Сергей Палагин
Ноосферное мышление. Часть II. Эволюция. Культура. Экспансия
2.3. Отличия доноосферной культуры от зоокультуры
Культура есть осуществленное бессмертие в пределах данных нам форм существования.
Андрей Белый
Что нового появилось в эволюционирующей Жизни после того, как «пусковой» культурогенез сказал своё слово? В чём принципиально культура отличается от зоокультуры? Какими новыми качествами как программная организованность она отличается от своей предшественницы?
Первое. До появления культуры в Жизни, как в эволюционирующей планетарной системе было два уровня роста самоорганизованности:
– уровень генетической эволюции, «работающий» на мутагенезе и естественно отборе и
– уровень поведенческой самореализации различных особей.
С появлением культурной организованности субъектов (людей) к этим двум уровням добавился ещё один, третий: уровень культурной эволюции, растущей «текущим» культурогенезом.
С появлением третьего уровня второй (уровень поведенческой самореализации) существенно изменился: на нём проявляли себя уже не просто особи, и даже не просто субъекты, а люди: прямоходящие, с умелыми руками, у них большой мозг с неокортексом, они с этим мозгом очень много знают и умеют объясняться словами.
Мы знаем, что человека всегда оценивают по двум важнейшим качествам:
– по породе (знатного ли он рода, хорошо ли сложен, красив, не было ли у его родителей каких-либо наследственных болезней) и
– по культурному потенциалу (насколько образован, воспитан, опытен и способен к личностному саморазвитию).
Так вот истоки этой оценки – здесь, в конце этого транссамоорганизационного перехода, когда человек стал человеком и начал активно жить своей культурой. (Сравни, Читатель: домашнее животное, если в нём есть какая-то претензия на ум, то его оценивают не только по родословной, но по тому, насколько оно выдрессировано).
Освоив третий уровень в своей самоорганизованности, Эволюция, став самоэволюционирующей, увеличила свою скорость более чем в сто раз!
Второе. Когнитивная организованность людей с неокортексом становится настолько богатой и сложной, что эволюция в дополнение к бессознательной когнитивной организации создаёт сознательную и подсознательную. Если в сознании люди самоорганизуются лингвистически выражающимся мышлением и на уровне сознания общаются, живут культурной жизнью, то в подсознание мозг «отправляет» те когнитивные и поведенческие автоматизмы, которыми человек может жить без обращения к ним на уровне сознания. Работа сознания оказалась хоть и сложной и не очень быстрой областью когнитивной самоорганизации, но в то же такой, которую мозг может во многом «автоматизировать» и без обсуждения в сознании принимать очевидные, простые, и неоднократно проверенные решения. Которыми управлять не узнаваемой рефлексией из сознания, а рефлекторной, из подсознания. На чём экономить время и свои ресурсы
Так как люди живут в своём культурном пространстве, разделённость когнитивной самоорганизации на «сознание» и «подсознание» отразилась и в культуре. К этому обозначилась запрограммированность подсознания на свои задачи, а сознания на свои.
Третье. Развитие возможностей неокортекса, появление сознания и подсознания стало возможным благодаря способности мозга самоорганизовываться (в дополнение к существующим формам рефлекторной рефлексии) узнаваемой рефлексией, выстроенной на способности мозга запоминать не только знания, но и знания о знании. Человек, нарабатывая богатый опыт, уже сп особен помнить и «про себя узнавать», какие знания у него есть и как в сфере сознания он может ими воспользоваться.
Четвёртое. За эпоху протокультуры стая гоминидов превратилась в зародыш социального гиперцикла со своими социальными ролями. Обязательной частью «культуры вообще» становится культура социального поведения или культура поведения человека в его социуме. Последняя, другими словами, есть культура социально-ролевого поведения. В социальный гиперцикл объединил первые простейшие социальные роли, которые должны были в соответствие со складывающимися культурными нормами исполнять все [люди] и для ролевого сотрудничества владеть необходимой ролевой грамотностью. Характеристик того, какой системой социальных ролей живёт то или иное общество, становится одной из важнейших характеристик его культуры.
Пятое. В зоокультуре инициация общих знаний и адхократичное (немедленное, тут же) их использование построено на общем семантическом пространстве. Можно сказать, что Va программная организованность есть семантически и эмоционально объединённые индивидуальные V программные организованности. Напротив, в культуре все свои программные организованности (и VI, и VII) субъекты объединяют лингвистически выражающимся мышлением или общим языком. Благодаря этому любой индивид в любой момент может отвлечённо обратиться к культурным ценностям и установкам, которые хранят его более опытные и знающие сородичи. Или наоборот: представители культурной элиты общества обращаются к отдельному индивиду с наставлением следовать в своей жизни существующим в обществе культурным ценностям и уст ановкам. Это более глубокий процесс внутренней культурной общественной самоорганизации, которого нет в стае или стаде животных.
Шестое. Если с зоокультурой стая проявляет свою активность только эпизодически и живёт от ситуации к ситуации (которые вызваны внешними обстоятельствами или поведенческими инстинктами), то люди живут культурой постоянно. Рассудочную и эмоциональную активность может проявить в любой момент любой член стаи по своей инициативе, а не в результате стечения обстоятельств. В этом случае происходит ситуационная или культурная (внеситуационная) организация или самоорганизация в общении и отвлечённом мышлении.
С отвлечённым лингвистически выражающимся мышлением люди создают пространство свободного общения – «культурную жизнь». В нём общество внеситуационно и постоянно как бы «вываривает» свою текущую (оперативную) когнитивную и эмоциональную самоорганизованность. И культурная жизнь уже течёт практически независимо от того, что происходит за её пределами. Она становится внутренней нормой и потребностью. Одно из проявлений культурной жизни – «сарафанное» радио. Люди «по цепочке» информируют друг друга о важных для них событиях, обсуждают их, вырабатывают к ним своё отношение, самоорганизуются. Такой процесс можно назвать оперативно-информационной самоорганизацией общества. В культурной жизни люди поддерживают свою культуру, совершенствуют её и вырабатывают в ней свою поведенческую самореализацию. Сначала простейшую, ситуационную, а потом «вообще», на концептуально-прикладном уровне этических (морально-нравственных) норм.
Седьмое. В культурной жизни созревает то, что мы называем «культурным укладом» обычаи, традиции, подсознательно приобретённые поведенческие нормы. Это как бы программы поведения более высокого, надличностного уровня. Свою когнитивную самоорганизованность наши предки начинают выстраивать на двух уровнях: уровень следования обычаям, обрядам, традициям и уровень конкретных ситуаций. Второй уровень не должен противоречить первому. Другими словами, каждый культурный член стаи должен жить так, как это предписано обычаями и традициями. Иначе – культурными нормами. Культура – это явление со своей концептуальностью и императивностью. В культуре признанные и утверждённые поведенческие нормы (будущая этика) становятся общественной моралью. Членов стаи, которые по каким-то причинам не соблюдают свои обычаи и традиции, обряды и табу, общество за «аморалку» либо наказывает, либо отторгает, либо вообще уничтожает (казнит). Культурной нормой становится жёсткое соблюдение культурных норм. С этой нормой культура как бы сама себя стабилизирует, а если говорить субъектно, то с этой нормой общество стабилизирует весь свой образ жизни.
Восьмое. В протокультуре появляются новые, характерные для неё когнитивные конструкции. Одни из таких – суть и смысл. Первобытные люди их ещё не выражают специальными словами, но на подсознательном уровне ими пользуются. Ибо в сознательном мышлении за эпоху культурогенеза оформляются две рефлекторно (в зависимости от содержания высказываемого) позиции: Стороннего Наблюдателя и Непосредственного Участника. Эти позиции в полной мере и научно будут осознаны позже, а пока наш далёкий предок занимает их подсознательно, ибо в его мозге работают рефлексивные автоматизмы для правильных и непредвзятых размышлений.
Можно сказать, что культура с её начальной концептуальностью есть лингвистически оформленный арсенал смыслов и сутей собственной жизнедеятельности, который общество держит в памяти своих членов в состоянии постоянной востребованности.
Девятое. В когнитивной культуре складывается гиперцикл логико-поведенческих когнитивных культур (ЛПКК). Создавая его, Эволюция сыграла на условностях там, где человек своим по-немногу крепнущим умом пока до полной адекватности «не тянул». Или так: Эволюция создала ту культурную организованность (на условной стабильности и условном творческом хаосе), которая была возможна в ту эпоху на имеющихся когнитивных способностях под разные, открываемые человеком для себя Логики Бытия.
При становлении культуры в ней определяются в своей зачаточной форме нофукомы, с которыми первые люди поведенчески самореализуются. Это фронтовая нофукома, деловая нофукома, рецепторно-сенсорная нофукома и ролевая нофукома.
В созревающей фронтовой нофукоме первые люди учатся
– обслуживать свой организм, лечить его, помогать ему бороться с трудностями жизни (совершенствуют одежду и обувь):
– отдаваться семейной жизни (самки заботливо выращивают своё потомство, охраняют его и обучают своим примером, а самцы оберегают и спонсируют свои семьи);
– участвовать в общественной жизни (здесь гоминиды проявляют всё большую самоорганизованность друг под друга, как могут отлаживают внутреннюю жизнь своего сообщества, вырабатывают образцы эффективной коммуникации и ведут экспансию на соседние группы…);
– новым технологиям (копят навыки создавать и поддерживать свою техносферу):
– лучше понимать и знать природу (шире и разнообразнее познают окружающую Природу, нарабатывают свою Картину мира).
– на фронте «внутренний мир» проявляют свою экспансию простейшим рефлекторным образом: если они чувствуют, что у них недостаточно знаний, чтобы быть уверенными в какой – то обстановке или на новом месте, они проявляет поисковую активность и собирают нужные знания. Впрочем, эту способность они унаследовали от животных. [9]
Как первобытные люди проявляли свою активность в других созревающих нофукомах, ты, Читатель, можешь себе хорошо представить и сам.
Десятое. Появляется менталитет – общая (надситуационная) программная организованность субъекта, с которой он самореализуется в жизни. Менталитет (вариант: ментальность) – это цельная характеристика субъекта как индивидуальности, которая сформирована всеми факторами его рождения, становления и прожитого существования. Менталитет – это стиль жизни субъекта (человека или общества), со своей типажностью, стандартностью и даже шаблонностью.
Одиннадцатое. К концу эпохи «пускового» культурогенеза окончательно определяется различие между хаосом текущего культурного воспроизводства и хаосом приращения культуры («текущим» культурогенезом).
Эволюция идёт так, что своими обратными связями выдерживает баланс между внутренней упорядоченностью и творческим хаосом приращения новизны. То есть в социуме должна быть своя доля живущих в русле традиций консервативных людей, которые бы ревностно охраняли и соблюдали существующие культурные достижения. (Мы помним, что общество, как и любая биологическая система, есть прежде всего циклично функционирующая система.) И в то же время, в обществе не должно быть слишком много всяких творцов и новаторов, которые своими инициативами (как слишком большим творческим хаосом) могли бы расшатать культурную (цикличную) стабильность. Поэтому общество изначально своим большинством консервативно, и только малая доля в нём из культурной элиты проявляет себя изобретателями и новаторами, которым «больше всех надо» не только «вообще», но и прежде всего самим себе вследствие личного интереса. Начала расколотости общества на догматиков и консерваторов с одной стороны, и на либералов, новаторов, реформаторов, вольнодумцев и еретиков с другой стороны, – здесь.
Из-за существующего природного консерватизма большей части общества многие назревшие культурные реформы в последующей истории власть была вынуждена совершать силой. Упирающихся просто ставили перед фактом, а если они отказывались, их наказывали, лишали должностей, социального статуса, даже уничтожали. Если новатор не стоял близко к власти и не имел возможностей эффективно бороться с ретроградами, то ему ничего не оставалось делать, как ждать, пока они состарятся, отойдут от дел и потеряют былое влияние. А пока «втихую» работать с молодёжью, которая рвётся сделать карьеру, и которая любые новинки, могущие этому способствовать, она воспринимает с интересом.
Двенадцатое. Так как первобытным людям сознавать ценность стабильности своей жизни проще, чем сознавать ценность её постоянного развития (да и о том, как развиваться, они ещё не имеют никаких представлений), то все общества с первобытными культурами, что называется, крепко консервативны. Со своим простейшим мистическим сознанием первобытные люди боятся всего нового и необычного, ибо видят в этом потенциальную опасность разрушения их образа жизни. В конце эпохи «пускового» культурогенеза и в начале «текущего» культурогенеза развитие обществ с первобытной культурой идёт очень медленно: новые культурные достижения члены общества осваивают через подсознание и своеобразными «малыми порциями», в которых они не видят угрозу существующим обычаям и традициям.
Хаос приращения культуры оказался противопоставлен психической и когнитивной защите существующих культурных норм, на которых, собственно говоря, и зиждется текущее культурное воспроизводство. С такой защитой люди к любой существенной культурной новинке относятся настороженно и в первую очередь проявляют себя как самозащищающиеся системы и «отбрасывают» то, что им «навскидку» незнакомо, непонятно и ненужно. А ещё своими быстрыми и фундаментальными рефлексами их рептильный мозг блокирует то, для осмысления чего мозгу нужно проявить значительные умственные усилия, на которые он, как всячески экономящая свои ресурсы система, тратиться не спешит. Благодаря такой защите зарождающийся социум спасает себя от возможных внутренних и внешних культурных девиаций и флуктуаций, которые могут «расшатать» существующие культурные нормы и нанести, таким образом, вред. Поэтому, если кто-то какое-то новое культурное достижение и предлагает, то его место в культуре как «общепризнанное» и работающее на всех (а не на одного своего изобретателя) он утверждает только с боем, оттесняя устаревшие на его фоне прежние достижения. Тем более со своим культурным потенциалом любой субъект экспансивен, а культурный прогресс заключается в том, чтобы консервативно живущие люди не просто отказались от устаревшего культурного образца, а осознали его несовершенство и с желанием (или осознанием необходимости) заменили его новым культурным образцом. Именно с желанием или с осознанием, самоорганизуясь по-новому, ибо под внешним давлением никакая культурная самоорганизация не происходит, тем более самая сложная – когнитивная. Людей нельзя заставить силой думать по-новому, если они этого не захотят сами, не переступят через свою психическую защиту и не задействуют кроме рептильного мозга свой неокортекс, который стоит выше скоропалительных защитных рефлексов и несравненно более рассудителен. Если же у человека неокортекс сравнительно слаб, он может так и остаться под влиянием рептильного мозга, и тогда такой страдалец проявляет не просто консервативность, а тупую упёртость. А что от него можно хотеть, если со слабым неокортексом он живёт как биологический автомат, запрограммированный с детства существующими культурными установками? Природа создала субъекта (человека, группу, нацию) таким, что его нельзя когнитивно перепрограммировать помимо его воли! [10]
Сознаваемое или сознательное сохранение людьми своей культуры (а тем более отстаивание её в культурной конкуренции) – признак культуры.
Тринадцатое. К концу эпохи «пускового» культурогенеза в каждом зародившимся социуме создаётся своё «культурное ядро». Очевидно, что система неокортексов существует и эволюционирует как постоянно обновляющаяся (в смене поколений) система, являющаяся материальным носителем культуры. Если людей как индивидуальных носителей культуры много, то она стабильна, если мало – то может утратить свою стабильность, начать деградировать и поги бнуть. Социум неоднороден, он не несёт в себе культуру во всём своём объёме. Очевидно, что далеко не каждый член общества может быть полноценным носителем культуры. В социуме есть молодёжь, только усваивающая культуру, и есть пожилые люди, которые при старческой деградации мозга уже не могут передавать культурные нормы потомкам. Есть просто слабые душой и телом люди, которым не до культурных ценностей, – им бы просто выжить. Культурой владеет своеобразное «культурное ядро» социума. Это культурное ядро составляют те члены социума, которые не только хранят культуру, но и постоянно наращивают новые знания, новые навыки и возможности. Для того, чтобы член общества состоялся носителем культуры, его физические, когнитивные и психические способности должны быть как минимум не ниже средних. Так же при взрослении он должен хорошо усвоить и запомнить культурные нормы и достижения (и сам должен жить ими), чтобы при необходимости транслировать их сородичам своим примером или в общении. В культу р-ном ядре обозначается своя интеллектуальная элита, которой эволюция отводит роль «двигателей» культуры или служителей «текущего» культурогенеза. В эту элиту входят самые талантливые члены общества с сильным творческим характером, способные не только что-то новое придумать, но и утвердить это в жизни.
Четырнадцатое. Появившийся социальный гиперцикл с выстроенным на культуре взаимодействием людей, с их высокой социальной сплочённостью, с появившимися техносферными новинками (в том числе прирученным огнём) и со своей жизненной экспансией быстро занял самый верх в трофической пирамиде Жизни.
2.4. Владение понятием «культура» в доноосферной науке и философии
Слово «cultura» мы впервые встречаем в трактате о земледелии «De Agri Cultura» (ок. 160 г. до н. э.) Марка Порция Катона Старшего (234–149 г. до н. э)
Совершая любой транскультурный переход, мы должны хорошо представлять не только к чему мы намерены прийти, но и от чего мы уходим. В нашем случае, то есть в случае ноосферного транскультурного перехода, мы уходим о понимания того, что такое «культура» в рамках современного, доноосферного состояния культуры. Освежим его по текстам современных учебников по культурологии, словарей, справочников, энциклопедий и сайтов.
Из истории слова и понятия «культура».
В Древней Греции близким к термину культура являлся термин «пайдейя», которым выражали понятие «внутренней культуры», или «культуру души».
Римляне употребляли слово «культура» с каким-нибудь объектом в родительном падеже, то есть только в словосочетаниях, означающих совершенствование, улучшение того, с чем сочеталось: «culture juries» – выработка правил поведения, «culture lingual»– совершенствование языка и т. д. [11]
Римский оратор и философ Марк Туллий Цицерон в своих «Тускуланских беседах» употребил слово культура в переносном значении, назвав философию «культурой души» («cultura animae»), иначе, он считал, что человек, занимающийся философией, обладает культурой духа и ума.
Предположу, что такое употребление слова «культура» означало понимание в нём генезисного характера.
Проблематикой культуры первыми начали заниматься софисты, сформулировав антиномию природного и нравственного (отождествляемого с культурой): так, согласно Гиппию, человеческие установления (обычаи, законы)… насилуют нас часто вопреки природе (цитата по книге: Гомперц Т., Греческие мыслители, т. 1, СПБ, 1913, с. 346). Киники (Антисфен, Диоген Синопский) развили это противопоставление до вывода о необходимости возврата к природе, к простоте первобытночеловеческого существования, выступив. т. о., одними из первых критиков культуры. Киническая критика искусственности и испорченности общественного состояния, воспринятая в ослабленном виде стоицизмом, составила неотъемлемый элемент той духовной атмосферы, в которой развивалась общественная мысль раннего христианства и его «теология культуры».
В эпоху Просвещения в значении самостоятельного понятия слово «культура» одним из первых употребил в своих в трудах немецкий юрист и историк Самуэль Пуфендорф (1632–1694). Он употребил этот термин применительно к «человеку искусственному», воспитанному в обществе, в противоположность человеку «естественному», необразованному.
Прошло около столетия, прежде чем сначала в философский и научный, а затем и в повседневный обиход это уже не просто слово, а обобщённое понятие, запустил немецкий просветитель». К. Аделунг, выпустивший в 1782 году книгу «Опыт истории культуры человеческого рода».
Вместе с ним проблематику культуры развивают такие философы, как Дж. Вико, Ж. Ж. Руссо, Ф. Шиллер (учение о «наивной» и «сентиментальной» поэзии как двух фазах в развитии культуры),». Г. Гердер и йенские романтики (идея индивидуального своеобразия национальных культур и отдельных исторических ступеней культурного развития). От Ф. Ницше и отчасти от русских славянофилов можно датировать существование философии культуры в узком смысле – как философское осмысления разных стадий эволюции человеческой культуры. Центр тяжести сосредоточивается теперь на противопоставлении культуры как органической целостности – цивилизации как проявлению механического и утилитарного отношения к жизни (Г. Зиммель, О. Шпенглер, Л. Клагес, Г. Кайзерлинг, Х. Ортега-и-Гасет и др. представители философии жизни (См. Философия жизни), в России – К. Н. Леонтьев, Н. Я. Данилевский, Н. А Бердяев и др.). У Данилевского и Шпенглера эта идея сочетается с постулатом об абсолютной замкнутости и взаимной непроницаемости различных (национальных или исторических) культур, что сопровождалось отрицанием общечеловеческого значения культуры.
Уже свободно и широко пользовавшийся термином «культура» в конце XVIII в.». Г. Гердер (1744–1803), прямо намекал на его латинское происхождение и на этимологическую связь со словом «земледелие». В восьмой книге своего труда «Идеи к философии истории человечества» (1784–1791) он, характеризуя «воспитание человеческого рода» как «процесс и генетический, и органический», писал: «Мы можем как угодно назвать этот генезис человека во втором смысле, мы можем назвать его культурой, то есть возделыванием почвы, а можем вспомнить образ света и назвать просвещением, тогда цепь культуры и света протянется до самых краев земли».[12]
Иммануил Кант, например, противопоставлял культуру умения культуре воспитания. «Внешний, „технический“ тип культуры он называет цивилизацией… Кант видит бурное развитие цивилизации и тревожно отмечает её отрыв от культуры, хотя последняя тоже идёт вперед, но гораздо медленнее. Эта диспропорция является причиной многих бед человечества».[13]
Если созревает учебная, научная или философская дисциплина, то естественно, что вскоре находится мыслитель, который предлагает ей название. Раздел философии, исследующий сущность и значение культуры, немецкий романтик А Мюллер в начале XIX века просто и без затей называет «Kulturphilosophie». При этом он отличает его от философии истории, ибо процесс культурного творчества человечества в своих ритмах (как тогда полагали) не совпадает с фазами исторической эволюции, так и от социологии культуры, которая рассматривает культуру с точки зрения её самореализации в данной системе общественных отношений.
Понятие «культуры» как цивилизации в основном сформировалось в XVIII – начале XIX веков в Западной Европе. В дальнейшем это понятие, с одной стороны, стало использовать для отражения различия между разными группами людей как в самой Европе, так и в различиях между метрополиями и их колониями по всему миру. Отсюда то, что в данном случае понятие «культуры» является эквивалентом «цивилизации», то есть антиподом понятия «природа». Такое использование понятия «культура» позволяло классифицировать людей и страны по уровню цивилизованности. Было осознано, что культура тесно связана с социальным развитием и прогрессом в обществе, но дальше? Так, Мэтью Арнольд (1822–1888), английский поэт и культуролог определил культуру как «результат постоянного совершенствования, вытекающего из процессов получения знаний обо всём, что нас касается, её составляет всё лучшее в мире, что было сказано и помыслено», а всё, что не попадает в это определение, – хаос и анархия.
На практике понятие культуры начали относить ко всем лучшим изделиям и поступкам, в том числе в области искусства. С этой точки зрения, понятием «культурный» были охвачены люди, каким-либо образом связанные с этими областями. Однако в рамках такого мировоззрения, существует своё течение – где менее «культурные» люди рассматриваются, во многом, как более «естественные», а «высокой» культуре приписывается подавление «человеческой природы». Такая точка зрения встречается в работах многих авторов уже начиная с XVIII-го века.
Стремление избавиться от релятивизма и скептицизма в осмыслении культуры привело А. Тойнби (1889–1975) к возрождению религиозно-философских идей Августина. Вносит свой вклад в философию культуры и С. Л. Франк (1877–1950), представляя культуру и цивилизацию в качестве различных, одновременно присутствующих необходимых уровней в развитии культуры.
Что касается марксистов, то они все проблемы, связанные с осмыслением культуры (взаимоотношение общества и природы, преемственность в развитии форм общественного сознания, соотношение между развитием духовного и материального производства и др.), рассматривали в составе своего исторического материализма. В нём они трактовали культуру как исторически определённый уровень развития общества и человека, как явление общечеловеческое и классовое, обусловленное общественно-экономическими формациями, со сменой которых происходит изменение типов культуры; при этом новая культура усваивает и перерабатывает достижения предшествующей.
В России в XVIII в. и в первой четверти XIX в. лексемы «культура» в составе русского языка ещё не было, о чём свидетельствует, например, составленный Н. М. Яновским «Новый словотолкователь, расположенный по алфавиту» (СПб., 1804. Ч. II. От К до Н. С. 454). Двуязычные словари предлагали возможные варианты перевода слова на русский. Двум немецким словам, предложенным Гердером в качестве синонимов для обозначения нового понятия, в русском языке соответствовало только одно – просвещение.
Словом «культура» россияне начали пользоваться лишь с середины 30 – х годов XIX века. Так, оно есть в выпущенной». Ренофанцем в 1837 году «Карманной книжке для любителя чтения русских книг, газет и журналов».[14] В нём есть два значения лексемы: во-первых, «хлебопашество, земледелие»; во-вторых, «образованность».[15]
За год до выхода в свет словаря Ренофанца, из определений которого явствует, что слово культура ещё не вошло в сознание общества как научный термин или как философская категория, в России появилась работа, автор которой не только обратился к понятию культура, но и дал ему развернутое определение и теоретическое обоснование. Речь идет о сочинении академика и заслуженного профессора Императорской Санкт-петербургской медико-хирургической академии Данилы Михайловича Велланского (1774–1847) «Основные начертания общей и частной физиологии или физики органического мира». Именно с данного натурфилософского труда ученого-медика и философа-шеллингианца следует вести отсчет не только введению в научный обиход термина «культура», но и становлению собственно культурно-философских идей в России.
«Природа – возделанная духом человеческим, есть Культура, соответствующая Натуре так, как понятие сообразно вещи. Предмет Культуры составляют идеальные вещи, а предмет Натуры суть реальные понятия. Деяния в Культуре производятся со сосведением, произведения в Натуре происходят без сосведения. Посему Культура есть идеального свойства, Натура имеет реальное качество. Обе, по их содержанию, находятся параллельными; и три царства Натуры: ископаемое, растительное и животное, соответствуют областям Культуры, заключающим в себе предметы Искусств, Наук и Нравственного Образования».[16]
«Вещественным предметам Натуры соответствуют идеальные понятия Культуры, которые, по содержанию их знаний, суть телесного качества и душевного свойства. Объективные понятия относятся к исследованию физических предметов, а субъективные касаются происшествий духа человеческого и эстетических его произведений».[17]
В России в XIX–XX веках сопоставление природы и культуры в труде Велланского не есть классическое противопоставление природы и «второй природы» (рукотворной), но соотнесение реального мира и его идеального образа. Культура – это духовное начало, отражение Мирового Духа, которое может иметь и телесное воплощение, и воплощение идеальное – в отвлеченных понятиях (объективных и субъективных, судя по предмету, на который направлено познание).[18]
Сходные идеи развивал Николай Бердяев:
«Культура связана с культом, она из религиозного культа развивается, она есть результат дифференциации культа, разворачивания его содержания в разные стороны. Философская мысль, научное познание, архитектура, живопись, скульптура, музыка, поэзия, мораль – все заключено органически целостно в церковном культе, в форме ещё не развернутой и не дифференцированной. Древнейшая из Культур – Культура Египта началась в храме, и первыми её творцами были жрецы. Культура связана с культом предков, с преданием и традицией. Она полна священной символики, в ней даны знаки и подобия иной, духовной действительности. Всякая Культура (даже материальная Культура) есть Культура духа, всякая Культура имеет духовную основу – она есть продукт творческой работы духа над природными стихиями».[19]
Расширил и углубил толкование слова «культура» его современник, русский художник, философ, публицист, археолог, путешественник и общественный деятель – Николай Константинович Рерих, посвятивший большую часть своей жизни развитию, распространению и защите культуры. Он не раз называл Культуру «почитанием Света», а в статье «Синтез» даже разложил лексему на части: «Культ» и «Ур»: Культ всегда останется почитанием Благого Начала, а слово Ур нам напоминает старый восточный корень, обозначающий Свет, Огонь. [20]
