Сергей Иванович Кириенко
Хиромант. Том 1
* * *
Часы на стене коридора показали начало второго, когда дверь открылась, – из перевязочной медленно вышел Сергей в сопровождении пожилого хирурга.
Поднявшись со стула, Катя быстро шагнула к Сергею, желая обнять его, но в последний момент замерла, разглядев, как хирург отрицательно покачал головою:
– Извините, красавица, но не стоит его обнимать!
– А он что…?
– Не волнуйтесь, кавалер ваш в порядке! По существу, это просто большая царапина. Три недели поносит тугую повязку, и всё зарастет… – Назидательно вытянув палец, хирург улыбнулся. – Но в течение этого времени – никаких резких движений! В том числе обниманий и тому подобных занятий!
Тяжело усмехнувшись, Сергей тут же сморщился.
Катя вновь повернулась к нему и, как будто выплескивая на него весь испуг, прошептала:
– Ну, что же ты за дурак?! Ты же видел, что у него в руке нож! Нужно было отдать им все деньги и просто уйти!
Покривившись от боли, Сергей протянул:
– Успокойся, Котенок, ведь всё уже кончилось. К тому же, я знал, что со мной ничего не случится!
– Да что ты несешь?! – гневно бросила Катя. – Ты, что, господь-бог, чтобы знать свое будущее?!
На секунду Сергей прекратил улыбаться – он стал абсолютно серьезным, словно Катин вопрос поразил его в сердце, – но ответить уже не успел, потому что от лестницы прозвучал жесткий голос:
– Катюша!
Сухощавый мужчина с суровым лицом и практически белыми волосами прошел расстоянье от лестницы и приблизился к тем, кто стоял у дверей перевязочной. Остановив взгляд на дочери, жестко спросил:
– Что случилось, Екатерина?
– Пап, Сережа меня провожал до автобуса, – торопливо ответила Катя. – В парке у общежития к нам прицепились какие-то парни, и он…!
– То есть, это и есть твой таинственный друг, который периодически «мусорит» синими нитками в нашей гостиной? – человек с серебристыми волосами тяжело посмотрел на Сергея.
Катя бросила взгляд на затершийся свитер Сергея, темно-синим пятном выделявшийся на стене коридора, и растерянно вздрогнула. Между тем ее папа продолжил:
– Могу я узнать, что вообще вы там делали – в этом чертовом парке – так поздно?
– Мы возвращались из общежития… – Катя, словно оправдываясь, поправила волосы, – с дня рождения друга Сергея…
– Леонид Анатольевич…
Сергей попытался сказать, но мужчина его оборвал:
– Так, молодой человек, а вот вас бы я вообще попросил помолчать! Из-за вас жизнь моей дочери подвергалась опасности!
– Пап, о чем ты?! – Голос Кати дрожал. – Сережа меня защищал! Он едва не погиб!
– Ну, и что? Долг любого мужчины – защищать свою женщину! А вот долг человека с мозгами – не допускать, чтоб она оказалась в такой ситуации, когда ее жизнь подвергается этой опасности!
– Па-ап!.. – с возмущением бросила Катя.
– Леонид Анатольевич, разрешите…
Сергей попытался опять вставить слово, но Катин отец оборвал его снова:
– Я вижу, вы знаете мое имя, молодой человек? А вот я ваше – нет!
– Я – Сергей.
– Сергей, как по батюшке? – Повернувшись к хирургу, мужчина уверенно взял карту с именем и прочел его вслух: – Рябинин Сергей Александрович…
Неожиданно на лице отца Кати мелькнуло смятение – мужчина напрягся, как будто то имя, которое он прочитал, шевельнуло в глубинах его темной памяти что-то очень тяжелое, и мгновенно осекся…
Через четверть минуты он снова взглянул на Сергея, но на этот раз юноша разглядел на лице собеседника неприкрытую ненависть, которая не могла объясняться лишь тем, что случилось всего час назад.
Резко швырнув бумаги, отец Кати яростно выдохнул:
– Послушайте, что я скажу, и запомните это, Сергей Александрович! Я запрещаю вам видеться с Катей!…
– Ну, пап! – в страхе крикнула Катя.
Как будто не слыша ее, тот продолжил:
– …Держитесь подальше от нашей семьи! Если я снова выясню, что вы с ней встречаетесь, вы об этом еще пожалеете!
– ПАП!! – в тонком голосе девушки прозвучала почти не прикрытая паника.
– Екатерина, в машину! – Метнув на нее властный взгляд, разъяренный отец повернулся к Сергею. – Запомните мои слова, молодой человек! Я два раза не повторяю!
Рывком развернувшись, он взял Катю за руку и отправился в дальний конец коридора; идущая девушка с ужасом обернулась, метнув на Сергея отчаянный взгляд, но уже очень скоро исчезла на лестнице…
С половину минуты хирург и Сергей не мигая смотрели в пустой коридор: врач – устало-задумчиво, сам Сергей – с потрясеньем во взгляде. Наконец, врач взглянул на Сергея:
– Насколько я понимаю, это был отец вашей барышни? Вы увиделись в первый раз в жизни, и сразу такая тяжелая встреча? – Хирург покачал головой. – Не обращайте внимания, молодой человек, ждать чего-то иного в такой ситуации было бы трудно. Он просто напуган…
– Ну, да! – стиснул зубы Сергей.
– …Подождите немного. Когда он придет в себя, пообщаетесь с ним поспокойней!
Врач мягко коснулся повязки Сергея.
– Неделю походите к нам, после этого будете перевязывать рану самостоятельно… Найдете, кому заниматься?
Опять посмотрев в опустевший конец коридора, Сергей мрачно бросил:
– Найдется!..
* * *
В углу тесной комнаты громко урчал холодильник. Виталик сидел на кровати и медленно разбинтовывал рану Сергея, который стоял перед ним и опасливо морщился…
Через четверть минуты Виталик закончил с бинтом и убрал потемневший от крови тампон. В глаза ему бросился шов на боку его друга – края рваной раны уже затянулись, покрывшись коричневой корочкой.
– …Рана сильно болит?
– Да не очень, – Сергей осторожно подвигал рукой.
– Ну, а чем всё с ментами закончилось? – Виталик взял пластырь. – Проблем из-за этого точно не будет?
– Не думаю… Я им всё объяснил, так что «дернут» меня, только если поймают ту троицу. Только вряд ли менты их найдут – вероятней всего, спустят дело «на тормозах».
– Представляю, как Катькин отец там кричал! – мрачно хмыкнул Виталик. – Приятное вышло знакомство!
– Ага, обхохочешься!
– Я надеюсь, вы с Катькой теперь не того… не расстанетесь?
– Ты так шутишь, Виталя? – Сергей удивленно нахмурился. – Просто будем поосторожней, и всё!
Аккуратно закончив наклеивать пластырь, Виталик взял бинт и уверенно принялся перевязывать рану Сергея.
– Послушай, Серег, а чего ты вообще решил драться? Ведь видел же нож!
– Да не важно! Я знал, что со мной ничего не случится!
– То есть, как это – знал? – на секунду Виталик опять посмотрел на Сергея, прекратив перевязывать рану; на лице его дрогнули брови.
Какое-то время Сергей напряженно молчал, словно думая: говорить ли Виталику правду или попросту промолчать, наконец, тихо бросил:
– А помнишь, я обещал тебе кое-что рассказать?
Он увидел, как друг его быстро кивнул, и продолжал:
– Ну, так вот – с этой осени я учу хиромантию! И первое, что я сделал, начав ее изучать, – выяснил дату собственной смерти. Ближайшие сорок лет мне ничего не грозит!
– Ни фига себе! – Изумился Виталик. – Ты это серьезно? Занялся хиромантией?!
Он качнул подбородком:
– Это связано с линиями на ладонях?
– Ну, да!
Неожиданно на лице у Виталика промелькнул интерес.
– А мое будущее можешь определить?
– Да легко! Я уже пару раз твои линии видел – случайно, так что мне это будет даже приятно… Давай сюда правую руку!
Продолжая держать пальцы левой руки на повязке, Виталик уверенно протянул другу правую. Сергей повернул ее к свету и провел указательным пальцем по центру ладони:
– Вот видишь, у тебя очень длинная линия жизни? Без всяких разрывов, пересечений и точек…
– Ага!
– Ну, и все остальные основные линии – тоже хорошие. Вот это вот очень благоприятный знак. Он означает, что у тебя будет спокойная, долгая жизнь. – Сергей неуверенно двинул плечами. – Ну, насколько долгая, я пока точно сказать не могу, но, по крайней мере, ты переживешь меня лет на двадцать.
– На двадцать лет, говоришь? – Рот Виталика изогнулся в ухмылке. – Выходит, я буду носить на твою могилку цветы?
– Получается, так! – так же хмыкнул Сергей. – Рюмку водки не забудь!..
Виталик качнул головой и за четверть минуты закончил с повязкой. Затем завязал бинт на узел и молча поднялся с кровати; Сергей в это время набросил на плечи рубаху и начал застегивать пуговицы. Между тем друг опять усмехнулся:
– А с чего ты вообще вдруг решил изучать эти линии?
– А ты помнишь, я как-то рассказывал об отце?
– Да, по-моему, ты говорил: он ушел от вас с матерью, когда ты был еще маленький?
– Точно… – Сергей почесал переносицу. – Мать никогда не рассказывала, почему он ушел. Сам я думал всегда, что он это сделал из-за другой женщины или, может быть, водки… Однако в реальности всё было иначе. Оказывается, когда он был маленький, одна цыганка нагадала ему, что он умрет, не дожив до сорока пяти лет, от инфаркта, в двадцать чуть не погибнет в аварии, а всю вторую половину жизни будет мучиться с головой. В детстве он, разумеется, не придал предсказанию никакого значения, но в девятнадцать лет попал в жуткую автоаварию. Он едва выжил в ней, а после нее у него начались головные боли. После аварии он вспомнил и то предсказание, раздобыл где-то книгу по хиромантии и начал ее изучать. Ну, и через девять лет, когда он уже был женат на моей маме, он достиг в ней такого уровня знаний, что сумел определить по нашим рукам, что ему нельзя оставаться с семьей – иначе его близким, то есть нам с матерью, будет угрожать чуть ли не смертельная опасность, – поэтому и уехал от нас. Последние пятнадцать лет он прожил в небольшом городке в пятистах километрах отсюда, изучал руки трупов, периодически испытывал приступы эпилепсии – в общем, все считали его сумасшедшим. Но в действительности он просто продолжал изучать хиромантию и пытался понять, может ли он избежать предсказания, которое ему было сделано в детстве… – Сергей сделал паузу. – И все-таки он не сумел обмануть судьбу – в июне этого года он умер от сердечного приступа. Ему было сорок четыре.
Какое-то время после того, как Сергей замолчал, Виталик смотрел на него неподвижно, с таким изумлением на лице, словно просто не мог осознать, как услышанное может быть правдой, наконец, тихо бросил:
– Ничего себе!.. А откуда ты это узнал?
– Он оставил мне свой дневник, в котором описал свою жизнь. А также ту книгу, по которой учил хиромантию.
– И ты…? – на лице у Виталика отразилась догадка.
– Ну, да! – мрачно бросил Сергей. – Я решил выяснить: действительно ли в том, чем он занимался, было что-то реальное или он ошибался.
– И что? – машинально напрягся Виталик. – Ты уже что-то выяснил?
– Да, – на лице у Сергея отчетливо двинулись скулы. – Я не думаю, что отец жил впустую!
Виталик качнул головой, попытавшись представить себе драму жизни того человека, который ушел от родных, чтоб спасти их от смерти.
– Послушай, Серега, но если всё это серьезно, то хиромантия – это очень опасная штука, способная покалечить всю жизнь!
– Но ведь в жизни вообще очень много опасного! – тяжело усмехнулся Сергей. – Например, тот же нож. Им ты можешь убить себя за секунду!
Короткое время Виталик еще колебался, как будто желая задать другу важный вопрос, но никак не решаясь на это, наконец, повернулся, открыл дверцу старого холодильника и вытащил водку. Через пару секунд протянул изменившимся голосом:
– Ладно, а как насчет внутренней «анестезии»? Врачи тебе это не запретили?
– Да, вроде бы, можно.
Виталик довольно кивнул и плеснул на два пальца в стаканы. Друзья, молча чокнувшись, выпили.
Через пару мгновений Виталик ударил себя по колену – словно вспомнил о чем-то, – поднял со стола пачку снимков и быстро достал из нее фотографию:
– Вот ваш снимок… Вчера отпечатали!
Взяв в руки протянутый снимок, Сергей повернул его к свету. Фотография была черно-белой, не глянцевой, но даже по ней было видно, что лица Сергея и Кати, изображенных на снимке, светились от счастья.
Какую-то пару секунд Сергей неподвижно смотрел на лицо улыбавшейся Кати, наконец, не сдержавшись, слегка улыбнулся в ответ.
«Человек на экране компьютера двинул плечами:
– …Вот так вот и шла моя жизнь в том году: до обеда я ездил в университет, вечерами – в больницы и морги, в другие места, где мог получить доступ к разным рукам, ну, а днями старался быть с Катей. Однако в тот год я ничего не рассказывал ей о своем увлечении хиромантией, потому что до конца в ее истинности не был уверен, а мне не хотелось, чтобы Катя подумала, что я занимаюсь какой-то «пустышкой». И, конечно же, я не «читал» ее рук…
Рассказчик вздохнул и закончил мрачнеющим голосом:
– Позднее я часто об этом жалел, терзаемый мыслью о том, что если бы осмотрел Катины руки в тот год, то, может быть, ЭТО уберегло бы нас от ужасных событий, что ждали нас впереди!..»
Глава 5
Под сводами зала звучала старинная музыка. Звуки легких шагов посетителей и их голоса паутиной вплетались в звучание музыки, создавая особенный фон в помещении. Изредка чей-нибудь кашель «взрывал» звуки музыки, и тогда мрачноватые «тени» картин становились особенно мрачными.
Стоя возле стены, Сергей неподвижно смотрел на холодные краски. На огромной картине был изображен демон ада: его угольно-черные волосы развевались по ветру, оскаленный череп взирал на Сергея пустыми глазницами. Костлявые руки чудовища были подняты в стороны и, казалось, готовились ухватить целый мир, чтоб затем утянуть его в ад – туда, где у ног исполинского демона корчились в муках бессметные полчища душ. Была в этой мрачной картине такая гнетущая сила, что, стоя напротив нее, Сергей ощущал, что не может сейчас повернуться и просто уйти…
С полминуты Сергей еще неподвижно смотрел на картину, наконец, за спиной его прозвучал звонкий голос:
– Ну, что? Выбрал самую страшную в зале?
Сергей обернулся и встретил взгляд Кати – она недовольно кивнула на демона:
– Фу, Сереж! Почему ты всегда выбираешь самые мрачные темы?
– Посмотри, Кать, какая в нем сила! – ответил Сергей, указав на оскаленный череп.
– Да это же просто кошмарик какой-то? – Катя с грустной улыбкой пихнула Сергея. – Пойдем лучше в следующий зал – покажу тебе ангелов! Там их больше десятка!
– У меня уже есть один! – улыбнулся Сергей. – Так зачем мне смотреть на других?
– Вот подлиза!
В последний момент, уже протянув руку к Кате и повернувшись к соседнему залу, Сергей вновь взглянул на ужасного демона, и на пару мгновений тревога вернулась в его темный взгляд…
«Человек на вершине холма машинально нахмурился:
– …В тот момент я не знал, что через много лет в будущем вспомню об этой картине. Причем, сделать это заставит меня не какой-нибудь монстр, а обычный, живой человек. Только то, что скрывалось в сознании этого человека, было в сотни раз хуже фантазий любого художника!..»
* * *
В воздухе пахло рекой и бетоном. За парапетом плескалась вода, на которой качались опавшие листья. Несмотря на сентябрь, на улице было по-летнему жарко – на Кате сейчас было легкое платье, Сергей был одет в безрукавку. Держа Катю за руку, он смотрел над рекою.
– …Отец хотел, чтобы я полетела туда уже в августе, только я отказалась. Остается еще пара месяцев, а я уже просто не знаю, что можно придумать еще!
– Студенческий обмен? – Сергей перевел взгляд на Катю. – То есть твой папа настаивает, чтобы ты полетела в Америку, а ты этого делать не хочешь?
– Ну, да!
– Почему?
– То есть как: почему?! – изумилась она, словно этот вопрос поразил ее в самое сердце. – Да потому что, если туда полечу, то сюда вернусь только следующим летом! Ты понимаешь, что мы целый год не увидимся?!
Катя крепко прижалась к Сергею.
– Я это лето не знаю, как смогла пережить, ну, а тут целый год! Я вообще уже начинаю ненавидеть эти летние месяцы, когда ты домой уезжаешь!
– Ну, да… это лето действительно было тяжелым, – ответил Сергей и внезапно нахмурился – упоминание о каникулах вызвало в памяти мрачное воспоминание…
* * *
Поверхность реки отражала горячее солнце. Блестящая рябь на воде искажала его, превращая диск солнца в слепящие блики. Над берегом разносились веселые крики, громкий визг малышни пробивался сквозь всплески воды.
Внезапно поверхность воды с шумом вспенилась вдалеке от песчаного пляжа – Сергей резко вынырнул и ударил рукой по воде. Громко фыркая, повернулся на спину и начал плыть к берегу…
«Помрачневший рассказчик напрягся:
– …В тот момент, когда я сказал, что прошедшее лето для меня было очень тяжелым, мои слова не были просто словами. Для меня оно было действительно очень тяжелым, потому что в один из его жарких дней произошло то событие, которое стало причиной моих пробуждений и долгих кошмаров на долгие годы…»
…Проплыв с тридцать метров, Сергей встал на дно, тяжело прошел мимо кучки купающихся и уже через двадцать секунд опустился на жаркий песок…
Через пару минут за спиной у него появилась ритмичная музыка вперемешку с заливистым смехом. Эти звуки достаточно быстро усилились, и вскоре он ясно услышал:
– Серега!
Обернувшись на голос, Сергей разглядел худощавого парня с «кассетником» – динамик магнитофона выплевывал музыку; вместе с парнем шла пара девчонок.
При виде компании на лице у Сергея мелькнула улыбка; однако уже через миг он нахмурился, разглядев, что тот парень, который окликнул его, был изрядно «под мухой»…
«Человек на вершине холма продолжал:
– …Его звали Андреем. Он был моим другом детства. Мы были настолько близки, насколько вообще могут быть близкими дети дошкольного возраста. В школе наши пути разошлись – я переехал в другой район города, так что подростками мы общались не часто. После школы я уехал в Омск и поступил в университет, Андрей же остался у нас в городке и поступил в ПТУ. С каждым годом после окончания школы мы встречались всё реже, но даже тогда у меня всякий раз возникало щемящее чувство, когда мы с ним сталкивались, потому что я всё еще помнил то ощущение общности, которое объединяло нас в детстве…»
…Пройдя вдоль воды, Андрей опустил свой «кассетник» на вещи Сергея и сел рядом с ним на песок, громко выкрикнув спутницам:
– Так, девчонки… купаться! – Протянув руку другу, он коротко хмыкнул. – Привет! Отдыхаешь?
– Ну, да… – Сергей вдруг поморщился, посмотрев на девчонок, которые весело сбросили платья и кинулись в реку. – Андрюх, вы бы пили поменьше. Лезть пьяными в воду…?
– Ну, а что тут такого? Имеем законное право! – На лице у Андрея вдруг дернулись скулы; он пьяно насупился. – Это ты у нас в универ поступил – получаешь стипендию, можешь расслабиться! Ну, а мы-то ребята простые – зарабатываем этими ручками!
Протянув к другу руки, Андрей показал ему «бляшки» мозолей:
– Так что, братка, куда захочу, туда деньги и трачу!
Сергей инстинктивно взглянул на ладони Андрея, и вдруг… на лице его отразился испуг…
«Сидящий на валуне машинально поежился:
– …Я по-прежнему помню то чувство, которое охватило меня, когда я взглянул на ладони Андрея. Его линии жизни на обеих руках оказались настолько короткими, что это показалось мне попросту нереальным! Я вдруг ощутил, что внутри у меня словно что-то сломалось! Я почувствовал себя неспособным вздохнуть и, хотя мне хотелось тогда закричать, я едва смог шепнуть…»
…Глядя другу в глаза, Сергей прохрипел:
– Андрюх, ты бы с водкой завязывал?
– Вот чудак ты, Серега! – так же резко, как разозлился, Андрей вдруг опять улыбнулся.
Склонившись к Сергею, он дружески обнял его, после чего подхватил свой «кассетник» и платья подружек. Секунду спустя встал с песка и как будто забыл о Сергее:
– Девчонки, пошли лучше прыгать с мостков!..
«Человек на вершине холма стиснул зубы:
– …Тем вечером я видел Андрея последний раз в жизни. Я просто сидел на песке, парализованный страхом, и смотрел, как он молча уходит. Мне хотелось вскочить и догнать его, объяснить, что ему угрожает опасность, но я понимал, что спасти его невозможно – никакие слова ничего не изменят! Всё это наполнило меня в тот момент таким ужасом, что я «позабыл», как дышать!..»
* * *
…Застыв у бетонного парапета, Сергей пару долгих мгновений смотрел в глаза Кати задумчивым взглядом, наконец, протянул:
– А ты знаешь, Котенок, мне кажется, я обязан поговорить с твоим папой.
– Сережа… – она напряглась.
– Подожди, Кать! Ты любишь отца?
– Ну, конечно!
– А папа заботится о тебе. Только ты понимаешь, как глупо всё получается? Твой папа желает тебе самого лучшего – он хочет, чтобы ты полетела в Америку, и это понятно. Но ты туда ехать не хочешь, а объяснить: почему, ему тоже не можешь, и от этого у вас возникают конфликты. А я не хочу, чтобы из-за наших с тобой отношений у вас возникали конфликты. Я думаю, что я просто обязан поговорить с ним. Если твой папа узнает по-настоящему, как мы любим друг друга, то он всё поймет и больше не будет давить на тебя. Ты согласна со мной?
– Ты ведь помнишь, Сереж, как закончилась ваша последняя встреча? – уклончиво бросила Катя.
Сергей покачал головою:
– Катюша, тогда твой отец был напуган, сейчас – мы с ним будем общаться в другой обстановке. Я думаю, он не сможет меня не понять. Он ведь тоже когда-то любил твою маму!
Встревоженно глядя Сергею в глаза, Катя нервно нахмурилась и какое-то время молчала, перед тем как спросить:
– И когда ты с ним хочешь поговорить?
– Чем быстрее, тем лучше. – Сергей протянул руку к девушке и погладил ее по щеке. – И еще одно, Катя. Я думаю, правильней будет, если я поговорю с ним один – без тебя и без тетки… Когда это можно устроить?
– Завтра вечером мы идем на спектакль, – слегка неуверенно бросила Катя. – Папа будет один.
– Хорошо, – улыбнулся Сергей и закончил: – Тогда уже послезавтра всё будет нормально!..
* * *
Поднявшись по лестнице, Сергей сделал шаг на площадку подъезда. Остановившись у двери знакомой квартиры, машинально пригладил виски и нажал на звонок.
Пару долгих секунд за стеной было тихо, затем прозвучали шаги. Через четверть минуты, когда дверь квартиры открылась. Сергей разглядел отца Кати – тот стоял за порогом в халате, во взгляде его был написан вопрос.
Глубоко вдохнув воздух, Сергей торопливо сказал:
– Добрый вечер, Леонид Анатольевич! Вы, наверно, не помните меня? Я – Рябинин Сергей, мы встречались в больнице!
Услышав последнюю фразу, хозяин квартиры нахмурился. Сделав шаг на площадку, аккуратно прикрыл дверь квартиры и тихо ответил:
– Я помню.
Сергей машинально кивнул.
– Леонид Анатольевич, я хочу поговорить с вами о наших отношениях с Катей!
– О чем?
– Ну, мы с Катей любим друг друга. Катя не хочет лететь в Америку из-за меня. Она очень сильно переживает из-за того, что ей приходится ссориться с вами, поэтому…
– Молодой человек, вы, по-моему, не «услышали», что я сказал год назад! – бросил Катин отец угрожающим голосом. – Я запретил вам с ней видеться!
– Но, Леонид Анатольевич!.. – Сергей инстинктивно напрягся. – Нельзя ведь приказывать чувствам?! Катя любит меня, и я тоже люблю ее! Вы должны нас понять – вы же сами любили когда-то. Катя мне говорила, что вы очень сильно любили жену, и…!
Неожиданно Катин отец без замаха ударил Сергея – отброшенный сильным ударом, Сергей пролетел по площадке и упал возле лифта. Тем временем Катин отец, на лице у которого отразилась холодная ненависть, сделал несколько быстрых шагов и, склонившись к лежащему, процедил ему прямо в лицо:
– Хоть слово еще о моей жене скажешь, щенок, или снова увижу тебя рядом с дочерью, поломаю все кости!
Рывком отвернувшись от юноши, разъяренный мужчина прошел по площадке и скрылся в квартире.
Короткое время Сергей оставался лежать у стены, с изумлением глядя на черный «глазок» в металлической двери. Наконец, прикоснувшись к губе, резко вздрогнул от боли. Через миг повернул руку к свету – кровяные разводы покрывали подушечки пальцев.
Опять посмотрев над площадкой, Сергей потрясенно вздохнул:
– Господи, что с ним такое?!..
* * *
Идя по дорожке, Сергей то и дело прикладывал руку к губе, на которой блестели кровавые капли. Во взгляде его до сих пор отражалось недоумение, сквозь которое временами мелькала обида…
Через четверть минуты молодой человек обогнул угол дома, почти в тот же миг разглядел милицейский «уазик», стоящий напротив подъезда, а также двоих человек на скамейке: один из них был одет в темно-серый костюм; второй – в милицейскую форму сержанта. Сергей посмотрел на последнего, но не стал останавливаться, а прошел вдоль кустов и уже собирался войти внутрь подъезда, когда человек в темно-сером костюме уверенно встал со скамейки и шагнул в его сторону; сержант так же быстро поднялся и встал на дорожке.
Через миг человек в темно-сером костюме спросил, преграждая дорогу Сергею:
– Рябинин Сергей Александрович?
– Да, – настороженно бросил Сергей.
– Капитан Кравченко, уголовный розыск, – представился штатский. – Проедемте с нами!
– А что-то случилось? – напрягся Сергей.
Покачнув автоматом, сержант протянул тихим голосом, в котором мелькнула угроза:
– В машину садись!
– Да, садитесь в машину, Сергей Александрович! – бодро выдохнул штатский и взял его за руку. – У нас к вам вопросы!..
Пройдя к милицейской машине, все трое залезли в «уазик»: капитан сел в машину по правую руку водителя; Сергей и сержант – в ее заднюю часть, отгороженную от передней решеткой. Как только захлопнулись дверцы, Сергей наклонился к решетке, но решил промолчать, потому что сержант вновь качнул автоматом:
– Не дергайся!
Через пару мгновений «уазик» затрясся и, громко рыча, покатил по дорожке…
* * *
Проехав по нескольким улицам, милицейский «уазик» свернул во дворы и подъехал к воротам районного УВД. Сержант распахнул дверь машины и уверенно выпрыгнул из нее:
– Вылезай!
Неуклюже шагнув из машины, Сергей отряхнул свои брюки; тем временем капитан также выбрался из «уазика» и отправился к зданию. Через четверть минуты все трое вошли внутрь здания и двинулись к внутренней лестнице…
Напряженно шагая по темному коридору, Сергей ощущал неуверенность. Он знал, что причин для того, чтобы задерживать его, у милиции не было. Так почему же его сюда привезли? Может, следователи нашли тех троих, что подрезали его прошлой зимой? Или, может быть, Катин отец позвонил по «02»? Или, может, его просто спутали с кем-то?.. Хотя вот последнее – вряд ли, подумал Сергей, ведь к нему обращались по имени, значит, знали, что он не преступник. Тогда – почему же милиция?..
Ощущая тревогу, Сергей всё шагал, глядя в спину идущего капитана и отчетливо чувствуя, как сержант сверлит взглядом затылок. Наконец, офицер резко замер напротив одной из дверей, что виднелась в стене коридора. Потянув ее на себя, заглянул в кабинет и уверенно выдохнул:
– Товарищ майор, Рябинина привезли!
– Заводите!
Распахнув дверь пошире, капитан отодвинулся в сторону и кивнул на порог:
– Заходи!
Осторожно шагнув в помещение, Сергей на короткое время застыл. Небольшой кабинет, представлявший собой тесноватую комнату, был каким-то невзрачным. Всё: скудная мебель, фотографии на стене и даже сидящий за столом человек казались какими-то серыми, но от этого – он вдруг почувствовал холод в затылке – тусклый взгляд незнакомца, сидевшего в кабинете, казалось, таил еще больше угрозы.
– Садитесь, Сергей Александрович, – майор указал на свой стол. – У меня к вам вопросы!
Шагнув от дверей, Сергей настороженно опустился на стул, ощутив вдруг, как ноги его стали ватными. Зачем его сюда привезли? – вновь мелькнуло в его голове.
Майор же тем временем взял со стола фотографии, разложил их на крышке стола и кивнул на них:
– Посмотрите, Сергей Александрович! Узнаете кого-нибудь из этих людей?
Сергей посмотрел на лежащие снимки.
– Нет, я их в первый раз вижу!
– Уверены? – взгляд майора буравил Сергея. – Взгляните на них повнимательней!
– Да я говорю: никогда их не видел!..
Еще с полминуты майор изучал его пристальным взглядом. В какой-то момент в голове у Сергея мелькнуло пугающее: тот способен прочесть его мысли без слов.
– Скажите, Сергей Александрович, – неожиданно бросил майор, – а где вы были позавчера вечером?
– Где я был? – удивился Сергей.
На короткий момент перед мысленным взором его промелькнул коридор в темном здании морга, куда он прошел, дав знакомому санитару пол-литра «столичной». Сергей машинально сцепил пальцы рук и отвел взгляд под ноги, как будто на миг испугавшись, что если признается, где провел этот вечер, то для него это будет иметь неприятности.
– Я был дома.
– Это может кто-нибудь подтвердить?
– Не уверен… – Сергей попытался не выдать волнения. – Ну, тетка была на работе, а я был один, и…
– Сергей Александрович, а скажите, – майор наклонился к нему, – вы бывали в колонии, в которой служит ваш дядя?
Взглянув на майора, Сергей не сумел скрыть растерянность.
– Что?
– Вячеслав Федорович, брат вашей матери!
– А-а… – Сергей попытался собраться. – Конечно… Я часто бывал у него в кабинете.
– А непосредственно в колонии? Я имею в виду – на ее территории?
– Ну… – осторожно помялся Сергей. – Приходил туда несколько раз.
Сделав долгую паузу, офицер указал на лежащие снимки:
– Сергей Александрович, и все-таки посмотрите на снимки еще раз, внимательней! Попробуйте вспомнить: может быть, лица этих людей вам кого-то напоминают?
Постаравшись унять удивленье, Сергей перевел взгляд на снимки. Внезапно он только сейчас машинально отметил особенность, которую «не заметил» до этого: все люди на фото были сняты в похожей на робу одежде. Похоже, что все фотографии были сделаны где-то в тюрьме.
Он невольно нахмурился. Может, то, что его сюда привезли, в самом деле, как-то связано с дракой в том парке? Правда, лиц тех парней он тогда не запомнил, о чем и сказал в разговоре со следователем. Но, возможно, их взяли на чем-то другом, и теперь та история неожиданно всплыла наружу?..
Сергей наклонился к столу и с минуту внимательно вглядывался в лица на снимках. В какой-то момент пара лиц показалась немного знакомой, хотя…
Разогнувшись, Сергей покачал головой:
– Нет, я, правда, не помню!
Разочарованно выдохнув, офицер постучал по столу указательным пальцем. Затем вдруг на миг прикоснулся им к верхней губе:
– Сергей Александрович, а вот это у вас что такое? – Он качнул головой. – Я надеюсь: не наши сотрудники?
– Нет! Это так я… случайно ударился.
– Ясно… – майор тяжело распрямился и вдруг громко выкрикнул: – Вячеслав Федорович!
Тихо скрипнули петли – в открывшуюся дверь кабинета вошел дядя Слава.
Растерянно вздрогнув, Сергей распрямился на стуле – он меньше всего ожидал, что увидит здесь дядьку.
– Дядя Слав?.. – побледневший Сергей встал со стула.
– Ну, здравствуй, Сережа! – пожав кисть племянника, дядька мрачно кивнул. – Ты садись!
Тяжело опустившись напротив майора, дядька выдохнул воздух – Сергей вдруг подумал, что тот сейчас выглядит так, словно сутки не спал, под глазами у дядьки темнели круги.
– Понимаешь, какое тут дело, племянник, – говорил между тем подполковник. – Два дня назад из нашей колонии бежали семеро заключенных… Ну, двоих из них при побеге застрелила охрана. Четверых поймали вчера. Но вот один до сих пор на свободе!
