Сергей Овчинников
Возвращено на доработку
Доверяю жить. Роман
Глава 1. Гость
Время: ноль.
Табличка выглядела несуразно на срубленной из аккуратного кругляка избушке. Справедливости ради, несуразно здесь смотрелась уже сама избушка! Старый дачный посёлок, с трудом уцелевший от расширявшихся соседних райцентров. Где-то сохранились миниатюрные ветхие дачки – поблёскивали с утра мелкими стеклышками террасок в шелушавых переплетах. Но обступали уже повсеместно размашистые современные строения, изумлявшие технологическим совершенством и угадывающейся не менее размашистой ценой.
Избушка же, вольно или нет, выбивала деревенский мотив, а деревень здесь не знали отродясь. Казалось, дачи существовали всегда! Первый человек, появившийся в здешних благословенных краях, звался «дачник». В меру разумный, в меру расслабленный, вернее бесконечно стремящийся к вожделенному расслабленному состоянию, одолеваемый между тем непрерывными заботами, которые одновременно и приближали желанную цель, но и становились ежедневными препятствиями на пути к ней.
Вывеска, в этой атмосфере, только довершала вызов, брошенный местным обитателям. Вторжение суетного делового интереса в уютный мирок, утопающий в неге. Впрочем, коммерческий успех предприятия местных обитателей интересовал, судя по всему, мало. Беспокойств рубленый офис не доставлял. Посетители заезжали нечасто.
Человек, вышедший из авто, снял массивные темные очки и с полминуты изучал вывеску. Высокий, плотного телосложения, с застывшей маской суровой спокойной силы на немолодом лице. Глубокие залысины, короткая стрижка – вровень с такой же щетиной – почти вся седая – пара чернеющих островков напоминали об исходном оттенке.
По одежде его можно было бы принять за обитателя одной из облупившихся террасок. Однако, автомобиль величавой осанкой и глухой непроницаемостью стёкол утверждал принадлежность обладателя к иному сословию.
Он сунул очки в нагрудный карман светлой льняной сорочки и потянул на себя входную дверь. Однако, прежде, чем войти, он обернулся. Никто не увидел этого машинального движения, не встретился с быстрым и внимательным взглядом. Во всяком случае, ничто не нарушило звенящей тишины солнечного субботнего утра. И никто не нарушил.
– Добрый день, проходите пожалуйста! – Прозвучало из-за стойки дежурно, но вполне приветливо.
– Вот это да! – Гость, казалось, искренне удивлен. – Не ожидал! – Он театрально развёл руки в стороны и широко улыбнулся. Хоть и могло показаться, что зубы его при этом лязгнули.
– Моё имя Лариса, я – администратор. – Девушка изобразила смущение, выбившаяся светлая прядь пружинкой зацепилась за пушистые ресницы и коснулась ямочки на щеке. Наверное, всё-таки что-то щемящее посетитель в ту секунду испытал. Не мог ведь он остаться таким же собранным и невозмутимым, даже осознавая, что влажный блеск в глазах, смущённая улыбка, да вся эта свежесть не говорит о личном отношении – в конце концов, красотой можно просто любоваться, не претендуя и не ожидая перехода права собственности. Если Лариса и смутилась на самом деле, то не слишком. Возможно, выучка, а, быть может, она просто внимательно смотрела незнакомцу в глаза, взгляд которых не изменился, а остался цепким и изучающим.
– Как я могу к вам обращаться? – Лариса опередила посетителя, уже собиравшегося что-то спросить.
«Эдак чего доброго она меня выставит за дверь – не успею оглянуться» – пронеслось в голове у визитера.
– Для милых дам я бы предпочёл оставаться Игорем. – Продолжил он в той же неуклюжей манере.
– Я бы предпочла версию для деловых партнеров! – Лариса явно искала кратчайший путь избавиться от гостя, всё больше походящего на приближающуюся головную боль.
– В таком случае, Игорь Станиславович. – Улыбка немного сползла с одного края, так что в профиль слева лицо обрело жутковатый вид, и хорошо, что с этого ракурса его никто не наблюдал. Быть может, это и была настоящая версия для деловых партнеров. Недовольства, тем не менее, гость не выказывал.
– Как вы о нас узнали, Игорь Станиславович? – Администратор приготовилась записывать.
– Прочёл вывеску на вашей избушке. Как вас вообще сюда занесло?
– Рассматриваете варианты вложения свободных средств или просто полюбопытствовать зашли? – Лариса уверенно готовила клиента к отправке восвояси.
– Да скорее полюбопытствовать! – Он, не мигая, уставился на неё своими некогда ярко-голубыми глазами.
– Вот, пожалуйста, извольте ознакомиться с нашими продуктами! – Девушка протянула буклет с приколотой визиткой и сделала приглашающий жест в сторону кресел вокруг приземистого столика тёмного дерева с массивными ножками – под стать цилиндрованному бревну сруба. – Располагайтесь! Может быть кофе?
– Да, с удовольствием! С молоком, если можно! Без сахара!
Он немного развернул одно из кресел, устроился лицом к Ларисе и к входной двери одновременно и уставился в буклет.
Тихонько тренькнул телефон.
– Конфидо инвест, добрый день! – Лариса распахнула свою безупречную улыбку. Улыбка была адресована звонящему, который увидеть её не мог – разве что исподволь почувствовать. Зато присутствующие – сейчас, правда, всего один – могли вволю насладиться. – Арам Герасимович, здравствуйте! – Улыбка общего пользования сменилась личной, Лариса перевела взгляд куда-то вглубь себя, голос увлажнился и обрёл трогательную шероховатость.
Не отрываясь от разговора, она принесла кофе и молоко.
Увлеченный буклетом гость бросил быстрый внимательный взгляд и вернулся к чтению. Наверное, он ещё раз на секунду пожалел, что не входит в число клиентов этой странной компании, и при разговоре с ним голос чудесной девушки не меняется столь опьяняющим образом. Возможно, о том же думали многие. Если многими вообще когда-либо измерялось число здешних посетителей.
– Максима нет – он на… – Она посмотрела на посетителя и запнулась. – Не знаю. На следующей неделе собирался к вам. Спасибо, вы меня разыгрываете. – Она будто и в правду смутилась. – Спасибо. Всего вам хорошего! – Лариса положила трубку. Смущенная улыбка спряталась в уголках губ и растворилась в обычном выражении всё ещё очень приятного лица. Взгляд из глубин вынырнул на поверхность и тоже стал обычным, обещающим, но уже немного.
– Вот интересно, – гость поставил пустую чашку на коренастый стол, – доходность-то так себе! Неужели ваших клиентов это устраивает?
– Совершенно с вами согласна! – У Ларисы, несомненно, была пятерка по работе с возражениями, хотя в этот раз ей, вероятно, и не очень хотелось в чём-то убеждать посетителя.
– Наши продукты, – она продолжила со вполне искренним энтузиазмом, – как вы справедливо заметили, действительно все без исключения консервативные. Другими словами, они предполагают относительно невысокий уровень доходности при таком же низком уровне риска. Такова в целом наша концепция. Мы позиционируемся на инвесторов, ставящих цели сбережения средств в первую и, зачастую, единственную очередь!
– Вот это здорово! Уже никто не собирается зарабатывать? Да, по ходу, эти парни столько нагребли… Послушайте, где вы их берете?
– Со многими клиентами владельца связывают давние партнерские и дружеские отношения. Я надеюсь, вопрос риторический?
– Вот как раз нет, но вы же не скажете. – Он погрозил Ларисе пальцем. – Так-то вопросов у меня много!
– Конечно, для этого я здесь! – Лариса поджала губы. Гость начинал напрягать.
– Лохи не мамонты, значит, – Он накрыл буклет широкой ладонью, – ваша компания присаживается на мои счета. Доверенность на это, ак-цепт (прочитал из буклета по слогам) на то! Это как вообще? Ваш драгоценный клиент, – он кивнул на телефон, – Герасим-на-всё-согласен или от просто от лишних избавляетесь? – Он приложил пятерню к груди и снова изобразил улыбку. – Типа меня.
– Игорь Станиславович, неужели я дала вам повод усомниться в этичности нашего подхода? Согласна, модель не совсем обычна, но да, мы так работаем со всеми без исключения клиентами. Мы не встаём посредником между вами и финансовым рынком. Мы действуем от вашего имени! От вашего имени мы используем весь арсенал инструментов, которые щедро предлагает рынок, с той долей профессионализма, которую можем предложить вам мы!
– Хм, типа мы и только мы. Не под фонограмму поёте? «Доверие плюс», значит?
– Название продуктовой линейки отражает суть наших взаимоотношений с клиентами. – Лариса уверенно пропускала колкости, а текст она действительно знала наизусть и иногда даже этим гордилась.
– Я бы о сути директора вашего поспрошал. Он же тут эта, владелец? – Игорь Станиславович смотрел на Ларису с кротостью примерного ученика, просящего о дополнительных занятиях.
– Да, безусловно, он же и собственник, только Максима Валерьевича сейчас нет, к сожалению.
– Так он это, придёт?
– Сейчас попробую уточнить. – И Лариса набрала номер.
Глава 2. На бегу
Время: ноль.
В принципе, у нее, наверное, могло быть любое имя… Мда, ну только не Наташа!
Телефон зазвонил, когда я одолел первые пять километров. Впереди было ещё, по меньшей мере, десять – ну или как пойдёт. Останавливаться нельзя – вся тренировка насмарку. Сначала я вообще хотел сбросить звонок. Лариса бы поняла правильно и не стала бы перезванивать. Но что-то заставило меня поступить иначе.
– Да, Ларис! – Джаз в наушниках отключился, и я приготовился выслушать, что там срочного могло произойти в нашем «беспокойном» офисе.
– Максим Валерьевич, простите, что отвлекаю – у нас посетитель. Я считаю, вам имеет смысл с ним поговорить самому.
Формула донесения означает, что избавиться от гостя у Ларисы не получилось и у меня, очевидно, тоже займёт продолжительное время.
«Тебе волю дай – всех отправишь по схеме!» а вслух спросил:
– От кого он?
– Игорь Станиславович обратился к нам по наружной рекламе.
«Неужели опять какой-то общественник из посёлка. Вроде всем уже калитки поправили.»
Почему я в тот момент не отказался? Хотя, что я мог изменить?
Ах да! Я как раз добежал пятый километр. Наступил момент первой эйфории. Один мой приятель – автомеханик и такой же бегун-любитель, говорит: «До пяти километров я бегу будто на трёх цилиндрах! Тяжело и все время кажется будто что-то не так – то ли не восстановился, то ли кроссовки плохо зашнуровал. Но на пяти километрах, старик, словно открывается ещё три волшебных горшочка, и на этом V6 (показывает два пальца) я весь такой бронзовый и мускулистый уверенно вколачиваю свои стёртые кроссы в пыль асфальта, в грунт, в траву, набираю темп – могу хоть сутки напролёт бежать». Вот и у меня на пятёрке похожий приход наступает. Наступил, значит, и в тот день.
– Ну-ка передай, – говорю, – ему трубочку! Пообщаемся!
Трубка, видимо, переходит к посетителю, потому что Лариса освободившимися пальчиками уже строчит мне сообщение – я вижу это на экране телефона.
– Максим Валерьевич, простите, что отвлекаю от спортивных упражнений. – Вполне нейтрально звучит на другом конце. Он повторяет за Ларисой, выделяя голосом «от спортивных упражнений»
И тут же прилетает от Ларисы:
«Пришёл какой-то левый, седая грядка, взгляд колючий. Говорит: «вывеску прочёл». Типа на своём бронированном Гелике мимо по посёлку ехал. Сел, как охранник, дверь пасёт. Чуть тревожную не нажала.» И немного позже: «Я ему не говорила, что Вы бегаете!»
– Здравствуйте, Игорь Станиславович! – Бодро приветствую, как старого знакомого. – Вы не отвлекаете – клиенты превыше всего! – И я немного наращиваю темп.
– Ну я ещё им не стал. Заинтересовало ваше «Доверие плюс». Пытаюсь на себя примерить. Как это работает с новыми клиентами? Бывают же у вас новые клиенты? – Он нажал на слово «новые».
– Игорь Станиславович, вы смотрите в самый корень, так сказать, в самую суть! Доверие – это наш плюс! Причём самый неоспоримый! Новые клиенты, говорите? Да, вы знаете, случаются и новые! Попробую объяснить. – Текст я ведь тоже знаю на зубок. Дыхание слегка сбивается и мне требуется несколько продолжительных вдохов-выдохов, чтобы выровнять. «Да, надо с ним покороче».
– Уж объясните!
– Видите ли, Игорь Станиславович, доверие лежит в основе работы любой инвест-компании, хедж-фонда и подобных бизнесов – если не вообще всех! Клиенту необходимо доверять тому, кто управляет его капиталом!
– Да, доверять-то можно по-разному. – «Доверять» у него выходило как-то неровно.
– Верно! Но что происходит в общем случае? Вы размещаете, например, на брокерском счёте некую согласованную сумму и заключаете договор доверительного управления.
– Так, допустим. – Он нетерпеливо буркнул.
– Далее получаете отчеты от управляющего и видите, например, что сумма-то почти не меняется. Все телодвижения – акции, фьючерсы, валюта – туда, сюда – плюса нет! Но положенный процент комиссии за управление портфелем исправно списывается. Станете вы доверять такому управляющему?
– Ну, если в рамках договора… Могу и другого же нанять!
– Конечно, но ведь и другой будет делать ровно то же самое, быть может, с большим успехом. А если с меньшим? Ведь ситуация, когда сумма не увеличивается, ещё не так плоха! Если сумма будет снижаться, как вы думаете, чьи будут риски?
В трубке молчали
– Правильно! Потеряете опять вы! Казино же не проигрывает, так? – Я провоцировал, но это было необходимо!
– Продолжайте…
– Нравится вам такое доверие вообще? Мне, если честно, оно жутко несимпатично и знаете почему?
Опять молчание.
– Это не доверие вовсе! – я достиг предельного темпа, дорога пошла вниз, и скорость возросла ещё.
Он хмыкнул.
– Как же это называть?
– Решите сами! По отношению к настоящему доверию это своего рода контрафакт! То есть, внешне очень похоже, но на деле толку от него – ноль! – Дыхание начинало срываться.
– А вы, значит, предлагаете оригинальную вещицу?
– Игорь Станиславович, а что по-вашему вообще доверие? Как бы вы определили? Только не подглядывайте в Википедию! – Я хохотнул – на бегу это довольно забавно прозвучало.
– Ну если слишком не разводить, а по нашему предмету… – Он соображал или гуглил. – Доверие – это, типа, ожидание, что управляющий не лох и не кидальщик – не просрет, а преумножит.
– По-моему, вы всё-таки подглядывали – ну да ладно. – Я опять позволил себе усмехнуться – хотелось слегка вывести его из себя. – Таким образом, Игорь Станиславович, в рассмотренных примерах доверие в вашем определении будет представлять продукт одноразовый. Оно будет «работать» пока «всё хорошо». А как только что-то пойдёт не так, доверие сменится недоверием, то есть ожиданием не преумножения, а приуменьшения или, не дай бог, разорения! В последнем случае комиссия управляющего уже из разряда крайне мерзкого цинизма! Я бы не заикался о доверии после таких взаиморасчётов! – Тут я совсем выдохся, но обороты не сбавлял.
– Так, ладно понял, – он нетерпеливо спрямлял мою витиеватую траекторию, – вы что-то революционное изобрели?
– Судить вам, безусловно! Комиссии за управление капиталом у нас нет! И это не единственный кирпичик в фундаменте доверия к нам!
– На чём же зарабатываете?
– Используя ваш термин, на преумножении! Комиссия исчисляется от суммы полученного дохода за период.
– Может вы ещё и потери компенсируете? – теперь он усмехался.
– У нас нет потерь! Не бывает! – Я довольно жестко, даже нервно отрезал.
– «Не бывает», видимо, означает, что не было до сих пор. – Кем угодно, но глупым его точно нельзя было назвать. – Однако, с каждой успешной сделкой вероятность потери неизбежно растёт.
– В части возможных убытков модель такая: мы заключаем с каждым из клиентов своего рода предпринимательское соглашение – в нём фиксируем пропорцию, в соответствие с которой будем делить убытки и прибыль. Обычно мы используем единую пропорцию для того и другого, но варианты возможны.
– Не может быть! – Наконец-то мне удалось его впечатлить.
– Кроме этого, Лариса вам, должно быть, буклет наш давала ознакомиться?
– Да уж!
– Обратили внимание, преобладают депозиты, госдолг. Банки тоже довольно жестко отбираем: ни по одному клиентскому депозиту ни разу не было отозванной лицензии и прочих нулевых вариантов. Вот вкратце подход к доверию у нас такой. Ответственность должна быть неотъемлемой составляющей.
– Ну если всё так, вопросов нет. – Он как-то быстро терял интерес.
– Ну что тут можно добавить? Мы с доверием работаем давно и нежно! Костяк клиентов сформировался задолго до создания собственно компании. Те отношения и ситуации, в которых это наше исходное доверие выковывалось, я бы не пожелал пережить никому. Да и сам повторить не рискнул бы!
– Тогда работать вам со своим костяком! Ну и с теми, кто случайно забрёл и готов рискнуть. Но вряд ли их такая доходность завлечет.
– Не торопитесь! – Я заметил, что темп слегка снизился и поднажал. – У доверия настоящего помимо ответственности мы обнаружили ещё одно крайне полезное свойство.
– Интригуете! – Он вроде продолжал вяло интересоваться, мне всё сильнее хотелось попрощаться – надо было ставить точку.
– Оказалось, что его можно передавать. Буквально из рук в руки. Не из всяких рук, само собой! Но, учитывая «особые» отношения с костяком… Я ещё помню те времена, когда за плохую рекомендацию можно было лишиться собственного кредита доверия автоматом… Он меня перебил, усмехаясь:
– Ага, в режиме автоматического огня?
Шутка застала меня врасплох – что-то смутное и тревожное заворочалось. Я сбавил ход, но не остановился.
– Хм, веселенький каламбур, я бы так не выразился.
– Я тоже всегда предпочитал одиночные! – Продолжаем острить, значит. – Я ведь тоже по рекомендации. От Гены «Седого». Входит он в костяк ваших клиентов?
В этот момент я бы уже остановился, как вкопанный, но ноги продолжали по инерции молотить обочину.
– Игорь Станиславович, ну надо было сразу сказать! Есть у вас ещё полчаса? – Будто отдернули старую пыльную занавеску, а за ней… Сердце бешено колотилось, и бег был абсолютно ни при чём!
– Пожалуй. – Тон его не переменился.
– Я сейчас подъеду. – А сам уже нёсся что было жару домой за машиной!
Глава 3. Офис
Время: минус пять лет или около того.
Первый шаг в недалекое прошлое, где читателю приоткрывается история взаимоотношений героя и его сомнительного покровителя
Этот разговор состоялся несколько лет назад. Гена позвал на обед. Седина давно утратила уникальность, чтобы оставаться говорящим прозвищем, но только не для Гены. Его серебристое каре смотрелось и звучало до сих пор. Подобный авторитет, конечно, страха нагонял, но в иных ситуациях оставался незаменим.
Много лет я сюда возил и возил. Думал, это не закончится. Хотя нет, я знал, что рано или поздно закрою. Сегодня вот не привёз ничего.
Ресторан оставался прежним. Давно неактуальная отделка деревянными и кожаными панелями, тусклое освещение. Владельцев на моей только памяти сменилось несколько. Не уверен, можно ли их называть владельцами. Хотя, кого вообще в нашем отечестве назвать полноправным хозяином? У помещения тоже был номинальный собственник – нарядно одетый толстячок с маленькой собачкой на длинном поводке – вроде из театральной среды – режиссер, то ли худрук или билетный спекулянт. Я видел его раз или два – он не менялся, как и отделка. Концепцию настоящий владелец не давал обновлять, но ремонтировали регулярно. Седого, видимо, толстячок тоже всем устраивал. Весь его облик мягко утверждал, что он никому не в состоянии даже в мыслях причинить какое-то неудобство.
– Макс, тебе надо офис взять. Мы с ребятами потолковали. Бизнес нужно расширять. Мы никуда не денемся, но тебе расти надо. – Он аккуратно отпиливал и отправлял в рот темно-красные на срезе куски огромного Тибона.
– Геннадий Викторович, – я напрягся – сочащийся кровью стейк у него на тарелке казался мне то роковым предостережением, то печальным приговором, – мне показалось или я уловил вашу заинтересованность в развитии проекта, который я пока считал своим?
– Макс! – Он положил приборы. – Ты меня неправильно услышал. Совсем! Это твой бизнес, твоё развитие! Ты ничего не должен! Вопрос закрыт! Хватит быть заложником старых раскладов!
– А смысл-то какой в офисе? – Меня немного отпустило. – Вряд ли с улицы кто зайдёт с чемоданчиком.
– Зачем – мы тебе будем отправлять виайпи партнеров – уж не подведи! – Он улыбнулся краем рта, не переставая жевать. Я подобрался и, молча, кивнул.
«Хватит быть заложником, значит, твой бизнес, клиентов отправлять. Знаем уже, видели. Тоже тойтерьера пора заводить».
Глава 3. Первая встреча
Время: ноль.
Мы возвращаемся в день сегодняшний, где застаем неожиданную встречу нашего героя с таинственным гостем
Дома я оказался – и десяти минут не прошло. Кинул в багажник Туарега сумку, собранную много лет назад. Собрал-то давно, но столько уже передумал. Задние сиденья были сложены, опилки и прочий мусор напоминал о дачных выходных. Прибираться времени нет – оставил, как есть.
До поселка Седого, где и взяли в итоге офис, т.е. поставили сруб, рукой подать – по грунтовке через лесочек, потом немного асфальта, площадка перед магазином, и метрах в ста наша с Ларисой избушка. Хотел бросить машину у магазина и аккуратно подойти – по времени выходило минут пятнадцать против объявленных тридцати, но не доехал.
На выезде из лесочка ступенькой начинался асфальт – пришлось сбросить почти до нуля. Глаз ухватил вспорхнувшую птицу, словно в рапиде размашисто расправлявшую крылья на взлет. В кустах слева что-то мелькнуло, и плечо обожгло. Успеваю увидеть боковое стекло, побелевшее сеточкой трещин, с аккуратным отверстием посреди и валюсь на правый бок.
…Панорамная камера в переднем бампере бесстрастно транслирует идеальный пейзажный кадр. Селектор коробки в положении «Драйв», машина стоит на выезде из перелеска, упёршись вывернутыми колесами в край асфальта. Дорога уходит направо – к нашей офисной избушке. А прямо лес продолжается, деревья почти подступают к дороге, оставляя небольшой просвет от старой заросшей просеки прямо по курсу. Ну а из левого верхнего угла кадра, оживляя застывшую композицию, ко мне идёт человек. Светлая рубашка навыпуск с коротким рукавом. Седой ёжик волос. Теперь, кажется, я точно знаю, что не боюсь седины. Я её ненавижу! На плечо лихо закинуто ружьё. Вылитый герой какого-то спагетти-вестерна. В исполнении… Ммм… Ли Ван Клифа или Элли Волаха. М-да, если бы не оптика на винтовке. Звуков не слышно, но, похоже, даже насвистывает. Валерка любил этот фильм, гад!
Ирония не спасает – время против меня. Интересно есть хоть что-то или кто-то за? Пульс бешено колотится, лицо горит. Я подтягиваю поближе к себе сумку из багажника, отчаянно осознавая тщетность.
Второго я узнаю’ сразу. Когда первый уже почти достигает центра экрана, тот выходит из леса левее просеки и оказывается у первого за спиной. После тех событий я бы ни за что не поверил, что обрадуюсь его появлению. Я давно привык испытывать к нему лишь одно из немногих, доступных мне с той поры чувств. И это никак не любовь, хоть и говорят, что они близки.
Виталик командует по-армейски:
– Стой! Оружие на землю! – И наводит на него что-то длинноствольное – не разглядеть.
В ответ – выстрел. Я вижу дернувшуюся руку стрелка. Винтовка так и остается на плече – не понять, из чего тот пальнул. Виталика тоже не видно – даже движения в том месте, где он до этого стоял. Стрелок же при этом перемещается в самый центр кадра, и я решаюсь. Взглянув с сожалением на сумку с боеприпасами, я подтягиваю под себя затёкшую ногу. А что мне ещё остаётся? И жму педаль акселератора до самого пола, через – мать его – кик-даун – в самый коврик, в дачные опилки и стружку. Запоздалым движением левой выравниваю колеса. Внедорожник бросается вперёд, бодая не успевшего ни выстрелить, ни убраться пешехода. Тот всё же чудом группируется и отлетает куда-то вбок. Винтовка неуклюже кувыркается в лобовое стекло, пуская пару расходящихся трещин, и грохочет по крыше. Туарег врывается на старую просеку.
