Сергей Семенович Монастырский
Больничные окна
***
Зимняя ночь погасила окна на всех этажах спрятанной в городской роще больнице, и лишь на последнем из них слабо светилось окно кабинета дежурного персонала.
Уличные фонари освещали больничный двор, и тихо падающий снег искрился в их лучах.
Два часа ночи.
В небольшом и уже почти совсем темном закутке холла пятого урологического этажа, прижавшись лицом к окну, виднелись две темные фигуры мужчины и женщины.
Она, в легком спортивном костюме – из двенадцатой женской палаты. Он в футболке и тренировочных брюках – из мужской шестой.
Они познакомились здесь десять дней назад. В больнице трудно не познакомиться, все на виду друг у друга.
Он сидел у массажного кабинета, напротив приоткрытой входной двери, она наклонилась за массажным столиком, и медсестра профессионально разминала ей шею, острые грудки, раздетой для процедуры девушки колыхались в такт движениям массажистки.
Случайно девушка повернула голову в сторону двери и что-то сказала массажистке.
Та, не спеша, подошла и закрыла дверь.
Выйдя из кабинета, девушка иронически улыбнулась мужчине и негромко спросила:
– Ну что, налюбовались?
– Было очень красиво, – тоже улыбнулся мужчина, – когда у вас следующий сеанс?
– Завтра, – улыбнулась девушка и язвительно заметила, – Будете сидеть?
– С места не сдвинусь! – и неожиданно протянул руку, – Я – Николай, из шестой палаты.
– Пока, Николай! – и девушка, шмыгая тапочками, двинулась по коридору.
– Я провожу, – крикнул Николай, и поспешил за ней.
– Пропустите очередь!
– Да черт с ней! – и перешел к главному: – А вас как зовут?
– А вам зачем?
– Ну, просто. В одном отделении. Почему бы не познакомиться?! К тому же я уже все видел!
– То есть, приставать уже не зачем, – засмеялась она. – Тогда – Лена!
… Эти десять дней они почти не расставались. Кроме процедур, ночного сна и вообще всего того, зачем они легли в больницу.
Все остальное время они гуляли по коридору, в разрешенное время – по большому саду, разговаривали, разговаривали…
Спроси спустя десять дней, о чем они говорили, – никто не вспомнит. Обо всем. Просто так. Конечно, и о себе.
Оба были из разных, далеко стоящих друг от друга районных городков и только страсти, зигзаг судьбы свел их в областной больнице.
Для Лены ее городок был родным. Незатейливый городок, незатейливая судьба.
После школы устроилась на главное предприятие городка – швейную фабрику. Через два года – страстная влюбленность почти в своего ровесника, – старшего мастера, присланного из города, рождение ребенка – и вот обычная, но вполне счастливая, по меркам городка жизнь. В семье достаток, муж не пьет, хорошо получает – он к этому времени дорос до начальника цеха. Что еще надо?
Страсть, конечно, прошла, но у кого она вечная?
Николай, после института пять лет назад был направлен в районную школу. Для начала. Но начало затянулось. Через два года, когда он хотел уже уходить и вернуться в свой город, случилась беда – скоропостижно умер директор школы.
Николая уговорили временно занять его место. Это «временное» продолжается уже три года. Да и сам Николай втянулся – бросать родной коллектив было жалко.
Семьей он так и не обзавелся, наверное, у него была какая-то личная жизнь, но, естественно, эту тему они с Леной не затрагивали.
Завтра их выписывают.
… Дежурная медсестра, изредка проходящая по ночному коридору, давно перестала напоминать двум словно прикованным к этому окну больным, что пора спать.
Рука ее лежала в его руке и наклонившиеся друг к другу головы сплетались волосами.
– Мне сейчас кажется, что это были лучшие дни моей жизни, – тихо говорила она ему.
– И в моей. Хотя ничего не было. Странно.
– Было. То, о чем ты думаешь, оказывается не всегда главное.
– Ты о сексе?
– Да, хотя у меня такое впечатление, что и это у нас было.
– Да не было же! – засмеялся он.
– Ну, не было и не было! А что же мне так тоскливо?!
– И я не хочу отсюда уходить!
– Давай останемся!
– Навсегда? – засмеялся он.
– Навсегда не могу. У меня сын, – помолчала и добавила, – И муж.
– Просто на нас нашло затмение.
– Просветление. Так как с тобой, я никогда ни с кем не говорила. И не гуляла, и не чувствовала, и не узнала столько!
– Ну, я все-таки учитель. Много знаю.
– Коль! – она прижалась к нему. – Я не знаю, что мне делать. Как жить! Ты все разрушил!
– Неужели? Все будет как прежде. Это сейчас ночь. Она все обостряет. Придешь домой. Успокоишься. Мы ничего не разрушили, просто минутное затмение.
– Так не получится.
– Я вот говорю, а сам тоже не понимаю, как я буду без тебя?! Ну, как-то буду.
Он оглянулся, обнял ее и припал к ее губам.
Они забылись. Поцелуй был таким долгим, что даже осторожно прошмыгнувшие чьи-то тапочки за их спинами, не позволили им оторваться друг от друга. Николай тихо целовал и гладил ее плечи, расстегнув блузку на ее груди и уже совсем забывшись, протянул руку под резинку ее брюк.
– Коль! – отчаянно зашептала она, – что ты делаешь? Здесь же ходят!
Но он уже не мог остановиться и словно в забытьи гладил то, что там обнаружил.
