Сергей Леонидович Ясинский
Холодная дорога
– Думай, как тебе больше нравится. Только когда новая смена проведёт на станции инвентаризацию и обнаружит в обойме бластера пустую графеновую ячейку, придётся писать рапорт. И я очень сомневаюсь, что комиссия сочтёт пальбу по местной фауне достаточным основанием для грубого нарушения Устава. – Биклафи сделал многозначительную паузу. – В общем, ты как хочешь, а я свой бонус к зарплате терять не собираюсь.
– Ясно, – застёгивая молнию комбеза, Руслан с укоризной посмотрел на Биклафи, – продашь шкуру напарника за тридцать сребреников, Иуда?
– Да нет, конечно! – заверил его «Иуда». – Ты ведь механик, да к тому же ещё и опытный. Твоя шкурка на полтинник потянет!
– Не знал, что ты так высоко ценишь механиков, – с лёгкой улыбкой парировал Руслан. – Надо было требовать у тебя по утрам кофе в постель.
– А вот заработает рибосома, и будет тебе кофе, – щедро пообещал Биклафи. – Бери его тогда в постель или хоть йети им угощай. У вас с ним, кстати, много общего.
– Например?
– Оба постоянно чем-то недовольны.
– Это у нас семейное, – бросил Смагин и, подхватив кейс с инструментами и винтовку, шагнул в открывшийся перед ним выход во внешнее кольцо.
Снаружи было тихо. Дворик станции казался пустынным – безжизненный закуток на спящей в снегах необитаемой планете. При теперешних температурах снег не таял, Руслан смотрел на него, почему-то не решаясь наступить. Белая крупа под ногами выглядела почти искусственной. Смагин оглянулся на напарника, который стоял во внешнем кольце у окна-бойницы с винтовкой наготове. Биклафи показал ему поднятый вверх большой палец, и первопроходец двинулся через двор к одинокому флигелю.
Причину поломки долго искать не пришлось. Едва дойдя до цели, Руслан увидел, что снежный покров на небольшом участке рядом со стеной флигеля немного промят, как будто под ним есть углубление. Стоя на одном колене и разгребая перчатками податливую белую мишуру, Смагин уже догадывался, что там найдёт. И не ошибся. Под снегом действительно была яма. Промёрзшая твердь оказалась разрыта, и со дна раскопа на астронавта смотрел изолирующий гофрированный кожух силового кабеля, искорёженный и деформированный. Защита была надёжной, и внутри кабель, конечно, остался цел, но сработали предохранители, и подача энергии прекратилась.
Похоже, они серьёзно недооценили своего аборигена. Он оказался способен не только наводить жуть громким рычанием и царапать обшивку, но и каким-то образом сумел понять, что они используют печку, и что она как-то связана со станцией. Невероятно! Неужели это существо всё же разумно?! Получается, пока напарники спали, йети приходил на станцию. Выбрал подходящее место и вырыл яму. Тихо. Без всегдашнего рёва и воплей. Разумеется, повредить многослойную изоляцию ему оказалось не под силу, хотя, судя по следам, он очень старался. Смагину даже показалось, что он видит отпечатки зубов. Так или иначе, а этому, мать его, йети удалось обесточить станцию. Проблему в общем-то нетрудно будет устранить… Стоп! А для чего всё это понадобилось?
Смагин на секунду застыл, а затем напряжённым взглядом обвёл двор. Вроде бы всё как обычно. Ровное снежное покрывало, на котором лежит зимняя тишина. А когда йети поблизости, о тишине можно забыть. Только ведь в этот раз его визит был совсем негромким. А возможно и не только в этот раз. Взгляд Руслана остановился на одном кусочке заснеженного двора. Кусочек как кусочек. Вроде заплатки, которую пришивают туда, где нужно спрятать дырку. По спине пробежал маленький отряд мурашек, и где-то посередине черепа проснулось и болезненно заныло давящее ощущение чужого взгляда. Руслан, всё также стоявший на одном колене, медленно потянулся за винтовкой.
– Ну что там у тебя? – грянул в наушнике голос уставшего ждать Биклафи.
– Твою ж лунную обсерваторию! – гаркнул в ответ Смагин. – Я чуть не обде…
И тут снег взорвался. Совсем не там, куда пару секунд назад так пристально вглядывался человек. В неприметном месте под самой бетонной стеной, метрах в сорока от Руслана из глубин белого ада вставал снежный демон.
Оторопело, словно выбираясь из какого-то густого и вязкого желе, Смагин вскинул руку с винтовкой. Сознание на автопилоте отметило, что позицию для засады абориген выбрал между станцией и флигелем и легко может отсечь путь к отступлению. Оставалось только стрелять. Йети побежал. Не прямиком к астронавту, а именно наперерез. Ни рыка, ни воплей. Просто целеустремлённое движение охотника, настигающего добычу.
Дыхание сбито, курок прыгает в непослушных пальцах.
Смагин выстрелил. Пуля задела йети лишь по касательной, а тот пробежал уже достаточно, чтобы вход на станцию стал недоступен даже теоретически. Затем снежный монстр развернулся к астронавту.
«Нужно попасть ему в голову!»
Второй выстрел. Левое плечо.
«Почему не стреляет Биклафи?», – успел подумать Руслан.
И тут же пришло понимание, что времени у него теперь хватит только на один, последний выстрел. Расстояние до йети шагов десять. Как в замедленной съёмке, человек с винтовкой буквально слился, синхронизировался с бегущим на него в вихре танцующих снежинок существом, ощущая даже кожей каждый его шаг. Девять. Восемь.
Всё так же стоя на одном колене, Смагин выстрелил, когда оставалось шесть шагов. И тут же понял, что нервы подвели. Он промахнулся с расстояния почти в упор, даже не зацепив нападающего.
Поросшая шерстью фигура заслонила от него станцию, занимая почти весь обзор. Через заснеженный двор над головой Руслана пронеслась маленькая и очень горячая комета. Она увлекла за собой во всплеске красных брызг оказавшуюся у неё на пути голову йети и часть короткой шеи. Оставшееся туловище по инерции продолжило двигаться, споткнулось о человека с винтовкой и, кувыркнувшись через него, рухнуло рядом.
