Сергей Гришин
Собакалипсис
10
В дверь забарабанили. Интересно, чем. Лично я только царапать могу. Лошадь там, что ли?
– Эй, Святой! – раздался грубый голос. – Отдай нам пёсика!
Фрэди? Судя по рассерженному тону, котяры надули его. Так что он решил отыграться на мне. Я с опаской перевёл взгляд на сенбернара.
– Моё убежище священно, – спокойным громоподобным голосом ответил Сеня, подходя ближе к входу.
– Но он же чужак! – не унимался бандог.
– Все мы дети божии. И все мы чужаки на этой земле.
За дверью рыкнули и забарабанили с новой силой.
– Какая замечательная встряска для мозгов, – услышал я во время паузы голос Бабули. – Только можно в следующий раз чуть левее?
Это что же получается? Стучали именно ей?
– Предупреждаю, Святой! – снова рявкнул Фрэди. – Мы сейчас вынесем эту дверь!
– Зачем?– удивился сенбернар. – Не заперто же.
– Просто так!
Сеня вздохнул.
– Ну что вы за звери такие? Всё бы вам чего-нибудь сломать. Как люди, ей-богу!
– Слыхал, Туз? Это он про тебя! – подала голос черепаха.
– Ты, Федя, заходи, – предложил Сеня. – Поговорим морда к морде. А то что мы, как неразумные, через дверь разговариваем?
– Я Фрэди, – обиженно поправили снаружи.
– Один заходи, – добавил сенбернар. – Тесно тут.
После небольшой паузы дверь приоткрылась. Сначала показался розовый язык. За ним – блестящий нос. А следом за ним и вся голова, включая котелок.
– Драться не будем, – заявил Фрэди, протискиваясь внутрь.
Сенбернар согласно кивнул.
– Но я бы посмотрел, как вы схлестнётесь с Тузиком, – усмехнулся бандог, пристраиваясь на ближайшем стуле. Потом он покосился на меня. – А тебя я достану, домашний пёсик. Рано или поздно ты выйдешь отсюда.
– Отвали от Джека, бычара зубастый! – услышал я голос Бабули.
Она, судя по всему, осталась снаружи, в руках у Туза.
– Этот говорящий камень никак не заткнётся, – поморщился Фрэди.
– Чудны дела твои, господи! – Сеня вознёс очи к потолку.
– Вообще-то, это черепаха, – пояснил я.
– Да мне до чихуа, чей это череп! – рявкнул бандог.
– Это не череп, а черепаха! – я попытался покрутить пальцем у виска. Разумеется, без пальцев это было проблематично. – Ну, полный пекинес!
– Не ругайтесь в доме божьем! – весомо прекратил перепалку хозяин убежища.
Мы послушно умолкли. Сенбернар лениво почесал передней лапой за ухом.
– Вот что, Федя, – сказал он. – У нас с Джеком появилось чрезвычайно важное дело. Мы уйдём отсюда, и ты нас не остановишь.
– Ты что, Святой, покинешь свою конуру? – бандог забавно выпучил глаза в удивлении. – И тебе не жалко тех, кто будет здесь искать убежища во время охоты?
Сеня вздохнул.
– Я узрел новый путь, – с пафосом произнёс он.
– А что со старым случилось? – ехидно спросил Фрэди.
– Кончился.
На короткое время воцарилась тишина. Потом её прервало жужжание мухи и последовавшее за ним клацанье зубов.
– А знаешь, Святой, – сказал бандог, проглотив насекомое. – Я готов тебя выпустить, если ты дашь мне одно обещание. – Сенбернар заинтересованно глянул на собеседника. – Я хочу, чтобы ты вернулся сюда через три ночи и принял участие в бою с Тузиком.
– Я ненавижу насилие, – ответил Сеня.
– А я обожаю. Так что, согласен? – Фрэди оскалил зубы в жутковатой улыбке. – Иначе насилия станет гораздо больше, пока ты будешь пытаться отсюда выйти.
Сенбернар растерянно посмотрел на меня. Потом, приняв решение, повернулся к бандогу.
– Хорошо. Но со мной уйдёт этот пёс, – он кивнул на меня. – А ещё человеческий ребёнок. – Фрэди удивлённо наклонил голову, но против ничего не сказал. – А ещё ты отдашь нам черепаху.
– Зачем тебе эта безделушка? – изумился бандог.
– Это я-то безделушка?! – возмутилась из-за двери Бабуля. – Сам ты безделушка! И от своего безделья не знаешь, чем заняться!
Фрэди картинно развёл лапами.
– Ладно, забирай. Этот череп меня, признаться, уже слегка утомил. Так что, договорились? Или будешь ещё чего выклянчивать?
Сеня тяжко вздохнул и смиренно кивнул. Идея драться с человеком ему определённо не нравилась. Но решение уже было принято.
– Отлично, – бандог хлопнул его по задней лапе и поднялся. – В таком случае жду тебя на третью ночь. Предупрежу своих, чтобы не нервничали.
С этими словами он покинул часовню.
– Уходим! – донёсся снаружи его голос. – И брось этот говорящий камень. Пусть теперь Святого доводит.
– Вот, спасибо! – проворчала Бабуля. – Ты мне тоже надоел!
Сенбернар снова вздохнул. Поднялся и пошёл вглубь часовни.
– Он точно сдержит своё обещание? – уточнил я ему в спину. Сеня утвердительно кивнул. – Хорошо. А где же сейчас Маугли?
Пёс подошёл к стеллажу, который я раньше не заметил. Всё-таки было очень темно, несмотря на зажжённые свечи. Налёг на него своим могучим плечом и отодвинул в сторону. За ним обнаружился прямоугольный проход куда-то в ещё большую темноту.
– Пойдём, – кивнул мне сенбернар и исчез.
Я тут же вскочил и последовал за ним, опасаясь, что он пропадёт там, в этой черноте. Кто знает, может, за этим проходом скрывается какой-нибудь обширный лабиринт?
Но нет. Это была совсем уж маленькая коморка. Никакого света. Лишь на потолке слегка белела длинная светодиодная лампа.
– Здравствуй, сын мой, – обратился сенбернар к кому-то невидимому.
Что-то зашевелилось. Что-то чуть больше меня. А в следующую секунду я оказался сбит с ног. Кто-то придавил меня и принялся тискать.
– Джек! – услышал я детский голос.
Я уставился на обнимающего меня мальчика.
– Маугли? Ты говоришь? – проблеял я, даже не пытаясь вырваться из его объятий. – Но ты же был, как остальные! Что с тобой случилось?
– Не сейчас, – Сеня бесцеремонно отцепил от меня мальчугана и поставил рядом. – И постарайся пока не болтать. Иначе нас так просто отсюда не выпустят.
Я, признаться, не знал, чему удивляться больше – внезапному исцелению Маугли, или же рассудительности сенбернара. Ведь он был прав. Кто знает, как бы повёл себя Фрэди, узнай он о разумном мальчике?
– Помогите уже бабушке добраться до любимого внучка! – донёсся до нас голос Бабули. – А то я ползу, ползу, а ближе что-то никак не становлюсь!
Мы дружно повернули головы к двери, из-за которой только-только появилась черепашья голова. Маугли всхлипнул и подскочил к старушке. Он поднял её на руки и чмокнул куда-то в район носа.
– Я тебя тоже люблю, Андрюшка, – очень тихо произнесла Бабуля.
Рядом со мной шмыгнул носом Сеня. А потом ещё и слезу смахнул. У меня тоже защемило сердечко от нестерпимой милоты происходящего.
– Боюсь, нас сейчас можно взять голыми лапами, – сглотнув комок в горле, сказал я.
Сенбернар снова шмыгнул носом, но отмер и прикрыл дверь.
– Ты, сын мой, – обратился он к мальчику, – держи на руках черепаху, но лик свой сделай поглупее. Иначе твари неразумные могут что-то заподозрить.
– Да, изобрази из себя нормального больного человека, – поддакнул я. – И не вздумай что-нибудь сказать, пока мы не вернёмся в заповедник.
Маугли глуповато улыбнулся и кивнул. Вряд ли он понимал, почему должен играть роль дурачка. Но подробно объяснять не было времени.
Сенбернар вздохнул и оглядел свою часовню. Потом подошёл к стеллажу и поставил его на место.
– Мало ли, пригодится, – пояснил он.
– Ничего не хочешь взять с собой? – спросил я.
– Нет, – он помотал головой. – Юрик, – он указал на череп, – прикручен к столешнице. Свечи у вас, поди, и свои есть. Читать я не умею.
– Читать? – оживился я. – А что, здесь есть книжки?
– Да вон они, на стеллаже стоят.
И правда, как я их раньше не заметил? На полках расположилось с десяток разноцветных прямоугольников. На обложках явно были картинки. В основном книжки оказались тонкими, на десяток страниц. Но была здесь и парочка весьма увесистых томов.
Тут я вспомнил про свой халат. В его карманы могло поместиться несколько небольших экземпляров. Но я, помнится, оставил его висеть на зеркале автобуса. Обидно. И за очки тоже. Впрочем, дома у меня есть ещё несколько подобных комплектов.
– Читать я тебя научу, – пообещал я Сене. – А за книжками как-нибудь в другой раз зайдёшь.
Сенбернар улыбнулся, высунув язык. Но тут же принял серьёзный вид и скомандовал:
– Выходим, – и тут же вышел, легко протиснувшись в дверной проём.
11
Стоило поспешить. Потому как день стремился к своему завершению. И мне совершенно не хотелось встречать закат в этом негостеприимном районе.
Фрэди и вправду сдержал обещание. Нас не только никто не пытался задержать. Я вообще не видел никого поблизости. Но на всякий случай ещё раз напомнил Маугли, чтобы он помалкивал и пускал слюну.
Впрочем, стоило нам покинуть вокзальную площадь, как я увидел две фигуры в окне второго этажа крайнего дома. Было далековато, но мне всё-таки показалось, что это не псы. Может, это были кошки? Может, это Душка и Пушок следили за нами?
Граница района, которую я так беспечно проскочил по пути сюда, пролегала по широкой улице, посередине которой лежали стальные рельсы. Уж не знаю, для какого вида транспорта они предназначались. По крайней мере, на протяжении этой дороги ничего такого необычного сейчас не стояло.
– Слушай, Сеня, – спросил я сенбернара, когда мы уже пересекали рельсовую дорогу. – А много вообще собак в компании Фрэди?
– Разумных, или вообще? – уточнил пёс.
– И так, и эдак.
– Сложный вопрос. Да и считаю я плохо. Иногда, особенно, когда устраивают бои в клетке, собирается большая толпа. Но чаще эти охотнички либо предпочитают одиночество, либо шастают стаями по нескольку особей. Между ними случаются конфликты, но бандога уважают и боятся. И его предпочитают не задирать. Сам Федя обычно ходит везде со своей сворой. Ну, ты их видел. Два питбуля и падший человек.
– Туз, что ли? – подала голос Бабуля. – Да, грохнулся он славно, когда на меня наступил!
Пока мы шли, она помалкивала. И я решил, что черепаха заснула на руках мальчика. Но она, оказывается, всё прекрасно слышала.
– Вообще, откуда у него появился человек? – спросил я.
– Это его хозяин, – пояснил Сеня. – Они просто поменялись местами. Сначала человек делал из пса убийцу, теперь всё наоборот.
– Зачем?
– Да кто его знает, – сенбернар взмахнул лапой. – Кому-то просто нравится чувствовать себя сильнее других. А кто-то боится, как бы его не обидели, и предпочитает атаковать первым. Только жертву при этом выбирает послабже, чтобы уж точно не проиграть.
Черепаха презрительно фыркнула. Маугли же вздрогнул. Видимо вспомнил, как его гнали по улицам города бродячие собаки.
– Что значит, делал убийцу? – решил уточнить я.
– Хозяин выставлял Федю на собачьих боях. Взращивал агрессию. Как оказалось, пёс усвоил урок и теперь сам дрессирует хозяина. Как видишь, не без успеха.
– А говорят, люди дрессировке не поддаются, – вставила Бабуля.
– Кто говорит? – спросил Сеня.
Черепаха не ответила.
Мы уже почти достигли домов по другую сторону улицы, когда из подворотни вышли два добермана и одна немецкая овчарка. Точнее, доберман, доберманиха и овчар. Все трое были одеты в чёрные плащи, а на головы натянуты чёрные кожаные фуражки.
– Привет, Святой, – обратился к Сене доберман. Голос у него был хриплый и какой-то вызывающий. – А я и не поверил, когда мне сказали, что ты сваливаешь.
– У меня свой путь, Бад, – ответил сенбернар. – А ты себя береги, особенно в клетке. Вон, Шерхан, – он кивнул на овчарку, – туда не рвётся.
– Дураков нет, – хмыкнул тот.
– Братец не проигрывает, – доберманиха хлопнула Бада по плечу.
– Всё в лапах всевышнего, – Сеня возвёл очи к небесам. – Но мы с вами прекрасно знаем, чем может обернуться проигрыш в клетке.
– Кстати, по поводу клетки, – встрепенулся доберман. – Правда, что ты будешь драться с Тузиком?
Сенбернар вместо ответа печально вздохнул.
– И что, твоя вера тебе это теперь разрешает?
Сеня посмотрел на Бада с укоризной:
– У меня просто не было выбора. Иногда приходится нести свой крест.
– Неси-неси, – Шерхан потёр друг о дружку лапы, – а я, пожалуй, на тебя поставлю.
Сенбернар тут же перенёс свой укоризненный взгляд на овчарку. Мол, не только нести приходится, а ещё и сверху чего только не навалят.
– Кто твой маленький друг, Святой? – спросила доберманиха, кивнув на меня.
– Меня зовут Джек, – представился я. – Мы с Сеней пока не совсем друзья. Но, думаю, подружимся. А вы тоже его друзья?
Троица в плащах переглянулась. Первым захохотал Бад. К нему присоединились и остальные.
– Слыхала, Дина? – доберман толкнул сестру в плечо. – Смешная шутка!
Я удивлённо наклонил голову. Интересно, чего такого смешного я сказал?
– Нет, мы не друзья, – резко оборвал смех Шерхан.
– Но мы его уважаем, – доберманиха тоже прекратила смеяться. – Его просто нельзя не уважать.
– Джека тоже нельзя не уважать, – подала голос черепаха.
– Кто это тут у нас заговорил? – Дина подошла поближе, чтобы рассмотреть её. При этом Маугли отпрянул назад. – Чего это он у вас такой дёрганый?
– Жизнь тяжёлая, – ответила Бабуля. – Каждый норовит цапнуть за ногу. Или ещё за какое важное место. У меня хотя бы панцирь есть. А он, бедолага, почти беззащитен. – Тут она тихо рассмеялась и ехидно добавила: – Перед всякими Шерханами.
Я, откровенно говоря, не понял, при чём тут овчарка. Он, вроде бы, не проявлял по отношению к нашему Маугли никакой агрессии.
А на лице самого мальчика вдруг появилась понимающая улыбка. Поэтому я предпочёл перевести внимание на себя. Так, на всякий случай. Тем более что я кое-что вспомнил.
– А вы не видели здесь никого из лесных обитателей? Ну, волков там, лис. – В ответ лишь непонимающие взгляды. – Медведей.
– Это такие громадные собаки без хвостов? – предположил Шерхан, нахмурившись.
– Родственники Святого, что ли? – фыркнула Дина.
– Нет у меня никаких родственников, – пробурчал Сеня. – Один я, как перст.
– Ладно, бывай, Святой, – Бад взмахнул лапой. – Пойдём мы.
Я облегчённо вздохнул. Ну, наконец-то. Пусть эти персонажи во всём чёрном и не проявляли агрессии. Но всё равно, мне в их присутствии было как-то неуютно.
Кроме того, у меня же вечером встреча!
12
Всё-таки жутко приятно, когда дома есть кому за тебя волноваться. Греет душу. Хоть и чревато скандалами по поводу долгого отсутствия.
– Ты что вытворяешь, Джек?! – заорал на меня с порога Роти. – Мало того, что исчез неизвестно куда, так ещё притащил с собой… это, – он указал лапой на Сеню.
– Сначала Душка приволокла немытое недоразумение, – в тон ему вступил Боб. – А теперь ещё и ты. Это ж надо так наплевать на безопасность!
– Не волнуйтесь, братья, – тихо, но внушительно проговорил сенбернар. – Со мной ваш маленький приятель был в полной безопасности.
Хуа демонстративно закатил глаза и брякнулся на пол пузом кверху.
– Пацаны! – с придыханием проговорил он. – Мой давно потерянный родственник нашёлся! – Пёсик тут же вскочил и обнял сенбернара, где достал. Где-то в районе живота. – Братик!
– Блаженный? – пробормотал Сеня, вопросительно взглянув в мою сторону. На всякий случай он нежно погладил чихуахуа по кепке.
– Счастливое воссоединение семьи! – задыхаясь от смеха, прокашляла Бабуля.
– А черепаху ты зачем приволок? – нахмурившись ещё больше, спросил Боб. Потом перевёл взгляд на мальчика: – И каким образом здесь оказался Маугли?
– Вот это на самом деле – самый главный вопрос! – наконец смог вставить слово я.
Мальчик сделал маленький шаг вперёд.
– Привет, Бобик, – робко проговорил Маугли. – Привет, Роти. Здравствуй, Хуа.
Эта фраза произвела эффект разорвавшейся бомбы. Сеттер открыл рот и попятился назад, свалив на пол миску с сухим кормом. Ротвейлер наоборот, двинулся к мальчику, но застыл на полушаге. Ну, а чихуахуа снова шлёпнулся на пол, закатив глаза.
– Андрюшка, зачем ты так напугал бедных пёсиков? – с укоризной спросила черепаха. – Запомни, нервные клетки не восстанавливаются!
Мальчик смущённо шмыгнул носом. Он явно не представлял, что делать дальше.
– Бабуля сообщила мне, что Маугли находится в городе, – начал объяснять я. – Причём, в районе автовокзала. Поэтому я поспешил к нему на помощь.
– И что, ты ей сразу поверил? – недоверчиво спросил Боб, всё ещё не отводя взгляда от мальчика.
Я только пожал плечами. Вот такой я доверчивый. Но ведь, как оказалось, не зря я ей поверил!
– Но важно другое! – я взмахнул лапами. – Он излечился!
Роти наконец опустил занесённую для шага ногу. Интересно, каким образом он стоял на одной лапе? Надо будет на досуге попробовать.
Ротвейлер осторожно подошёл к Маугли и с шумом втянул воздух.
– В чём это он извазюкался? Пахнет странно.
– В каморке, где спрятал меня Сеня, раньше хранили свечи, – объяснил мальчик. – Там всё ими пропахло.
– Свечи? – удивился Роти. – Он что, в аптеке живёт?
Сенбернар удивлённо посмотрел на него.
– В автомастерской? – предположил Боб.
Рот Святого открылся, и длинный розовый язык высунулся чуть ли не до груди.
– Ну, какая разница, где он был? – поспешно вставил я. – Самое главное, каким образом мальчик излечился, и почему решил первым делом отправиться на автовокзал?
– Точно, автовокзал! – кивнул Боб, явно сделав какое-то значимое открытие. – Видимо, свечи применялись на этих самых автобусах!
Сенбернар застонал и прикрыл глаза лапами.
– И как нести свет в это царство невежества? – спросил он у потолка. – Они даже о свечах не знают!
– Знают, – не согласился Хуа, не поднимаясь с пола. – Только о других. К твоему сведению, родственничек, у нас с электричеством всё в порядке!
– Да? – оживился Сеня. – И телек работает?
– Не, телек не работает, – отмахнулся чихуа. – Все ведущие того, сбрендили. По телеку один снег показывают. Зато интернет пашет. Не спрашивай меня, почему.
– Интернет? – враз погрустнел сенбернар. – Нет, интернет меня не интересует.
– Ну и зря, – модник хмыкнул. – Там такие вещи есть – ни в каком телеке ни в жизнь не увидишь!
– Например?
– Гуччи, Версаче, Прада.
– Кто это? – Сеня поскрёб когтями основание правого уха.
Хуа закатил глаза.
– Вот куда ты со своими свечками лезешь в наш просвещённый мир?
Сенбернар виновато потупился.
– Не переживай, – успокоил его я. – Мы с парнями тоже не представляем, что это за твари такие.
Чихуахуа подавился возмущённым воплем. Видимо, я покусился на святое.
Боб тем временем тоже подошёл к Маугли.
– Ты как, малец, цел? Фрэди тебя не обидел?
Тот положил черепаху на стол и сделал шаг навстречу.
– Всё нормально, Бобик, – мальчик улыбнулся и погладил сеттера по уху. – Я и не представлял, что в городе стало настолько опасно.
Пёс слегка отстранился.
– Ну, не во всём городе. В нашем районе никто и не подумает на тебя нападать. В крайнем случае, ты вызовешь у местных обитателей лишь удивление.
– Когда ты осознал себя? – спросил я. – В какой момент всё изменилось?
Маугли задумался.
– И зачем, скажи мне, ты попёрся именно на автовокзал? – взмахнул лапами Роти.
Что-то звякнуло этажом выше. Боб и Роти переглянулись.
– Пойду, проверю, – ротвейлер резво выскочил из квартиры, из которой мы сделали нечто вроде приёмной, и поспешил наверх.
– Кажется, это у тебя, – после небольшой паузы проговорил Боб.
– Может, форточку забыл закрыть? – предположил я. – Ветром, наверно, долбануло.
Сеттер укоризненно глянул на меня и крикнул в открытую дверь:
– Роти, там всё нормально?
Ответа не последовало. Как, впрочем, и звуков борьбы. А ещё через десяток секунд я услышал, что ротвейлер спускается по ступенькам.
– Странно, – проговорил он, входя в комнату. – Стекло словно вырезано. Кусок вывалился на пол и разбился. Но отверстие небольшое. Вряд ли кто мог сквозь него пролезть.
– Может, стоит всё-таки осмотреть дом? – предложил Боб.
– Лучше забить чем-нибудь отверстие, – я поморщился. – Ночью будет дуть.
– Какой же ты беспечный, Джек, – сеттер сокрушённо покачал головой.
И вот тогда из-за спины Роти точно молния выскочила. Маленькая такая, рыжая. Пронеслась по замысловатой траектории мимо Сени и остановилась напротив меня на подоконнике.
– Это ты, что ли, Джек? – как-то даже осуждающе пропищала она. Я машинально кивнул. – А почему без халата? Пёсье племя! Почему я должен гадать, кто из вас Джек?
Я уставился на это чудо природы. Небольшой красный плащ, верхняя часть головы скрыта красной полумаской. Острые с кисточками уши грозно, словно с вызовом, встопорщены.
– Джек, к тебе белочка пришла! – оповестил меня Хуа.
– Я не белочка! – пискнула на него белочка. – Я Бел!
– Какой же ты бел, когда ты рыж? – удивился Сеня.
Странное существо гневно блеснуло на него своими глазками-пуговками.
– Подожди, ты посланец Хори? – догадался я.
– А, ну, да, – закивал головой Бел.
– И что он хотел мне передать?
Белка задумалась. Потом потрясла своей маленькой головкой.
– Что-то не могу вспомнить. Погоди… А! – Бел просиял. – Короче, Хоря передаёт, чтобы ты успокоился. Всё нормально.
– В каком смысле? – не понял я.
– В смысле, никаких волков в округе нету. Все свои. Слышь, Джек, – курьер поманил меня пальцем, – у тебя орешков случайно нету?
Я с завистью вздохнул. У этих белок почти настоящие пальцы. Разве что заканчиваются когтями. Но это не мешает им хватать всё, что плохо лежит, и прятать в укромном месте. Вот только память их часто подводит. Поэтому припрятанное не всегда дожидается хозяина.
– Так что насчёт орешков? – напомнил о себе Бел.
– Мы такого не держим, – буркнул Роти.
– Мало того, что стекло испортил, так ещё и орехи клянчит! – возмутился Боб.
– Может, сухой корм сгодится? – предложил я. – Вон, на полу валяется. И в тарелочке на столе ещё остался.
Белка одним прыжком достигла стола и сунула мордочку в тарелку.
– С вами, собаками, всякую дрянь научишься жрать! – пропищал Бел.
Впрочем, судя по дикции, рот его был конкретно забит хрустящими кусочками.
– Это что, Белкман? – услышали мы удивлённый возглас Бабули. Она вытянула шею и подслеповато рассматривала нашего гостя. Похоже, когда мальчик положил её на стол, она задремала.
