Сергей Лукьяненко
Глубина: Лабиринт отражений. Фальшивые зеркала. Прозрачные витражи
1000
Есть игры. И есть Игры.
Разница в долголетии.
Компьютерная индустрия выпускает до тысячи игр ежегодно. Как рассчитанных на глубину, так и простых, для обычных пользователей.
Обычно игра активно живет с полгода. Расходится законными и незаконными каналами, обсуждается. В ней вылавливаются все заложенные создателями и случайные хитрости. Потом она умирает… сохраняясь у сотни-другой фанатов.
Бывают исключения – и тогда игра живет годами. Появляются новые, куда более совершенные и красивые игры, но и старая сохраняет толпы приверженцев.
И есть три исключения, не умирающие еще с довиртуальной эры. «Doom», «С&С» и «Mortal Combat». Конечно, они менялись – десятки раз. Но это была скорее косметика, чем кардинальные перемены.
«С&С» – это стратегическая игра. Ее виртуальное пространство представляет собой всю планету. На этом безропотном полигоне несостоявшиеся Наполеоны и Жуковы ведут бесконечные войны за мировое господство, управляя в несуществующих штабах выдуманными армиями. Там гремят танковые гусеницы и взмывают в небо ракеты. Разрабатываются новые, чудовищные вооружения, атомными взрывами выжигаются дотла мировые столицы. В этой игре не надо быть ловким или метким, здесь важно стратегическое мышление. Говорят, что за ней очень внимательно приглядывают военные… и порой удачливые игроки получают предложения поступить на действительную военную службу. Кого-то это отпугивает, но многих, наоборот, привлекает. Я немного играл в этих «солдатиков для взрослых». Игра, на мой взгляд, безобидная и спокойная. Расхаживаешь с чашкой кофе, в красивом мундире по штабу, заполненному вышколенными адъютантами, и говоришь. «А не сбросить ли нам термоядерную бомбу на Лос-Анджелес?»
В последний год игра чуть изменилась, теперь ее надо начинать лейтенантом, командуя маленьким взводом в тактических схватках, подчиняясь чужим приказам, и постепенно подниматься до главнокомандующего своей страны. Появились возможности военных переворотов, предательства, партизанской войны «против всех»… Не знаю, наверное, игра стала интереснее. Но я любил прежние правила.
«Mortal Combat» – еще проще и незатейливее. Это мордобой в виртуальном пространстве. Можно надеть одну из сотен готовых личин или придумать свою – и принять участие в многодневном турнире за право сразиться с главным злодеем, мечтающим поработить всю Землю. Вот эта игра полезна до чрезвычайности. Нигде так не выпустишь лишний пар и нездоровые эмоции, как на мрачных аренах «Mortal Combat», колотя противника пяткой по лбу или обрушивая на него магические заклинания. Хорошая игра. Я туда захожу раз-другой в месяц, но некоторые не вылезают из поединков. Говорят, что если особенно не злоупотреблять магией – которая, увы, в реальности недоступна, – то можно неплохо научиться драться. Но я в этом сомневаюсь. Все-таки одно дело «удар», который ты почувствовал при помощи виртуального костюма, и совсем другое – подлинная арматурина, которой тебя огреют на улице.
И, конечно, есть еще «Doom». Та самая игра, с попадания в которую началась виртуальная эра.
Ее основное поле называется незатейливо – «Лабиринт Смерти». Это действительно лабиринт – пятьдесят уровней, часть из них расположена в зданиях и подземельях, часть – на улицах Сумеречного Города – этакого условного мегаполиса, который был захвачен инопланетной цивилизацией. Глубина в глубине, пространство в пространстве. Со своими законами и правилами.
Игра начинается с первого уровня – полуразрушенного вокзала, куда игрок прибывает на дрезине, с одним-единственным пистолетом в качестве оружия. Вокзал заполнен монстрами – бывшими жителями Сумеречного Города и другими игроками. Кто из них опаснее, сказать трудно – монстры лучше вооружены, игроки, разумеется, умнее, чем машины. На вокзале можно найти оружие, защитное снаряжение, аптечки, пищу. Выбравшись с вокзала, попадаешь на второй уровень – автостраду, где полно брошенных машин… ну и, разумеется, монстров, и игроков. Для победы надо дойти до пятидесятого уровня – древнего собора в центре города – и уничтожить предводителя пришельцев. Это сложно. Я когда-то доходил. Но с тех пор «Лабиринт» менялся раз десять – появлялись новые здания, вооружения, монстры. И конечно, новые игроки, игровые наркоманы, уже не мыслящие жизни без перестрелок на улицах Сумеречного Города.
Это интересная игра. Прежде всего потому, что требует постоянного общения с другими людьми. Не «боя насмерть», как в «Mortal Combat», не обмена дипломатическими посланиями и угрозами, как в «С&С», а именно общения. Заключения союзов, уговоров, каких-то мелких житейских хитростей…
Вот только что необычного могло случиться в пространстве «Лабиринта»?
1001
Административный корпус «Лабиринта Смерти» – двухэтажное здание на окраине Диптауна, облицованное розовым ракушечником. У него мирный и уютный вид, это скорее жилой дом, чем контора. В таких коттеджах, наверное, живут американские семьи среднего достатка. Вход в «Лабиринт» поодаль, и уж он выглядит куда эффектнее. Я стою в саду, разглядываю охранника перед дверью. Тот в маскировочном комбинезоне, стандартном обмундировании игроков, и со штуцером в руках. Морда – непроницаемая, стоит – не шелохнется. Человек или нет? Интересоваться глупо, тем более что хорошо сделанную программу отличишь от человека не сразу. Прохожу мимо охранника, оказываюсь в небольшом зале. Сквозь окна бьет яркий солнечный свет. Вдоль стен – журнальные столики, мягкие кресла. Посередине зала – стол посолиднее, за ним сидит улыбающаяся девушка. Секретарша, и похоже, живая.
– Здравствуйте, – говорю я.
Лицо секретарши чуть меняется.
– Добрый день, – говорит она. Голос мягкий, приятный. Похоже, меня переключили на русскую сотрудницу фирмы.
– Мне нужно встретиться с руководством, – начинаю без церемоний.
– Конкретнее, если можно.
Девушка – сама любезность. Но пробиться сквозь этот заслон не проще, чем через монстра у моста в «Аль-Кабар».
– У меня конфиденциальная информация для руководства «Лабиринта».
– И все же я прошу вас кратко изложить цель визита.
Что ж…
– Я хотел бы сообщить господину Гильермо Агирре, что осведомлен о маленькой проблеме, возникшей на днях, и о том, что сотрудничающие с вами дайверы не смогли ее решить. Я намерен предложить свои услуги в разрешении возникшей проблемы.
Секретарша кивает:
– Минуточку.
Она неторопливо встает и выходит в одну из внутренних дверей. Я терпеливо жду. Все очень мило и патриархально. Никаких компьютеров, никаких монстров. Не офис самого мрачного и дорогостоящего аттракциона в истории человечества, а мелкая контора по торговле туалетной бумагой…
Девушка отсутствует долго. Мне надоедает стоять, я присаживаюсь в одно из кресел, листаю разбросанные на журнальном столике газеты. Тихо и мирно. Кроме меня – никаких посетителей, хотя на самом деле они наверняка есть. Просто мы не видим друг друга, а общаются они с другими сотрудницами фирмы.
– Господин…
– Стрелок, – говорю я, вставая. – Зовите меня Стрелок.
Девушка кивает:
– Господин Гильермо Агирре примет вас.
В ее голосе легкое любопытство. Похоже, она не подозревала о том, что в «Лабиринте» существуют какие-то проблемы.
Вхожу в указанную дверь и замираю.
Это красиво.
Помещение неправильной треугольной формы, одна стена полностью прозрачная, из нее виден с большой высоты залитый красным закатным светом город. Не Диптаун… скорее – Сумеречный Город. Стол начальника службы безопасности «Лабиринта», господина Гильермо, подковообразный. На нем три компьютерных монитора, клавиатура и больше ничего. Сам господин Гильермо уже поднимается навстречу. Пожилой, сухощавый, очень загорелый, в шортах и футболке.
– Здравствуйте. – Он первый протягивает руку. – Значит, вы – Стрелок, да? Зовите меня просто Вилли.
Вилли так Вилли.
Жму руку.
– Вы сказали такие интересные вещи… да? Про проблемы, дайверов, помощь… – Вилли смеется и машет руками. – Бах! Бах! Такая помощь?
Интересная программа-переводчик. Сильный акцент, слова-паразиты, словно Гильермо говорит по-русски самостоятельно. Сразу какое-то иное отношение к человеку…
– Давайте будем откровенными? – предлагаю я. Вилли-Гильермо морщит лоб и кивает. – Я – дайвер.
– Да? – вежливо интересуется Вилли. – А что это такое?
Улыбаюсь в ответ. Говорю:
– Наверное, ваши украинский и канадский сотрудники могут более быстро это объяснить. Я имею в виду дайверов, работающих с вами на постоянном контракте.
Вилли смотрит на меня и молчит. Долго. Потом кивает.
– Я полагал, что Анатоль – русский. Он украинец?
Да. Человек Без Лица осведомлен лучше, чем начальник службы безопасности «Лабиринта».
– Это уже детали, – говорю я.
– Садитесь, Стрелок… – Вилли придвигает мне кресло, сам отходит к окну. Смотрит на залитый кровавым заревом город. – Значит, вы дайвер?
Киваю.
– Это крайне интересно. Это необычно! – Вилли поднимает указательный палец. – Все ищут дайверов, у всех есть просьбы, бизнес, вопросы… вы пришли к нам сами.
Молчу.
Вилли оборачивается.
– У вас красивый костюм, Стрелок, – говорит он. – К нему хорошо… кепи! Такое маленькое серое кепи!
Понятно. Незатейливый тест.
– Вика…
Вилли улыбается. Понятно. Тот же фокус, что и примененный человеком без лица. Я отрезан от своей операционной системы. Давно следовало ожидать подобных игрушек.
Глубина, глубина, я не твой…
Оказалось, что у меня болит голова. Пиво, однако…
Я снял шлем, потянулся к мышке. Запустил «Биоконструктор», торопливо выбрал из меню окошечко «Одежда», потом «Головные уборы», отыскал что-то среднее между беретом и кепи. Залил серо-стальным цветом. И нацепил на свою фигуру – личность номер семь, Стрелок…
deep
Ввод.
Берет на моей голове. Не знаю, о таком ли говорил господин Агирре. Но вроде бы он удовлетворен.
– Мы ценим работу дайверов, – произносит Вилли. – Но наши постоянные сотрудники справляются с ней. Надо время, небольшое. Мы предложим вам интересное дело. Да?
Качаю головой, берет съезжает набок.
– Господин Гильермо, – почтительно, но твердо отвечаю я. – Речь идет об одном конкретном вопросе, в котором я хочу помочь «Лабиринту».
Удивленно приподнятые брови.
– На днях в «Лабиринте» случилось странное происшествие… – Умолкаю, жду реакции. Вилли явно задумывается.
– Происшествие? – Кивок в сторону окна. – Тут каждый день тысячи происшествий. Война! Выстрелы! Веселье!
Неужели Человек Без Лица ошибся? Я начинаю чувствовать себя идиотом.
– Ваши дайверы… начинаю я. – Вчера, например, они справились со своей работой?
Это единственное, что я знаю. Дайверы «Лабиринта» не оправдали надежд…
– А! – Вилли кивает. – А! Неудачник!
На всякий случай киваю.
– Это проблема? – Агирре становится серьезным.
– Насколько я знаю – да.
Пауза. Гильермо взвешивает что-то в мозгу.
– Господин Стрелок, что вам известно?
Врать бессмысленно. Передо мной не тот человек, с которым стоит блефовать.
– Очень немногое. Мне сообщили, что в «Лабиринте» проблема. Что ваши дайверы не могут ее решить. Меня попросили оказать вам помощь.
Опять пауза. Я анонимен, и посвящать меня в неприятные стороны жизни компании рискованно. Но у Гильермо явно нюх на неприятности и на то, как их преодолевать.
– Вы подпишете разовый контракт? – Тон его становится быстрым и деловым.
– Да.
– Полное неразглашение ситуации, – добавляет он. – Со всеми возможными штрафными санкциями.
– Да…
– Прошу вас, Стрелок. – Он указывает на свой стол. Я подхожу, полагая, что сейчас и состоится подписание документов о сотрудничестве. Но Вилли указывает на средний монитор: – Это тридцать третий уровень «Лабиринта», господин Стрелок. «Диснейленд».
Смотрю на экран, и уровень мне очень не нравится. Хотя бы потому, что во времена, когда я там был, он выглядел совсем по-другому.
– Очень, очень плохой уровень, – говорит Вилли. Уточняет: – Тяжелый. Это – начало. «Русские горки». Это, – он кладет пальцы на клавиатуру, и изображение смещается, – демон-хвататель. Плохой!
Как будто в воображении создателей «Лабиринта» рождались хорошие демоны…
– Это он… – Еще одно касание клавиш: – Неудачник.
Гильермо молчит, но не ради театральной паузы – ничего необычного на экране нет. Просто раздумывает.
– Значит, это и есть проблема, Стрелок? Да?
1010
Ни один нормальный обитатель Диптауна не может выйти из глубины самостоятельно. Он просто не увидит свой компьютер, не сумеет ввести команду на выход или связаться с операционной системой голосом. Только в виртуальных домах, где стоят нарисованные аналоги настоящих компьютеров, подсознание милостиво делает поблажку. Из глубины выходят там, где вошли. В своем придуманном доме, который может быть дворцом или хижиной, но с «настоящим» компьютером.
Поэтому и существуют таймеры. Они встроены во все программы – от майкрософтовского «Виндоус-Хоума» до российских «Вирт-Навигатора» и «Дип-командора». Предельное время нахождения в глубине – сорок восемь часов. Срок, за который человек не умрет от голода и обезвоживания. Здравомыслящие пользователи, правда, всегда устанавливают время поменьше. Пару часов, сутки… Маньяк, ставивший таймер на тридцать шесть часов, – уже исключение. Пробуждение человека, прогулявшего в глубине пару суток зрелище… дурнопахнущее.
Конечно, таймер можно взломать и отключить. Или взломать и добавить пару нулей к сорока восьми часам. Но подобные камикадзе находятся редко, а конец их будет плачевен.
Например таков, как у Неудачника.
«Лабиринт Смерти» невозможно пройти за один раз. Просто не хватит сил. В виртуальности сон отступает, но все равно есть границы выносливости. Поэтому в конце каждого уровня игроки получают доступ к игровому меню, где есть возможность записать свои координаты и выйти в обычную глубину. Выйти, чтобы когда-нибудь вернуться.
Но иногда находятся оптимисты, решающие пройти «Лабиринт» за один раз. Повторить первое, легендарное погружение в виртуальность. Они взламывают защитный таймер, порой сами, порой пользуясь какой-либо хакерской программой. Отрезают себе гарантированную дорогу назад. И ныряют к самому дну.
Обратно их вытаскивают дайверы. Все крупные игровые центры имеют связь с кем-нибудь из нас. А те, что покрупнее, даже держат анонимных сотрудников на постоянном контракте. Дешевле платить нам, чем родственникам погибшего от истощения игрока.
Я смотрел на Неудачника. Тот был одет в обычный камуфляж-комбинезон, шлем-маску, из оружия у него был только пистолет. То ли так и вышел на тридцать третий уровень, то ли его уже убивали. После гибели в «Лабиринте» игрок автоматически восстанавливается в начале уровня с минимумом снаряжения.
– Чушь… – сказал я.
– Что? – заинтересовался Гильермо.
– Давно он там?
– Тридцать девять часов. Мы отслеживаем игроков с момента входа в систему.
Так. Значит, Человек Без Лица заинтересовался Неудачником почти сразу после того, как тот оказался в «Лабиринте»? Бдительно следил – и немедленно начал сбор дайверов.
– Его таймер мог быть поставлен на двое суток.
– Да. Ах, как неаппетитно! – Гильермо вздыхает. – Писать, какать в комбинезон… фу!
Почему Человек Без Лица забил тревогу?
Ведь ничего страшного пока не произошло. Просто еще один самоуверенный любитель игр.
– Он давно так сидит?
– Около суток. – Гильермо кивнул. – Да, странно. Он пробовал пройти уровень пять раз… потом смирился. Сел у входа.
– И что вы сделали?
– Послали Анатоля. – Гильермо разводит руками. – Он умеет это делать… выводить к концу уровня…
– И что же?
Информацию приходится тянуть клещами. Не потому, что Гильермо что-то от меня утаивает. Он просто не понимает, что именно меня интересует, привык общаться с подготовленными, понимающими с полуслова дайверами.
– Объясните все по порядку, Вилли.
Гильермо кивает.
– Игрок вошел на уровень двадцать девять часов назад. Пять раз пытался пройти, его убивали. Быстро.
– Демон?
– Нет, демона он… пах-пах! Другие игроки. Потом он уселся и стал сидеть. Мы послали Анатоля, тот повел Неудачника. Их убили. Анатоль пошел второй раз, но им опять не повезло. Клиента убили, Анатоль очень сердился. Всех пострелял, кто там был… Гильермо снисходительно смеется. – Сегодня дайверы должны были пробовать вместе. Я запрошу отчет, да?
– Да, – говорю я, не отрывая взгляд от экрана. Молодой парень в комбинезоне и с пистолетом. Что испугало Человека Без Лица? Почему он считает, что происходящее не имеет аналогов? Почему предлагает за несложное задание Медаль Вседозволенности в награду? – Вилли, а еще что-нибудь странное происходило?
У меня появляется робкая надежда, что речь шла совсем о другом задании.
– Нет.
– Ничего?
– Ничего-ничего! – Гильермо разводит руками. – Мы беспокоимся о своих клиентах. В «Лабиринте» все под контролем.
Я смотрю на экран и жду.
– Так… – говорит Агирре с любопытством. – Так-так… Утром его пробовали вывести еще два раза. И днем… три раза. Не получилось.
– А вы об этом не знали? – не удерживаюсь от язвительности.
– Мы не сковываем инициативу служащих, с достоинством отвечает Гильермо. – Ситуация пока не критическая.
Он прав, конечно. Но у меня возникает легкая невнятная тревога. Кто он, влипший в неприятности игрок? Президент США, Папа Римский, Дмитрий Дибенко?
– Кто он? – спрашиваю я вслух. Гильермо пожимает плечами.
– Это неизвестно…
– Вы не контролируете пользователей?
– Мы – центр развлечений, а не КГБ, – со вкусом отвечает он. – Информация может быть похищена. Как вы думаете, обрадует солидного директора корпорации или арабского шейха статья в газете про его похождения в нарисованном мире?
– Ну и что…
– Для вас – ничего. Простой человек будет смеяться. А солидные люди очень-очень не любят, когда над ними смеются!
– Вы можете отключить его вручную?
– Как?
Действительно, как? Даже если отследить линию, по которой игрок вошел в «Лабиринт», и оборвать связь – ничего не изменится. Человек повиснет в пустоте или мир вокруг него замрет, как фотография, это уж как его подсознание решит. Все равно что накрыть утопающего непрозрачным колпаком – чтобы не тревожил остальных купающихся.
– И все-таки отследите его канал… – говорю я.
– Это очень сложно. – Гильермо картинно указывает на город за окном. – Там – две тысячи тридцать шесть… простите, уже две тысячи тридцать пять, игроков. Это – две тысячи тридцать пять… нет, теперь семь!.. телефонных линий. Все это поступает на двадцать восемь основных серверов, потом делится на уровни, обрабатывается нашими и арендованными машинами на всех континентах. Мы используем четыре спутника для синхронизации обмена данными. Войти в «Лабиринт» может как абонент «Интернета», так и неорганизованный пользователь, позвонивший на один из семисот телефонных номеров компании…
– Понятно, – говорю я. Нет, конечно, отследить Неудачника все равно можно. Но стоить это развлечение будет так дорого, что уговаривать Гильермо бесполезно. – Вы можете вызвать ваших дайверов?
– Они сейчас не в сети.
Тоже понятно. Если они и впрямь пытались вытащить Неудачника целые сутки, то сейчас просто дрыхнут. Один на Украине, другой в Канаде. Может быть, ругаются сквозь сон.
– Хорошо, – решаю я. – Возможно зайти сразу на тридцать третий уровень?
Гильермо отводит глаза:
– Вы давно играли? У вас сохранились записи?
– Нет…
– Тогда вам придется идти с самого начала.
Вот такого я не ожидал:
– Что за ерунда? Все игры имеют служебные каналы для перемещения между этапами! Вы что – исключение?
– Да.
– Но почему?
– «Лабиринт» имеет крупный призовой фонд за установление нового рекорда уровня или скоростное прохождение всей игры.
– Я помню, ну и что… большой фонд?
– Главный приз – полмиллиона долларов. Эти деньги получит тот, кто сумеет пройти все уровни и уничтожить Принца Пришельцев за сорок семь часов пятьдесят девять минут. – В голосе Гильермо начинает звучать рекламная торжественность.
Ой-ей-ей…
Почему я не игрок?
– Это крупная сумма, – зачем-то заметил Гильермо, – да? Любые коды, дающие игроку неуязвимость или полный арсенал и снаряжение, будут вскрыты, когда речь идет о полумиллионе. Любые служебные каналы найдены и использованы. Нам пришлось бы выплачивать призовые суммы часто… точнее – не выплачивать никогда.
– А как же работают ваши дайверы?
– Они предварительно прошли «Лабиринт». У них имеются записи на всех уровнях, во всех опасных местах. Пара минут – и они там, где надо.
Хорошее начало.
– Сколько времени уходит на прохождение к тридцать третьему уровню?
– От двадцати пяти часов – и до бесконечности.
На что, собственно говоря, рассчитывал Человек Без Лица? Если за сутки дайверы «Лабиринта» не сумеют вытащить Неудачника, то его вообще невозможно спасти…
Гильермо молчит, наблюдая за мной.
– По крайней мере я могу получить карты уровней? – спрашиваю я. – Полные карты?
– Нет. Полных карт не существует. «Лабиринт» меняется постоянно и самостоятельно. Ведь это не фильм, не книга, Стрелок. Это целый мир, мир чудес! А чудо не может быть неизменным.
