Сергей Семенович Монастырский
Раечка
Шурик долго молчал.
– Мы можем не долететь, – осторожно сказал он.
– Долетим, – видя, что он уже почти согласен, возразила Раечка.– Ремиссия только установилась. До приступа еще месяца два. А не долетим, – засмеялась она, – нам же легче!
– Я спрошу у врача, – ответил Шурик.
– Не спрашивай! Иначе я с тобой разведусь! – пригрозила Раечка.
***
Как изменились времена! Аэропорт Якутска, где в начале жизни они лежали на снятой с туалета двери, был теперь вполне современным аэропортом…
Самолет местных авиалиний, который их доставил в поселок, прилетел по расписанию.
Был полярный день. Ослепительное солнце залило зеленые сопки поселка. Автобус, который вез их до гостиницы, шел уже мимо целых кварталов деревянных, но вполне современных домов.
– На долго к нам? – поинтересовалась девушка на ресепшене.
– Думаем, на месяц, – и ей в ответ улыбнулся Шурик.
– Хорошо. Оплата пока за неделю, а номер я за вами зарезервирую на месяц…
… Перелет, перемена часовых поясов дал о себе знать. Едва дойдя до номера, они не разбирая вещей, упали на кровать.
… Неизвестно сколько спали. Но когда проснулись, солнце так же ослепительно светило в не закрытое шторами окно.
– Сколько времени? – спросила, протирая глаза, Раечка.
– Не знаю, – ответил Шурик, – я не перевел часы. А какая нам разница! –
Он бросился на Раечку, и они минут пять барахтались в постели.
– Пойдем гулять! – скомандовал Шурик.
– Сейчас ночь, – тихо сказала дежурная, когда они проходили через ресепшен.
По ночному, по залитому солнцем и по случаю ночи, по совершенно пустому поселку, они пошли по узнаваемым по прежней жизни улицам, то и дело, глядя друг на друга:
– Смотри, вот это было наше общежитие! –
Вместо общежития стояло совершенно другое здание.
– А вот и клуб! – Клуб, удивительно остался.
– А вот! …– так и дошли до края поселка.
– Не устала?
– Нет!
… По узкой тропинке, то и дело, отдыхая, они добрели почти до самой вершины сопки.
– Все! Больше не могу! – завалилась Раечка на зеленый мох, расцвеченный красными листьями брусники и разноцветным летним узором низкорослых северных цветов.
Шурик опустился рядом.
– Счастье то, какое! – сказала Раечка.
– Только знаешь, я думала, что увижу все это, и буду от радости ногами взбрыкивать, как жеребенок!
– Усталая лошадь, – мудро заметил Шурик, – не может уже ногами взбрыкивать!
–Усталая лошадь, это – я? – засмеялась Раечка.
– Ты, моя любимая жена – ответил Шурик.
Они лежали и смотрели в синее бескрайнее небо, в котором летали птицы, роем кружились какие-то комары и мошки. И больше не было никого и ничего, кроме них. Солнце разморило их. И они заснули. Над ними тихо плыл тёплый полярный день. Самолеты увозили на большую землю новые поколения заполярных жителей, нашедших или не нашедших здесь своё счастье. Где-то далеко, так далеко, что, кажется, и не долетишь, спал в ночи их пустой сейчас маленький дом, где опять будут головные боли, разговоры об операциях… А сейчас их Север, их уже прошедшая молодость, их сопка…
Жить бы и жить! Да, наверно, нельзя…
