Сергей Максимович Ермаков
Багаж загробных откровений
12 Ракурс нового местообитания.
Оформление приглянувшегося деревенского дома прошло без затруднений. Казалось хозяин был просто счастлив избавиться от этой обузы. Хотя оставалось совсем неясным почему он сам не желает воспользоваться им как дачей. Отвечал он на этот вопрос уклончиво. Передвигаясь с автобусной остановки к дому, который он снял, Константин с любопытством присматривался к новым соседям. Почти сразу он с облегчением отметил, что менталитет и образ жизни сельских жителей в корне отличается от повадок обитателей городских джунглей. Если соседи по подъезду его в лучшем случае не замечали или безразлично что-то буркали на приветствие, то селяне, как правило громко здоровались первыми и живо интересовались его личностью. В первый же вечер к нему наведался говорливый старичок с расспросами:
– Здравствуй мил человек. Давай знакомиться. Я твой сосед слева по улице. Федором Тимофеевич меня кличут. Помнишь показывал тебе этот дом? Значит с Петькой ты сговорился. Он мне ничего не передавал?
Константин засуетился, достал из нагрудного кармана рубашки записку и протянул старикану:
– Извините. Чуть не забыл. Петр Петрович просил вам передать записку.
Константин смущенно протянул руку:
– Константин. Будем знакомы. Можно просто Костя.
Старикан с легким кивком головы пожал руку, не торопясь водрузил на нос очки и шевеля губами стал читать записку.
Сунув записку в карман, старикан доброжелательно улыбаясь поинтересовался:
– На долго к нам Константин Эдуардович?
Константин опешил. Он прекрасно помнил, что отчество свое он новому соседу не называл. Старикан его успокоил:
– Не удивляйся, мне Петька про тебя в записке отписал. Порядок должен быть во всем. А то неровен час, места тут у нас глухие, не смотри что от города недалеко. Всякое бывает. Обмоем твое прибытие, подробнее расскажу.
Старикан легонько хлопнул себя по груди и распахнул пиджачишко:
– У меня с собой есть.
Константин смущенно посмотрел на наручные часы:
– Давайте не сегодня Федор Тимофеевич.
– А чего так? Ты не сомневайся Эдуардыч, все чин-чинарем самогон-слеза.
Константин виновато улыбнулся:
– Да мне на работу надо. Ночная смена. Не волнуйтесь, я завтра вернусь, как положено проставлюсь.
– А чего мне волноваться-то с кем выпить найду, было-бы что выпить. Выходит ты работаешь, а я думал на время отпуска отдохнуть решил. Если работаешь, то посиделки мы с тобой еще устроим. Ну бывай. В чем надобность будет заходи. Чем смогу помогу.
Старичок развернулся и двинулся к калитке. Константин с сожалением поморщился:
– Похоже я зря надеялся на тишину и спокойствие.
Тем не менее, он в очередной раз ошибся. На следующий день Федор Тимофеевич его не навещал, хотя через забор прекрасно видел присутствие Константина. Константин наморщил лоб:
– Обиделся старикан. А контакт с соседями требуется поддерживать.
Константин подхватил с собой бутылку виски и закуски, которыми затарился утром в магазине и направился к соседу. Тот молча встретил его на крыльце своего дома выжидающим взглядом. Константин смущенно улыбнулся:
– Как и обещал иду проставляться. Примите? Или ко мне пойдем?
Старичок хитро улыбнулся:
– Заходи. У меня твое новоселье обмоем. Тебе еще обживаться на новом месте надо. А это я тебе скажу ритуал. Я тебе завтра котенка принесу. Запустим его в дом, он твоего домового успокоит, да и друг тебе будет. С ним не заскучаешь, заодно будет о ком заботиться.
Федор Тимофеевич распахнул дверь в дом:
– Проходи, проходи. Я сейчас Михалыча и Маргариту свистну. Знакомиться так знакомиться.
Пока Константин выставлял на стол свои скромные яства, Федор Тимофеевич прижимая рукой кнопочный мобильник к уху подхватил свободной рукой бутылку виски игриво зажурчал:
– Михалыч слышишь? Давай ко мне. Одна нога здесь другая там. Чего, чего. Заграничный самогон будем пробовать. Новый Петькин жилец угощает, предупреди всех по цепочке. Ну ты чего как маленький. Чего брать? Чего брать? Пусть прихватывают как обычно и быстро шуруют ко мне.
Старичок вернул бутылку обратно на стол:
– Вот сейчас со всеми и познакомишься. Заодно сравним у кого самогон лучше. Наш или ихний.
Константин понял, что посиделки продлятся дольше чем он предполагал и позвонил Славику:
– Вы там без меня сегодня управитесь?
Из телефонной трубки послышалось недовольное рычание:
– Управиться-то мы управимся, только Эдуардыч… ты в последнее время часто стал от дел отлынивать в нашем колхозе. Мы с Андрюхой вкалываем как проклятые не покладая рук, а ты где-то постоянно пропадаешь. Ты случаем новый себе калым не подыскал?
Константин недовольно поморщился:
– Не подыскал, успокойся. Ну оштрафуй меня за прогул, я не возражаю. Пришлешь мне результаты через интернет. Только через ВПН шли. Адрес я тебе сейчас скину.
Константин вошел на смартфоне в интернет и переслал адрес своей почты Славику. Выключил свой телефон и задумался:
– А какого собственно лешего я толкусь в морге? Все можно делать удаленно. Избаловал я своих помощников, теперь расхлебываю свой либерализм. Ничего придется им преподать урок лояльности. Пусть прочухают, кто в их колхозе председатель. Для начала устрою имитацию блокировки банковского счета. Пусть подергаются.
Посиделки прошли успешно. Но затянулись допоздна. Прийти к единому мнению чей самогон лучше не получилось. Главным самогонщиком оказался приятель Федора Тимофеевича Александр Михайлович. Не зря он его в первую очередь пригласил на посиделки. Когда гости хвалили его самогон на лице Михалыча расплывалась самодовольная улыбка. Когда же кто-то громогласно отдавал предпочтение виски, Михалыч хмурился, вздыхал и пытался неумело отстаивать достоинство своего самогона. Остальные соседи тоже оказались людьми доброжелательными. Выпитое развязало языки и сельчан потянуло на всякого рода россказни. Одна из таких деревенских баек очень впечатлил Константина. Начал его рассказывать Федор Тимофеевич. В его рассказ время от времени остальные гости вносили свои правки. Начал он свой рассказ с интригующего предисловия:
– Я вот тебе вчерась говорил, что места у нас тут не простые и опасные, хоть и близко от города и рейсовый автобус у нас имеет остановку. Все так да не так. Дело в том, что недалеко от нас погост есть. Старый погост, запущенный. Но случаи разные происходят. Ты вот человек научный может и объяснишь в чем тут соль.
Он азартно махнул рукой:
– И церковь разрушенная имеется. До конца-то ее большевики разрушить не смогли. Раньше люди хорошо строили. Надежно. Но образа заезжие комиссары и местные комсомольцы посбивали, а оклады серебряные с икон в казну забрали. Врать не буду, золотых окладов не было. Захудалый был погост. Только мне батя рассказывал во время коллективизации пять деревень со своих мест снялись и ушли неизвестно куда. В смысле люди ушли, а деревни пустые остались.
Его поправил женским голос:
– Да раскулачили их всех и в Сибирь сослали. Нашей-то деревне повезло, у нас одна голытьба жила. Это уже после войны дома здесь хорошие отстроили. Дали поблажку. Кому-то вести сельское хозяйство надо и с колхозом управляться. Вот и разрешили строевую древесину в лесу заготавливать.
Федор Тимофеевич перебил женщину:
– Ты Наталья ерунду-то не мели. Пять деревень подчистую раскулачили. Эк ты загнула.
Женщина запальчиво возразила:
– А что? Ты думаешь тебе одному батя про житье бытье рассказывал? Мне тоже довелось кое-что слышать. Только правду-то говорить опасались. Загреметь можно было на Колыму за такие разговоры.
Федор Тимофеевич примирительно буркнул:
– Ладно, ладно. До правды теперь уже не докопаешься. Не в этом суть куда народ сгинул. Только ведь в чем беда-то. За могилами предков ухаживать стало некому. Ну наливай! Помяним покойничков, чтобы им на том свете легче дышалось.
Выпили и наступило тягостное молчание. Константин подначивал рассказчиков, что докопаться до сути:
– Так в чем суть-то проблемы.
Печально вздохнув в разговор вступил Михалыч:
– А дело в том паря, что души не упокоенные до сих пор здесь бродят. Кучкуются-то они обычно около той церкви на погосте. Но, не дадут мне соврать, бывает что и к нам деревню забредают. Мы то уже привычные, а может это они к нам пообвыклись. Не знаю. Но не шалят, и вреда нам не творят. А вот вновь приезжими людьми к нам они страсть как интересуются. Поэтому Тимофеич и завел этот разговор. Чтобы тебя предупредить на всякий стало быть случай. Так что ночью лучше дома сидеть и по деревне не шастать.
Константин покрутил в руке пустой стакан и полюбопытствовал:
– И в чем выражается этот их интерес? Загрызть могут? Или защекотать до смерти?
Михалыч нахмурился:
– Ты это парень, сильно не шуткуй. Тут и до тебя многие приезжие по началу хихикали и ходили гоголем. Мол все это бабкины сказки. А как до дела дошло и их лично коснулось, быстро лыжи от сюда навострили. Одного весельчака даже в дурдом увезли. Так-то вот.
Константин мотнул головой:
– Да нет. Вы не подумайте. Я не ехидничаю. Просто хочется более конкретно знать чего ожидать, чего опасаться.
Соседи оживились и стали наперебой повествовать о нравах призрачных гостей с погоста. Константин всех слушал внимательно. Но картину мистических посещений это не прояснило.
Пошатываясь он направился спать про себя тихо бормоча:
– Если не врут, то я удачно сюда попал. Не скучно будет. Но это если не врут.
Спал он без задних ног. Так что если его кто и посещал, то он этого не заметил. Проснулся Константин без признаков похмелья и про себя отметил:
– А самогон у Михалыча добротный.
Весь день он обживался. Расставил свой скудный скарб в комнате. Осмотрел сарай и положительно его оценил в качестве будущих мастерских. Тут и появился Федор Тимофеевич и хитро подмигнул распахивая полу пиджака:
– Опохмелиться не желаешь?
Из внутреннего кармана пиджака выглядывала чекушка заткнутая бумажной пробкой.
Константин отрицательно мотнул головой:
– Не-е-е. Не требуется.
Старичок отнесся к его отказу с пониманием:
– И правильно. Утро надо начинать трезвым.
Константин вздохнул:
– А вот от кофейку бы не отказался.
Тимофеич помрачнел:
– Такого добра не держим. Мы народ простой. Может где растворимый и завалялся. Затаривались им сельмаге, когда он в моде был. Теперь ни сельмага, ни кофе растворимого. А из города не потащишь. В город часто не поездишь, поэтому затариваемся только самым необходимым. Теперь на тебя одного надежда. Ты-то молодой, не то что мы старичье. На работу станешь кататься, глядишь прихватишь и нам что по пути.
– Да не вопрос. Список готовьте. Все что надо привезу.
Старичок хитровато прищурился:
– Так уж все? Может и девок сюда привезешь для разврату.
Константин удивленно вытаращился на Тимофеича. Тот подошел к нему вплотную задрал голову вверх, весело посмотрел в лицо и похлопал по плечу:
– Да пошутил я, пошутил.
Он повернулся к Константину спиной и со скорбью в голосе сообщил:
– Хотя хочется этой городской жизни попробовать. Всю жизнь, можно сказать, мечтал. А вот до седин дожил, так и не сподобился. Константин печально посмотрел ему в спину:
– Еще кроме тебя желающие есть окунутся в городской развлечения?
Старичок сокрушенно вздохнул и почесал рукой голову:
– Да кто-же его знает? Кто таким мечтами делится-то будет? Засмеют.
Тимофеич повернулся к Константину. На лицо старичка легла печаль:
– Мне-то уже все равно. Пусть смеются.
Константин сжал губы и выдавил:
– А ты узнай Федор Тимофеевич. Я все устрою.
Старичок недоверчиво мотнул головой:
– Да брось ты ерунду молоть. На это средства нужны. Я бы давно сам выбрался если бы пенсия позволяла.
Он скуксился и наморщил губы:
– А пенсия-то пшик. Ее только на жратву и хватает. Если бы не подсобное хозяйство вообще дело швах было-бы.
Константин взял старичка за плечи:
– Я угощаю. За все плачу. С пропиской я немного оплошал, хочу исправиться. Так что иди созывай компанию.
Старичок недоверчиво уставился на нового соседа
– Шутишь!
Константин покачал головой:
– Нет не шучу. Вполне серьезно. Давай дуй за друзьями. Серьезно не обману.
В дверях Федор Тимофеевич обернулся:
– А баб наших приглашать али как? Неудобно вроде. Вчера все вместе гужевались.
– Всех зови.
13 Ракурс прописки.
Константин прикидывал где разместить верстак и рабочий стол, как сделать электропроводку, когда в дверь сарая просунулась голова Федора Тимофеевича:
– Эдуардыч, эта…
Константин обернулся на голос. Федор Тимофеевич выглядел слегка растерянным:
– Ну я народ собрал. Только они не верят, что ты их в ресторан поведешь. Ты бы вышел, поговорил с народом.
Константин выйдя из сарая прикрыл рукой глаза от яркого солнца и понял, что с виду рядовое мероприятие посещения ресторана превращается в непростую проблему. Перед ним стояли люди, с которыми он не далее как вчера вечером сидел за одним столом, пил самогон и дружески беседовал. А вот с их дресс-кодом ни в один приличный ресторан их не пустят. Пустят их разве только дешевую забегаловку для городских маргиналов. Константин мысленно чертыхнулся и нахмурился. Среди встретивших его соседей раздался женский голос:
– Ну я же говорила, Тимофеич как обычно пургу гонит. Расходимся.
И Константин явственно ощутил, что принародно падает лицом в грязь. Он поднял руку поспешно выкрикнул:
– Спокойно граждане. Не расходимся. Ничего вам Федор Тимофеевич не соврал. Все в силе. Только…
Константин сделал паузу и за него продолжил Михалыч:
– только надо немного подождать. Поднакопить деньжат.
Константин начал краснеть от едкого скепсиса Михалыча. Желваки на его щеках заходили и он продолжил:
– Нет, с деньжатами у меня все в порядке. Просто нужно стол забронировать в ресторане. Вы же не хотите, чтобы вас рассадили за разными столами с посторонними людьми. Нам нужен банкет на всю компанию. Я правильно мыслю?
Недоверие в глазах пришедших стало таять. Константин смотрел на них и сердце его сжалось от жалости:
– Наивные как дети. Господи, неужели я посмею обмануть их ожидания? Да никогда! Каких бы это не стоило денег. Деньги – мусор, и его надо изредка выметать, чтобы жизнь была чище.
Он поднял руку над головой:
– Последний вопрос. Ни у кого не возникнет неотложных дел чтобы отказаться от посещения ресторана, скажем завтра?
Собравшиеся молча переглянулись между собой. Ответил за всех Михалыч:
– Да уж как-нибудь справимся. Мы же все пенсионеры. Какие у нас теперь дела. Разве заболеет кто. Но уж точно эпидемия нашей деревне не грозит. Самогон он не заразный.
Константин коротко выдохнул:
– Вот и прекрасно.
Он посмотрел на свои часы:
– Значит так. Завтра к десяти часам утра быть готовыми как штык. Форма одежды парадная.
Среди собравшихся раздался голос:
– Автобус в город по расписанию без четверти десять, следующий на два часа позже.
Константин сжал губы и его голосе зазвучала твердость:
– Сбор в десять часов здесь. Форма одежды парадная.
Он повернулся и пошел к дому на ходу тихо бормоча:
– Теперь главное не лопухнуться. Первым делом магазины одежды и салоны красоты.
Первым делом он мысленно сосчитал пришедших и попытался забронировать время в салоне красоты. Удалось это только с третьей попытки. Устало выдохнув воздух пробормотал:
– В магазинах одежды заранее заказать не удастся. Обойдемся экспромтом. Теперь транспорт и ресторан.
Он порылся в интернете и прижал к уху смартфон:
– Могу я заказать микроавтобус на пятнадцать человек на весь день на завтра? Реально будет тринадцать. Отлично.
Самым простым оказалось заказать банкет в ресторане. Правда и это удалось не с первой попытки. При следующем звонке первым делом Константин озвучил размер чаевых и интерес менеджера к заказу резко возрос. При согласовании меню менеджер был мягче туалетной бумаги. Времени на согласование ушло более четырех часов.
На следующий утро Константин ожидал своих подопечных у калитки. Подтягивались они споро. Первым подошел Федор Тимофеевич и недоверчиво поинтересовался:
– Ну что? Не выйдет?
Константин оттолкнулся спиной от забора и весело усмехнулся:
– Не суетись Тимофеич. Все тип-топ.
– А на чем поедем? Пешком до города далековато. Только к вечеру осилим.
Константин поднял раскрытую ладонь:
– Ша, Маша, я Дубровский.
Константин окинул взглядом присутствующих:
– Все пришли? Никто не опоздал? Никого не забыли? Тогда двинулись.
При виде микроавтобуса компания приободрилась но все же раздались недоверчивые возгласы:
– Это для нас что ли? Нас персонально повезет?
Федор Тимофеевич просто сиял от собственной значимости. Он важно посматривал на односельчан выгибая грудь колесом. Когда автобус двинулся Константин озвучил полный план мероприятия. Относительно похода в парикмахерскую и дом одежды послышались робкие возражения, которые были категорично и безапелляционно пресечены. Сначала направились в дом одежды до назначенного времени посещения салона красоты оставалось два с половиной часа. При входе в магазин Константин всех предупредил:
– Значит так, в разговоры с продавцами не вступать. Говорить буду только я. Если что-то не нравится или чем-то не подходит просто молча недовольно морщитесь и ни слова. В магазине на их сельскую компанию воззрились с презрением продавщицы и вылетела заведующая, явно с намерением указать нежелательным клиентам на дверь. Константин направился ей навстречу:
– Здравствуйте, у меня к вам вот какое дело.
Заведующая остановила его жестом руки:
– Подождите немного, я сейчас выпровожу этих бомжей и уделю вам все свое время.
Константин решительно заступил ей дорогу:
– Подождите, не торопитесь, я как раз по поводу этих, как вы выразились, бомжей.
Женщина недовольно воззрилась на упрямого посетителя. Константин располагающе улыбнулся:
– Понимаете, это съемочная группа. В настоящее время снимаем мистический триллер. Практически хоррор. Ну вы понимаете. Актеры были задействованы в съемках на кладбище и других не совсем подходящих местах предусмотренных сценарием. Поэтому вид у них не очень презентабельный. Вы уж не обессудьте. А сегодня вечером у нас встреча с зарубежными коллегами в ресторане. Актеры и режиссеры. Не очень известные, но все же. Нам бы хотелось не ударить в грязь лицом. Для мужчин смокинги не обязательны, но строгие костюмы, белые сорочки, галстуки, желательно бабочки. И конечно соответствующая обувь. Дамы должны выглядеть как английские королевы, ну в крайнем случае как светские дамы. Не волнуйтесь все будет полностью оплачено.
Заведующая окинула оценивающим взглядом необычного посетителя. Константин смущенно улыбнулся:
– Нет, нет, мне смены одежды не требуется. Я в съемочной группе так, мелкая сошка. Второй помощник режиссера. Попросту клерк. Туда сюда, подай, принеси.
Он незаметно вложил в руку заведующей пятитысячную купюру:
– Надеюсь все пройдет замечательно.
Заведующая слегка порозовела метнула выразительный взгляд на продавщиц и лицо ее озарилось услужливой преданностью:
– Не волнуйтесь все сделаем как надо.
Константин поморщился:
– Чуть не забыл. Реквизит который сейчас на них, будьте добры отнесите в микроавтобус, который припаркован у входа. Отчитываться приходится. Вы не представляете каких бешеных денег стоит это барахло. Кино индустрия будь она не ладна.
Экспромт по смене одежды проходил успешно. Первым вышел Федор Тимофеевич. К его серому костюму и черной бабочке не хватало только тросточки в руке чтобы походить на неотразимого Фреда Астера или Остина Тревора в роли Эркюль Пуаро. Постепенно подтянулись и остальные. Вид у вех был безупречный. Константин нетерпеливо поглядывал на ручные часы. Последним появился Михалыч. Он напоминал что-то среднее между Жаном Габеном и Фернанделем. Слегка толстоват но обаятелен. Расплатился за все Константин карточкой, но щедро одарил продавщиц наличными чаевыми, уступающими по размеру гонорар заведующей. Расстались все довольные, можно сказать добрыми друзьями.
В салоне красоты все прошло совсем не так помпезно, как доме одежды. Обыденней, деловито, но с таким же отличным результатом. Забронированное время успешно уложились. Константин исподтишка всматривался в своих подопечных, усаживавшихся в автобус и видел что они уже восхищены и ошарашены своим городским вояжем. К ресторану они прибыли почти на час раньше чем было запланировано. Их длинный стол еще только сервировали. После короткого разговора с метрдотелем Константин предложил компании скоротать время у стойки бара. Мужчинам были розданы стаканы с коньяком и виски, женщины ограничились бокалами вина. В отдалении от их стола подготавливался еще один банкет. Остальные столики пока пустовали. Только за совсем дальним одиноким столиком расположилась пара мужчин. Константину вгляделся в них и ему стало не по себе. Это были Славик с Андреем. Он поднес ко рту стакан сделал глоток и стал наблюдать за ними поверх стакана:
– Похоже влип. Может не заметят? Как бы не так? Ерунда прорвемся.
Но похоже его тоже его тоже опознали. Андрей сидящий лицом к бару пригнулся и что-то шепнул Славику. Тот, сидел спиной к бару. Он быстро обернулся, взглянул на Константина и направился к нему с широко распахнутыми объятиями и игривым добродушием:
– Какие люди! Кто бы мог подумать!
Славик с любопытством разглядывал представшую его взору компанию. Вид этой публики его явно озадачил. В глаза сразу бросалось то, что не смотря на приличный внешний вид представителей этой компании, они являют собой здесь инородное образование, случайно затесавшееся в стены приличного заведения. По крайней мере являли собой публику очень далекий от круга обычных посетителей.
Утолив свое любопытство Славик сосредоточил свое внимание на Константине:
– Ну здравствуй Эдуардыч. Мы тебя совсем из виду потеряли. Ждем тебя ждем. Думали заболел, навестить пора. А ты оказывается в загул ушел.
Славик презрительно окинул взглядом людей у стойки и процедил сквозь зубы:
– С цыганами.
Теперь уже сельчане разместившиеся у бара с любопытством рассматривали Константина и Славика:
К Славику обернулся ближе всех сидевший к нему Федор Тимофеевич и уставившись на его лоб заявил:
– Мы не цыгане, мы лучше. Мы киноактеры. Мы кино снимаем.
Он икнул и продолжил:
– Про покойников. Кладбище и другую загробную жизнь. Хоррор называется
У Константина в голове мелькнуло:
– Когда Тимофеич так успел набраться. Приняли то всего детскую дозу. Его и от большего позавчера не так развзило.
Между тем Славик ехидно усмехнулся:
– Надо же? Кто бы мог подумать? А мы с Эдуардычем тоже фильмы о покойниках снимает.
Он посмотрел в лицо Константину:
– Выходит Эдуардыч ты многостаночник, как Никита Михалков, нет, как этот Спилберг, нет круче, как Стивен Кинг.
В глазах Константина блеснул холод:
– Ты это сейчас и здесь хочешь выяснить?
Решимость Славика понизилась но наглость осталась:
– А почему бы собственно и нет?
В разговор снова вмешался Тимофеич. Глядя пьяным взглядом в лицо Константина он вслепую ткнул указательным пальцем в Славика и только по счастливой случайности не попал тому в глаз:
– Это кто такой? Чего ему надо?
Взбеленился Славик и теряя последнее спокойствие заорал:
– Да ты сам кто такой? Ручонками аккуратней размахивай.
Тимофеич повернулся к Славику и резко наклонился в его сторону, чуть не заехав лбом Славику в лицо и бормотал:
– Отвали. Что ты можешь понимать кладбищенских историях?
Славик оторопело ткнул себя указательным пальцем в грудь:
– Я? Да ты чмо болотное знаешь кто я такой?
Раскачиваясь из стороны в сторону Тимофеич невнятно промычал:?
– Очень хотелось бы знать.
Славик совсем потерял выдержку, одной рукой вцепился в лацкан пиджака Тимофеича:
– Я, к твоему урод сведению, танатопрактик. Я стольких покойников к загробной жизни собственными руками подготовил, сколько ты за всю свою жизнь не видел.
Тимофеич поморщился не обращая внимание на то, что Славик его держит за отворот пиджака и пьяно забубнил:
– Покойников он видели насмотрелся. Тоже мне подвиг. Покойников все видали, а ты хоть одно приведение живьем видел? Нет, ты скажи. Ты хоть одно приведение видел? А мы с ними каждую ночь общаемся. Вот как с тобой сейчас.
Тимофеич пьяно толкнул Славика рукой в плечо:
– Так что ты паренек кончай здесь понты кидать. Кто круче? Кто круче? Ты приезжай к нам на погост, там и посмотрим кто круче.
Славик посмотрел на Константина:
– Он чего лепит? Какие к лешему приведения? Эдуардыч, ты во что переквалифицировался?
.Подошел Андрей:
– Привет Эдуардыч. Извини. Я Славика предупреждал чтобы он не выпендривался. . Да ему хоть кол на голове теши.
Андрей вцепился в руку Славика которой тот ухватил отворот пиджака Тимофеича, и отцепил ее. Похлопал Тимофеича по плечу:
– Ты извини отец. Перебрали немножко. С кем не бывает.
Андрей с силой дернул Славика за руку и прошипел:
– Пошли отсюда. Хорош буянить! Чего ты разошелся?
Славик озлобленно уставился на приятеля:
– Ты на кого руку поднял сявка?
Тот еще раз дернул Славика за руку:
– Пошли отсюда! Не позорься! Сам потом жалеть будешь
На удивление речь Андрея возымела свое действие на Славика и он уныло поплелся, надежно удерживаемый за локоть Андреем. Константин перевел взгляд с удаляющихся Славика с Андреем на своих новых сельских приятелей. Те изучающе смотрели на него. Константин растерянно буркнул:
– Хотели городских плясок с бубнами? Получите и распишитесь. Рокировка. Сначала скандал, потом пьянка.
К нему повернул совершенно трезвое лицо Тимофеич:
– Старые друзья приревновали к новой компании?
Константин вздохнул:
– Нет, коллеги по работе.
– Ты же говорил что в НИИ трудишься.
– Константин с горечью поморщился:
– Лаборанты из нашей лаборатории.
Он задорно посмотрел на Тимофеича:
– Ну ты артист. Я думал ты и вправду в хлам напился.
Подошел метрдотель:
– Все готово. Можете садиться за стол. Холодные закуски на столе. Горячее подадим чуть позже.
Под впечатлением разразившегося скандала за столом все вели себя сдержанно и покладисто. Тосты звучали тихо и кротко. В основном слышался звон вилок по тарелкам. Спустя некоторое время зал начал наполняться людьми. С появлением публики напряженность постепенно стала таять, сохранялась только врожденная тактичность сельских жителей. Когда заиграла музыка последние барьеры зажатости сельчан были сломлены. К удивлению Константина сельские жители оказались довольно коммуникабельными и раскованными людьми. Танцевали они хоть и неумело, зато энергично и задорно. Вернулись назад уже за глубоко полночь.
