Сергей Харин
Тайны прошедшего времени
– Ко мне приезжай! Все дела у меня!
В назначенный час Коваль вошел в кабинет Гирта.
– О, Ульян, проходи! – мужчины обменялись рукопожатиями.
– Что-то у вас тут как-то пусто! – удивленно произнес Коваль, который давно не бывал у товарища, на заданиях что ли все?
Пока он искал нужный кабинет, обратил внимание на странную тишину в участке.
– Не на заданиях! У нас просто некому работать! – с улыбкой произнес капитан. – Поголовно все отсюда бегут.
– А причина?
– Причина? Не догадываешься? Кому хочется разбираться со всеми этими делами за гроши. – Гирт невольно указал на свой стол, заваленный кучей папок с документацией. – Вот я, капитан полиции, на руки получаю чуть больше 200 латов4. Как прожить, учитывая наши цены на все? У меня одна плата за коммунальные услуги – почти сто. У нас многие еще одну работу имеют, а то и две. Но больше, конечно, просто уходят. Жалко. Много профессионалов «из наших» пополнило частный бизнес. А остаются…
Капитан махнул рукой. Сразу было видно, что он переживает за дело.
Ульян сочувственно вздохнул:
– Да! Не весело.
– Ты, кстати, к нам не надумал еще? – серьезным голосом спросил Гирт и, зная отрицательный ответ друга, улыбнувшись, продолжил:
– Ладно, проехали! Давай поговорим о твоем деле в коридоре. Тут так душно, а окна не откроешь. Заколочены. Заодно и кофе попьем. Там аппарат стоит. Кстати, ты угощаешь.
– Пошли! – Коваль усмехнулся в ответ.
В коридоре к капитану неожиданно подошел молодой человек, лет двадцати пяти:
– Извините. Не подскажете, с кем тут можно решить важный вопрос?
– Ну если важный, то со мной! – по-деловому ответил капитан. – Я минут через десять освобожусь. Посидите, подождите пока.
Молодой человек присел недалеко от кофейного аппарата, достал из сумки книгу и стал читать.
– Итак, давай по порядку! – взяв пластиковый стаканчик с кофе начал беседу Гирт.
Коваль вынул из кармана записку вчерашнего гостя и протянул приятелю:
– Вот, вчера пришел, сказал, что не верит в случайность гибели жены, сына и друга.
Гирт бегло прочитал записку, громко отхлебнув горячий напиток:
– Он и к нам приходил. Тоже вчера. С утра. Сказал, что все это заговор и умышленные убийства. Мы сразу заявили: рано делать такие выводы. Тогда он пошел к тебе.
– Вы ему так ответили, потому что у вас уже были какие-то факты? – поинтересовался Коваль.
– Стопроцентных фактов у нас не было. Но кое-что уже известно точно. Жена. Разбивается на машине. Конечно, мы ждем сейчас экспертизу местной полиции. Она же за границей погибла. Но я уверен, что нет тут никакого заговора! Если бы кто-то задумал «убрать» женщину, что бы он сделал?
– Наверное, испортил бы систему управления автомобиля! – тут же ответил Коваль.
– Верно! А еще?
– Каким-то образом повлиял на физическое состояние женщины! – снова не задержался с ответом Ульян.
– Вот именно! А теперь внимательно слушай! Авария произошла ровно в девять утра. На улице была масса людей. Случайные прохожие видели, как она мчалась. Видели саму катастрофу. Если бы машина потеряла управление, то, наверное, погибшая могла бы дать хоть какие-то предупреждающие сигналы, дабы избежать аварии? Посигналила бы, «аварийку» бы включила. И второй момент. Допустим, она обнаруживает проблему и не догадывается как-то предупредить о ней. Но музыку в салоне можно было выключить, чтобы элементарно сосредоточиться. Когда дверь открыли, в салоне радио не просто пело. Оно орало. Если же причина гибели физическая проблема, то сердечный приступ или другой недуг не вызывают улыбки. А погибшая улыбалась. Отсюда вывод один – женщина до аварии чувствовала себя превосходно. Как и автомобиль.
Она просто превысила скорость.
– Откуда такие подробности? – поинтересовался Коваль. – Вы связывались с местной полицией?
– Не поверишь, связывались! И сделали официальный запрос на результаты всех возможных экспертиз.
– Ты мне сообщишь данные экспертизы? – перебил рассказ приятеля Ульян.
– Сообщу! – ответил полицейский и продолжил:
– Сын. Найден мертвым. Рядом шприц, жгут, всякая химическая дрянь. Полный джентльменский набор наркомана. Конечно, может, кто-то специально ввел ему лишнюю дозу. Но вряд ли. Его нашли в туалете очень крутого ресторана. Парень зашел, сел за столик, заказал кофе, вышел в туалет. А через минут сорок уже приехала полиция. Подозревать, что кто-то следом пошел за ним и помог ему сделать «передоз», ну смешно.
– А отпечатки со шприца?
– Взяли отпечатки. Думаю, завтра будут известны результаты. Тебе сообщу! – последнюю фразу капитан особо выделил.
– А что известно про друга? – спросил Коваль.
– Обнаружен дома, в своей кровати, мертвым. В десять утра пришла домработница и нашла бездыханное тело. Никаких признаков насилия. На прикроватном столике таблетки сильного снотворного, знаешь, бывают такие, быстрорастворимые в воде, и пустой стакан. Говорить, что кто-то пришел и силой заставил выпить, не буду. Достаточно посмотреть на дом, в котором он жил. Охрана, видеонаблюдение и все такое.
– Вскрытие, конечно, сделают? – Ульян внимательно посмотрел на Гирта. Тот утвердительно кивнул.
– Отпечатки со стакана взяли?
Гирт снова кивнул.
– И ты мне, кончено, все данные скинешь?
– Скину, конечно, не волнуйся! – полицейский решил налить себе еще кофе, подошел к автомату и бросил монетку.
Пока машина готовила напиток, капитан заметил, что молодой человек, ожидавший в коридоре, внимательно смотрит на него. Капитан вдруг так строго посмотрел в ответ, что посетитель мгновенно уставился в книгу.
– Продолжим в кабинете, – предложил полицейский, и мужчины покинули коридор.
Ульян сел на стул и задумался. Гирт прервал его мысли вопросом:
– О чем мысли?
– Мне-то что делать в такой ситуации? Если все экспертизы окажутся в пользу вашей версии? – Коваль почесал затылок.
– Может, сразу и сказать ему: так, мол, и так, расследованием заниматься бесполезно, все это несчастные случаи.
– Скажи! – усмехнулся капитан. – Правда, мы ему тоже об этом говорили. Он не слышит никого. Человек, потерявший за один день столько близких, будет биться за свою идею до конца. Ему сейчас не хочется верить в случайность. Мы его не убедили. Тебе он поверит больше. Возьмешь данные экспертиз. Покажешь ему. Успокоишь. Получишь гонорар.
Ковалю такая идея явно была чужда:
– Ну, какой гонорар, если уже ежу понятно, все это никакой не заговор.
– Стоп! Давай без благородства. А то ты как всегда. Всем помогаешь за просто так, а сам даже на автомобиль не накопил. Когда тебя чья-то ревнивая жена просит проследить за мужем, у которого на лбу написано – чист, как стекло, ты не стесняешься брать деньги, предоставляя ей сведения, что он ни с кем и никогда? – полицейский произнес это фразу так жестко, что Ульян, аж голову втянул в плечи.
– Но это же дело, где все живы-здоровы! – стал оправдываться Коваль. – А тут! У человека горе, я ему приношу очевидные факты и говорю, сколько он мне должен.
– Именно! И только ты своими выводами заставишь его вернуться на землю! Полиции он не верит. И не он один, – как бы между прочим подчеркнул капитан.
– А ты для него сейчас истина! Ты ради него приходил сюда. Поднимал свои связи и знакомства. С мыслями о его просьбе засыпал. Сомневался. Предполагал. И, получив от тебя ответ, что они все погибли случайно, он успокоится! – Круминьш произнес свой монолог так убедительно, что Ульян понял – полицейские не только в свисток свистят, они еще и психологи хорошие.
Неожиданно дверь приоткрылась, и пожилая женщина робко спросила:
– Вы принимаете?
– Принимаю! -ответил, вздохнув Гирт, – за молодым человеком будете, который в коридоре сидит!
– А тут нет никого? – посмотрев по сторонам, ответила женщина.
Полицейский хмыкнул и пригласил ее войти и присесть.
– Ладно, работай, спасибо тебе! – Коваль пожал Гирту руку и вышел из кабинета.
Не успел он подойди к лестничному проему, ведущему на первый этаж к выходу, как его окликнул Круминьш:
– Подожди, забыл тебя спросить. А ты в курсе, что в тот день случайно погибло двенадцать человек, а не три?
Коваль замер:
– Двенадцать?!
Полицейский утвердительно кивнул.
– И все несчастные случаи?
– Да! И все при нашем участке! Парадокс! – то ли с улыбкой, то ли с сожалением произнес капитан. – Это я так тебе, на всякий случай сообщаю. Вдруг клиента твоего не удовлетворит расследование. Приведешь ему пример, какие бывают случайности! Если что, все дела на остальных девять человек у меня заведены!
Выйдя на улицу и глотнув свежего воздуха, Коваль отправился в офис, но вдруг его снова окликнули:
– Подождите. Пожалуйста!
Детектив оглянулся и увидел того самого молодого человека, который сидел в коридоре перед кабинетом Гирта.
– Извините, я совершенно случайно услышал ваш разговор.
Коваль нахмурился.
– Знаю, подслушивать нехорошо. Но я рад, что вы громко говорили. Я хочу вам что-то рассказать. Это касается еще трех человек, которые случайно погибли позавчера.
Глава 7,
в которой Санта Клявиня понимает, что молодости подвластно все
Санта сняла наушники, выключила плеер и обратилась к стюардессе, проходящей мимо:
– Скажите, эти две пассажирки тоже претендуют на выигрыш?
– Не поняла вас? – стюардесса удивленно посмотрела на девушку.
– Что вы не поняли? Я спросила: двум другим пассажиркам вы тоже вручали конверт от «MD»?
– Я ничего им не вручала! – пожала плечами стюардесса и поспешила отойти.
– Ясно. – Санта снова включила плеер, нацепила наушники и закрыла глаза, мысленно продолжив: «Дешевая конспирация».
Когда Санте исполнилось пятнадцать, она уехала из родного города Лимбажи. Вернее, сбежала, оставив матери записку: «Не переживай за меня, я позвоню».
Звонка пришлось ждать месяцев семь. Санта в коротком разговоре сообщила, что у нее все хорошо, она работает в крупной компании в Риге, много зарабатывает и снимает квартиру. Мать девушки, Лига, понимая, что дочь обманывает, все же успокоилась, хотя, в принципе, и не очень переживала по поводу отъезда беглянки. Точно так же, не сказав «до свидания», однажды уехала из дома сводная сестра Санты, которая была старше ее на девять лет. И ничего, жива-здорова. Лига и Санта никак не могли найти общий язык. Дочери не хватало материнской нежности, заботы и тепла, а мать всегда возмущало стремление Санты ограничить ее свободу. Особенно когда она приводила в дом нового мужа.
Санта никогда не видела родного отца, но в их семье всегда был мужчина. Вернее, мужчины. Мать не представляла жизни в одиночестве. Ей нравилось ухаживать за очередным возлюбленным, подчиняться его прихотям, решать его проблемы. И в этот самый период женского раболепия Санта напоминала о себе. Укоряла мать за ветреность, за бесчувственность, закатывала истерики, уходила ночевать к бабушке, жившей на другом конце города. И чем взрослее становилась Санта, тем сильнее бушевала в ее груди ненависть к материнским слабостям. Лига не понимала, что так возмущает Санту, тем более, все ее гражданские браки протекали мирно и, как ей казалось, счастливо. Мужчины всегда по-отечески заботились о прелестной дочке, старались баловать, угождать и не желали ей зла. И только Санта знала, чего стоила ей эта «отцовская» забота.
Она слишком рано сформировалась как женщина. Стройную длинноногую и эффектную Санту на дискотеке принимали за девятнадцатилетнюю и тут же начинали приставать. Но Санта знала «противоядие». «Я несовершеннолетняя», – заявляла она, и соблазнители тут же испарялись, к ее непомерной радости. Правда, Санта не догадывалась, что сдувало парней не от того, что она слишком молода, а оттого, что она это подчеркнула. Тем самым намекая, что кое-кто уже от этого серьезно пострадал. Хотя прецедентов и не было…
Дома было сложнее. Впервые Санта отшила очередного «папочку» в двенадцать, заявив, что все расскажет матери. Когда ей исполнилось пятнадцать, Лига привела в дом нового хозяина – Яниса. Где она подцепила этого крестьянина, называющего себя фермером? Янис сразу не понравился Санте: ни внешностью, ни манерами. Вечно угрюмый, неопрятный, к тому же скупой. Лига же не могла надышаться на своего «фермера».
Янис долго приглядывался к красавице-падчерице, а когда впервые протянул похотливые руки, Санта влепила ему увесистую пощечину. Мать потом долго не могла понять, почему у любимого одна щека розовая, а другая ярко-красная.
«Наверное, ругает тебя кто-то…» – улыбнулась она, нежно поглаживая сожителя по голове.
Янис на какое-то время успокоился. Но однажды… Лига сообщила Янису и Санте, что придет домой только после двенадцати ночи – на работе попросили задержаться. Санта легла спать рано – устала от подготовки к контрольной. Когда почувствовала чьи-то осторожные прикосновения к своему телу, тут же проснулась и вскрикнула: ей показалось, что под одеяло забралась мышь. И хотя никаких мышей в квартире сроду не было, ей почему-то привиделась именно эта серая тварь. «Мышью» оказался отчим. Он набросился на Санту и стал безудержно целовать. Девочка, как могла, отбивалась: вцепилась худыми длинными пальцами в его волосы, била коленками по тяжелому телу, с трудом пыталась сбросить Яниса на пол. При этом Санта не издавала ни звука: не зная точно, который час, она боялась, что их борьбу услышит мама, войдет и увидит ужасную картину. Увидит и расстроится.
И девичья беззащитность взяла вверх над мужской силой. Когда пять острых ногтей вцепились в лицо наглеца, Янис дико заорал от боли и, матерясь, выбежал из комнаты.
Санта до утра так и не уснула. А когда зазвенел будильник, она наскоро побросала в спортивную сумку самые необходимые вещи и, написав матери записку, потихоньку вышла из дома. В новую жизнь.
Санта понимала: в родном городе оставаться нельзя и об учебе придется забыть. Понимала и другое: ехать надо в Ригу, куда стремился каждый молодой провинциал. Только там должно повезти. И действительно, ей повезло. В электричке она умудрилась познакомиться с добродушной старушкой, которая, узнав, что Санте в столице негде остановиться, предложила снять комнату в ее квартире за пятьдесят латов. У Санты всего было пятьдесят латов, и она попробовала сбить цену до тридцати.
– Давай хоть тридцать, – с радостью согласилась старушка, – жить-то, сама понимаешь, на пенсию невозможно.
На вокзале девушка купила газету «Latviyas Reklama», где сообщалось обо всех рабочих вакансиях, и уже из своей маленькой, но уютной комнаты обзвонила некоторые фирмы. Она не рассчитывала на высокий заработок, но очень надеялась, что с голоду не умрет и на вокзал жить не переедет. Когда небольшая туристическая компания «Глобус» предложила ей должность курьера за семьдесят пять латов, Санта ликовала. Тридцать – за жилье и сорок пять – на питание. Красота! А если экономить и питаться макаронами и манной кашей, то останется и на косметику, и на модные колготки. О чем еще можно мечтать в пятнадцать лет!
Работа Санте нравилась. Хоть в первые дни она и путалась в названиях улиц и районов города, развозя турпутевки клиентам, ее не ругали, а наоборот, терпеливо разъясняли. Особенно владелица фирмы Инга. По возрасту она была сродни Лиге, и сама имела пятнадцатилетнюю дочь, и потому, видя, как старается девушка, поощряла ее и даже ставила в пример своей дочери, которая не только не имела понятия, что такое зарабатывать деньги своим трудом, но и тарелку за собой мыла, как говорится, под дулом пистолета.
Санта же поражала сотрудников фирмы умением притягивать к себе людей. Если приходил клиент, и девушка в этот момент находилась в офисе, пусть даже играя в компьютерную игру, то продажа путевки гарантировалась.
– Что бы вы хотели? – любезно обращался менеджер к заказчику. – Мне бы в Египет на неделю, что-нибудь недорогое…
– Куда конкретно?
– Да все равно. А где дешевле?
– Знаете, – вмешивалась неожиданно Санта, обращаясь к клиенту, не отводя при этом глаз от монитора, – неужели вы копили деньги на поездку, чтобы вернуться и сожалеть? Мы же один раз живем! Зачем вам Египет? Езжайте в Израиль. Пусть немного дороже, зато сколько впечатлений!
Клиент, как правило, задумывался, а потом решался:
– И то правда! Давайте в Израиль.
– Ну, ты артистка! Любого клиента уговоришь! Сама непосредственность! Они тебя слушаются, как под гипнозом! – шутили потом коллеги. – Тебе не курьером надо работать, а менеджером.
– Да я бы рада, – смеялась Санта, – но не хочется ваш хлеб отнимать!
Через год Санта уже работала секретарем, а когда ей исполнилось семнадцать, Инга доверила ей должность менеджера. Девушка так и жила в маленькой комнате у старушки, периодически звонила домой, узнавая новости о матери, бабушке и о старшей сестре, а когда Лига просила денег в долг (а такое бывало), расстраивалась, понимая, что все они уйдут не на мать, но высылала.
К семнадцати годам Санта расцвела еще больше, и потому на ее рабочем столе красовались горы визиток от назойливых клиентов. Но девушка не стремилась заводить роман, понимая, что он может отвлечь от работы.
Новость о слиянии компании Инги с одним из крупнейших туроператоров Латвии «Ригас тревел» свалилась на сотрудников как снежный ком. «Ригас тревел» стал обладателем 90 % акций «Глобуса», что автоматически грозило увольнением ряда сотрудников. «Новая метла по-новому метет», – шушукались менеджеры.
Санте впервые стало страшно. Она реально осознавала, что найти в Риге работу становится с каждым годом сложнее, и если ее уволят, то идти в какой-нибудь Макдоналдс не очень хотелось бы. Она сумела к тому времени сделать кое-какие накопления, но, насколько их хватит, не знала.
«Накрылась моя мечта!» – сожалела Санта.
Она никогда никому не говорила, что больше всего на свете хотела бы иметь свою маленькую квартиру и жить там беззаботно и счастливо. Девушка понимала, что должность тур-менеджера осуществила бы ее мечту лет через десять, но все равно было к чему стремиться, а сейчас?
Как ни странно, но из «Глобуса» никого не уволили и даже зарплату не сократили. Видимо, в «Ригас тревел» решили, чем искать новых сотрудников, лучше воспользоваться услугами прежних, тем более у каждого менеджера, как правило, имелась своя клиентура. Правда, компания переехала в новый офис, подальше от центра, но сотрудники особо не огорчались – на новом месте тоже было неплохо.
Санта запаниковала, когда отдел кадров «Ригас тревел» стал требовать у сотрудников «Глобуса» некоторые документы для переоформления трудовых книжек в связи с переходом под крыло нового юридического лица. Узнав, что у Санты незаконченное среднее образование, начальник отдела кадров заявила:
– Думаю, милая девушка, вам надо написать заявление об уходе по собственному желанию! С вашим образованием вы не можете работать в столь серьезной компании.
Ситуацию спасла Инга. Она вместе с Сантой пришла на прием к генеральному директору «Ригас тревел» Гундару Каже и лично поручилась за способную девушку. Господин Кажа посмотрел на Санту и махнул рукой:
– Идите, девушка, работайте.
Перед рождественскими праздниками Санта решила подготовить годовой отчет о проделанной работе. Ее коллеги справились с отчетами за считанные дни, а Санте пришлось помучиться. Она занималась Египтом и Турцией – направлениями, которые всегда в фаворе у рижан. Туристов в эти страны летало много, потому и отчетность оказалась серьезнее. Как назло, перед самой сдачей документации в офис повалил народ: многие горожане решили встретить Рождество не в слякотной столице, а где-нибудь в Хургаде, на теплом песочке. Санта приходила в офис первой, а уходила последней. Каждый вечер давала себе слово остаться после работы и доделать отчет, но к вечеру у нее находилось море причин, из-за которых приходилось все переносить на завтра.
Наконец, взяв себя в руки, девушка в один из вечеров осталась в офисе. Обложившись кучей папок, она настолько погрузилась в работу, что не заметила, как приблизилась полночь. И не услышала как в офис пожаловал сам господин Кажа. Он прогуливался под окнами офиса с собакой (его дом в ста метрах от работы). Увидев свет в одном из окон, вызвал по телефону сына, вручил ему пса, смешную коротконогую таксу, а сам отправился к проходной, узнать у охраны, почему в кабинете включено освещение.
– Ну-с! – строго произнес Гундар. – И что мы тут делаем?
Санта от неожиданности подпрыгнула на месте.
– Извините, я отчет готовлю.
Гундар улыбнулся. И не столько от счастливого осознания, что в его фирме есть трудолюбивые сотрудники, сколько от испуганного вида Санты.
– Вас, кажется, Сантой зовут?
– Да, – смутилась девушка.
– Не боитесь ночью домой возвращаться?
– Нет, – более уверенно ответила она. – Я ж не по лесу возвращаюсь!
Господин Кажа спросил, где Санта живет. Девушка ответила. Спросил, откуда приехала в Ригу. Санта рассказала. Спросил о родителях, о работе, о том, что ей нравится, что нет. Девушка с удовольствием отвечала на вопросы начальника и поняла, что этот невысокий солидный полноватый дяденька с маленькими усиками и большим носом, с невероятно курчавой головой, покрытой местами сединой, ужасно добр. Как Санта Клаус.
Они беседовали больше часа, как старые знакомые. Смеялись, спорили, и Санта абсолютно забыла и про отчет, и про то, что завтра ее ждет нагоняй от Инги, которая поручилась за нее.
– Так, хватит болтать! – неожиданно прервал беседу Гундар, будто осознав, что у Санты завтра могут быть проблемы. – Пора вам, дорогая моя, домой! Я подвезу.
По дороге господин Кажа рассказывал о достопримечательностях Риги, встречающихся на пути, об исторических событиях, коими гордился тот или иной район столицы, по-прежнему шутил, и девушка даже не заметила, что они отправились к ее дому по маршруту, длиннее которого и придумать нельзя. А Санта, вдохновлённая рассказом, возгордилась, что живет в таком интересном городе.
Через два дня Санта увидела в офисе на доске объявлений приказ об ее увольнении из отдела бронирования туров в связи с переходом на новую должность – персональным помощником господина Гундара Кажи.
Глава 8,
в которой новый знакомый Ульяна Коваля запутал и без того странное дело
Меня зовут Денис! Денис Тодоровский! – представился молодой человек. Ульян тоже назвал себя. – Может, где-то присядем? – предложил Денис. Коваль не стал возражать.
В маленьком кафе рядом с полицейским участком не было ни души. Официантка, увидев посетителей, обрадовалась, предложив самое, на ее взгляд, уютное место, – у окна, в уголке, на мягких диванах.
Заказали по чашке чаю.
– Я почему, собственно, вас окликнул… – как-то робко начал Денис. – Тут, короче, такое дело.
И молодой человек, путаясь в словах, рассказал о том, что произошло.
– Позавчера погиб очень близкий мне человек. Моя, так скажем, подруга. Она упала с балкона, с третьего этажа. То, что это был несчастный случай – нет никаких сомнений. Дверь закрыта изнутри на ключ, на балкон попасть снаружи, нереально. Так построено здание. Если только с крыши на веревках. Но это абсурд. Кому придет в голову средь бела дня спускаться к ней, чтобы столкнуть! Да и не за что ее было убивать.
Я, конечно, переживал. Очень. А потом наша общая знакомая показала мне газету, где рассказывалось о двенадцати погибших. И оказалось, что в этот день погибло еще два человека, которых прекрасно знала моя подруга. Мужчина, иностранец, отравился газом. Он был коллегой ее мужа. И милая пожилая женщина, ее соседка. Она погибла не просто случайно, а, можно сказать, нелепо. Я их обоих хорошо знал.
Тогда эти факты меня как-то не смутили. Подумал, бывает же такое совпадение. А сегодня я пришел в участок. Муж подруги попросил помочь узнать, как оформить ряд бумаг. А то он совсем не в состоянии после случившегося что-то решать. И вот сижу, жду своего часа и слышу вашу беседу. Вы так громко говорили, что грех было не услышать! Слушаю, а сам холодею. Вот это совпадение. Ну, сами посудите! Разве нет?
Ульян пока не понимал, чему он должен был удивиться. А Денис, с горящими глазами, не дожидаясь ответа, продолжил:
– И в вашем случае, и в моем погибает по три человека. Гибнут случайно. В один день. Как такое может быть? Мистика!
Детективу так не показалось. Ну да, погибли, ну да, по три человека. И что с того?
А молодой человек вдруг произнес монолог, после которого Коваль несколько иначе отнесся к данному совпадению.
– И вот что еще. Самое главное. Женщина за рулем гибнет в девять утра, и моя подруга тоже в девять утра. Ваш полицейский сказал, что в десять утра нашли труп человека, который выпил снотворное. И в десять утра нашли мертвой старушку-соседку. Знакомого моей подруги, иностранца, ну который отравился газом, нашли в одиннадцать. И если вашего наркомана… Ой, прошу прощения за грубость, нашли тоже в одиннадцать, то тогда я даже не знаю, что и предположить!
Детектив почувствовал, что у него стало стучать в висках. «Кажется, я уже потерялся в этих трупах», – подумал про себя Ульян, но «временная история совпадений», рассказанная Денисом, его явно заинтриговала.
И тогда он набрал телефон своего клиента:
– Есть новости? – с надеждой спросил мужчина.
– Пока нет. Но есть вопрос. Скажите, когда было найдено тело вашего сына?
– Мне об этом сообщили около двенадцати дня. Значит, где-то в одиннадцать, – ответил мужчина.
Коваль, поблагодарив заказчика, отключился от линии. Секунду он сидел молча, а потом вдруг нервно закашлял.
– Может, воды? – предложил Денис.
– Не надо! – ответил Коваль, и засобирался.
– Ладно, Денис, пора мне идти! Буду думать над этими ребусами!
– А вы не запишите мой номер телефона? – предложил вдруг Денис. – У меня сейчас много свободного времени. Я без работы остался.
Вдруг нужна будет моя помощь. Я с удовольствием помогу.
На том и разошлись.
Глава 9,
в которой Илзе теряет одно и находит другое
Отложив в сторону документацию, Илзе выключила ноутбук и подумала: «Надо бухгалтеру зарплату повысить».
Отчетами она осталась довольна: цифры радовали.
«Пусть теперь копают!» – Илзе усмехнулась, представляя, как разного рода инстанции, напавшие на ее бизнес, терпят фиаско.
Она не понимала, чем вызвано такое внимание к ее персоне, но зачастившие проверки и ревизии изрядно потрепали ей нервы. Она и в Арабские Эмираты улетела, чтобы хоть немного отдохнуть от этого кошмара. Илзе больше всего боялась, что в документах фирмы найдется какая-нибудь финансовая зацепка, которая ей свяжет руки, но все оказалось на уровне.
«Можно и поспать немного», – решила Илзе и снова опустила спинку кресла.
За окном была глубокая ночь, но сон не шел. Безумно захотелось курить, но она понимала, что в ближайшие часы ей это не удастся.
– За что же я буду краснеть? – Илзе не заметила, что вопрос она произнесла, хоть и шепотом, но вслух.
* * *
После инцидента с пистолетом (на самом деле это была обычная зажигалка) Рита уехала к матери и не давала знать о себе… Андрей не подавал виду, что переживает за любовницу, но однажды, узнав от Марты, кто в последнее время интересовался Ритой, сгоряча упрекнул жену:
– Я и не знал тебя, оказывается…
Илзе вопросительно посмотрела на супруга и удивленно спросила:
– Ты о чем, милый?
После исчезновения Риты на какое-то время в семье воцарился покой. Андрей вновь был полностью поглощен Илзе, восхищался ею, заваливал подарками: чтобы лишний раз открыть свои чувства и искупить вину за прошлое. Илзе казалось, что наступил второй медовый месяц: это же такое счастье – быть любимой любимым супругом. И понимать, что тебя не просто любят, но и желают.
Но радость продлилась недолго. За неделю до своего шестилетия умер Эрик. Потеря единственного сына разбила все надежды и мечты Андрея и Илзе. Казалось, нет в мире больше ничего, что даст им силы идти дальше. И, хотя их окружение вздохнуло с облегчением, понимая, что ребенок-инвалид – страшная ноша, Илзе и Андрей были просто раздавлены. Эрик, беспомощный мальчик, никогда не тяготил, не вызывал даже мысли, что его пребывание на этом свете бессмысленно и никому не нужно. Наоборот, даже Андрей, с трудом понимающий свою роль отца, безумно любил малыша. Потому что в мальчике текла его кровь, потому что в глазах ребенка он каждый день видел огромное желание бороться. И он, и Илзе верили: придет день, когда Эрик сможет встать на ноги.
После похорон Андрей запил. Илзе не обращала внимания на его новое пристрастие, понимая, что если женщина в горе может утешиться слезами, то сильный и гордый мужчина не позволит себе плакать. Она надеялась, что это скоро пройдет. Но время шло, а Андрей по-прежнему пропадал ночами, приезжал в бессознательном состоянии и даже пытался поднять руку на Илзе. Благо сил у пьяного мужа не хватало.
Однажды на Илзе словно снизошло просветление. Она ощутила, что только сама сможет помочь Андрею, что вся их дальнейшая жизнь еще может быть счастливой, искрометной, если изменить ее немедленно. Да, мучительно больно. Да, нельзя ничего вернуть. Но зачем возвращать старое? Молодые, любящие друг друга люди должны быть рядом, помогать, отдавая друг другу самое дорогое, самое святое – себя. И если мужчина оказался в какой-то момент слабым, не надо винить его за это. Надо его просто понять. Просто обнять. И просто долго-долго держать в объятиях, пока с небес в его вены, мышцы и душу не вернется Сила, которую он случайно потерял или о которой нечаянно забыл.
Когда Андрей узнал, что жена беременна, он словно очнулся от векового сна. До самого рождения ребенка ни разу не выпил, ни разу не дал повода Илзе краснеть за него. В один миг из раненого зверя он превратился в наполненного светом, добротой и любовью мудреца, который просчитывал каждое слово, каждое свое действие. Илзе была спокойна. Как никогда. Ей уже нечего было бояться. Женщина понимала: скорое появление малыша сблизит ее и мужа навечно.
Мальчика назвали Эриком, в честь рано ушедшего брата. Он очень походил на него. С самого рождения.
Казалось, Бог, видя муки и страдания Андрея и Илзе, сделал все, чтобы душа одного Эрика вселилась в другого и продолжила свой земной путь.
Илзе опять полностью отдала себя сыну. Но уже не боялась, что может появиться очередная Рита, что Андрей неожиданно запьет или случится еще что-нибудь подобное. После столько перенесённых бед Андрей не мог ее предать.
Но жизнь оказывается сложнее, чем мы думаем.
В ту страшную ночь фейерверки известят о наступлении Нового года, а Андрей сообщит по телефону, что у него другая женщина. И он ее безумно любит.
Без слез, без разговоров, упрашиваний и угроз Илзе собрала вещи и навсегда покинула портовый город Вентспилс, город, в котором родилась, встретила и потеряла любовь. Она так и не поняла, почему Андрей предал ее. Ей сложно было осознать, что произошедшее не подчиняется логике. И, если тебя, испытавшую горечь от потери сына, тебя, давшую ради спасения любви жизнь новому человечку, оставляют ради другой, не надо винить ни себя, ни его, ни кого-то еще. Это и есть судьба. Твоя своеобразная кардиограмма жизни, с непредсказуемыми штрихами