Сергей Сергеевич Ашманов
Номер одиннадцать
– А кто этот человек?
– Кажется, его зовут «Альбрехт Миллер» или как-то так. Он здесь родился и вырос.
Я вдруг вспомнил инициалы на платке пациента N6. Хотя, сам больной мог иметь похожие инициалы. Нет-нет, платок был слишком красив и явно не вписывался в нынешние времена. Но ведь не мог же призрак обронить платок. Проклятье. Не стоило вообще лезть сюда.
– Про вас тоже говорили, – сказал мальчик.
– Обо мне? Кто говорил?
– Призраки. Они шептали вам свои имена, чтобы познакомиться.
Снова это чувство холода пронизывало меня до костей.
– Вот тебе на! Хорошая компания, – пытался отшутиться я. – Никогда не думал заводить друзей-призраков.
Все эти россказни походили на бред. Я продолжал стоять на своем – «никакой мистики», только рациональное объяснение.
В очередной день я снова пришел к пациенту N11. Он был таким же, как и всегда. Сидел у камина и смотрел на угли.
Мы отлично побеседовали. Тогда я подумал: «я общаюсь с человеком, который никак не проявляет своих эмоций, и в то же время с ним так интересно говорить».
Когда я уходил, он взял меня под руку и спросил, не хочу ли я еще одну загадку. Я одобрил предложение и включил диктофон, чтобы не забыть ее.
– Ощути вокруг движенье, радость, счастье, вдохновенье.
Ощути ты прелесть дней, как шумит листва берёз,
Запах свежести полей, туч гремучих слёз.
Ощути огонь в ночи, ощути его тепло,
Звёзд прекрасных серебро, как шумят грачи,
Ясный сокола полёт, как медведь рычит.
Посмотри на снег пушистый, как хрустит он под ногой,
Посмотри, как заяц мчится, ощути вокруг покой…
Посмотри на юг, на север, запад и восток,
Ты найдёшь его, где хочешь, и из этих строк.
После этого, он посмотрел мне в глаза, и я увидел на его лице легкую улыбку. Это была она, без сомнений. Это так вдохновило меня, что я помчался к себе комнату, чтобы сделать несколько заметок, отгадать загадку и вернуться с ответом. Когда я закончил, был уже вечер, но я с огромной решимостью и уверенностью в том, что пациент не спит, пошел к нему, чтобы поговорить о жизни.
В комнате никого не было, хотя дверь, как обычно, была закрыта снаружи. Ее закрываю я или медсестра перед уходом. В камине тлели угли, а в воздухе снова повеяло загадкой. Только загадку эту, кажется, никому не разгадать.
Я поднял тревогу, и мы всем персоналом прочесали лечебницу вдоль и поперек, но никаких следов пациента N11 не обнаружили.
– Черт вас побери, Леман, как же это случилось?
– Мне это неизвестно.
– Хоть что-то он вам сказал?
Я подумал и ответил:
– Он сказал слишком много и при этом ничего.
– Господь всемогущий, вы мне его только что напомнили.
Утром я собрал вещи. Здесь мне больше нечего было делать. В память о своем друге я пришел в его комнату и сел в его кресло, в котором он так много проводил времени. И только тогда я увидел выгравированные слова на камине, которых прежде не замечал. Это была латынь и всем известная фраза «Per aspera ad astra» (Через тернии к звездам). Будь я прежним Берндтом Леманом, то не задумался бы над тем, отчего эта фраза высечена на каменном камине, но теперь я иной продукт. И все-таки задумался над этим. Огня в камине не было, и я заметил отпечаток ноги в золе. И тогда я снова присмотрелся и обнаружил потайную дверь, идущую прямо через камин. Тогда я долго смеялся, от чего сам не знаю.
Но вот еще что. Меня отвезли на вокзал, и я уехал домой. Но спустя ровно год, судьба снова занесла меня в те края. И однажды, сидя в поезде, я смотрел в окно и думал о последней загадке, загаданной мне N11, как вдруг перед глазами, на платформе, почесывая свое серое ухо, сидел пудель с розовым бантом на голове.
Конец.
