Сергей Масленников
О Святом Причащении
27-я беседа на Первое послание к Коринфянам
Таинство Чаши Господней
Чтобы выразить Свою великую любовь к нам, Хрис-тос даровал нам Плоть Свою. Итак, чтобы не любовию только, но и самим делом быть нам членами Плоти Христовой, будем соединяться с этою Плотию. Для того Он смесил Самого Себя и растворил Тело Свое в нас, чтобы мы составляли нечто единое, как тело, соединенное с головою. И это есть знак самой сильной любви. На это указывал и Иов, когда говорил о своих домочадцах, которые так сильно любили его, что желали срастись с его плотию: о, если бы мы от мяс его не насытились (Иов 31, 31). Так говорили они, желая выразить свою великую любовь к нему. С этою же целью так поступил и Христос: чтобы ввести нас в большее содружество с Собою и показать Свою любовь к нам, Он дал желающим не только видеть Его, но и осязать, и вкушать, и соединяться с Ним, и насыщать Им всякое желание.
Будем же отходить от Святой Трапезы, как львы, дышащие огнем, страшным для диавола, и помышляя о нашей Главе и о той любви, какую Он показал к нам. Часто родители, говорит Он, отдают детей своих на вскормление другим; а Я не так, но питаю вас Своею Плотию, Самого Себя предлагаю вам, желая, чтобы все вы были благородны, и подавая вам благие надежды на будущее. Ибо кто отдал вам Самого Себя здесь, то тем более там. Я восхотел быть вашим братом; Я ради вас приобщился Плоти и Крови; и эту Плоть и Кровь, чрез которые Я сроднился с вами, Я опять преподаю вам. Эта Кровь придает нам вид цветущий и царский, рождает красоту неизобразимую, не дает увядать благородству души, непрестанно напояя ее и питая. Наша кровь, образующаяся из пищи, не вдруг становится кровью, но сначала бывает чем-то другим; а эта Кровь не так, но тотчас же напояет душу и сообщает ей некую великую силу. Эта Кровь, достойно принимаемая, отстраняет и далеко прогоняет от нас демонов, призывает же к нам ангелов и Владыку ангелов. Демоны бегут оттуда, где видят Владычнюю Кровь, а ангелы туда стекаются. Пролитая на кресте, эта Кровь омыла всю вселенную. Много об этой Крови любомудрствует и блаженный Павел в Послании к евре-ям. Эта Кровь очистила место недоступное и Святая Святых. Если же ее образ имел такую силу в храме еврейском, и в Египте, когда кровью были помазаны дверные косяки, то гораздо более – сама истина. Эта Кровь освятила золотой жертвенник. Без нее архиерей не дерзал входить в место недоступное. Эта Кровь поставляла во священника. Она в образах омывала грехи. Если же в образах она имела такую силу, если смерть так страшилась тени, то может ли, скажи мне, не убояться самой истины? Эта Кровь – спасение душ наших. Ею душа омывается. Она делает наш ум светлее огня. Она делает нашу душу чище золота. Эта Кровь излилась – и соделала небо для нас доступным.
Страшны поистине Таинства Церкви, страшен поистине жертвенник. Из рая выходил источник, изливавший чувственные реки; от этой же Трапезы происходит источник, изводящий реки духовные. При этом источнике насаждены не ивы бесплодные, но дерева, досягающие до самого неба и приносящие плод всегда спелый и никогда не увядающий. Если кто томится от зноя, пусть идет к этому источнику и прохладит свой жар, потому что этот источник уничтожает засуху и освежает все попаленное – попаленное не солнцем, а раскаленными стрелами диавола. Его начало – свыше, и исток его там же, и оттуда он напояется. У этого источника много потоков, которые изводит Утешитель, а посредником при этом бывает Сын, не заступом пролагая им дорогу, но отверзая в нас расположение. Этот источник – источник света, изливающий лучи истины. К нему стекаются и горние силы, чтобы созерцать красоту его потоков, потому что они яснее видят и силу предлежащих Даров, и неприступное их сияние.
Если бы возможно было, чтобы кто-нибудь вложил свою руку или язык в расплавленное золото, – они тотчас озолотились бы. Точно такое же и еще гораздо большее действие производят и здесь на душу предлежащие Таины. Сильнее огня кипит и стремится река сия, но не сожигает, а только очищает все, чего касается. Эта Кровь древле была прообразована на жертвенниках, в закланиях, определенных законом. Она – цена вселенной; ею Христос купил Церковь; ею Он всю ее украсил. Как тот, кто покупает слуг, дает за них золото и потом, желая их украсить, украшает золотом, так и Христос и купил нас Кровию, и украсил Кровию. Приобщающиеся этой Крови стоят вместе с Ангелами, Архангелами и прочими горними силами, облеченные в царскую одежду Христову и имея духовное оружие. Но этим я еще не сказал ничего великого: они бывают облечены в Самого Царя. Но сколько велико и чудно это Таинство, столько же верно и то, что если приступаешь к нему с чистою совестью – приступаешь во спасение, если же с совестью лукавою – в наказание и мучение. Кто ест, сказано, и пьет Господа недостойно, тот ест и пьет осуждение себе (1 Кор. 11, 29). Если и оскверняющие царскую порфиру наказываются одинаково с раздирающими ее, то что удивительного, еслиприемлющие Тело Христово с нечистою душою подвергнутся тому же наказанию, какому и те, которые истерзали его гвоздями? Смотри, на какое страшное наказание указывает Павел в словах: если отвергшийся закона Моисеева, при двух или трех свидетелях, без милосердия наказывается смертью, то сколь тягчайшему, думаете, наказанию повинен тот, кто попирает Сына Божия и не почитает за святыню Кровь завета, которою освящен (Евр. 10, 28–29). Будем же, возлюбленные, внимательны к самим себе, наслаждаясь такими благами. И если родится в нас желание сказать что-нибудь срамное или заметим, что нами овладевает гнев или другая какая страсть, – подумаем, чего мы удостоены, какого получили Духа. Такая мысль обуздает наши безумные страсти. В самом деле, доколе мы будем привязаны к настоящим вещам? Доколе не восстанем? Доколе будем нерадеть о своем спасении? Помыслим, чего нас удостоил Бог, возблагодарим, прославим Его – не верою только, но и самыми делами, чтобы сподобиться и будущих благ по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу вместе со Святым Духом слава ныне и присно и во веки веков. Аминь.
46-я беседа на Евангелие от Иоанна
Приступайте к причащению с чистой совестию
Апостол Павел в Послании к коринфянам, упомянув о Таинствах и что недостойно причащающийся виновен будет против Тела и Крови Господней (см.: 1 Кор. 11, 27), нашел необходимым изложить подроб-нее этот предмет как немаловажный, посему в беседе о нем внушает великий страх и доказывает, что главное благо в том, чтобы приступать к ним с чистою совестью. Не довольствуясь сказанным прежде, он присовокупляет еще следующее: да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет от чаши сей (1 Кор. 11, 28), как он говорил и во Втором послании: испытывайте самих себя (2 Кор. 13, 5), а не так, как поступаем теперь мы, сообразуясь более со временем, нежели с душевным расположением. Мы стараемся не о том, чтобы приступить, приготовившись, очистившись от всего злого и с полным благоговением, но – чтобы в праздники и тогда, когда приступают все. Не так повелевает Павел; он знает одно только время приступать к Таинам и причащаться – когда чиста совесть. Если мы не приступаем к чувственной трапезе, страдая горячкою и приливом дурных соков, дабы не подвергнуться смерти, то тем более нам не должно касаться этой Трапезы с порочными пожеланиями, которые хуже горячки. Под именем порочных пожеланий я разумею как телесные, так и любостяжание, гнев, злопамятность и вообще все порочные наклонности. Приступающему должно очиститься от всего такого и тогда касаться этой чистой Жертвы, но не с небрежением и невниманием, как бы принуждать себя к этому в праздник, а с другой стороны, когда есть сокрушение и готовность, не откладывать потому, что нет праздника. Праздник есть совершение добрых дел, благочестие души и строгость жизни; если ты имеешь это, то всегда можешь праздновать и всегда приступать к приобщению. Посему апостол и говорит: испытывайте самих себя каждый и таким образом приступайте; повелевает испытывать не одному другого, но самому себя, устрояя судилище без гласности и обличение без свидетелей. Ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе (1 Кор. 11, 29). Что ты говоришь? Источник столь многих благ, Трапеза, источающая жизнь, обращается в осуждение? Не по своему существу, говорит он, а по воле приступающего.
Как Пришествие Господа, доставившее нам великие и неизреченные блага, послужило к большему осуждению не принявших Его, так и эти Таины навлекают большее наказание на недостойно причащающихся. Почему же он осуждение себе ест? – Не рассуждая о Теле Господнем, то есть не размышляя, не представляя как должно величия предлежащих Таин и не думая о важности Дара. Если бы ты вполне понимал, Кто предлежит пред тобою и кому Он предлагает Себя, то не имел бы нужды ни в каком увещании, а одного этого было бы достаточно для возбуждения в тебе полного благоговения, если только ты не пал слишком глубоко. Оттого, говорит, многие из вас немощны и больны и немало умирает (1 Кор. 11, 30). Многие в недоумении спрашивали друг друга, отчего происходят преждевременные смертные случаи, отчего продолжительные болезни? Причина многих, говорит он, таких нечаянных бедствий заключается в грехах. Как, скажешь, пользующиеся постоянным здоровьем и достигающие маститой старости – неужели не грешны? Кто может сказать это? Почему же, скажешь, они не наказываются? Потому что в будущей жизни они подвергнутся жесточайшему наказанию. А мы, если захотим, не будем наказаны ни здесь, ни там. Ибо если бы мы судили сами себя, говорит апостол, то не были бы судимы (1 Кор. 11, 31). Не сказал: если бы наказывали себя или мучили себя, но: если бы только захотели сознать грехи свои, сами себя, и осудить свои беззакония, то избавились бы от наказания и здесь, и там. Ибо осуждающий сам себя вдвойне умилостивляет Бога: в сознании грехов своих и готовностью не делать их на будущее время. Но мы не хотим делать как должно и этого легкого дела, и, однако, он не угрожает нам наказанием вместе с миром, но щадит нас, угрожая здешним наказанием, которое временно и заключает в себе много утешения, ибо оно освобождает от грехов и подает сладостную надежду на будущее, которая облегчает настоящие страдания. Этим апостол желает и утешить немощных, и сделать других более ревностными. Ныне же, говорит, будучи судимы, наказуемся от Господа (1 Кор. 11, 32). Не сказал: подвергаемся наказанию или мучению, но наказуемся. Ибо настоящее наказание есть более вразумление, нежели осуждение, более врачевание, нежели воздаяние. И не только этим, но и угрозою большего наказания он облегчает настоящее: чтобы не быть осужденными с миром, говорит. Видишь ли, как он указывает на геенну и на Страшный Суд и доказывает, что этот Суд и наказание неизбежны и будут непременно? Слыша это, будем стараться достойно причащаться Святых Таин и не скорбеть, когда случится какое-нибудь бедствие с нами или с другими, например, преждевременная смерть или продолжительная болезнь. Такое бедствие есть избавление от наказания, есть исправление, есть наилучшее вразумление.
28-я беседа на Первое послание к Коринфянам
Приступайте к Чаше с великим благоговением
Апостол Павел говорит: чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? (1 Кор. 10, 16). Что говоришь ты, блаженный Павел? Ты желаешь пристыдить слушателей и напомнить о Страшных Таинах, а называешь эту страшную и грозную Чашу чашею благословения? Да, говорит, сказанное мною немаловажно; когда я говорю: благословение, то припоминаю все сокровище благодеяний Божиих и великие дары Его. Подлинно, приступая к Чаше и приобщаясь, мы вспоминаем неизреченные благодеяния Божии и все, что получили, и благодарим, что Он избавил род человеческий от заблуждения, что отступивших далеко Он приблизил к Себе, что не имевших упования и бывших безбожниками в миру Он сделал Своими братьями и сонаследниками. За это и тому подобное мы благодарим Его и таким образом приступаем. Находящееся в Чаше есть то самое, что истекло из ребра Господа; того мы и приобщаемся. Чашею благословения апостол назвал ее потому, что мы, держа ее в руках, прославляем Бога, удивляемся и изумляемся неизреченному Его дару, благословляя Его, что Он пролил Кровь Свою для избавления нас от заблуждения, и не только пролил, но и преподал ее всем нам. Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? (1 Кор. 10, 16). Почему апостол не сказал: причастие? Потому что хотел выразить нечто большее, показать совершенное единение. Ибо, приобщаясь, мы не только делаемся участниками и сообщниками, но и соединяемся со Христом. Как тело Христово соединено со Христом, так и мы чрез этот хлеб соединяемся с Ним. А для чего прибавил: который преломляем? Это делается в Евхаристию; а на кресте этого не было, но было даже противное: ибо кость Его, говорит Писание, да не сокрушится (Ин. 19, 36). Чего Он не претерпел на Кресте, то претерпевает в приношении для тебя и дает преломлять Себя, дабы исполнить всех. Далее, так как приобщающееся отлично от того, Чему оно приобщается, апостол уничтожил и это, по-видимому малое, различие. Ибо сказав: приобщение Тела– хотел выразить еще более тесную близость и говорит: один хлеб, и мы многие одно тело (1 Кор. 10, 17). Что я говорю: приобщение? – продолжает он, – мы составляем самое Тело Его. Ибо что такое этот хлеб? Тело Христово. Чем делаются причащающиеся? Телом Христовым, не многими телами, а одним Телом.
Как хлеб, составляясь из многих зерен, делается единым, так что, хотя в нем есть зерна, но их не видно и различие их неприметно по причине их соединения, так и мы соединяемся друг с другом и со Христом. Ибо мы питаемся не один одним, другой другим, но все одним и тем же Телом. Почему апостол и присовокупляет: ибо все причащаемся от одного хлеба. Если же мы питаемся одним и все делаемся одним, то почему не оказываем одной и той же любви, не делаемся одним и в этом отношении? В древние времена у предков наших так было: у множества же уверовавших, говорит Писание, было одно сердце и одна душа (Деян. 4, 32). А теперь не так, но совершенно напротив: между всеми множество разного рода браней; мы, члены, расположены друг к другу хуже диких зверей. Христос соединил с Собою тебя, столько отделившегося от Него, а ты не хочешь даже с братом соединиться надлежащим образом, но отделяешься от него, удостоившись от Господа такой любви и жизни. Ибо Он не просто дал Свое Тело, но вместо прежней плоти, которая, по естеству своему происходя из земли, была умерщвлена грехом и лишена жизни, Он привнес, так сказать, другой состав и другую закваску – Свою Плоть, которая хотя по естеству такая же, но чужда греха и исполнена жизни, и всем преподал ее, дабы, питаясь ею и отложив прежнюю мертвенную плоть, мы уготовились посредством этой Трапезы к жизни бессмертной.
Зная это, возлюбленные, будем печься о братиях и соблюдать единение с ними. К этому побуждает нас великая и страшная Жертва, обязывающая нас приступать к ней с совершенным единодушием и пламенною любовию, окрыляться подобно орлам и таким образом воспарять к самому небу. Где будет труп, говорит Господь, там соберутся орлы (Мф. 24, 28). Трупом Он называет Свое умершее Тело, ибо, если бы Он не умер, то и мы не воскресли бы; а орлами называет приступающих к этому Телу и внушает, что они должны возвышаться, не иметь ничего общего с землею, не оставаться долу и не пресмыкаться, но непрестанно возлетать горе, стремиться к Солнцу Правды и иметь острое око души. Это – пища орлов, а не галок.
