришлет такую вставку!
Он тебя научит воевать!”
… Утром ранним перед наступленьем
Прибыл из генштаба Фельдмайор
И привез ей устное сообщение,
А в сообщении какой-то вздор:
Маршал мол раскаялся и просит
Машеньку за всё его простить,
А еще прислал три алых розы
И велел в походе не грустить.
Маша вмиг растаяла, как будто
Нежная конфетка эМ-Энд-эМс:
О, цветочки?! Круто, Маршал, круто!..
Фельдмайор уж гнал свой мерсежбенс.
(XXVI)
Несколько полков, четыре взвода,
И один сапожник без подошв
Двинулись на польский город Брода;
С неба из брандспойта шпарил дождь.
Брода прежде делала детали
Для бензопилы завода Крюг,
А когда детали пострадали,
Стали там солить в кадушках лук.
Маша на броне, на грозном танке,
А Комдив рычажит рычаги;
Двигались вперед, а иностранки
К шляху выносили пироги:
-Ух, красотка! В этой портупее
Прям таки Полярная звезда
Близ созвездия Кассиопеи,
Что поодаль Южного креста!
И ведь не боится, и не страшно,
Вызов боевой в глазах горит,
Пули облетают даже Машу,
Что уж о снарядах говорить!
-Граждане славяне, вы свободны!
Сейте лук, творите свой дизайн,
Газ вам подведем, а город Брода
Будет – туристический онлайн.
Мы ночной вам клуб затем построим,
Рядом супермаркет водрузим
На проспекте имени героев
Наших заполярных русских зим.
А еще посадим вам цветочки:
Лютики, тюльпанчики, герань,
И наступят славные денечки,
Будет миру мир, исчезнет брань!..
-Стоп машина! Слышь, Комдив, а дальше?
Дальше нам тут следовать куда?
–Фрицы, Маша где то там, за чащей,
Минус плюс верста туда сюда.
-Ну так заряжай, чего стесняться?
Врежь им по итоговый квартал,
Пусть им звезды в черных дырах снятся,
Сделай им полундру, генерал!
(XXVII)
-Маша, дорогая, мне в генштабе
Выпал с генеральным разговор,
Ты об этом явно не мечтаешь,
Но ведет себя он словно вор:
Типа, что завален он бумагой,
Срочно мол помощницу пришли,
Я мол разрываюсь от напряга,
И меня, Комдив, ты злом не зли.
-Вот кобель! И что, Комдив, придумал?
Неужели сдашь ему меня?
Неужели тихо и без шума
Ты прикончишь верного коня?!
-Маша, шутки с ним вплоть до расстрела,
Ты ведь понимаешь, что почем.
Здесь любовь бермудская засела,
Очень треугольная, причем.
Я тебя люблю, ты это знаешь,
Но тягаться с ним – мне ль по зубам?
–Я тебя, Комдиша, понимаю,
Я тебя, Комдиша, не предам…
Только рассвело, как в мерсежбенсе
Прибыл запыленный Фельдмайор
И увез он девушку в полесье…
А Комдив уже глушил кагор:
Застрелиться? Или утопиться
В кружке темно-красного вина?
Как с несправедливостью смириться?
Времена, ребятки, времена…
Тут Комдив увидел прямо в кружке
Шанту, что гадает на тузах:
–Ждет трефовый туз твою подружку
В майке и в семейных он трусах…
У Комдива шифер начал ехать,
Ревность охватила до костей,
Он решил на Маршала наехать -
Ну, трефовый козырь, жди гостей!..
(XXVIII)
Маршала чутье не обмануло,
Правда увернулся он едва:
Рядом с ухом прожужжала пуля,
В миллиметре ртутного столба,
И разбила бюст Наполеона…
–Ты чего мне портишь реквизит?!
Что, Комдив, нажрался самогона?
От тебя на весь генштаб разит!
Десять суток! Даже нет, пятнадцать!
Марш на гауптвахту под арест,
Будут особисты разбираться -
Кто у нас крадет чужих невест…
… Я убью его!!! – Что будет дальше?
И тебя размажут по стене, -
Вторила свою молитву Маша
Лику в зарешетчатом окне, -
Завтра приезжают особисты
Ты себе представил, будет кто?
Не доярки и не трактористы,
О-со-бис-ты! В кожаных пальто!
-Ну и что? Пускай себе приедут, -
Молвил ей Комдив – он горд и смел.
–Ты Комдив ей-богу что ли бредишь,
Или ты еще не протрезвел?
Чем ты объяснишь Наполеона,
Голову какому раздробил?
Знают в наркомате обороны
Что Наполеон был не дебил,
Лучше ты молись, Комдиша, чаще
Я же попытаюсь, что смогу…
Где-то пробурчали зубры в чаще,
Зарычал медведь на берегу.
(XXIX)
Особист полковник Фарисеев,
С ним чуть-чуть помладше два чинА,
На столе соленья и консервы,
Устрицы, грибочки, ветчина…
Водку разливает в рюмки Маршал,
Травит уж который анекдот,
Семгу по тарелкам стелит Маша,
И лимонный соус подает.
-О, какой прекрасный подполковник,
Маршал, тут завелся у тебя!..
Маша потрясла в руке половник,
Белую салфетку теребя.
-А, моя помощница, знакомьтесь,
Вызвал прямо с фронта, так нужна.
Норова крутейшего и бойтесь,
Хоть на вид покорна и нежна.
Фарисеев смотрит на Марусю,
На половник что в руке искрит,
Тут же отломил он шею гусю
И серьезно Маше говорит:
Девушек толковых не хватает
Даже в юридических кругах,
Тоже мы без девушек страдаем
В поисках сокрытого врага…
-Смею доложить, та-рищ полковник, -
Маша Фарисееву гласит, -
Скрытый враг – он тот еще плутовник,
Быстро заведется паразит.
Скроется подлец под одеялом,
И чего то ждет, чего то ждет…
Фронту ж не хватает генералов,
А фашисты уж прорвали фронт…
Маршал побелел под цвет салфетки,
Выглядел, как форменный кретин,
Машенька накапала пипеткой
Маршалу в фужер валокордин.
-Это Вам я притчу рассказала,
Из солдатских баек, как пример.
Маршал извинился и из зала
Вышел для каких-то срочных мер
(XXX)
В камере е-два на е-четыре
С крысами в обнимку спал Комдив.
Не было Комдиву мрачней в мире,
Чем тюремных крыс речитатив.
Скрипнули дремучие шарниры,
Маршал появился налегке:
Вид разоблаченного вампира
Уж маячил тут, невдалеке.
-Что, Комдив, не чувствуешь, как ветер
Раны лижет мерзлые насквозь?
Ты стоишь от смерти в полуметре,
Нет ли у тебя каких то просьб?
-Ты меня уже не испугаешь,
Говори, герой, чего пришел?
Может папироску мне пришмалишь,
Что-то мне внутри нехорошо.
Маршал подкурил ему казбека,
Дал хлебнуть наркомовских сто грамм:
–Я не знал упрямей человека,
Разве не хватает тебе драм?
Завтра Фарисеев на допросе
Спросит в чем там дело, то, да сё…
Мол не поделили папиросы,
Может быть разжалуют, и всё.
-Ладно, но условие есть – Машу
В Польшу ты отправишь, и уже
Не посмеешь больше ей на пляжах
Уши полоскать, и вообще…
… Маша вылетала темной ночью
Без опознавательных огней,
Радуясь победе сильной, прочной -
Фарисеев, но не фарисей!
(XXXI)
Был Комдив наш – генерал-полковник,
Стал Комдив наш – генерал-майор.
Вне подразделений, беспризорник,
В общем для карьеры стыд-позор.
Две недели он бухал без меры,
Числился в генштабе, как бы он,
А итогом сломанной карьеры
Стал отдельный артдивизион.
Он звонил в Москву, писал начальству
Рвался всё разборки учинить,
Чуть в штрафбат не угодил за пьянство…
Но зато Комдив в бросил пить!..
… А Маруся дико тосковала,
Справки наводила – где Комдив?
Может быть от выпивки пропал он,
Может быть за Родину погиб?
И пришла ей весточка из ставки:
Жив ее Комдив, на фронте он,
Где то там на чешском полустанке
Расположен артдивизион.
Маша пишет рапорт генералу,
Тот дает неделю за свой счет,
И на мотоцикле, на “урале”
Машенька втопила полный ход…
(XXXII)
Ей бы позавидовал и байкер,
Даже в куртке клепанной Хирург,
Ведь Маруся ездила на байке
Типа в положении “без рук”.
Третьи сутки рощами-лесами,
Было и по шпалам, и средь скал,
Ночью, зоркой фарой, как глазами
Супербайк дорогу сам искал.
Вот крестьянский хутор в перелеске…
Маше захотелось молочка;
Заглушила девушка железку,
Видит: и корову и бычка.
Машеньке навстречу чешский житель,
Только он по русски ни гу-гу.
–Дяденька, пожалуйста, скажите
Нет ли молочка? Аж не могу!
Дядя подоил при ней корову,
Шпика ей в дорогу дал шматок.
–Что должна Вам? – Кушай на здоровье…
Хочешь – поживи со мной чуток.
-Я бы с удовольствием, да только
У меня Комдив есть, значит, муж,
Вот к нему и еду ненадолго…
(То есть: не пори нам, дядя, чушь…)
Уж бензина нет, звенят канистры
В люлечке уральского бычка,
В общем-целом километров триста
Маша отмахала с кондачка…
Есть такой в природе полустанок
Прямо под отвесною горой,
Вот туда Мария спозаранок
Прибыла весеннею порой.
Но ее рассудок словно бредит:
Где отдельный тут дивизион?
Тут леса, да горы, да медведи
Две цистерны, да пустой вагон!
Вышел из вагона, в красной фуре
Старший; на кокарде – молоток:
–Ах, дивизион? Так он в натуре
Съехал дней примерно так с пяток,
Пушки закатили на платформы,
Весь боеприпас свой дорогой,
И Комдив, что, в генеральской форме,
Помахал нам пламенно рукой…
(XXXIII)
И опять по шпалам шпарит Маша,
В прОклятых тоннелях – грохот спиц,
А в лесу у Машеньки на страже
Полчища медведей и куниц.
Город Шужка – сорок тысяч чехов,
Их почти не тронула война:
–Ах, Комдив? Так он вчера проехал,
Он теперь на станции Сосна!
-А бензин? У вас бензин почем тут?
–Двести тысяч крон одно ведро!
–А в рублях? В валюте ТансГазПромта?
–А валютой – двадцать пять патрон.
Маша отстегнула двадцать восемь,
Три патрона – это мол на чай.
–Сколько километров мне до Сосен?
–Сорок пять! Ты лесом сокращай!..
Уж рычит “урал”, грохочут шпалы,
Ну и что тут можно сократить?
Тут тоннель, а там камней завалы,
Лесом будешь года три блудить…
По пути разбитая церквушка;
Маша тормознула супербайк:
Помолюсь, с ручья хлебну из кружки,
Благодать какая, просто рай.
А пока Марусенька молилась,
И черпала кружкой из ручья,
Вдруг в тоннеле шустро появилась
Тень большая, неизвестно чья.
Наглая, как танк, бронедрезина
Вынырнула прям из глубины -
Всмятку мотоцикл и много дыма…
У войны лицо, как у войны!
Маша лишь успела кулачишком
Вслед дрезине в чувствах помахать..
А кругом куницы, волки, мишки…
–Ну и не в твою ли это мать?!