Сергей Лукьяненко
Конкуренты
Глава четвертая,
в которой Валентин берется за журналистское расследование
Витя Матросов, бывший однокурсник Валентина, к тридцати годам имел должность заведующего отделом в крупной газете, свой собственный, пусть и маленький, кабинет, солидный животик и вполне благодушный вид. От студенческих лет у него сохранилось только общее благодушие, которое сам Виктор называл «позитивным мировосприятием», и нетривиальное прозвище Малибу, происхождение которого уже все прочно забыли.
– Растешь, – сказал Валентин, усаживаясь напротив Виктора. – Так скоро в главреды выбьешься.
Витя улыбнулся так благожелательно, что стало ясно: где-нибудь в органайзере у него уже стоит пометка «стать главным редактором». Спросил:
– Ну а ты как? Сколько мы не виделись-то… два года? Три? Все с места на место прыгаешь?
– Ты же знаешь. – Валентин закурил, поискал глазами пепельницу. – Я по натуре фрилансер… Слушай, Малибу, где у тебя пепельница?
Виктор поморщился, но полез в ящик стола и выдал пепельницу оранжевого стекла с логотипом «Комсомольской правды».
– А я-то думаю, что ты так расплылся? Курить бросил, что ли? – спросил Валентин. – Так это ненадолго, поверь… О, пользуешься рекламной продукцией конкурентов!
Виктор слегка смутился.
– Да это так… от прежнего осталось. Он раньше в «комсе» работал. Ну так как ты? Не женился?
– Бог миловал, – с чувством сказал Валентин.
– А я – да. – Виктор сделал паузу, явно ожидая расспросов.
– На ком? – лениво спросил Валентин.
– На Ольге.
– На Паненковой, что ли? – оживился Валентин. – Ну да, помню… а она же… Ну да. Поздравляю.
– У всех бывают ошибки. – Виктор пожал плечами. – И у меня второй брак, пробный не удался. Гляди!
К Валентину были повернуты две фоторамочки, стоящие на столе. На одной наблюдался сам Виктор в черном костюме и при галстуке, рядом с сияющей невестой в бледно-розовом платье. На фотографии Виктор был заметно стройнее.
– А, так это она тебя раскормила, – хмыкнул Валентин. – В фитнес тебе надо ходить. Или в бассейн…
На второй фотографии обнаружился лысый голопузый младенец, лежа на спине задирающий вверх ножки, с невинно-бездумной улыбкой на сморщенном личике. Улыбка явно вышла случайно – просто младенец готовился долго и пронзительно заорать и при этом удачно раскрыл рот.
– О, уже и сыном обзавелся?
– Дочкой, – обиделся Виктор. – Разве не видишь?
– Оно же в подгузнике.
– Да ну тебя, – фыркнул Виктор. – По лицу же сразу видно – девочка! Красавица будет.
– И впрямь, – милосердно согласился Валентин. – Ну, поздравляю. Это большое дело. Говорит уже?
– Слушай, Валя, у тебя что, младших братьев-сестер не было?
– Не было, я сам младшенький.
– Понятно… Какой «говорит»? Ей полгода… через три недели будет.
– Ходит?
Виктор вздохнул и повернул фотографии к себе. Пробормотал:
– Бегает.
– Ну не злись, Малибу, – примирительно сказал Валентин. – Как назвали?
– Настенька.
– Красивое имя. Да не дуйся, я за тебя очень рад.
Виктор для порядка еще несколько секунд поджимал нижнюю губу, потом спросил:
– Может… по пятьдесят?
Валентин отследил движение руки сокурсника к нижнему ящику стола, вздохнул:
– Я за рулем. А овес у гайцов нынче дорог… Слушай, Малибу, вопрос у меня к тебе…
Виктор чуть поскучнел. Но ответил твердо:
– Валька, ты парень талантливый, я это всегда говорил. Только злой немножко. Все в черном свете видишь. А у нас газета для семейного чтения, позитивная, радостная. Если не будешь чернушничать – с удовольствием тебя в штат возьмем.
– Малибу, да ты не понял! – возмутился Валентин. – Я к тебе в газету не прошусь. Совсем другой вопрос. Ты вроде как всякой культурой-мультурой занимаешься?
– Культура, наука и техника…
– То, что мне надо. Компьютерные игры?
– Ну да… – Виктор поморщился. – И это тоже. Но тут в основном Олежка пишет, системщик наш. Он парень молодой, журналистского образования нет, зато тему знает. Кстати, не только нам пишет. Еще для пары журналов, для сайтов каких-то…
– Мне бы с ним поговорить.
Виктор с любопытством смотрел на Валентина. Потом снял трубку телефона.
– Алло… Олежка? Это Виктор. Будь добр, загляни ко мне? Нет, нет. Все работает. Вопрос по игрушкам… Ага.
Опустив трубку на рычаг, он мрачно добавил:
– Вот когда «винды» падают или интернет пропадает – его не дозовешься. А стоило сказать, что разговор про игры – «щас буду!».
– Молодежь, – согласился Валентин. – Нам, Малибу, их не понять.
– Слушай, – Виктор поморщился, – ты меня при нем не зови Малибу. Ладно?
– Ноблес оближе? – Валентин усмехнулся. – Лады. А мы тебе не помешаем, Витя, если у тебя побеседуем?
– Беседуйте, мне самому интересно, – честно признался Виктор.
Олег и впрямь появился быстро, не прошло и пяти минут. Для компьютерщика это было близко к рекорду. Внешне парень ничуть не походил на человека, работающего с компьютерами и увлекающегося играми – спортивный, высокий, мускулистый, с физиономией типа «бабам нравится». Валентин, считающий, что и сам обладает этими качествами, ощутил легкое раздражение, которое попытался задавить в зародыше.
– Валентин! – Он поднялся и протянул системщику руку.
– Олег, – тот стрельнул глазами на Виктора.
– Олежка, – ничуть не комплексуя по поводу внешности программиста, сказал Виктор, – помощь твоя нужна. Это Валя, мой старинный друг и прекрасный журналист. У него вопросы по играм.
– По игре, – уточнил Валентин.
– Понятно. – Виктор сделал такой жест, будто хотел поправить несуществующие очки. – Где застряли?
– Чего?
– В какой игре застряли? – дружелюбно спросил Олег. – Сейчас три четверти вопросов – это…
– Да нигде я не застрял. – Валентин досадливо махнул рукой. – Вопрос дурацкий, если честно. Есть такая игрушка – «Старквэйк»…
– Ага, – сказал Олег. В глазах у него появилось любопытство.
– Слыхали?
– Слыхал. – Олег подтянул свободный стул, уселся. – Ну так?
Валентин с сомнением посмотрел на Виктора. Вообще-то упускать интересную тему на сторону не хотелось. Но вряд ли Виктор подложит ему такую свинью…
– Со мной вчера случилась странная история. Точнее, вчера вечером и сегодня ночью…
Он достал из кармана листок объявления и принялся рассказывать. Все: от удивительной негорючести и непачкучести бумажки (Виктор тут же завладел листком и принялся жечь его зажигалкой, потом – пачкать сигаретным пеплом и маркером… точнее, пытался жечь и пытался пачкать) и кончая безумным ночным разговором с девушкой по имени Инна и своим выдворением из агентства «Звездный час» через задний ход.
– Я вот и хочу понять, – закончил Валентин, – что это за глупости такие? Рекламная кампания игры?
– Похоже, – без особой уверенности сказал Олег. – Ну а что ж это еще может быть?
– Ты не крути, не елозь, – изучая чистенький листок, сказал Виктор. – Я же тебя знаю. Ты что-то такое слышал уже. Верно?
– Ну… слухи какие-то дурацкие ходят…
– Выкладывай, – велел Виктор.
– Игр онлайновых – вагон и тележка. – Олег задумчиво уставился на пепельницу, Валентин пододвинул ее в его сторону, компьютерщик благодарно кивнул и закурил. Виктор вздохнул, встал и приоткрыл окно. – Хочешь – сражайся с силами тьмы, хочешь – с силами света. Средневековье, магия, космос, бластеры…
– Да я в курсе, – сказал Валентин.
– Ну и «Старквэйк» – одна из таких игр. Висит где-то в пустоте орбитальная база. Ты получаешь корабль, начинаешь летать, сражаться, торговать, руду всякую собирать. Временами прилетают какие-нибудь инопланетные бяки и ты сражаешься с ними. Иногда объявляют спецзадания – чего-нибудь найти или кого-нибудь победить. На заработанные деньги покупаешь себе лазер помощнее, двигатель побыстрее…
– Слухи-то какие? – нетерпеливо спросил Валентин.
– У игры сменился владелец. Дело обычное, между нами говоря. Девяносто процентов игр своих владельцев меняют регулярно. Ну, началась рекламная кампания. И в ее рамках были такие объявления, и в Сети, и в игровых журналах, и даже просто на столбах… только я раньше не слышал, что их пытались проверять на огнеустойчивость. Якобы нужны пилоты… Нужны инженеры и программисты для работы в космосе… Почему бы и нет? Хороший рекламный ход, я считаю. Ведь каждая игра подразумевает, что игрок согласен обманываться. Притворяться, что он Актимель, эльф ушастый или какой-нибудь там Джон Кровавое Сопло, гроза Сириуса и Ориона…
Судя по тону программиста, сам он в такие игры не играл и обманываться не собирался.
– Я, помнится, даже заметку на «Абсолют гэймс» писал, – мечтательно продолжил Олег. – Что, мол, новый ход в привлечении игроков…
– А чего они так стараются их привлекать? – удивился Виктор. – Такой серьезный бизнес?
– Вполне серьезный, – кивнул Олег. – Сравнимо с киноиндустрией.
– Во дают, – фыркнул Виктор. – Слушайте, ребята, да не травите вы… душу. Дайте сигарету!
Валентин, злорадно улыбаясь, протянул ему пачку.
– Я только изредка, когда в компании… – неловко сказал Виктор.
– Или когда выпьешь, или когда нервничаешь… – без всякого снисхождения сказал Валентин. – Рассказывай, Олег.
– А дальше странности, – сказал Олег. – Некоторые игроки стали уходить из игры. И ругать ее за то… внимание!.. что она жестокая. Что их персонажа убили и им это не нравится.
– Что тут странного? – удивился Валентин.
– Да кто из игроков переживает по поводу смерти своего персонажа? Ну, переживают маленько, но только потому, что теряют на этом заработанные деньги, хиты, перки… это характеристики персонажа. А тут один мой приятель начинает мне рассказывать, как его подло убили в бою. Аж трясется весь! Я ему говорю – так восстановись в игре и отомсти обидчикам. Это же обычное дело, кто ухитрялся пройти игру, не погибнув десяток-другой раз! А он вдруг мне выдает: «Не хочу, пусто все стало, скучно. Раньше все по правде было, я играл как безумный, все забросил, а теперь игра и игра…» Потом я еще несколько таких отзывов встречал. И самое главное – это всегда были те, кто лично приходил к ним в офис наниматься пилотом. Те, кто не ходил – играли и играют себе, и вовсе их не тревожит, что их убивали… И я сделал такой вот вывод… – Олег замолчал.
– Давай говори, – не выдержал Виктор.
– Визит в офис – это не просто рекламный ход. Их зомбируют!
– Чего? – тут уже удивился Валентин.
– Для игрока что важно? Правдоподобие. Уверенность в том, что все – взаправду. Никто, конечно, вслух такого не скажет, но все хотят обманываться. Убежать от скучной жизни. Знаменитой становится та игра, которая сильнее всех создает атмосферу правдоподобия. Но ведь есть же всякие там установки у спецслужб… психотронные генераторы…
Валентин хмыкнул.
– Есть, есть! – уверенно сказал Олег. – Ну наверняка! Видимо, кто-то из владельцев игры такой обзавелся. Или им дали ее… на испытание. И вот когда игрок приходит в офис наняться пилотом, вместо того, чтобы просто зайти в игру через интернет, его там облучают. У человека сразу крыша едет. Он начинает относиться к игре всерьез. Играет, играет… Но если его убивают, то тут зомбирование слетает. И он сразу утрачивает к игре интерес.
Наступило молчание. Потом Виктор откашлялся, затушил наполовину скуренную сигарету и спросил:
– А про это ты тоже статью писал?
– Нет, конечно! – возмутился программист. – Если тут и впрямь замешаны спецслужбы… или такие люди, что у спецслужб психотронные генераторы могут позаимствовать – то я в такие игры не играю.
– Спасибо, Олег, – вежливо сказал Валентин. – Интересная гипотеза. Надо будет обдумать.
– Да не за что. – Парень встал. – Я вам больше не нужен, Виктор Романович?
– Нет, нет. – Виктор замотал головой.
– Визитку возьмите. – Олег протянул Валентину карточку, явно собственноручно распечатанную на принтере. – Понадобится консультация – обращайтесь!
– Спасибо. – Валентин вежливо спрятал визитку в бумажник, в то отделение, где вечно накапливались и раз в неделю выкидывались в мусорку визитные карточки. – Обязательно свяжусь.
– Тогда я пошел. – В дверях Олег задержался и наставительно произнес: – Вот увидите, Валентин, уже сегодня вас потянет играть. Сядете и будете днями и ночами гонять по космосу. Мой совет – возьмите, да и убейтесь сразу же.
– Зачем?
– Чтобы раззомбироваться, конечно! Снять с себя психокод.
Дверь за программистом закрылась.
– Он вообще… как? – спросил Валентин. – Не того?
– Ну, маленько… – неуверенно ответил Виктор. – Сам знаешь, люди обожают теорию заговора. Марсианская станция накрылась – это пришельцы. Альпинисты на Гималаях пропали – в Шамбалу забрели. Газовый баллон взорвался – нет, это бомба. А во всех трех случаях, быть может, виноват один и тот же слесарь дядя Петя, большой специалист по газовым редукторам, но человек ленивый и пьющий. Вначале на космодроме редуктор недокрутил, станция и… того. Выгнали – ушел альпинистское снаряжение делать, опять болт недотянул, вот альпинисты и… Ну а окончил он свою карьеру, заполняя бабулькам газовые баллоны. И опять же – недотянул редуктор.
Валентин хмыкнул:
– Но это же скучно.
– Вот именно! Поэтому проще верить в марсиан, махатм и террористов. Вот и наш Олег – предпочитает сложные объяснения простым.
– А давай я покопаюсь с этой игрушкой и ее нестандартной рекламой? – спросил Валентин. – Сделаю тебе статейку…
– Давай, – легко согласился Виктор. – Если не в мои рубрики, так в бизнес пристроим. Только, ради Бога, без чернухи! Вот не надо нам: «бессердечные бизнесмены», «ограниченная молодежь», «когда-то мы были культурной страной, а теперь только в игры играем…»
– Ну так ведь были же? – вздохнул Валентин. – Ладно, буду позитивен. Напишу «Раньше мы только книжки читали, а теперь стали развитой страной и в игры играем».
Виктор махнул рукой.
– Иди пиши. А то, хочешь… – он полез в стол, – на презентацию вечером надо сходить. Новая молодежная поп-группа «Дети кармин».
– Кармен? – не понял Валентин.
– Нет, кармин. Это знаешь, есть такие дети индиго. Очень умные, развитые, все такие своеобразные, нестандартные… – Виктор поморщился.
– Про индиго слышал.
– Ну так это уже немодно. Все эти индиго, вечно себе на уме, не поймешь, чего хотят. Сейчас модно, когда ребенок – кармин. Они трудолюбивые, послушные, спортивные, аккуратные, упорные. Может, звезд с неба и не хватают, но зато для родителей радость.
– Ага, – сказал Валентин. – Оригинально. Кармин – потому что краска такая?
– Какая краска?
– Ну, индиго – это же синяя краска. А есть еще красная, кармин.
– Нет. – Виктор зашуршал бумажками, извлек красочный буклет. – Тут вот чего написано… это их продюсер пишет, он из Израиля: «В иврите у многих слов – двойные смыслы, в современном разговорном понимании и в высоком Библейском, так как большинство слов родом именно из ТАНАХА. Так вот, есть слова קר – Кар (холодный) разговорное, а в Библии – расчётливый, трезвый, взвешенный (ум, поведение), и מין – секс, половой, а в Библии – вид, род (человеческий). Правильное написание группы – „Кар-Мин“, или „קר-מין“, и происходит от Библейского – трезвомыслящий вид человеческий».
– Или, по-разговорному, «Холодный секс», – кивнул Валентин. – Думаешь, будет популярна?
– Раскрутят! – уверенно сказал Виктор. – Девочка черненькая, девочка беленькая, мальчик мужественный, мальчик женственный. На все вкусы! Да и спонсоры у них сильные. На презентации, кстати, обещали хороший фуршет и пресс-пакет журналистам: футболка с бейсболкой, одеколон «Кармин», бутыль израильского джина. И будет конкурс на лучший слоган группы, приз – поездка в Иерусалим, на святую землю.
– Слоган? Да запросто. Могу сразу выдать.
– А ну? – заинтересовался Виктор.
– Про индиго говорят:
Умная головка!
А зато кармины в ряд.
Ходят очень ловко!
– с чувством произнес Валентин.
– Да ну тебя! – Виктор махнул рукой. – Не хочешь, как хочешь. Стажеру отдам, он просил. Или сам схожу. Иди… пиши про своих рекламщиков…
Загадочно улыбаясь, Валентин вышел из кабинета. Но через минуту приоткрыл дверь и засунул обратно голову:
– Слушай, Малибу, я еще один слоган придумал. Прям для тебя! Пошли стажера в пень, иди сам, поездка в Израиль твоя!
– Ну? – подозрительно спросил завотделом культуры.
– Пусть у нашего соседа
Сын-индиго – непоседа.
Моя доченька – кармин,
Мы, кармины, победим!
– Вот если бы ты у меня работал, я бы тебя сейчас уволил! – пригрозил Виктор.
С победной ухмылкой Валентин выскочил в коридор. Сбежал вниз по лестнице, поздоровавшись на ходу с парой знакомых ребят. Выбежал на улицу, радостно убедился, что припаркованную в неположенном месте машину не увез эвакуатор, двинулся к «рено», на ходу доставая из кармана ключи.
У него звякнул телефон.
– Валентин Сафонов, – деловым тоном представился он, не глядя на экран.
– Валька, это я, Ма… тьфу, Виктор.
– Ага. Я чего-то забыл?
– Слушай, а повтори-ка второй стишок, – попросил Виктор. – Чем черт не шутит, оно вроде как забавно звучит и к имиджу группы подходит… «Пусть у моего соседа…» Что там дальше?
Домой Валентин пришел только к вечеру. Собирался двигаться сразу от Виктора, но по пути заглянул в один полуживой глянец, где наконец-то пообещали расплатиться за давнюю статью об остромодном певце. За прошедшие полгода певец перестал быть модным и, кажется, вообще исчез со сцены. Но с Валентином действительно расплатились, причем выдали ровно столько, сколько обещали.
Причины такой обязательности стали понятны, когда замглавного попросил срочно – вот прямо сейчас, на месте, написать статью на тему какой-то политической свары между двумя политиками, бывшими очень долго в коалиции и выдвигавшими друг друга на первые роли, а потом разругавшимися вдрызг. Причем хотелось заму странного – чтобы статья была критической, при этом позитивной, в меру патриотичной, но при этом либерально-демократического толка. И еще – смешной.
– Ну ты даешь, старик, – протянул Валентин. – Это не ко мне. Это Диму Быкова, к примеру, попытай.
Зам закатил глаза:
– Ты сказал – Быкова! Он на своих изданиях пашет, стихи пишет, книжки сочиняет и между радио с телевидением носится. Его на разовую работу не вытянешь.
– Ну, всех можно соблазнить, были бы деньги… – намекнул Валентин.
– Быкова не соблазню, а тебя попытаюсь, – раскрыл карты зам. – Ты у нас злой, пишешь с юмором, в политике разбираешься…
Валентин мялся.
– Там смешное дело. Говорят, они разругались по поводу рыбы.
– Чего?
– Оба сидели на контроле рыбных потоков с Камчатки, потом один другого подсидел…
– Эта рыба дурно пахнет, – твердо ответил Валентин.
– Прямо сейчас заплачу.
Это решило дело. Два часа Валентин сидел за чужим компьютером и, ругаясь на непривычно узкий левый «Shift», колотил по клавишам – периодически заглядывая в интернет «за фактами». Топтаться по политикам средней руки было легко и приятно, тем более что любой из них поводов давал предостаточно. Через два часа Валентин, скомкав пустую пачку сигарет, дописал последние строчки: «Как известно, великий и добрый волшебник Гэндальф отказался от кольца Всевластия, понимая, какую страшную силу оно возымеет в его руках – и над ним самим. Если верить преданиям, то царь Поликрат выкинул в море кольцо, опасаясь своей удачливости – но кольцо вернулось к нему в животе пойманной рыбы. К сожалению, герои наших дней отказываются от колец Власти лишь ради того, чтобы позже поискать их во вспоротом брюхе недавних соратников. Увы, вряд ли там найдется хоть что-то, кроме плохо переваренной и уже тухлой красной рыбы…»
Расплатились с Валентином и впрямь на месте. Видимо, ехидная статья в глянце должна была появиться по чьему-то заказу – когда два политика дерутся, вокруг стоят две сотни других, жаждущих поживы.
Но это Валентина особо не смущало. Все они жадные демагоги, все они одним миром мазаны. А вот в кармане теперь болталась приличная сумма – можно неделю смело работать над тем, что интересно.
А интересно ему было «Звездотрясение».
По пути Валентин загрузился в супермаркете парой пакетов – чай-кофе, сигареты, полуфабрикаты, закатанная в пленку курица, бутылка недорогого коньяка. Теперь несколько суток можно было существовать абсолютно автономно.
Поколебавшись, Валентин даже отключил телефоны – и городской, и мобильный, что делал только в самых крайних случаях, когда начинался большой аврал. Запустил ноутбук, вытряс пепельницу, налил большую кружку кофе. Не поддавшись искушению, даже не стал просматривать почту или проглядывать ленту друзей в «Живом Журнале». Нет уж, дело – значит, дело.
Он набрал www.starquake.ru и подозрительно уставился на стартовую страницу.
Так…
Форум, справочник, регистрация…
Валентин выбрал «регистрацию». Глотнул кофе и сообщил экрану:
– Имею компьютер. Готов пилотировать.
Требовалось ввести имя – то, под которым его будут знать в игре.
Некоторое время Валентин курил, глядя в экран.
Как вы яхту назовете, так она и поплывет. В общем-то он был уверен, что имя каким-то образом влияет на судьбу. Как обычных людей, так и виртуальных персонажей.
Кем ему назваться?
Журналист?
Как-то претенциозно.
Сафонов? Сафон? Сафо?
Тьфу, лезет в голову всякая глупость…
Валик – как в школе?
Валентин даже поморщился – он не любил это прозвище, намекающее на некую пухлость и мягкотелость, от которых давно уже не осталось и следа.
Акула пера?
Да уж, какая из него акула… Разве что самая мелкая.
Валентин усмехнулся и аккуратно ввел в графе «имя»:
KATRAN
Почему-то он сразу почувствовал, что это правильно. Правильно и хорошо.
Так, как должно быть.
