Сергей Леонидович Ясинский
Мартовская пьеса
На первом же повороте мне повстречалась длинношерстная дымчатая кошечка с милой слегка приплюснутой мордашкой. Она сидела, обвив вокруг ног свой пушистый хвостик. На мой вкус она не была очень уж интересной, но зато сидела одна. Деваться с этой крыши мне было некуда, ведь Арчибальд уже внёс меня в список прибывших, так что я просто подошёл к «Дымке» и сказал традиционную банальность, чтобы начать беседу.
– Привет! Меня зовут Лео. А тебя?
Она посмотрела на меня оценивающе и, немного поколебавшись, ответила.
– Я Кэмури.
– Необычное имя. Тебе дали его люди?
– Конечно люди! – Кэмури раздраженно пошевелила кончиком хвоста. – Они всегда и всему дают имена, чтобы всю свою жизнь прожить в добросовестном заблуждении, будто придумав чему-то название, они смогли понять его суть.
– Вот как? – я решил поддержать разговор, припомнив недавний совет. – А для чего им это?
Она посмотрела на меня долгим печальным взглядом.
– Общеизвестно, – наконец произнесла Кэмури – Что всё дело в чувстве собственной безопасности. Ведь если понимаешь суть предмета или явления, то начинаешь меньше его бояться. А когда начинаешь чего-то меньше бояться, то перестаешь дальше пытаться понять его суть. Формируется порочный круг. В результате – стереотипное мышление и элементарное невежество.
– Думаю, ты права. – На всякий случай я решил согласиться с Кэмури, чтобы продемонстрировать, будто хорошо понимаю её.
Я немного придвинулся к ней, но она лишь нервно дёрнула хвостом. Я ретировался.
– Слушай, Кэмури, я там видел полёвку. Хочешь?
– Свежую?
– Кажется, вчерашнюю.
Она неопределённо прянула ушами. Это могло означать и «да» и «нет», но я на всякий случай решил, что это «да».
– Я скворцом: за ней и обратно.
Ответа не последовало. Когда я вернулся назад с мышкой, Кэмури уже не было. Я разочаровано побрёл прочь с места своего фиаско. За следующим изгибом кровли я чуть не столкнулся с другой кошечкой, в двухцветном «черепаховом» вечернем наряде, которая неторопливо, словно бы безо всякой цели прогуливалась вдоль водосточного желоба и, так уж получилось, шла мне навстречу.
– Привет! – сказал я с полёвкой во рту. – Меня зовут Лео.
– Добрый вечер! – заметила она меня. – Я Муриэль. А у Вас это, простите, что?
– Полёвка.
– Хм, надо же, полёвка. Как странно. – задумчиво проговорила она, глядя куда-то в ночь. – Полёвка, подумать только! И что же?
– Собственно, даже и не знаю… – опешив, признался я. – А что, обязательно должно что-нибудь быть?
– Всегда что-нибудь должно быть. – наставительно заметила моя новая собеседница. – Наша Вселенная не терпит пустоты и наполнена смыслом.
