Сергей Семенович Монастырский
Терпила
В стране что-то клокотало, говорили о каких-то бандитах. Но их это не касалось. Страна жила отдельно, они отдельно. Большинство так и жило.
И это было второй волной их семейного счастья. Первой было получение общежития.
– Том, а что-то давно мы в кино не ходили, – говорил все же иногда Вовка.
– А незачем!– смеялась Тамара, намекая на прошлое.
– Да нет, я серьезно! Все дома и дома, а люди вон и в театры ходят!
– Вов, а куда мы детей то денем!
– К родителям.
– Вов!– Тамара подходила к нему, прижималась и шептала на ухо,– тебе дома не нравится?
… Да и где взять время на театры?! С работы Володя приходил теперь поздно, Прихватывал и субботы. Их цех переоборудовали в автосервис для частников, от которых отбоя не было, и фирма бешено зарабатывала деньги.
… Прошел год, и оказалось, что дивиденды куда-то растворились. Фирма, по словам руководства, еле сводила концы с концами. Так, разве что на пряники хватало.
Народ возмутился. Потребовал аудит.
– Будет вам аудит, – пообещал руководитель.
Через две недели толстый, страдающей одышкой аудитор мельтеша цифрами, выкладывал таблицы.
– Поняли что-нибудь? – с насмешкой спросил руководитель. – Так-то! А теперь, кто первый моментально сдаст свои акции получит по 100 рублей за каждую .
За год инфляция перешла все границы, за 100 рублей можно было купить разве что дешевый утюг.
… Возвращаться домой в тот вечер, было невозможно. И впервые Владимир переступил порог своей квартиры пьяным.
Он обвел комнату мутными глазами и упал.
Дети закричали и заплакали.
– Тихо, тихо! – успокаивала Тамара, – папа очень устал!
Утром она подошла к мужу, присела на кровать, и, наклонившись, сказала:
– Вов, я тебя люблю!
… С работы он, конечно, ушел. И понял, что ни на кого больше работать никогда не будет.
Слава богу, в стране разрешили частный бизнес! Он снял пустующий гараж со смотровой ямой и занялся тем, что хорошо знал – авторемонтном.
Расценки он тоже знал и справедливо решил, что клиент к нему пойдет, если здесь будет вдвое дешевле.
Через год он осуществил голубую мечту – внес первый взнос на строящуюся в новом доме квартиру.
– Володя, сказала как-то вечером Тамара, – как всегда до поздна ждавшая мужа с работы.
– Ты знаешь, я этому не рада.
Дети давно спали. На часах было одиннадцать ночи. И он только-только заканчивал ужин.
– Почему? – механически спросил Вовка, не особенно вникая в ее слова.
– Потому что семьи у нас нет, да и счастье куда-то делось.
– Так ведь я для нашего счастья и работаю!
– Ты работаешь, жизнь идет, я старею, дети растут. Ты не вспомнишь, Вов, когда мы с тобой занимались любовью? Нет, не просто сексом – воткнул и уснул, а любовью! Да хотя бы, как тогда в парке?!
И Владимир решил – все! Никаких больше денег! И преподнес Тамаре сюрприз.
– Через неделю летим в Турцию! На море! – объявил он, выкладывая на стол четыре путевки.
Тамара ахнула:
– Ты с ума сошел! А как же кредит! У нас впереди столько расходов!
– Ну, так что теперь – не жить?! – Владимир улыбнулся и закончил неожиданно:
– А давай на сегодняшнюю ночь детей подкинем к родителям!
… В эту ночь они занимались любовью долго. Наверное, соскучились.
… Это были десять дней из какой-то волшебной жизни! Может из сказки, может из жизни людей, о которой, конечно, они слышали, но те жили в каком-то другом, не доступном им мире!
Впервые они летели на самолете, и улыбающаяся стюардесса, подавала им, как каким-то богачам, еду и напитки. Впервые они увидели море, впервые поняли, что такое отель!
Отель был волшебным, они и дети бродили по нему, как по сказочному городу и все время думалось: нет, не может такого быть!
Отель на самом деле был обычным, трехзвездочным, но что такое турецкое три звезды, по сравнению с самым красивым зданием, которое они когда–нибудь видели в своем городе! Дети вообще онемели. Ходили с открытыми ртами.
Оказывается, люди так живут!
– Да! – сказал Вовка, – ради этого стоит зарабатывать!
– Знаешь, добавила Тамара, – вот я увидела все это только в тридцать лет, а наши дети уже в пять!
– Прогресс! – мудро заметил Вовка.
– Что они еще увидят в своей жизни!
– Да и мы еще не умираем! – закончил Вовка философскую беседу.
… Разницу между счастьем и своей страной они увидят сразу по возвращению.
Грязная электричка, на которой они ехали из Москвы до своего города, орущие в вагоне, грязные нищие, ходящие с протянутой рукой по вагону.
Но это была их страна. В этой стране будут расти, и жить их дети. Да и они с ними.
Жизнь началась почти сразу. Девяностые докатились и до Владимира.
В раскрытые двери гаража, в котором он менял тормозные колодки очередной машины, вошли четверо. Сердце у Вовки екнуло. Эти бритые головы в кожаных куртках были известны каждому в то время.
– Чего чинишь? – весело спросил, видимо, старший.
– Чего-нибудь хотите? – на всякий случай вежливо поинтересовался Владимир.
– Конечно, хотим! Как ни хотеть! – так же весело ответил главный. – Тысячу в день, и по рукам! Это мы так по бедности!
Володька все понял, что за гости. И решил поторговаться.
– Я столько не зарабатываю.
– А нам плевать, для убедительности плюнул на пол второй, – Сказали «тыщу», значит – тыщу!
– А если не дам? – неизвестно на что, надеясь, решил отказаться Володька, хотя страх наваливался стремительно.
И вместо ответа получил такой удар в зубы, что отлетел в другой конец гаража.
Били долго. Ногами, кулаками, монтировкой.
И случилась с ним странная вещь, о которой он никогда не знал.
Он уже понимал что убьют, и вместо того, чтобы спасать жизнь, вскипела звериная ярость, и схватил лежащий на полке тяжелый молот, и с налитыми кровью глазами пошел на братву. Дело приняло серьезный оборот. Все понимали, что один улар этим молотом искалечит на смерть!
