Сергей Семенович Монастырский
Страсти в тихом местечке, или Переживания Хаи Нусьевны
А случилось вот что.
Зоя была уже на третьем курсе, когда пришедший на этот курс новый преподаватель, молодой спортивный парень, только что окончивший московскую аспирантуру, стал оставаться с ней после лекций, ведя интересные дискуссии по своему предмету.
Зоя сначала относилась к этому настороженно. Но, Вадим, так звали препода, сразу же честно объяснил: что да! – она ему нравится, но он не имеет в этих встречах никаких скабрезных мыслей, просто в этом городе у него пока никого нет, а с Зоей разговаривать ему интересно.
Потом они долго провожались до ее дома, оставляя следы на белом снегу, потом он все-таки решился и пригласил ее к себе домой.
Дом, вернее квартира, была не его. Он просто арендовал у хозяйки – очень пожилой женщины, одну комнату.
Вадим как мог, накрыл стол и на всякий случай спросил у Зои:
– Выпьешь, что-нибудь?
Зоя подумала и вдруг в чужой квартире с красивым парнем и неожиданно почувствовала в себе сладкое ожидание чего-то необычного, что должно произойти. И затуманилась голова, и нестерпимое еще не осознанное желание налилось свинцом.
– Вина с удовольствием,– ответила она и опасаясь быть неправильно понятой, добавила: – немного.
Вадим достал из шкафа нераспечатанную бутылку.
– Я не спаиваю, – предупредил он. И добавил:– чтобы ты чего не нужного не подумала.
И Зоя со страхом за себя поняла, что терпеть больше и ровным голосом вести пустой разговор она не может!
– А я уже подумала, – каким-то хриплым голосом сказала она, – и согласна!
Говоря это, она с ужасом поняла, какие слова вырываются из ее рта!
Вадим понял все мгновенно. Он одним рывком сдернул с кровати матрас вместе с постелью на пол и, подняв на руки Зою, уложил ее на этом ложе.
– Кровать скрипит! – шепотом, прерывающимся от волнения голосом объяснил он Зое.
… Нет, это не была внезапно свалившееся любовь. Да и не готова была еще Зоя к новой любви. Это была просто страсть, с обеих сторон и неизвестно бы чем она закончилась.
Но как-то через несколько дней на дорожках парка, текущего уже нескончаемыми ручейками, где они шли, держась за руки после занятий в институте, им встретилась Нюра.
Зоя судорожно выдернула руку из ладони друга, но было поздно.
– Ой, какая встреча, – ласково запела Нюра, – Зоечка, познакомь! Какой прекрасный молодой человек!
– Это мой преподаватель, – растерянно ответила Зоя.
– У тебя прекрасный преподаватель! – пела Нюра, – А как вас звать – величать?
Вадим представился.
–Ну, желаю счастья! – пропела на прощанье Нюра.
– Какое счастье, – возмутилась Зоя, – Вадим Витальевич просто меня провожает!
– А вроде ты Зоечка, живешь в другой стороне?
– Послушайте, тетя Нюра, какое вам дело в какой стороне я живу!
… Конечно, такого оскорбления Нюра стерпеть не смогла. К тому же в ее голове созрел спасительный план.
«Ректору университета, товарищу _....______________! Хочу сообщить о неблаговидном поведении вашего преподавателя, Валуева Вадима Витальевича.
Будучи преподавателем, он принуждает студенток к сожительству. В том числе невесту моего сына, который в настоящее время охраняет рубежи нашей родины…
Вадима и Зою вызвали к декану факультета.
Тот плотнее закрыл дверь кабинета и молча показал обоим письмо.
Зоя вспыхнула.
– Вадим Витальевич меня не принуждал ни к чему! Мы молодые люди и свободны в своих чувствах!
– Да! – горестно ответил декан, – в том случае, если бы ты не была чужой невестой, а Вадим Витальевич, не был преподавателем. Это, знаете, как-то не вяжется с моральным кодексом.
– Каким? – спросили оба.
– Советским! – коротко ответил декан.
… Вадиму настоятельно рекомендовали уволиться. Пока институт не потряс какой-нибудь скандал.
Студенток то много!
«Хае Нусевне Герович»
Уважаемая Хая Нусевна!
В ответ на ваше заявление сообщаю, что нами сделан вывод, в отношении преподавателя Валуева. Факты, изложенные в вашем письме, подтвердились, их не отрицает и сама невеста вашего сына. Преподаватель Валуев Вадим Витальевич уволен из нашего института.
… Хая стояла перед забившейся в угол Нюрой.
– Это ты подкинула кляузу под моим именем?!
Нюра почувствовала, что будет плохо.
– Хайка! Ну, я же хотела как лучше! Видишь, какая у нашего Арика могла быть жена! А теперь письмо ему предъявим, и закончим навсегда эту историю!
– А про меня ты подумала? – Мать пишет кляузу на невесту своего сына!
– Ну а кто бы рассматривал это письмо от какой-то тетки! Хайка, я все делала ради тебя!
«Аркадий, сыночек! Мне очень горько сообщить тебе эту новость. Но, Зоя, к сожалению, не смогла выдержать испытания, или просто перестала тебя любить! Ничего, мой мальчик, возвратишься, девочки, и жена у тебя еще будут. А мать одна!
К письму Хаи был приложен ответ декана.
Через месяц.
« Зайка, здравствуй! Я все знаю. На мать не обижайся. Она хочет мне добра. Подумай сама, как бы ты сама поступила на ее месте.
Считай, что я не получал этого письма. Я тебя люблю! Как любил, так и люблю! И понимаю, трудно удержаться от искушения два года подряд. Если ты еще хочешь, чтобы мы были вместе, жди! Я вернусь!»
Зоя ответила коротко.
«Жду. Ничего не обещаю»
… Ранний апрель был в том году в местечке. В начале мая зеленой сиренью запахли улочки, расцвели в садах вишни. В семействе Хаи Нусьевны готовились не ко дню Победы, не к майской демонстрации – в конце мая должен был вернуться Арик.
С того самого злополучного дня, когда она получила письмо декана, Хая не видела Зою. Они просто избегали встречаться случайно на улицах.
Да, бог с ней, с Зоей! Геровичи ждали возвращения Аркаши и конечно новой, теперь уже долгой жизни.
В начале майского месяца из другого конца огромной страны, на плацу возле казармы играли в футбол старослужащие и пополнение новобранцев из южных республик.
Мяч от удара Арика влетел прямо в лицо одному из новобранцев. Тот схватился за голову и пуская кровь, выплюнул на землю два выбитых зуба.
Игра остановилась.
– Ты что, жидовская морда, делаешь! – к Арику подскочил здоровенный бугай с раскрасневшейся мордой.
– Ты с жидом поосторожней, – предупредил Арик, а то и в свою морду, салага, можно получить!.
Неизвестно, чем бы эта перепалка закончилась, но на поле появился капитан с двумя дневальными.
Ночью дверь казармы открылась. Человек десять накаченных парней вошли и, не включая свет, начали бить всех подряд.
– Где тут еврей?! – крикнул, останавливая бой, бугай.
Аркадий, понимал, что по-другому нельзя поступить, поднялся.
– Иди ко мне!– и плюнул в рожу бугаю.
– Один на один! Или только толпой смел?
Орава кинулась на Аркадия. В руках у некоторых сверкали ножи.
Бугай схватил Арика и держал его на весу.
– Режь, – крикнул он кому-то, – сделай ему обрезание второй раз!
На шум в казарму ворвался дежурный офицер с караульной ротой!
– Кто? – заорал офицер.
Казарма молчала.
– Сами разберемся, товарищ майор! – произнес кто-то.
– Разбирайтесь! – крикнул майор, – Но если завтра услышу об этом хоть один звук – все под трибунал пойдете.
Капитан вышел.
– Слышь, бугай! – крикнул Арик, – разбираться будем наедине, один на один, завтра после второй проверки.
Аркадия трясло. Он понимал, что силы неравные и, в конце концов, завтра он может быть убит – в драке силу удара не разбирают! Но отступать было некуда. И оскорбления он простить не может.
