Сергей Михайлович Кравцов
Секьюрити номер тринадцать, или Дневники «топтуна»
Не ищи приключений на свою «пятую точку».
Будь уверен – они сами тебя найдут!
(сентенция неизвестного философа)
Пролог
Не так давно, путешествуя в полупустом плацкартном вагоне поезда «Саратов-Москва», я случайно обнаружил в своём «кубрике» небольшую стопу ученических тетрадок в клеточку, с потрёпанными, затёртыми обложками. Они были связаны обычным шнурком от ботинка и валялись в багажном ящике под моей полкой. От начала до конца тетради были исписаны довольно корявым (курица со своей «каллиграфичной» лапой – на скамейке запасных!), не слишком разборчивым мужским почерком. Раскрыв наугад самую верхнюю из тетрадок и, пробежав взглядом по нескольким абзацам, я сразу же понял, что это чьи-то дневниковые записи.
Как они там оказались – было совершенно непонятно. То ли их кто-то забыл, то ли хотел выбросить, но было лень донести до вагонного мусорного контейнера? Всякий согласится, что дорожная скука – вещь убийственная, а ехать мне предстояло больше полусуток. К тому же, кто из нас в душе хоть немножечко не общеизвестная базарная любознайка Варвара, с хронически оторванным носом? Поэтому я сразу же углубился в чтение. Как стало ясно с первых страниц, некий Алексей Бурякин из незнакомого мне города Уволжска рассказывал о своей «карьере» магазинного охранника в Подмосковье. Сколь ни банально, на первый взгляд, выглядели эти «мемуары», но до конца пути найденные дневники я читал, не отрываясь. Нет, в самом деле! В повествовании Алексея Бурякина нашлось немало и интересного, и даже поручительного.
Неожиданно подумалось: а почему об этом знаю только я один? А пусть и другие прочтут излияния души среднестатистического провинциала предпенсионного возраста! Чтиво, между прочим, вполне занимательное. Как можно было без труда догадаться, все названия (да, скорее всего, и имена персонажей) Алексей Бурякин заменил на вымышленные. Да и происходили описанные им события ещё лет семь назад. Но – какая в том беда? Главное, всё было написано откровенно, и от души.
Кстати! К сведению скептиков: дневники и в самом деле существуют. Ну а если по прочтении данного опуса среди описанных здесь персонажей кто-то узнает самого себя, то автор данной книги спешит уведомить: это чисто случайное и непреднамеренное совпадение. Согласимся: все мы на кого-то в этой жизни похожи. Да и глупости совершаем очень часто совершенно одинаковые, словно под копирку.
Кадухино – город «фитилей»
* * *
…Десятое ноября
Меня можно «поздравить» – в очередной раз я стал безработным. На днях в ЧП «Аврал», где я последние пару месяцев работал на почётной должности слесаря-сантехника, прошёл слушок, будто наша коммунальная шарашка закрывается. И, почти сразу же, она, и в самом деле, «накрылась медным тазом». Всем дали расчёт и указали на дверь. Сегодня с утра рылся в интернете, где только можно искал работу. Ну, надо же чем-то заняться ныне хронически безработному, бывшему колхозному агроному (позже – плотнику, каменщику, грузчику, таксисту, слесарю-сантехнику).
Днём заходил мой старший сын Володька, рассказал, что его приятель Димон вчера вечером приехал из Москвы. Работал он там охранником в магазине. Вроде бы, место трудоустройства не самое отстойное. Вроде бы, люди ещё требуются. Поэтому Володька тоже засобирался в охранники (в нашем Ступкове – и для молодых не избыток денежных вакансий). И тут меня разобрало: а может, и мне податься в охранники? Созвонился с Димкой. Он говорит, что, вообще-то, их охранная фирма принимает тех, кто не старше пятидесяти пяти (увы, мне уже пятьдесят восемь!). Но, при хорошем здоровье, вроде бы, возьмут всякого. Ну, так, здоровье-то у меня – ничего, стабильное! Дал мне Димка сотовый старшего по сети магазинов «Вкус». Зовут его Юрий Денисович. Позвонил. Гудки идут, а этот Денисович, бездельник , трубку не берёт. Только с пятой попытки, уже вечером, он ответил. Порасспрашивал меня о том, о сём, сказал, чтобы я приехал, дескать, на месте посмотрят. Ну, уже и то неплохо!
Двенадцатое ноября
Москва, мы на Павелецком, время к обеду. Спустились с Володькой в метро, и отправились на станцию Верховская, где находится офис охранного агентство «ЛОМ» («Лучшая охрана магазина»). Нашли проходную, народу там полно, к окошкам три очередины. Отстояли, заказали пропуска, потом ждали их почти полчаса. Прошли через турникет – контроль там жёсткий, поскольку на той территории целый офисный городок для всяких столичных шарашек. Нашли офис. Над его дверью – рекламный плакат: «Против «ЛОМа» – нет приёма!». И вот там наши с Володькой пути как-то так разошлись. Юрий Денисович (мужик под пятьдесят, с носом боксёра-неудачника) объявил, что у него вакансии закончились, и принять он может только одного Володьку. Ну а меня направил в другой отдел, к старшему по торговой сети «Купи!» Васину Игорю Ивановичу.
Тот оказался (хотя бы на первый взгляд) мужиком простецким. Выпендриваться и изображать из себя обалденного босса он не стал, спросил лишь, сколько мне лет, и признал «годным к строевой». Направил к двум кадровичкам-брюнеткам (скорее всего, искусственным) – понтовым бабёхам лет тридцати пяти. С клиентами они разговаривают, переплёвывая через губу, дают понять, что приезжие для них (по-столичному – «замкадыши») – полное фуфло и отстой. Здесь очередь – впереди меня аж двенадцать человек, большинство – из Средней Азии, и с Кавказа. Я тринадцатый («счастли-и-и-вчик!»). Спрашиваю мужиков: тут всегда так много желающих устроиться на работу? Один смеётся – куда там! Просто, так совпало. А так, обычно, человека всего три-четыре за день, максимум. И то, ещё не всех и принимают. Кстати, из нашей очереди человека четыре отсеялись сразу – что-то у них не в порядке с документами.
Ждать пришлось не больше часа. Заполнил анкету, договор, но чего-то там напортачил, и бумажки пришлось переписывать заново. Кадровички, глядя на мою писанину, исстонались, всем своим видом изображая недовольство такими, как я, никчёмными, безграмотными кадрами.
Когда оформление закончилось, зашёл разговор о дресс-коде. Помимо всего прочего (синяя рубашка, чёрные штаны), оказывается, нужен чёрный галстук. А вот им обзавестись я не догадался, поэтому купил прямо у них за двести рэ. Что интересно, девки сразу же как-то смягчились, стали куда приветливее (вот что делают с людьми деньги животворящие!). Помощница Васина написала на бумажке адрес, куда мне надлежало ехать своим ходом (билеты потом пообещали оплатить). Почерк у неё, вроде бы и ровный, но не разберёшь, что написано.
Приехал я на Ленинградский вокзал, попросил у кассирши билет на электричку до Корукино. Она на меня смотрит, как на лунатика и разводит руками:
– Я не знаю такого населённого пункта!
Показал бумажку с адресом. Она:
– Так это не Корукино, а Кадухино!
Как оказалось, ехать до него часов пять. Ну, пять, так, пять. А что поделаешь? Выбирать не приходится: в Кадухино, значит – в Кадухино. Да, мне хоть в Гадюкино – абы работа была! Созвонился с Володькой. Он уже в пути, едет в Селезнёвское, в один из тамошних «Вкусов». Около трёх дня я тоже сел в электричку, и – в путь. Доехали до станции Бородкино. Это на полпути к Кадухино. Гляжу, а со стороны локомотива через наш вагон как стадо бизонов галопом проскакала толпа народу куда-то в хвост электрички. А вместе с ними свалила и почти половина тех, что ехали в нашем вагоне. Что за скачки? Глянул в окно, а эта же самая толпа по перрону, как ошалелая, летит, теперь уже, к передним вагонам. Соседи объясняют: это «зайцы», которые спасаются от контролёров. Обалдеть, сколько тут «зайцев»! И тут к нам заходят эти самые контролёры. Наши билеты проверили, и пошли дальше. В окно никто из них даже не глянул, как будто там их ничего не касается. Вроде того: бегут куда-то люди, ну и – леший с ними, пусть себе бегут. Интересно, а вот вечером они ходят? Если ходят, то вечерним «зайцам» не позавидуешь: в битком набитых вагонах – попробуй, побегай!
Вообще, ехать было не скучно. То торгаши пройдут со своими «супер-мочалками», книжками, игрушками, точилами для ножей и прочей дребеденью, то какой-то мужик просил пожертвовать на особо одарённую внучку, которой не на что купить хороших красок и холстов, то двое пацанов с гитарами спели что-то лирическое. Так до Кадухино и доехали. На часах уже девять вечера, темень – глаз коли. Электричка пошла дальше, в Закатилово. Кстати, про этот городишко попутчики рассказывали, что это самое бандитское место Подмосковья. Даже предупредили, что если в следующий раз пошлют охранником туда – лучше сразу повернуться и уйти. Только недавно там ножом пырнули парня-охранника в отместку за то, что не давал красть в магазине. Там такое случается не так уж и редко: или изобьют, или порежут.
Взял такси, доехал до улицы Новой. «Купи!» – магазин не очень большой. Захожу. Невдалеке от входа вижу крупненького, такого, брюнета лет сорока, с улыбкой до ушей. На нём синяя рубаха и чёрный галстук. Значит, охранник – это понятно и без дедукции. Он меня тоже сразу заметил, и тут же поспешил навстречу:
– Сменщик?!!
Зовут его Лёха, фамилия Магомедов. Приехал он со Ставрополья. Говорит, что уже дней десять как переработал. Ничего себе! Соображаю: похоже, дело тут совсем дохлое, раз никто не рвётся его подменять. Но Лёха поспешил заверить, что, на самом деле, место тут не самое худшее, и с ходу начал вводить в курс дела: за чем приглядывать в первую очередь, за кем и как следить. Оказывается, в составе здешней «группы риска слабых на руку» – не только алкаши, наркоши и бомжи. Например, тут есть целая шайка пенсионерок, которые специализируются на сырах и колбасах (ну, любят они очень сильно эти харчи – что тут с ними поделаешь?). Работают бабки так ловко, что и не заметишь, как за пазухой спрячут товар. Ну и ну! Кто бы подумал, что такое вообще возможно?!
Алкаши тащат спиртное. Но их Лёха, в большинстве своём, от магазина уже отвадил. Пойманных с товаром он, обычно, ведёт в подсобку, где нет камер видеонаблюдения, и там молотит кулаками почём зря. Ну, он боксёр-разрядник, да и здоров, как бык. Задержаний у него много – по два-три за смену. Подумалось: мне бы хоть одно за день, и то бы неплохо. Показал он мне бытовой отсек. Там есть шкаф для одежды охранников, столовка, сортир, кабинет директрисы. По его словам, баба она неплохая. Но, если судить по старшему менеджеру Аньке (дылда баскетбольного роста, фейс нахальный) – это ещё вопрос. Когда зашли в кабинет, и я отдал ей сопроводительные бумажки, она скривилась, как от лимона и процедила:
– Ещё неизвестно, возьмём вас или нет…
Ну, ты гляди, крутизна оптово-розничного фасона! Я ещё только пришёл, а она уже «вилы» изготавливает. Хотя, её тоже понять можно. Ну, был бы я типа Рембо или Терминатора – ясен пень, она бы в ладушки хлопала. А тут заявился какой-то тип на излёте трудовой карьеры, вида не самого внушительного – чему радоваться-то?!
В десять вечера мы с Лёхой закрыли магазин, опечатали двери, и пошли к общаге. До неё переться больше двух километров, причём, половина дороги проходит по пустырям. Размещается этот «бомж-отель» в старой пятиэтажке. Там «Секьюрити» сняла для охранников «трёшку» на самом верху. Рассчитана жилплощадь на троих, а вот ключей на всех не хватает. Зимой в помещении вовсе не тропики. Сейчас на улице около нуля, поэтому и в жилых комнатах терпимо. Зато, когда начнутся морозы, то, по словам Лёхи, зуб на зуб лишь иногда попадает.
Поднялись наверх, глянул я на «апартаменты», и… О-ёй! Бомжатник, даже хуже, чем я ожидал. Пол – буграми, обои облезлые, выключатели раздолбаны. Благо, нет клопов. Говорят, в Подмосковье этой твари сейчас полно. Поужинал тем, что перед уходом купил в своём же «Купи!», и что осталось из дорожных припасов.
Когда ложился, то изрядно засаленную подушку вместо наволочки обернул одной из своих рубашек. Но спал недолго. В двенадцатом часу пришёл Рубен – он дежурит в другом «Купи!» у здешнего вокзала. Магазин там большой, покупателей с избытком, мороки ещё больше, чем в моём. Во, «повезло» мужику!
Тринадцатое ноября
Только утром сообразил, что за день мне выпал для начала трудовой деятельности на новом поприще – ТРИНАДЦАТОЕ! Да-а-а, уж! Кстати, если послушать Лёху, то «поприще» в некоторых смыслах обалденное. Когда вчера шли в общагу, он рассказывал, что работает в «Купи!», где-то, уже с полгода, и за это время по ночам на пустырях его несколько раз встречали местные удальцы. Выручали килограммовая гантель и нож с выкидным лезвием. Правда, по договору трудоустройства, мы не имеем права носить никакого оружия. За это предусмотрены и штрафы, и даже увольнение без копейки выплаты.
…Итак, моё первое утро в общаге. Ну, умылся я, побрился (двери ванной и туалета без запора, спасибо, на месте раковина и унитаз!), впопыхах сготовил завтрак. Рубен уже ушёл, Лёха всё ещё спит. Он отпускник, но домой на Ставрополье ехать не собирается. К кому? С женой развёлся уже давно, а тут у него несколько любовниц, куча друзей, тут он вольный казак.
В семь утра побежал я на работу. До «Купи!» добрался вовремя, хотя с непривычки сделал лишнего крюка. Заглянул в директорский кабинет, чтобы отметиться в журнале прихода, а там другая менеджерша, тоже Анна. Они с той дежурят по графику «сутки – через сутки». Ну, эта, вроде бы, на первый взгляд, не страдает избытком нервозности и стервозности. Вскоре прибежал Лёха. Мы с ним подписали бумаги о передаче и приёме смены, о чём я отправил Васину эсэмэску.
Вышел в зал, для начала познакомился с кассирами и подсобным персоналом. Народ, вроде, нормальный. Кассиры все местные, грузчик Рустам и уборщица Феруза – из Узбекистана. Ровно в восемь открыл входную дверь, и – началось!.. В зал тут же толпой ломанулись пенсионерки с кошёлками, сумками и баулами наперевес. Скорее всего, даже революционные матросы в семнадцатом так не рвались на штурм Зимнего дворца. Оказывается, сегодня выложили новую «акционку» (товары по сниженной цене), и бабульки спешили набрать уценённых харчей. Причём, почти никто и не подумал оставить свою тару в шкафчиках у входа. Фигушки! Все, как одна, прямым курсом чешут по рядам. В зале – суматоха, суета, все бегают, мечутся, что-то в сумки кладут, что-то назад выкладывают…
Пришлось и мне побегать как угорелому, чтобы хоть что-то отследить. А что отследишь-то? Вот уже самые первые выстроились у кассы. Бегу туда. Молодая кассирша с экзотическим именем Италия просит позвать кого-нибудь ещё из кассиров – больше пяти человек в очереди быть не должно, иначе клиент может пожаловаться в центральный офис, и магазину тогда нагорит не хило. Слушаю Италию и не знаю, как быть. Ч-чёрт побери! Ну, допустим, сейчас я пойду в грузовой терминал за подкреплением. А кто же в это время вместо меня будет проверять сумки на выходе?
– Сумки проверять охранник имеет право только в том случае, если он уверен, что там есть неоплаченный товар. И то, лишь с согласия клиента – уведомляет Италия, мило улыбаясь бабульке, которая демонстративно выкладывает всё, что у неё было в большом бауле.
Опаньки! Вот это новость! А что же я тогда вообще имею право делать? В чём тогда заключается суть моей работы? Ходить примитивным «топтуном» по залу, высматривая, не прихапал ли кто-нибудь товар за пазуху, чтобы потом, остановив его на выходе, вызывать ГБР1? Всё с той же безмятежной улыбкой, Италия уточняет, что и тут не без проблем. Оказывается, если вызов будет ложным (покупатель в смысле выноса товара окажется чист), то я получу «трынделей» по полной. Ну, в смысле штрафных санкций. Дела-а-а!
Бегу звать второго кассира. Меня на ходу ловит пенсионерка и начинает допытываться, где бы ей найти бумажные полотенца. А я откуда знаю, где они тут могут быть? Я первый день работаю! Но вдруг замечаю, что эти самые полотенца совсем рядом, стоит только глаза разуть.
Бегу к железной двери грузового терминала с механическим кодовым замком. Там кипит работа – только что пригнали фуру с товаром, надо срочно разгружать. Рустам натужно катит трёхколёсную тележку-«рохлю» с деревянным полетом, на котором куча коробок с этикетками. Девчонки неохотно отпускают Альбину – самую старшую.
Снова беготня по залу. У отдела со спиртным как-то подозрительно трутся сразу трое красноносых хлопцев. Заметив меня, быстренько смываются. Неожиданно появляется Лёха. Судя по реакции кассирш, тут он, можно сказать, всеобщий любимец. Понаблюдав за моими метаниями, машет рукой – хватит бегать.
– Вон, видишь над стеллажами что-то вроде зеркала? – он указывает на большой лист обычного оконного стекла, с тыла обтянутый плёнкой, похожей на фольгу.
Как оказалось, это его приспособление для того, чтобы незаметно наблюдать за отделом алкоголя. Когда у рядов бутылок со спиртным появляются потенциальные «прихватизаторы», Лёха, как бы ничего не подозревая, оттуда уходит и, стоя за углом, через это «зеркало» наблюдает за любителями горячительного. Если те спрячут товар под одеждой, на кассе он их обыскивает и ведёт в подсобку. Остальное уже известно.
– А если вызвать полицию? – интересуюсь.
Лёха в ответ весело смеётся. По его словам, полиция вечно занята, тем более, что на всё Кадухино приходится только три мента. Да, это город. Но нормального ОВД здесь не положено. Есть только «пикет». Основные ментовские силы – километрах в тридцати, в Рюмашовке. Точно также бесполезно вызывать и ГБР – группу быстрого реагирования. Ну и ну! Интересный момент… А на кой чёрт тогда существуют «тревожные кнопки» (ерундовина, наподобие пульта включения автомобильной сигнализации)? Лёха разъясняет:
– Если тут драка, нападение, ограбление – ты рыпаться не должен. Ну, там, кидаться врукопашную и прочее. Твоя задача – нажать на кнопку и ждать подмоги.
Видел я эту кнопку в кабинете директорши, когда расписывался в журнале выхода на дежурство. Сразу же обратил внимание на то, что сама кнопка на пульте сверху закрыта железным рублём, который крест-накрест примотан изолентой. И как же ею оперативно воспользоваться, если изоленту разматывать будешь чуть ли не полчаса? Оказывается, так делают во всех без исключения магазинах. ГБР одна на целую округу, а до иных своих участков ей ехать, минимум, полсотни вёрст. А они же не на вертолёте! Асфальт тут убогий, осенью и зимой случается гололёд.
И второе. Если случайно нажать на кнопку, за ложный вызов штрафчик могут припаять не хилый. Минимум, «штуки» на полторы. А то и больше. А кому это нужно – полтора дня ломать ноги за «здорово живёшь»? Поэтому кнопки и изолируют.
– Это всё понятно. Но почему мне её не выдали?
Лёха жмёт плечами.
– А потому, что толку с неё – шиш да маленько. За всё время работы ею я ни разу не пользовался.
– А, вот, я вижу в зале камеры наблюдения … – указываю на объектив ближайшей к нам. – Можно же просматривать видеозаписи и выявлять тех, кто ворует?
Лёха морщится и отмахивается. Оказывается, просматривать записи мне никто не разрешит. Для этого надо делать запрос в головной офис «Купи!». В головной офис?! Ну, так, это же, получается, полный дурдом! А за каким бесом их тогда, вообще, поставили? Следить за кассирами и охранником, чтобы тот, не дай бог, не присел отдохнуть?
– Вот именно! – подтверждает он
По словам Лёхи, даже опереться плечом о какой-нибудь стеллаж – вещь нежелательная. Я обязан ходить, и только – ходить. А если директор магазина застанет меня в тот момент, когда я где-то на секунду прислонился, чтобы дать передышку ногам, он имеет все основания немедленно позвонить в контору. Максимум, через час сюда примчится Васин, и я вылетаю на улицу без надежды на оплату хотя бы обратной дороги. «ЛОМу» очень невыгодно, если из-за какого-то недотёпистого или излишне занозистого охранника торговая сеть расторгнет с ними контракт. Вот это я попал! Этого нельзя, того не смей, так недопустимо, эдак – наказуемо…
Лёха убегает, я снова хожу по рядам. Ноги – хоть отрубай. Просто, невыносимо хочется присесть хотя бы на пару секунд… Высматриваю место, где нет зоны обзора камер. Опираюсь грудью и локтями о стеллаж, даю поочерёдно отдохнуть ногам. О-о-о-о! Какой же это кайф – хоть чуточку расслабиться. Внимание! Анька идёт по рядам. Всё, «перекуру» конец. Надо срочно изобразить из себя «крутого секьюрити». Она подходит ко мне и дотошно расспрашивает о результатах дежурства. Докладываю, что «в Багдаде всё спокойно». Она разочарована – Лёха к этому моменту, как минимум, кого-то уже поймал бы, а кого-то ещё и отмутузил бы в подсобке.
Обед. Анька, которую я разыскал у касс, объяснила, что обедать у них положено строго по одному. Еду, которую я собираюсь употребить прямо здесь, следует покупать в её присутствии. Потом мы с ней пойдём в «офис» (кабинет директора), и там она наклеит на продукты специальные марки. Если я что-то купил в другом магазине, то надо предъявить чек. Продукты, которые собираюсь взять в общагу, можно купить только вечером, перед закрытием. Потом их надо будет вместе с чеком показать на выходе… Ну, морока! Пока все условности выполнишь, и аппетит пропадёт.
Иду к Рустаму. Он занят – снимает с продажи просрочку. Занят будет ещё около часа. А есть-то уже хочется – ё-моё! Выручает Феруза. С согласия Аньки она берётся постоять минут двадцать у алкогольного отдела, пока я буду обедать. Влетаю в столовую, а она занята – обедает кассирша Шура, судя по натуре и манерам – анархистка, пофигистка и хулиганка. Увидев меня, машет рукой – заваливай! Развожу руками:
– Говорят, больше, чем одному тут находиться нельзя …
– А пошли бы они «лесом»! – морщится Шура, принимаясь за чай. – Если всю эту дебилистику выполнять, можно от голода «крякнуть».
Всё понятно. Приступаю к обеду. У меня в запасе уже не более восемнадцати минут. Всего за пятнадцать я успеваю употребить всё, что принёс из дому, и даже выпить чаю. Бегом в зал, а у алкогольного отдела пусто – Феруза исчезла. Лихо! Пробегаю вдоль стеллажей со спиртным – всё, как будто на месте. Бегу к кассам, выясняю, брали ли алкоголь последние минут двадцать? Да, куплены две бутылки коньяка. Появляется Феруза.
– Алэксей, извини, Анна Ныколаевна послала меня убыраться на складе.
Вот это подстава! Ну, Анька… Ладно, продолжим свою «славную» топтунскую работу. День идёт своим чередом. Хожу по рядам, пытаюсь заглянуть в сумки (шесть, а то и семь из десяти покупателей оставлять их в камере хранения не желают демонстративно), пытаюсь поймать крадунов. Но это пустая затея. Наблюдая за некоторым парочками, прихожу к выводу, что красть тут можно особо и не напрягаясь. Например, в тот момент, как один будет отвлекать моё внимание, другой имеет неплохие шансы спрятать за пазухой и вынести любой товар. Ближе к вечеру потихоньку начинаю звереть. Ноги уже совсем как не мои, поднывает спина, настроение хуже худшего – задержаний ни одного, администраторша смотрит косо.
Когда на часах появляются долгожданные десять вечера, испытываю неописуемое ликование – свершилось!!! Всё-таки, выдержал я этот нескончаемый, бешеный день. Опечатываю двери подсобок и складов, просматриваю сумки кассирш. Потом показываю Аньке свою, и мы с ней самыми последними выходим на улицу. Она уезжает домой на такси, я топаю пешком в самый дальний конец улицы Овражной. В принципе, такси могу вызвать тоже. Помощница Васина пообещала, что к моей денщине в одну «штуку» будут приплачивать ещё и стольник на такси. Всего за вахту выйдет дополнительные две тысячи. Вроде, сумма и не очень большая, но, всё равно, лучше уж пешком побегать, чем эти деньги терять!
И вот, минут через пятнадцать подхожу к общаге. Жму на кнопки домофона. Гудки идут, Лёха не откликается. Звоню на его номер – телефон не берёт. Ключи он мне в обед, паразит, так и не отдал, объяснив это тем, что «прямо сейчас» идёт в общагу, и будет там уже неотлучно. А на деле-то – что? Или дрыхнет, как конь бельгийский, или к какой-то из своих ухажёрок поскакал. И, что же мне теперь делать? К счастью, в начале двенадцатого появляется Рубен. До двенадцати на кухне занимаюсь ужином, в двенадцать падаю на койку как подкошенный. Засыпаю мгновенно, словно проваливаюсь в бездну.
Четырнадцатое ноября
Проснулся ровно в шесть без будильника. Что снилось – не помню. Побежал умываться, а из комнаты, в которой окопался Лёха, доносится громкий храп. Кстати, устроившись от всех отдельно, он, можно сказать, явил гуманизм: судя по издаваемым им децибелам, в одной комнате с ним мог бы спать только глухой.
Вчера, уже перед вечером, я забежал в соседний с нами «шоп» канцтоваров, купил там десять штук школьных тетрадок. Решил записывать все хохмы и прибабахи своего нынешнего житья-бытья – однажды хоть будет что вспомнить. Всего две недели назад у меня была, хоть и отстойненькая, но постоянная работа. Теперь я, по сути, в «свободном полёте» (ну, не принимать же за что-то постоянное это зыбкое, реально не оформленное трудоустройство «топтуном»?!). Край, как интересно: чем же она закончится, вся эта моя эпопея? Удастся ли найти хоть что-нибудь стоящее, в смысле работы, или придётся-таки идти в ступковские дворники? Ну а пока что я – охранник. Хотя, и это, надо думать, пока под вопросом – удастся ли удержаться?
…Рубен уже «на взлёте». Попросил у него ключи – он же всё равно приходит почти на час позже меня! Рубен в сомнении – а вдруг, получится какая-нибудь накладка, и он сам тогда не сможет войти? Обещаю ему под «честное пионерское», что если накладка и случится, то он может мне позвонить. Ну а я, невзирая абсолютно ни на какие обстоятельства, с работы сорвусь немедленно, и ключи ему принесу. «Честному пионерскому» он верит, и ключи отдаёт.
На работу я пришёл, как бы, не раньше всех. Вчера, хоть на улице было и не морозно – чуть ниже нуля, в помещении магазина ощущалась сильная прохлада. Малость даже продрог. Поэтому сегодня для утепления вместо майки решил надеть настоящую флотскую тельняшку – подарок друга. Правда, она просвечивает через рубашку. Но, может быть, это и к лучшему? Чую, оглядываться в мою сторону стали почаще: кто-то – с любопытством, кто-то – с ухмылочкой. Да и ухмыляйтесь на здоровье! Главное – мне стало теплее.
Следом за мной появляются кассирши. Спозаранок начинают менять ценники. Не все подряд, но треть заменяется, как минимум. Ёшкин кот! Так вчера же только меняли! Бабоньки от души ржут над моей беспросветной наивностью. Италия поясняет:
– Так, это у нас, считай, каждый день. Нас самих уже достала эта морока. А куда денешься? Тут и работать-то должно бы не пятеро, а восемь человек. Ну а начальство на нас экономит, поэтому мы тут – и кассиры, и грузчики, и ещё невесть кто. Вот и ценники переделываем в своё личное время…
В зале появляется Анька-большая – сегодня она на смене. Фейс – в потолок, шаг почти строевой, прёт, как танк. Увидев меня, с досадой на лице она допытывается, сколько за вчерашний день у меня было задержаний. Узнав, что ни одного (ни одного?!!), Анька изображает запредельное недовольство и приказывает сегодня же кого-нибудь непременно изловить. А иначе…
Поясняю, что с учётом моих узковатых возможностей (того – нельзя, этого – не смей, и – т.д.), мне впору наподобие киношного Жеглова подкидывать покупателям в сумки товар, чтобы было кого задерживать. Почему бы не просмотреть вчерашние видеозаписи, когда по магазину шарились подозрительные граждане? Время их пребывания я записал. Что сложного: отмотать запись на этот момент и проверить, крали они чего-нибудь, или нет? Анька на это лишь пренебрежительно хмыкает.
– А что ты им предъявишь? – цедит она. – Эта запись не может стать основанием для возбуждения дела о хищении.
Да на кой чёрт мне какие-то дела? Мне хотя бы понять, кто из вчерашних покупателей крал, физии их увидеть на мониторе и запомнить. Тех, на кого указал Лёха, я вчера «пас» так, что если бы кто-то из них что-то реально спёр, поймал бы на сто процентов. Но поголовье-то крадунов время от времени обновляется. Кто-то от нас переходит на другие объекты, кто-то, наоборот, приходит к нам. Что тут непонятного? Ничего не ответив, Анька идёт к кассирам и громко объявляет:
– В отделе молочных продуктов не хватает трёх кусков сыра общей стоимостью тысяча двести рублей. Вычту из вашей зарплаты.
Кассирши хмуро умолкают, мрачновато поглядывают в мою сторону. Когда замдиректора, нараздавав своих распоряжений, идёт дальше, подхожу к ним и интересуюсь:
– А почему именно с вас она собирается взыскивать за пропажу? Если уж за сохранность товара отвечаю я, то, наверное, логичным было бы позвонить Васину, чтобы с меня там взыскали. И с чего она взяла, что сыр пропал? Она, что, ревизию проводила?
Шура категорично машет рукой и сердито поясняет:
– Да, ничего она не взыщет! Решать этот вопрос будет директорша. А то, что Анька тут треплет – просто, повыкобениваться ей захотелось.
– А директорша может не взыскать?
– Скорее всего. Она же не заинтересована, чтобы снова началась текучка кадров? Старых разогнать – дело нехитрое. Вот, только, кого потом взамен наберёшь?
Резонно… Вспомнив когда-то увиденный по ТВ сюжет про торговые сети, выдаю очередной наивняк:
– А у вас разве нет системы электронной сигнализации, контролирующей вынос неоплаченного товара?
Кассирши от души смеются, удивляясь моей неосведомлённости.
– Да такая система в самой Москве есть не в каждом магазине! – качая головой, говорит Альбина. – А у нас – и подавно её не будет. У нас кассы-то – полный отстой, то и дело мастера вызываем. То одна откажет, то другая. Нам сюда и сбрасывают только то, что меняют в столичных «Купи!». Как новьё у них поставят, так нам оттуда сразу же и везут списанный хлам.
Ровно восемь. Запускаю покупателей. Сегодня народу намного меньше – видимо, самые крутые «шопингисты» напокупались ещё вчера. Через «зеркало» смотрю на отдел алкоголя. Какая-то интеллигентного вида мадам набирает в корзину бутылки ликёра. Подхожу и уведомляю её:
– Уважаемая! До десяти часов спиртное не отпускается.
– Правда?! – огорчается она. – А, давайте, сделаем так… Вы сделаете вид, что этого не заметили, а я на кассе потихоньку всё оплачу. А?
Держите меня семеро! Вот уж, действительно, святая простота!
– «Потихоньку» – не получится! Даже если кассирша и сделает вид, что ничего не заметила, то сама касса товар до десяти часов не пробьёт. А если кассирша вас пропустит, пусть даже и взяв деньги за товар, её накажут так, что потом полгода она будет работать бесплатно.
Дама огорчается, вздыхает, ставит бутылки на место. Ближе к десяти появляется похмельного вида мужичок. Он собирается взять пиво. Разговор тот же самый: нельзя! «А если потихоньку?» Всё равно нельзя! «А если я прямо сейчас копыта откину?» Откидывай на здоровье – всё равно помочь ничем не можем. Тут, позади меня какой-то шум в колбасном отделе.
