Сергей Масленников
О Святом Причащении
Итак, ни Иуда, ни Симон не должны приступать к сей трапезе, ибо они погибли от сребролюбия. Будем и мы избегать сей пропасти и не почтем достаточным для спасения, если, ограбив вдов и сирот, принесем златой и украшенный драгоценными камнями сосуд для святой трапезы. Если ты хочешь почтить жертву, то принеси душу свою, за которую принесена жертва, душу свою сделай золотою. Если же она хуже свинца и глины, а сосуд золотой, какая тебе из того польза? Посему будем заботиться не о том одном, чтобы принести в дар золотые сосуды, но о том, чтобы принести от праведных трудов. Ибо дороже золота приобретенное без любостяжательности. Церковь не на то, чтоб в ней плавить золото, ковать серебро; она есть торжественное собрание Ангелов. Посему мы требуем в дар ваши души, ибо для душ принимает Бог и прочие дары. Не на серебре была тогда трапеза, и не из золотого сосуда Христос давал пить Кровь Свою ученикам. Однако же там все было драгоценно, все возбуждало благоговение, потому что все исполнено было Духа.
Хочешь ли почтить Тело Христово? Не презирай, когда видишь Христа нагим. И что пользы, если здесь почтишь Его шелковыми покровами, а вне храма не захочешь терпеть холод и наготу? Изрекший: cиe есть Тело Мое (Мф. 26, 26) – и утвердивший то словом сказал также: вы видели Меня алчущего – и не напитали; и далее: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне (Мф. 25, 45). Для сего таинственного Тела нужны не покровы, а чистая душа; уды же Христовы, то есть нищие, имеют великую нужду в нашем попечении. Научимся быть любомудрыми и почитать Христа, как Сам Он того хочет. Почитаемому приятнее всего та честь, которой он сам желает, а не та, которую мы признаем лучшей. И Петр думал почтить Господа, не допуская Его умыть ноги, однако же это было не почтение, а нечто тому противное. Посему и ты почитай Его тою честью, какою Сам Он заповедал, то есть истощай богатство свое на бедных. Богу нужны не золотые сосуды, но золотые души.
Говоря это, не запрещаю делать богатые вклады, требую только, чтобы вы вместе с вкладами, и даже прежде оных, творили милостыню. Хотя Бог приемлет и вклады, но гораздо лучше милостыню. Там один приносящий получает пользу, а здесь и приемлющий. Там дар бывает иногда поводом к тщеславию, а здесь все делается по одному милосердию и человеколюбию. Что пользы, если трапеза Христова полна золотых сосудов, а Сам Христос томится голодом? Сперва напитай Его алчущего, а потом остальное употреби на украшение трапезы Его. Ты даешь золотую чашу – и не даешь чаши студеной воды! Что пользы устроить для трапезы златотканые покровы, а Христу не дать и нужного для прикрытия? Какой плод от того? Скажи, например: ты видишь человека, не имеющего у себя необходимой пищи, и, вместо того чтобы утолить его голод, только стол обкладываешь серебром – поблагодарит ли он тебя за это или, скорее, огорчится? И еще: ты видишь человека, покрытого рубищем и окостеневшего от холода, и, вместо того чтобы дать ему одежду, ставишь золотые столбы, говоря, что делаешь это в честь него, – не скажет ли он, что ты над ним насмехаешься, и не почтет ли сего крайнею обидою? То же представь и о Христе, когда Он, как бесприютный странник, ходит и просит крова, а ты, вместо того чтобы принять Его, украшаешь пол, стены, верхи столбов; привязываешь к лампадам серебряные цепи, а на Христа, связанного в темнице, и взглянуть не хочешь. Говоря это, не запрещаю и в том быть щедрым, но советую также не оставлять другого или даже и предпочитать последнее. За неисполнение первого никто никогда не был осужден, а за неисполнение последнего угрожают геенна, и огонь неугасимый, и мучение вместе с демонами. Итак, украшая Дом Божий, не презирай скорбящего брата, ибо сей храм превосходнее первого. Те утвари могут похитить и неверные цари, и тираны, и разбойники, а что сделаешь для брата алчущего, и странного, и нагого, того похитить не может сам диавол: оно сбережется в неприступном хранилище. Посему, прочитавши все узаконения о милостыне, данные и в Новом и в Ветхом Завете, употребим все старание на исполнение оных. Сие и грехи очищает, ибо сказано: подавайте милостыню… тогда все будет у вас чисто (Лк. 11, 41). Сие важнее жертв: милости хочу, а не жертвы (Ос. 6, 6). Сие отверзает небеса: молитвы твои и милостыни твои пришли на память пред Богом (Деян. 10, 4). Сие нужнее девства. Так одни были изгнаны из брачного чертога, так другие введены были в оный! Зная все это, будем сеять щедро, дабы с большим изобилием пожать и получить будущие блага по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки. Аминь.
50-я беседа на Евангелие от Матфея
О приобщении Святых Таин и о богатстве, бедности и невоздержании
Апостол Павел, обличая коринфян за то, что они оставляют бедных голодными, когда сами приобщаются Святых Таин, стараясь пристыдить их и сделать кроткими, обращает речь к важнейшему предмету: ибо я, говорит, от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, cиe есть Тело Мое, за вас ломимое; cиe творите в Мое воспоминание (1 Кор. 11, 23–24). Почему он упоминает здесь об этих Таинах? Потому что это было весьма нужно для настоящего предмета. Господь твой, говорит, удостоил всех одной и той же трапезы, и притом самой страшной и много превосходящей достоинство всех, а ты считаешь других недостойными твоей Трапезы, маловажной и незначительной, и, тогда как они не получают от тебя ничего из благ духовных, отнимаешь у них и телес-ные, хотя они – не твои. Впрочем, он не говорит этого, дабы слова его не были слишком тяжкими, но употребляет речь более кроткую и говорит: Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб…Для чего он напоминает нам об этом времени, об этой вечере и предательстве? Не просто и не без причины, но дабы сильнее тронуть и самим временем. Ибо всякий, хотя бы кто был даже камнем, представив, как в эту ночь Господь скорбел с учениками, как был предан, связан, веден и осужден, как терпел все прочее, сделается мягче воска, отрешится от земли и всей здешней суеты. Для того апостол и напоминает нам обо всем этом, пристыжает нас и временем, и вечерею, и предательством и говорит: Господь твой предал Себя Самого за тебя, а ты не хочешь уделить и хлеба брату для самого же себя?
Но почему Павел говорит, что он принял это от Гос-пода, между тем как сам не был вместе с Ним, а находился тогда в числе Его гонителей? Дабы ты уразумел, что та вечеря не заключала в себе ничего большего в сравнении с последующими. Ибо и ныне Тот же Гос-подь все совершает и преподает, как и тогда, и не для этого только он напоминает нам об этой ночи, но дабы тронуть нас еще иным образом. Как вообще мы более помним последние слова, которые слышим от умирающих, и наследникам их, когда они дерзают нарушить их завещания, в укоризну говорим: вспомните, что это последние слова отца вашего, которые он завещал пред самою своею кончиною, – так и Павел, желая таким образом усилить речь свою, говорит: вспомните, что это было последнее Таинство, которое Он преподал вам, что Он заповедал это в ту ночь, в которую готовился умереть за нас, и, предложив нам эту вечерю, после нее уже не предложил никакой другой. Затем он излагает сами обстоятельства события и говорит: взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, cue есть Тело Мое, за вас ломимое (1 Кор. 11, 24). Если ты приступаешь к Приобщению для благодарения, не посрамляй брата своего, не презирай алчущего, не упивайся, не оскорбляй Церкви. Ты приступаешь, чтобы благодарить за те блага, которые получил; воздавай же и со своей стороны и не отделяйся от ближнего.
Христос преподавал вечерю равно всем, сказав: приимите, ядите. Он равно всем преподал Свое Тело, а ты не хочешь равно всем раздавать общий хлеб? Хлеб был преломлен Им равно за всех и соделался Телом равно за всех. Также и Чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; cиe творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание (1 Кор. 11, 25). А ты что делаешь? Совершаешь воспоминание о Христе – и презираешь бедных, и не трепещешь? Когда ты совершал поминовение по умершему сыну или брату, то совесть замучила бы тебя, если бы ты не исполнил обычая и не пригласил бедных, – а совершая воспоминание о своем Господе, ты не хочешь даже поделиться трапезою?
Но что означают слова: сия чаша есть новый завет? Была чаша и Ветхого Завета – возлияния и кровь бессловесных животных: наполняли чашу и фиал кровию и после жертвоприношения совершали возлияние. Предложив вместо крови бессловесных Свою Кровь, дабы, слыша это, кто-нибудь не смутился, Господь напомнил о древнем жертвоприношении. Сказав о вечере, далее апостол соединяет настоящее с прошедшим, дабы верующие были и ныне в таком же расположении духа, как будто присутствовали на той же самой вечере, возлежали вместе с апостолами и принимали от Самого Христа эту жертву, и говорит: ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет (1 Кор. 11, 26). Как Христос, сказав о хлебе и о чаше: cиe творите в Мое воспоминание – открыл нам причину установления Таинства, а между прочим внушил, что эта причина достаточна для возбуждения в нас благоговения – ибо когда ты представишь, что потерпел для тебя Господь твой, то сделаешься любомудреннее, – так и Павел говорит здесь: всякий раз, когда вы едите… смерть Господню возвещаете. Такова эта вечеря! Далее внушает, что она пребудет до скончания века, словами: доколе Он придет. Посему кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней (1 Кор. 11, 27). Почему? Потому что проливает кровь и производит заклание, а не жертву приносит. Как тогда пронзившие Господа пронзали не для того, чтобы пить, но чтобы пролить Кровь Его, так поступает и тот, кто приобщается недостойно и не получает никакой пользы. Видишь ли, как страшна речь его и как сильно он тронул их, показав, что если они таким образом намерены пить Кровь Господню, то будут недостойно причащаться предлежащих Таин? И подлинно, не недостойно ли приступает тот, кто презирает алчущего, и кроме того, что презирает, еще и посрамляет его? Ибо если неподавание милостыни бедным лишает человека Царствия Небесного, хотя бы он был девственник, равно как и нещедрое подавание (ибо и девы имели у себя елей, но только не в изобилии), то представь, сколь велико зло, если совершится столько престу-плений?
Каких, скажете, преступлений? О каких преступлениях говоришь ты? Приобщившись такой Трапе-зы, тебе следовало бы сделаться смиреннее всех и уподобиться Ангелам, а ты сделался жестокосерд-нее всех: ты вкусил Крови Господней и не признаешь своего брата – достоин ли ты прощения? Если бы даже ты не знал его доселе, то после этой Трапезы должен был бы признать его, а ты бесчестишь и саму Трапезу, считая сподобившегося быть причастником ее недостойным яств твоих. Разве ты не слышал, чему подвергся требовавший сто динариев от брата своего, как он утратил дар, уступленный ему господином его? Разве не знаешь, чем ты был прежде и чем стал теперь? Разве не знаешь, что гораздо более этого, бедного деньгами, ты был беден добрыми делами, быв исполнен бесчисленных грехов? Однако Бог простил тебе все грехи и удостоил тебя такой Трапезы, но ты и после того не сделался человеколюбивее; посему не остается ничего более, как и тебя предать мучителям (см.: Мф. 18, 34).
Будем же внимать словам апостола все мы, которые здесь приступаем к священной Трапезе вместе с бедными, а вышедши отсюда, не хотим и смотреть на них, но, предаваясь сами пьянству, алчущих оставляем без внимания, – в чем тогда виновны были и коринфяне. Когда же, скажешь, это делается? Всегда, особенно же в праздники, когда тем более следовало бы не делать этого. Тогда-то, после Причащения, тотчас и начина-ется пьянство и пренебреже-ние бедных; тогда-то, после принятия Крови Господней, когда тебе следовало бы соблюдать пост и воздержание, ты и предаешься пьянству и бесчинию. Скушав за обедом что-нибудь приятное, ты остерегаешься, чтобы другим дурным кушаньем не ис-пор-тить прежнего, – а приняв Духа, предаешь-ся сатанинским удовольствиям.
Вспомни, что делали апостолы, причастившись священной вечери: не к молитвам ли и песнопениям обращались они, не к священному ли бдению, не к учению ли продолжительному и исполненному великого любомудрия? Ибо великие и дивные Таины Господь преподал и объяснил им тогда, когда Иуда пошел призвать будущих Его распинателей. Также и три тысячи верующих, сподобившись Причащения, не пребывали ли постоянно в молитвах и учении, а не в пьянстве и бесчинии? А ты если прежде Причащения постишься, чтобы сколько-нибудь оказаться достойным Причащения, то после Причащения, когда надлежало бы усилить воздержание, погубляешь все. Но не одно и то же – поститься прежде или после; должно быть воздержным в то и в другое время, но особенно после принятия Жениха: прежде – для того, чтобы сделаться достойным принятия, а после – для того, чтобы не оказаться недостойным полученных Даров.
Неужели же, скажешь, должно поститься после причащения? Я не говорю этого и не принуждаю – хорошо делать и так, но я не требую этого, а увещеваю не предаваться безмерному пресыщению. Ибо если вообще никогда не должно пресыщаться, как внушает Павел в словах: сластолюбивая заживо умерла (1 Тим. 5, 6), то тем более угрожает смерть пресыщающимся после Причащения. Если для жены пресыщение есть смерть, то тем более для мужа; если оно пагубно во всякое время, то тем более после Причащения Таин. А ты, приняв хлеб жизни, совершаешь дела смерти – и не трепещешь? Или не знаешь, сколько зол происходит от пресыщения? Неуместный смех, непристойные речи, пагубные шутки, бесполезное пусто-словие и многое другое, о чем и говорить неприлично.
Все это делаешь ты после того, как причастился Трапезы Христовой, в тот самый день, в который удостоился прикоснуться языком своим к Плоти Его. Посему, дабы этого не было, пусть каждый соблюдает в чистоте руку свою, язык и уста, которые послужили преддверием при вшествии Христа, и обращает мысли свои к той духовной трапезе – к вечере Господней, к бдению учеников в ту священную ночь; или, лучше сказать, если тщательно вникнем, то и теперь – та же ночь. Будем же бодрствовать вместе с Гос-подом и благоговеть вместе с учениками Его.
Непрестанно следует молиться, а не пьянствовать, особенно же в праздник. Праздник не для того, чтобы нам бесчинствовать и умножать грехи свои, но чтобы очистить и те, какие есть у нас. Знаю, что говорю это напрасно, но не перестану говорить. Если вы не все послушаетесь, то не все же и не послушаетесь; а если все не послушаетесь, то мне будет тем большая награда, а вам – тем большее осуждение. Дабы с вами не случилось этого, я не перестану говорить: частым повторением, может быть, и трону вас. Итак, увещеваю вас: дабы причащение не послужило к нашему осуждению, напитаем Христа, напоим и оденем – это достойно такой Трапезы. Ты слышал священные песни, видел брак духовный, насладился царской Трапезой, исполнился Святаго Духа, приобщился к лику серафимов, сделался сообщником горних сил? Не нарушай же такой радости, не теряй такого сокровища, не предавайся пьянству – этому источнику скорби, утешению диавола, виновнику бесчисленных зол, ибо от него и сон, подобный смерти, и головокружение, и болезни, и забвение, и изнеможение. Ты, конечно, не решился бы в пьяном виде встретиться даже с другом; как же осмеливаешься, скажи мне, предаваться пьянству, имея в себе Христа? Но ты любишь удовольствия? Поэтому-то и перестань предаваться пьянству. И я желаю тебе удовольствия, но удовольствия истинного и никогда не увядающего. Какое же это удовольствие – истинное и всегда цветущее? Призови к обеду своему Христа, раздели с Ним свои, или, лучше, Его же, блага – вот в чем заключается бесконечное и всегда цветущее удовольствие! А удовольствия чувственные не таковы: они, как скоро являются, тотчас же исчезают, и наслаждающийся ими находится нисколько не в лучшем, или даже худшем, состоянии, нежели не наслаждающийся. Тот находится как бы на пристани, а этот увлекается потоком и осаждается болезнями, не имея возможности преодолеть такую бурю. Посему, дабы не случилось этого, будем соблюдать умеренность – тогда сохраним и тело здравым, и душу спокойною, избежим настоящих и будущих зол, которых да избавимся все мы и да сподобимся Царствия Небесного благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу вместе со Святым Духом слава, держава, честь ныне и присно и во веки веков. Аминь.
