Сергей Гончаров
Бесплатно 2
Буся
– Будь проклят тот день, когда я решил стать диггером, – прошептал Илья.
Луч фонаря метался по тоннелю метро от стены к стене. Выхватывал из кромешной тьмы провисшие кабели, ржавые рельсы и прогнившие деревянные шпалы. В затхлом воздухе чувствовался запах креозота. К нему примешивалась вонь животного.
Как в берлоге.
Илья повернулся и быстро зашагал прочь. За прошедшие трое суток он приноровился идти маленькими шажками, чтобы всегда попадать на шпалу всей стопой. Луч прыгал по стенам, периодически соскакивая под ноги. Постоянно казалось, что сзади кто-то подкрадывается. Он несколько раз оборачивался, светил назад.
Никого.
Самым хреновым было то, что луч тускнел. Последний комплект батареек он вставил три часа назад. Последнюю шоколадку съел двадцать четыре часа назад. А последний глоток воды сделал пять часов назад.
Очередной спуск в московскую подземку обернулся для опытного диггера кошмаром. В какой-то момент он провалился в невидимую яму, а очнулся от того, что кто-то горбатый и человекоподобный тащил его за ногу.
Илья вскочил, отбился от странного существа, благо это оказалось нетрудно. Существо, которое при ближайшем рассмотрении оказалось опустившимся человеком, как только поняло, что жертва пришла в сознание, само поспешило скрыться во тьме.
Офигевший Илья проверил снаряжение. Всё осталось на месте. Тогда он отправился искать выход из странной, откровенно заброшенной ветки метро.
И эти поиски затянулись.
Сильно затянулись.
В какой-то момент Илье даже начало казаться, что он спит. Он больно ущипнул себя. Естественно, что это не возымело никакого результата. По-прежнему тьма, затхлый воздух и заброшенный тоннель метро. Илья откровенно не понимал, где он оказался. Но ещё хуже то, что он не знал, как выбраться из этого места.
Выходы на поверхность со встреченных на пути станций были заложены бетонными блоками. Сколько Илья ни кричал и не долбился в них – успеха это не возымело.
Сзади послышался глухой рык. Усиленный эхо, он прокатился мимо, обдал ужасом. Илья обернулся. Луч зашарил по закругленным стенам неизвестной ветки московского метрополитена.
Никого.
– Господи, хоть бы выбраться! – зашептал Илья. – Клянусь, брошу это дело! Господи, помоги!
Илья достал из набедренного кармана складной нож. Вынул лезвие. Оружие чуть-чуть придало смелости. Он зашагал дальше. Из тьмы во тьму. Оглядываться теперь стал чаще. Кожей чувствовал опасность, следующую по пятам, и очень надеялся, что ему это лишь мерещится. В какой-то момент луч фонаря высветил впереди край платформы. За прошедшие сутки это была уже пятая станция.
Непроизвольно Илья зашагал быстрее. До ушей донёсся лёгкий перестук.
«Когти» – пронеслась мысль, от которой душу пронзило ужасом.
Илья замер, а перестук ещё раз повторился. Резко повернувшись, диггер посветил назад. Луч фонарика сильно ослаб. Еще час, от силы полтора, и его хватит лишь светить под ноги. А потом он окажется в вечной тьме.
На границе света Илья заметил две звёздочки. В следующую секунду осознал, что это глаза. Различил и громадный силуэт… Он не мог понять, кого видит. Вроде собака. Только размером с лошадь.
По тоннелю разнёсся глухой рык, от которого стыла кровь.
– Господи! – прошептал диггер.
Луч затрясся, по тоннелю заплясали тени. Илья сделал шаг назад. Затем ещё один. А после самообладание, которое он стойко сохранял последние трое суток, закончилось. Он развернулся и побежал. Впереди маячил перрон очередной тёмной станции. Отчего-то казалось, что там он сможет спастись. Уже на третьем шаге Илья наступил на шпалу лишь пяткой, носок ушёл вперёд, не найдя опоры. Илья чудом не грохнулся, зато подвернул ногу. Сзади слышался стремительно приближавшийся перестук. Невзирая на острую боль, он снова побежал. В луче фонаря увидел девушку на краю перрона. Длинные волосы падали на лицо, фигуру скрывали обрывки платья.
– Помо… – закричал Илья, но в следующий миг вновь оступился на шпалах и рухнул, ударившись локтем о ржавый рельс. Руку пронзило острой болью. Фонарь вывалился, крутанулся на полусгнившей шпале, луч ударил в лицо. Перестук когтей раздавался уже совсем-совсем рядом. Илья повернулся на спину, одновременно выкидывая перед собой руку с ножом. Мощная лапа отбросила его конечность, когти порвали куртку. В следующее мгновение на его лице сомкнулась зубастая пасть. В лёгкие ворвался удушающий запах тухлятины. Клыки впились в голову. Илья почувствовал колоссальное давление на черепную коробку. Истошно закричал, наугад ударил ножом, а в следующий миг оглох от ужасающего треска. Не сразу диггер сообразил, что это ломается его череп…
Перед тем как сознание померкло, Илья услышал женский крик:
– Рви его Буся! Рви!
Послесловие автора
Данный рассказ входит в «Сборник коротких рассказов», который можно найти на ЛитРес: https://www.litres.ru/42898835/?lfrom=174660427
Данный сборник выделяется тем, что на чтение каждого из рассказов у вас уйдёт не более пары минут.
Рассказ «Буся» когда-то был прологом к роману «Сихирти», но в окончательной редакции я этот пролог удалил.
Могу пообещать, что и собаку, и девушку на заброшенной станции метро, вы в романе обязательно встретите.
Аннотация к роману «Сихирти»:
Никита – успешный бизнесмен. В результате авиакатастрофы он попадает в плен к подземному народу – сихирти, веками живущему рядом с людьми. В поисках выхода он обнаруживает под землёй неизвестные фрагменты истории, загадочные объекты и явления. Некоторые из них – отголоски нашего мира. Другие – не принадлежат ему. Постепенно Никита становится частью подземного народа. Сможет ли он найти выход? Захочет ли возвращаться к людям?
«Сихирти» – финалист премии «Писатель XXI века». Также этот роман вошёл в 55 лучших книг 2016 года по версии газеты «Литературные известия».
«Сихирти» на ЛитРес: https://www.litres.ru/42162314/?lfrom=174660427
Кольцо
«Дубовая дверь ломилась под ударами кованых сапог. Посреди комнаты стояли молодые мужчина и женщина. Их лица выражали полное отчаяние и несбывшиеся надежды. Перед ними стоял маленький мальчик и плакал, ему было страшно.
Неизвестные люди, много людей в белых накидках со странным знаком, ворвались в город, убивая всех на своем пути. Убивали жестоко и никого не жалели – ни женщин, ни детей.
Мама горько плакала, папа не показывал своих чувств, как истинный король. Он говорил мальчику такие вещи, которые он еще не мог понять:
– …эта ниша в стене перенесет тебя в параллельный мир, там ты будешь жить, пока не достигнешь восемнадцатилетнего возраста. После этого ты все вспомнишь. Тебе надо будет только потереть это кольцо, – и он протянул мальчику небольшое кольцо с такими же непонятными знаками, какие были на воинах. – И ты попадешь обратно в эту залу. Выполни последнюю волю отца, отомсти за свой народ, за свою мать, за своего отца и за себя, и тогда…
Отец не успел договорить. Дубовые двери рухнули. В комнату начали забегать воины в белых накидках. У всех в руках были двуручные мечи. Мать подбежала к мальчику и толкнула его. Последнее, что он услышал и увидел перед тем, как провалиться в пустоту – мать, крикнувшая:
– Народ! Освободи свой народ!
После этого перед мальчиком засверкало, и все погрузилось в темноту.
Так этот мальчик и оказался на планете Земля».
* * *
– Коллега, только не говорите, что вы верите этому! – усатый мужчина в белом халате бросил исписанный лист на стол.
– Что вы, Павел Леонидович?! – послышалась напускная обида в голосе светловолосого доктора. – А кольцо у него всё же есть. Достаточно необычное, хочу вам сказать. Он говорит, что оно сломалось… – многозначительно недоговорил он.
– Есть кольцо? – приподнял брови Павел Леонидович. – И оно не открывает портал в другой мир, так как сломалось?
– Именно, – улыбнулся доктор.
– Теперь давайте серьёзно, – сказал Павел Леонидович. – Какой вы назначили ему курс лечения?
Послесловие автора
Рассказ «Кольцо» входит в «Сборник коротких рассказов», который можно найти на ЛитРес: https://www.litres.ru/42898835/?lfrom=174660427
Лучшие античные романы
В подавляющем большинстве античных романов есть, как сегодня выражаются, набор штампов. Можно даже сказать, что они состоят из наборов штампов. В частности все герои-любовники античных романов писаные красавцы и удивительные красавицы; любовь в их сердцах вспыхивает внезапно, а они при этом разлучены. На последнем пункте стоит остановиться подробнее, так как в нём существует собственный набор штампов. То молодых людей разлучают разбойники, похитившие их по отдельности (иногда кого-то одного), то им мешают быть вместе семейные обстоятельства (да-да, Шекспир в этом отношении совсем не изобретателен), то различные тираны не дают им соединить свои судьбы. В разлуке влюблённые обязательно верны своим чувствам, не допуская ни капли сомнений. Они стоически терпят лишения, страдания и соблазны, иногда даже физические издевательства, но ни в коем случае не изменяют избранникам. В конце античного романа всегда наступает хэппи энд – влюблённые находят друг друга и связывают свои судьбы узами брака.
В этой статье я рассмотрю романы, которые выбиваются из этой схемы. И начну с романа Лонга «Дафнис и Хлоя».
Роман Лонга написан около II–III века и является одним из самых ранних романов, дошедших до нашего времени. Об авторе биографических сведений не осталось. Существует лишь одно упоминание Лонга – в лесбосской надписи упоминается жрец с таким именем. Является ли этот жрец автором «Дафниса и Хлои» – неизвестно.
Лонг, в отличие от современников, не идёт по стандартной схеме того времени, где возлюбленные будут долго друг друга искать, пройдут через огромное количество приключений, но в финале всё равно окажутся вместе. В «Дафнисе и Хлое», по сравнению с другими произведениями этого периода, довольно мало приключений, хотя Лонг и сохранил несколько заезженных шаблонов того времени. В частности, он использовал кораблекрушение, плен, похищение. Однако эти события являются в романе мимолётными, а вперёд выступают чувства героев, их идеализированный мир и то, как они в нём живут, как познают любовь. Дафнис и Хлоя показаны читателю с большой симпатией, которую Лонг перенёс и на крестьян, занятых трудом и бытом. При этом Лонг великолепно показывает, насколько человек зависит от судьбы и насколько сильно раб зависит от господина; как рабовладельцы используют свою безграничную власть над бесправными рабами.
Великолепно в романе описана природа Лесбоса. Сельские работы на лоне природы, праздники и бесхитростные развлечения, в наши дни почти позабытые. Дафнис и Хлоя, даже когда отыскали богатых родителей и поженились, всё равно остаются жить на Лесбосе, поближе к природе и тем местам, где выросли.
У современников произведение Лонга не нашло отклика, не получило распространения и, как следствие, не имело популярности. Видимо из-за своих отступлений от канонов, принятых в ту эпоху. Прошли века, популярные и штампованные, точно под копирку, романы канули в небытие. А роман Лонга неожиданно получил вторую жизнь в эпоху Возрождения. В XVII и XVIII веках он стал настолько популярным, что даже послужил образцом для Сервантеса и его «пасторальных» романов, Тассо и ещё множества других авторов.
Следующим произведением, которое я хочу осветить в данной статье, является роман Апулея «Метаморфозы».
В отличие от Лонга об Апулее известно намного больше.
Апулей родился около 124 года в Мадавре. Его отец, крупный чиновник, смог дать сыну блестящее, по тем временам, образование. Учёбу Апулей начал в родном городе, затем уехал в Карфаген. Окончил обучение в Афинах. Владел несколькими языками. Много путешествуя, он собрал множество информации о жизни и нравах соотечественников, причём не только из своего окружения, но и низших сословий, вплоть до рабов. Умер Апулей в Карфагене около 180 года, где прославился как оратор и занимал должность верховного жреца. Там ему при жизни даже воздвигли статую.
Наивысшую славу Апулею принесло произведение «Метаморфозы». Книга была настолько популярна, что получила от читателей второе название «Золотой осёл», которое сегодня присоединяют к первому.
Однако сюжет превращения человека в животное был известен задолго до Апулея. Даже больше. У Лукиана, современника Апулея, есть произведение «Лукий, или Осёл», которое является вольным пересказом «Метаморфоз» Лукия Патрского. В этих произведениях также основным сюжетным ходом служит обращение людей в животных.
Бесспорно, Апулей взял готовый сюжет, но сделал при этом достаточно оригинальное произведение. Получившиеся «Метаморфозы», на первый взгляд, эротико-приключенческий роман, но при близком рассмотрении выясняется, что это роман нравов того времени.
«Метаморфозы» переполнены вставными новеллами. Так в произведении Апулея рассказывается о мачехе, влюбившейся в пасынка, но попытавшейся его убить, будучи отвергнутой. Рассказывается о женщине, убившей соперницу, но, как позже выясняется, сестру мужа. После ей приходится убить мужа. Затем, чтобы скрыть преступление, она убивает врача, давшего яд для отравления супруга. Потом она расправляется с дочерью, чтобы стать единственной наследницей после смерти мужа. Все её преступления, в итоге, раскрываются, и женщину бросают на съедение диким зверям.
Также в романе присутствует вставная новелла о том, как Харита любит юношу Тлеполема. Они женятся. Его друг Фразилл, также пылает страстью к Харите и решает убить Тлеполема, что ему удается сделать на охоте. Фразилл старается склонить Хариту на брак. Харита соглашается. Но как только Фразилл оказывается в её спальне, Харита убивает его.
Кроме того, в роман «Метаморфозы» искусно вплетена трогательная новелла об Амуре и Психее. Она настолько прекрасна, что вдохновила множество писателей. Среди них: Лафонтен «Любовь Психеи и Купидона», Богданович «Душенька», Боккаччо использовал новеллы Апулея в своём «Декамероне». Образы Амура и Психеи изображены в творчестве многих художников. Шикарные иллюстрации к этой новелле сделаны Ф. П. Толстым.
В своём романе Апулей показал все прослойки общества, особое внимание уделив произволу властей. Также он показывает жестокую эксплуатацию рабов и нелёгкое положение землевладельцев.
Центральная идея романа заключается в том, что, будучи человеком, надо по-человечески жить, а не придаваться разгульному образу жизни. Так, главный герой, влекомый сластолюбием, превращается в осла и лишь через год, пройдя через серию приключений, при содействии богини Исиды, возвращается в человеческий облик.
Роман Апулея обладает для современного читателя несравненной ценностью в том, что красочно показывает жизнь Рима начала нашей эры. Вставные новеллы постоянно уводят читателя в сторону от основного сюжета и это кажется настолько органично и естественно, что хочется читать дальше. Несмотря на века, прошедшие после написания «Метаморфоз», роман не потерял актуальности, а по сюжетному наполнению и динамике немногим уступает произведениям, написанным в наши дни.
Последним произведением, которое я хочу рассмотреть в этой статье, станет «Сатирикон» Петрония Арбитра.
Но вначале немного об авторе. Год рождения Петрония Арбитра неизвестен. Умер же он в шестьдесят шестом году. Жизнь он прожил в роскоши, так как был аристократом-рабовладельцем. Нерон приблизил его к себе и советовался с Петронием в делах, касавшихся развлечений. Помимо дворцовой службы Петроний занимался политикой и литературой. Был сначала проконсулом Вифинии, а позже и консулом. В конце концов, он стал жертвой дворцовых интриг. Петрония заподозрили в заговоре и он, не дожидаясь наказания, ушёл из жизни. Самоубийство он совершил достаточно изящным способом. Продолжая пировать и развлекаться, он перерезал себе вены. А когда силы окончательно его покинули, то поднялся в опочивальню, где и скончался.
Из всех написанных Петронием произведений до наших дней дошёл лишь «Сатирикон». И то, к сожалению, лишь отрывками.
В целом книга рассказывает о нравах Римской империи периода упадка и разложения, о правлении Нерона. Все действия автор подаёт через призму комизма. Интересным моментом «Сатирикона» является то, что роман построен как вывёртывание схем греческого любовного романа, а также присущих этому жанру сюжетных шаблонов.
Шторм, кораблекрушение, мнимое самоубийство – Петроний сохранил эти штампы, но сделал их пародийно. Его герои проходят через стандартную для греческого любовного романа череду приключений. В отличие от шаблонных произведений того периода, персонажи Петрония люди «низкие», выходцы из разлагающегося общества. Даже любовь у Петрония представлена не в традиционном виде, а в извращённом – однополом, что является зеркальным отражением классического греческого романа.
Наряду с этим большую часть дошедших до нас частей занимает пир у Тримальхиона, бывшего раба. В силу своей «изворотливости» Тримальхион получил свободу, а затем наследство, после чего провернул множество удачных торговых сделок, чем нажил себе огромное состояние. Гости его такие же вольноотпущенники, невежественные простолюдины, как и сам Тримальхион, что вновь ярко показывает нам действительность того времени.
«Сатирикон», как и «Дафнис и Хлоя» и «Метаморфозы», наполнен вставными новеллами. Одна из них, об Эфесской матроне, часто использовалась в эпоху Возрождения и позднее.
Федерико Феллини в 1969 году снял фильм «Сатирикон Филлини» по мотивам романа Петрония. Режиссёр довольно свободно интерпретирует «Сатирикон», подчёркивает мотивы кризиса и разложения клонящейся к упадку Римской империи. Тем самым он даёт откровенную аллегорическую параллель на современное Западное общество.
Спустя пол века после выхода фильма, эта аллегорическая параллель лишь усилилась.
Рассмотрев, написанные в период античности, произведения Лонга, Апулея и Петрония нельзя не согласиться с тем, что они несколько отличаются от драматургических произведений, преобладавших в литературе того времени. Конечно, романом в современном понимании этого термина их назвать сложно, однако, несомненным является то, что они положили начало развитию прозы. И хотя тематика этих произведений разная, но в них всё же возможно выделить общие черты, которые впоследствии будут позаимствованы литературами последующих эпох.
Во-первых, необходимо отметить актуальность произведений для своего времени: каждый роман затрагивает важные социальные вопросы (рабство, незаконные бандформирования, религия, вопросы нравственности и т. д.).
Во-вторых, романы раскрывают вечные темы добра и зла, любви и дружбы, верности и предательства, которыми пронизана вся литература безотносительно времени и места.
Еще одной общей чертой является структура самого произведения, в нём на первый план выходит повествование, а не действие, как в трагедиях. При этом следует отметить динамичность этого самого повествования. Дабы поддержать наш интерес, авторы используют неожиданные повороты сюжета, которые достаточно часто сменяют друг друга. Развлекательный характер при этом сопровождается нравоучительными моментами, что придает романам социальную и литературную значимость.
Помимо вышеперечисленного несомненным достоинством античного романа является наличие вставных новелл. Бытовые сцены, мифы, сказки, анекдоты оживляют произведение, помогают в раскрытии отдельных образов, наполняют изображаемый мир деталями, погружая нас в нужное пространство и время, делая непосредственными наблюдателями, а иногда и участниками событий. Так, слушая историю Амура и Психеи, мы невольно представляем себя, сидящими тёмной ночью в пещере у костра, и значит, находимся в одинаковом положении с героями романа.
Послесловие автора
Статья входит в сборник статей «Третья книжная революция», который можно найти на ЛитРес: https://www.litres.ru/42401604/?lfrom=174660427
Попаданец, который не туда попал
Я сидел в подвале и ковырялся с электромагнитным расходомером. В затхлом воздухе пованивало канализацией. На лбу фонарь, в руках тонкая шлицевая отвёртка. Рядом, на трубе, мультиметр, щупы свисали до пола.
Расходомер по всем признакам должен работать, однако на вторичном приборе неизменно горел ноль. Может проблема в тепловычислителе?
Осенённый догадкой, я слишком резко поднялся. Забыл, что надо мной проходит труба холодной воды, и так сильно стукнулся темечком, что в глазах начало темнеть. Непроизвольно сел в многолетнюю пыль и грязь, уже не беспокоясь о чистоте одежды.
В глазах как-то странно темнело. Точно кто-то всемогущий медленно и неторопливо поворачивал реостат, отключал моё сознание. Я успел подумать, что как-то странно, но боли нет, а в следующий момент провалился в вязкую тьму.
А потом увидел свет. Тонкую полоску света на металлическом потолке. Почувствовал, что лежу на чём-то жёстком. В ушах загудело, словно рядом завёлся бульдозер. Впрочем, гул вскоре прекратился. Помня о том, что где-то надо мной труба с холодной водой, я медленно поднялся и…
…понял, что никакой трубы с холодной водой надо мной уже нет. И вообще я не в подвале. И, к сожалению, не в больнице. Я вообще оказался хрен пойми где. Передо мной находился металлический коридор, оканчивавшийся дверью с красной мигающей лампой над сенсорно-считывающим устройством. Позади тот же самый коридор, который тоже оканчивался дверью с красной мигающей лампой над сенсорно-считывающим устройством. Вот хоть убей, не пойму, откуда знаю, что эта прямоугольная бракозябра называется «сенсорно-считывающее устройство».
В этот момент я почувствовал лёгкую тошноту.
Дверь передо мной с тихим шипением отъехала в сторону. На пороге стоял плечистый и носатый мужик в коричневом комбинезоне. Он быстрым шагом подошёл ко мне.
– Бир-Бор, – прогрохотал его голос. – Где?
Я несколько мгновений смотрел ему в глаза, пытаясь понять, что от меня хотят. И вообще, от меня ли?
И понял!
Я должен ему передать код от синомодулятора, установленного на капитанском мостике. В этот-то момент в моей голове и случился взрыв мыслей. Оказалось, что одновременно я помнил две жизни.
Свою, где работал инженером КИПиА, а в ночь с пятницы на воскресенье уходил в загул. Там у меня была бывшая жена и малолетний сын, с которым мне позволяли видеться только несколько часов в воскресенье.
И ещё я начал помнить жизнь Бир-Бора – диверсанта экстра-класса.
Тошнота накатила с такой силой, что меня согнуло пополам. Не удержавшись на ногах, я грохнулся на металлической пол. Спазмы душили. Рвота рвалась наружу. Кое-как поднявшись, зажимая рукой рот, я инстинктивно побрёл к двери.
Плечистый мужик услужливо открыл её передо мной. Придерживая за плечи, довёл к крохотной и вонючей комнате, где я нашёл маленький и немытый металлический унитаз, откуда отвратительно несло испражнениями. Этот запах стал последней каплей. Меня начало рвать. Так плохо мне не было никогда. Даже после самых-самых жестоких попоек я чувствовал себя намного-намного лучше.
Одновременно накатывали знания о мире, где очутился. Не стоило труда догадаться, что лютое недомогание – последствие этого перемещения через время и пространство.
Да, именно через время и пространство.
Я оказался в 2439 году от Рождества Христова. Правда, в космическую эпоху старым летоисчислением уже не пользовались. Так что шёл 478 год Космической эры, которая считалась от полёта первого человека в космос, то есть от того самого «Поехали!».
Бир-Бор родился на терраформированном Марсе в 437 году. После кадетского корпуса, благодаря выдающимся физическим данным и великолепному интеллекту, его приняли в элитную школу диверсантов, которую он закончил с отличием. После несколько лет выполнял диверсионные задания на планетах, принадлежавших цивилизации Васпов, с которой человечество вело затяжную и бесперспективную войну.
– Бир-Бор? – постучал носатый в дверь. – С тобой всё в порядке?
Я даже не знал, что ему ответить. Я помнил две жизни. И не знал, какая из них моя…
Спазмы прекратились, и я, опираясь на стены, сумел подняться. Над сортиром находилось зеркало, в котором я увидел молодцеватого и подкачанного красавца в коричневой робе с номером «1985». Этим красавцем был Бир-Бор.
Я почувствовал, как меня снова скрутило. Упав на колени, склонился над унитазом, пытаясь выдавить из желудка то, чего там давным-давно не было.
– Воды… – попросил я, перед тем как меня скрутило от очередного спазма.
– Сейчас, – буркнул Флеминг. Послышались его удаляющиеся шаги.
Да, я вспомнил, что этого человека звали Флеминг. Я должен передать ему код от синомодулятора корабля, на котором мы летели. С помощью этого кода Флеминг сможет подчинить себе компьютер, и мы полетим туда, куда нужно ему.
В моих же интересах было передать ему этот код. Вот только я его ещё не вспомнил…
Флеминг вернулся с бумажным стаканчиком, который я моментально осушил. Память прекратила подкидывать новые воспоминания целыми блоками, тошнота чуть отступила, но не пропала, так как я постоянно что-то вспоминал об этом мире. О мире своего будущего, до которого ни при каких обстоятельствах не мог дожить…
– Код! – потребовал Флеминг.
– Я его забыл, – пришлось ответить мне.
Флеминг долго буравил меня взглядом. Было видно, что он бы мне в морду дал, но побоялся, что я сломаю ему руку. Точнее Бир-Бор сломает, а я ещё не вспомнил всех приёмов, которым он обучен. Хотя, может тело само подскажет?
– Урод, – буркнул Флеминг. – Ты нас всех в могилу загнал, – он развернулся и ушёл.
А на меня снова стала накатывать тошнота. Видимо подбирались новые воспоминания. Склонившись над металлическим сортиром, я вспомнил, что вообще-то нахожусь на баркасе, который перевозит заключённых. И летим мы на Цисеру, где совсем недавно обнаружен крупный военно-промышленный комплекс Васпов. А вообще я, то есть Бир-Бор, осужден за измену, то есть за продажу секретной информации. Но плохо не это, а то, что преступников в пятом веке космической эпохи никто под замки не сажал. Их мозги прошивали нейропрограммой так, что из них получались идеальные солдаты. Беспрекословные и послушные. Солдаты, которых кидали в самые отвратительные места. Туда, где никто выжить не мог. Как на Цисеру, например. Нашему боту требовалось прорваться через планетарную оборону, опуститься на поверхность и подготовить плацдарм для десанта. Пока мы находились в режиме тишины. Бот шёл на автопилоте, который Флеминг мог взломать, но ему требовался код от синомодулятора. При подлёте к Цисере мы выйдем из режима тишины, и тогда все «пассажиры» бота станут марионетками в чьих-то руках. Нас всех погонят на убой. У нас был шанс спастись. Пока не появился я…
Донёсся топот десяток ног.
Это коллеги по несчастью шли меня убивать. Я, то есть Бир-Бор, подарил им надежду. Подарил и забрал.
Дверь за спиной открылась.
– Выходи, Бир-Бор, – сказал Флеминг.
В этот момент тошнота чуть отступила, я смог разогнуться. Глаза слезились. Я повернулся. В дверях стояла толпа мужиков. На их лицах откровенно читалось, что жить мне осталось не больше минуты. Мы всё равно все смертники. За убийство уже никому ничего не сделают.
– Выходи, Бир-Бор, – повторил Флеминг.
Я медленно поднялся и сделал шаг к выходу. Свой последний шаг в этом мире.
Успел увидеть кулак одного из мужиков, несущийся к моему лицу. Не сработали никакие инстинкты…
Я снова оказался во тьме, а потом обнаружил себя на боку, возле выхода из подвала. В пыли и крысиной отраве. Медленно поднявшись, оглянулся. Когда я прошёл от теплосчётчика до выхода через пять подъездов? Видимо это был не я, а Бир-Бор, который оказался в своём далёком прошлом.
В этот раз мне повезло. Я вернулся в своё тело. Но ещё попадать в другие миры – не хочу. Это только в фантазиях там всё хорошо…
Послесловие автора
«Попаданец, который не туда попал» входит в авторский сборник рассказов «Последний берег», который можно найти на ЛитРес: https://www.litres.ru/43803162/?lfrom=174660427
