Сергей Семенович Монастырский
Вокзал, перрон. Елка с баранками
– Что, такая страшная? – насмешливо спросила Татьяна.
– Нет. Ну, просто не думал. Я сегодня не про это.
Татьяна опять взяла его за руку и поцеловала.
…Спать легли, не раздеваясь валетом.
… А в пять часов утра м, разламывая дверь, в комнату с топором с перекошенным от ярости лицом ворвался с диким криком полупьяный Васька!
– Где, сука!? Убью! – орал он, замахиваясь топором над кроватью.
Инстинктивно убирая ноги, не вставая, Валентин отбросил его к стене и, вскочив, бросился к Ваське, вырвав у него топор.
Заорали дети с печи.
– Стой! Оставь его! Отойди от него, козел! – заорала Татьяна и, вскочив, оттянула от Васьки Валентина, упала на мужа, осматривая его лицо и вытирая рукавом кофты кровь.
– Не убил он тебя? Не больно? – запричитала она, оглядывая Ваську, который с выпученными от удивления глазами смотрел в потолок, соображая, что собственно произошло…
.. Валентин быстро оделся и под общий вой и плач вышел из дома.
– Подарки детям купи! – крикнул он Татьяне вместо «до свидания», понимая, что никаких подарков не будет. Пропьет их озверевший от водки Васька.
…Утренний поезд на Москву уносил его к дому. Взошло зимнее запоздавшее солнце, и заискрился снег за окном, возвещая, что наступило первое января, и новогодняя ночь прошла и все дальше будет хорошо и спокойно, и растаял оставшийся далеко вдали поселок с разрушенным дворянским домом. Будто и не было его.
***
Большие детские страхи перед новогодней ночью к Валентину почему-то никогда не возвращались.
– Видишь, не к психологу надо было тебе идти, а ехать на ту станцию, где ты потерялся! – шутила жена.
И Валентин опять вспомнил эту комнату, детей, смирно сидящих за столом, глядя на еду голодными глазами и их несчастную мать…
И давал себе слово, что перед очередным Новым годом он туда поедет и привезет этим детям подарки. От Деда Мороза.
… Но не ехал…
