Сергей Гончаров
Бесплатно
Грация ирвиза завораживала. Он двигался таким образом, что с каждого шага мог нанести сильный удар. Даже пребывая в страхе неизвестности, зверь не потерял животной силы и ловкости, которые в каждом движении наблюдал Иван.
– Государь, – сказал Сильвестр, и кошка мигом обернулась на звук. – Я позову стражу!
– Не надо! – остановил Иван. – Он ничего не сделает.
Снежная кошка обошла вокруг клетки, обнюхала пол и одним прыжком оказалась в углу рядом с дверьми. Там животное бросило затравленный взгляд на царя, перевело на протопопа и купца.
– Я же говорил, – Иван наблюдал за зверем. – Он нас не тронет, так как не чувствует запах страха! – проговорил царь с особенным наслаждением.
* * *
Едигер все просчитал, но одного не учел. Животное попросту боялось нападать на того, кто совершенно не испытывал страх. Сколько хан не готовил зверя к этому убийству, ирвиз отказывался сеять смерть.
Хан до боли зажмурился, каркающие звуки разносились на всю округу, но зверь, за много верст от лощины меж трех холмов, отказывался исполнять задуманное. Хан открыл глаза, что есть сил, стукнул кулаком по колену. От злости хотелось рвать и метать, но Едигер нечеловеческими усилиями сдержался. Он вновь закрыл глаза и повторил два раза древние слова.
* * *
Яшка, забившись в угол за спиной протопопа, немного расправил плечи и заложил руки за спину. Купец знал, что сейчас должно случиться убийство. Он лишь не понимал, почему до сих пор не произошло.
За дверьми раздался приглушенный разговор. Не успел царь сообразить, в чем дело, как двери открылись, пропуская Анастасию. Этим утром царица выглядела неимоверно хорошо. Длинные, черные волосы собраны в две косы и повязаны косынкой (так она делала, когда сидела с бабами в собственной мастерской), платье надела ничем не примечательное и тем самым нравилась царю еще больше. В руках держала пелен.
– Государь, – сказала Анастасия с порога. – Я узнала, что ты не почиваешь, и пришла тебя порадовать!
Она тряхнула руками, разворачивая пелен. В этот момент стражники закрыли двери.
Когда царица развернула полотно перед лицом, то невольно взглянула вбок, где перепуганная стуком двери и резкими движениями застыла снежная кошка.
– Господи! – Анастасия уронила пелен, прикрыла рот руками.
Она сделала шаг назад, но, вспомнив о пелене, нагнулась подобрать…
Зверь почувствовал страх.
Одного прыжка хватило ирвизу, чтоб достигнуть Анастасии. Царица успела прикрыться пеленом, потому зверь не прокусил яремную вену, а лишь разорвал когтями платье, оцарапал бедра, да цапнул за плечо.
– Стража! – первым опомнился Иван Васильевич.
Стражники находились в возбужденном состоянии – не каждый день царю привозили невиданного зверя. Они как раз спорили, есть ли такой на Руси, когда услышали крик царя. Но стоило первому из них открыть двери, как в ногах у них проскочило огромное бело‑серое животное. Спустя мгновение оно скрылось.
– Зосима сюда! – закричал Иван так, что его не только вся Москва могла услышать, но и хан Едигер.
Царь подбежал к Анастасии и упал на колени. Она находилась в сознании. В глазах больше испуга, нежели боли. Иван и сам видел, что раны незначительные. Из царапин кровь чуть‑чуть выступила, а из укуса немного сочилась.
Доктор Линзей служивший при дворе царя всея Руси, возвращался с коробком наполненным отварами трав от приболевшего боярина. В одном из коридоров, неподалеку от палат царя, встретил Аграфену – подмастерью царицы. Крик «Зосима сюда!» застал Линзея в тот момент, когда он раскрыл рот для очередной шутки, которые так любила Аграфена.
Линзею прозвище «Зосим» казалось настолько обидным, что в те редкие моменты, когда он позволял себе «принять на грудь», неизбежно плакал от досады на этого «Зосима».
Но Линзей давно осознал, что как Иван Васильевич скажет, то так и будет. Потому старался меньше пить.
Линзей так ничего Аграфене и не сказал, а, что есть сил, бросился на крик. Перед палатами никого – четверо стражников столпились в дверях. Иван держал на коленях голову царицы. Помимо них в палатах находился протопоп Сильвестр да какой‑то мужичок с жиденькой бороденкой и настолько испуганными глазами, что Линзей поначалу подумал, будто помощь требовалась ему. Клетка немного удивила лекаря, но вопросы он решил оставить на потом.
– Все вон! – Иван не мог сдержать волнения, будь у него такие раны, то он бы их даже не заметил, но любимая женщина свята. – Этого… – указал царь на купца. – С этим я поговорить хочу!
Царь так недобро посмотрел на купца, что Яшка, шагая по коридору в сопровождении стражников, успел проклясть ирвиза, хана Едигера, уговорившего на убийство, и самого себя, согласившегося на это гнусное дело.
Иван прикрыл обрывками платья ноги царицы. Рассматривать там царапины, по его мнению, не стоило вовсе. Плечо же ей оголить пришлось. Линзей кинул единственный взгляд и облегченно вздохнул.
– Все будет хорошо? – Иван застыдился, что из‑за каких‑то царапин так разволновался.
– Ничего страшного, – пообещал Линзей. – Я сейчас сделаю примочку, а через неделю даже намека не останется.
– Постарайся Зосим, – Иван посмотрел на Анастасию.
Царица начала приходить в себя. Она достаточно осмысленно и даже с интересом наблюдала, как Линзей откупоривал пузырьки, смешивал их содержимое.
Дверь без стука отворилась. Иван поднял голову, чтоб посмотреть, кто же в его государстве столь бесцеремонен.
– Государь, – Сильвестр говорил тихо, протяжно. – Беда, государь!
– Что за беда? – похолодело у царя в груди.
– Арбат горит. Все бегут. Пожар очень сильный. Идет к Кремлю…
Иван моментально принял решение.
– Отвези царицу в Коломенское, – он аккуратно опустил голову Анастасии на пол, поднявшись, направился к дверям.
Поравнявшись с протопопом, шепотом произнес:
– Сделай все аккуратно…
– Государь?! Мне кажется я нужнее здесь!
– Ты нужнее там, где я скажу!
Сильвестр промолчал.
– Вот и я так думаю, – подытожил Иван.
Царь вышел. Он остался доволен тем, что отправил с Анастасией Сильвестра. Протопопа давно следовало помирить с царицей, а удачней повода не подобрать.
* * *
Едигер долго наблюдал за происходившем в черном пламени. Ирвиз напал на царевну, затем выскочил и побежал коридорами, залами, дворами. Хан смотрел глазами кошки за мелькавшей обстановкой, но мыслями находился далеко. Запланированное убийство не свершилось – предусмотрено было все, кроме животной реакции. Смерть, предназначавшаяся Иоанну, досталась его жене. Едигер ни капли не жалел царицу, но все же обидно, что погиб не царь всея Руси. Царь, что должен был помочь в трудную минуту. Царь, которому Едигер с братом доверились, а он только и мог, что дань собирать.
«Так зачем тогда такой царь?» – спросил у Едигера как‑то брат.
Хан и не заметил, как кошка оказалась посреди огня. Она металась между пламенем, искала выход.
Выхода не было.
Едигер слегка дунул на расползшееся по земле пламя. Оно потухло.
Про Яшку Сивого хан давно уж позабыл – не переведется на Руси жадность. Надо будет… найдется другой.
«Плохо другое, – подумал Едигер. – Как Иоанн узнает, кто виновен в смерти его жены!»
Конечно, он запугал купца, но достаточно ли? Хана начали терзать сомнения. Не сносить им с братом головы, если царь узнает, кто убил жену.
В том же, что царица умрет, Едигер ни секунды не сомневался. Несколько месяцев назад он собственноручно приготовил яд. Опаснейшее вещество, рецептом которого поделился с ним отец. Перед прибытием в Москву купец должен был накормить отравленным мясом ирвиза. А зверь, в свою очередь, через укус заразить царя. Хан практически не верил, что снежной кошке удастся убить Иоанна. Потому подстраховался ядом, который не сможет выявить ни один лекарь, пока человек не умрет.
Хан медленно поднялся, с досады плюнул в кострище.
– Ты умрешь через три года, – весенним ручейком разлился женский шепот. – От руки Кучума. Ваша династия умрет вместе с вами.
Едигер резко повернулся. Сзади ничего кроме тумана. Подул слабый ветерок. С собой он принес настолько невыносимый смрад смерти, что хан, согнувшись пополам от душивших спазмов, побежал прочь из лощины.
* * *
В наступившей, после того дня, «Эпохе террора Ивана Грозного», приближенные царя панически боялись даже упоминать об Ирвизе, отчего и получилось, что этот вид обнаружили лишь через сто лет после смерти Ивана.
Царь всея Руси, самолично отправился тушить пожар и настолько преуспел в этом деле, что сбежавшие от огня горожане и, в особенности, вельможи, завидя смелость Ивана, вернулись и, жертвуя жизнями, принялись гасить пламя.
Купца Яшку Сивого больше никто и никогда не видел. Поначалу поговаривали, что он вновь отправился к Сибирскому хану, но, в конце концов, договорились до того, что он и есть Сибирский хан. А спустя некоторое время о нем позабыли.
Сильвестр выполнил приказ и увез царицу в Коломенское. Он видел, что ее состояние ухудшалось день ото дня…
Когда Линзей рассказал Ивану Васильевичу, что в смерти царицы повинен яд, царь не сильно удивился. Где‑то в глубине души он догадывался, что протопоп способен на убийство.
Поначалу Иван отправил Сильвестра в Соловецкий монастырь, затем перевел в Кирило‑Белозерский, а закончил протопоп жизнь в северных монастырях.
Послесловие автора:
Когда я учился на первом курсе Литературного института, мастер семинара прозы, Александр Юрьевич Сегень, дал каждому из своих студентов индивидуальное задание для написания рассказа. В каждом задании было три главных критерия: известная личность, животное и город. Моё задание было следующим: «Царю Ивану Васильевичу в Москву привезли снежного барса, который напугал царицу Анастасию Романовну».
Рассказ, написанный по заданию, вы только что и прочли. Он опубликован в авторском сборнике «Ядерная зима», который можно найти на ЛитРес:
https://www.litres.ru/42160735/?lfrom=174660427
Также «Снежная кошка» опубликован в сборнике рассказов выпускников Литературного института, который можно найти на ЛитРес:
https://www.litres.ru/42538811/?lfrom=174660427
Позже мне захотелось видоизменить эту историю, добавить в неё фантастику.
Я не люблю так называемый жанр «историческая фантастика», а проще говоря, попаданцев в прошлое. Поэтому я решился на небольшой эксперимент. На основе рассказа, который вы прочли выше, написал повесть «Ратоборцы», которой попытался показать историческую фантастику такой, какой она, по моему мнению, должна быть. Действительно фантастикой, действительно исторической. Повесть опубликована в авторском сборнике «Мышиная возня», который можно найти на ЛитРес:
https://www.litres.ru/42160213/?lfrom=174660427
А также отдельной книгой:
https://www.litres.ru/42149119/?lfrom=174660427
Бешеный Пёс Динго
Человек в скафандре шагнул в сочную зелёную траву. Чужое светило играло бликами на посадочном модуле. Под голубым небом раскинулся загадочный мир.
Мир деревьев.
Для посадки Антон выбрал одну из редких полянок. Ему хотелось открыть шлем, но предварительный анализ атмосферы показал перенасыщение кислородом.
В выпускном классе школы он начал вести свой Прямой Канал. Спустя пять лет его детище набрало невероятную популярность. Аудитории он стал известен как Бешеный Пёс Динго. Члены рабочей команды за глаза называли его матерной рифмой к слову "Антон". А иногда просто Гондурасом.
Антон бодро шагал по упругой траве, когда из динамика раздалось:
– Гроза. Гроза. Я Буран. Как слышно? Приём.
– Ты не Буран. Ты баран, – рыкнул репортёр. – К трансляции готов? Если ещё раз сорвётся, станешь безработным.
– Смотри, как интересно, – задумчиво ответил помощник. – Буран рифмуется со словом баран, а гроза со словом коза. Как думаешь, это совпадение?
– Работаем, болван! – чуть повысил голос Антон. – Не забудь включить переводчик, как в прошлый раз.
Лёгкий ветерок доносил шёпот листьев. До границы опушки оставалось совсем чуть‑чуть. Слева чернело пятно выжженной земли – след от посадки предшественников.
– Начинаем, – донесся голос помощника из динамика. – Айн, цвай… наливай!
– Доброе время! С вами Бешеный Пёс Динго и новые шокирующие факты из жизни обитаемых планет.
Внутренняя камера снимала лицо репортёра, четыре наружных создавали панорамный вид. Корабль на орбите получал запись. Спустя тридцать секунд, после обработки помощником, она транслировалась через Прямой Канал.
– Я нахожусь на Отау, и сейчас мне предстоит встреча с деревьями‑людоедами, – ветви уже нависали нал головой репортёра. – Вот‑вот они меня схватят. Я могу спалить тут всё, но тогда мы не пообщаемся с аборигенами. На всякий случай приготовлюсь.
Антон повернул кольцо на левом запястье. В динамике шлема щёлкнуло – огнемёт приведён в боевую готовность. На тыльной стороне ладони появился язычок пламени. При сжатии кулака огонь вырывался на двести метров. Он направил руку на ближайшее дерево. В этот момент ветви резко опустились, и, словно лианы, опутали его конечности, а самая толстая сдавила грудь. В следующий миг репортёра оторвало от земли. Огнемёт прекратил работу – помощник отключил его дистанционно. Антона затянуло в чащу. Деревья бережно передавали его. Наконец одна из веток обвилась вокруг его запястий. Репортёр повис среди четырёх мощных стволов. На каждом из них угадывались лица, состоявшие из неровностей коры, наростов, дупл и щелей.
– Зачем ты угрожаешь нам огнём? – послышался глухой голос. Черты одного из деревянных лиц пришли в движение. – Мы не собирались причинять тебе вред.
– Про огонь оставь, про вред вырезай, – скомандовал Антон помощнику. В его репортаже не было места безобидным жителям этой планеты. Публике требовались монстры. – Вы убийцы и заслуживаете этого! – громко и чётко произнёс Бешеный Пёс Динго.
Лица деревьев замерли. Глаза‑дупла расширились.
– До тебя здесь было мало людей, но никто не обвинял нас в этом, – брови коренного жителя сошлись у переносицы.
– Потому что они все мертвы! – Антон всматривался в глуповатые лица аборигенов. – Вы убиваете каждого, кто к вам прилетает? Или у меня есть шанс спастись?
– Ты можешь спастись, – губы аборигена двигались медленно. – Тебе ничего не угрожает.
– Про угрожает убери, – тихо сказал репортёр помощнику. – Вы убиваете гостей или едите живьём? – громко произнёс он. – Как вы будете меня делить? Сколько вас?
– Нас много, – ответило одно из деревьев. – Но мы не будем тебя делить.
– Значит, используете меня как удобрение.
– Мы не питаемся людьми.
Антон собрался скомандовать «Вырежи», когда из динамика раздался голос помощника:
– Полетели пингвинов или котят снимать. Они агрессивнее будут. Просмотры падают.
– Вырезай их последнюю фразу, – тихо произнёс Бешеный Пёс Динго. – Будут сейчас просмотры.
– Что ты шепчешь? – прищурилось одно из деревьев в тот момент, когда Антон закричал. Он попытался вложить в этот крик всю боль, страх, ярость и отчаяние, которые мог бы испытывать в этой ситуации, будь она правдива.
– Не на того напали! – выпалил Антон.
Помощник догадался дистанционно включить огнемёт. Репортёр сжал кулак. Мощная струя пламени подожгла ветви, удерживавшие его. Листва в кронах мгновенно превратилась в пепел. Бешеный Пёс Динго приземлился на ноги. Первым делом направил огнемёт в деревянные лица. Глухой вой разнёсся над планетой. Кричало не несколько деревьев.
Кричал лес.
Антон шёл в сторону посадочного модуля. Левый кулак сжат. Смертоносный огонь пожирал всё вокруг. Окружающая температура поднялась и ощущалась даже в скафандре. Земля дрожала от боли своих детей. Репортёр выбрался на поляну. Отошёл подальше от деревьев. Повернул кольцо на левом запястье. В динамике шлема щёлкнуло – пламя потухло.
Антон остановился и равнодушно посмотрел на умиравших в мучениях живых существ.
– С вами Бешеный Пёс Динго! И я снова жив! Не по зубам оказался деревьям‑людоедам с планеты Отау! А людям здесь всё так же лучше не появляться. До встречи на Прямом Канале в следующем выпуске шокирующих фактов из жизни обитаемых планет!
Он развернулся и быстрым шагом направился к посадочному модулю.
– Гроза. Гроза. Я Буран, – раздалось в динамиках. – Просмотры зашкаливают. Ты как всегда неподражаем. Может, теперь поищем что‑нибудь действительно опасное?
– Это мне решать, – огрызнулся репортёр. – Твоё дело – монтаж.
И перед тем, как связь прервалась, Бешеный Пёс Динго услышал слова пилота: «Забирай этого Гондураса, пока он всю планету не спалил».
Послесловие автора:
Рассказ входит в авторский сборник «Ядерная зима», который можно найти на ЛитРес:
https://www.litres.ru/42160735/?lfrom=174660427
Провинция Россия
Никогда по собственной воле не брошу курить. Что бы ни говорили, а сигарета райское наслаждение. Единственный повод не работать. И ни один начальник не придерется. Другое дело если придерется… Тогда не повезло с начальником. У меня пятьдесят на пятьдесят: иногда Ми Вэй забегает в курилку с выпученными глазами и что есть сил машет руками, возмущаясь, почему я не на рабочем месте, но, зачастую, перекур у меня длится около десяти минут. Больше не решаюсь. Ведь так можно и под расстрел попасть.
Курилка в моем цеху располагается на втором этаже. Маленькая комнатушка, где ничего, кроме лавочки, мусорника да окна нет.
Дверь в курилке отсутствует, потому я заблаговременно услышал мягкие, быстрые шаги. Вскоре мимо, словно ураган, пронесся Ми Вэй. Но уже через несколько секунд его раскосая физиономия с фингалом под правым глазом заглянула в курилку. Опять встретил китайцененавистников? Что‑то в последнее время ему не везет, что ни месяц, то фингал. Ми Вэй что‑то прочирикал на своем, китайском. Я почел за благо кивнуть, а в следующую секунду услышал его удаляющиеся шаги.
Я вообще плохо понимаю китайский. Напрочь не разбираюсь в его диалектах. Но а начальника не понимаю втройне. Он всегда говорит так быстро, что я абсолютно ничего не могу разобрать и предпочитаю кивать и отвечать либо «да», либо «конечно». Троих на прошлой неделе за «нет» расстреляли, да и сегодня по заводу уже говорят о двух «нетовцах».
Вообще с начальником мне повезло. Он редко на меня кричит (только по крику я понимаю, что сделал что‑то не так), к себе вызывает редко. И сталкиваюсь я с ним в цеху крайне редко, он основную часть рабочего времени просиживает в кабинете. Когда же у меня заканчивается работа, а на встречу торпедой летит Ми Вэй, то делаю умное выражение лица и принимаюсь делать любую работу. Если я, например, прохожу мимо котла (а работаю я на котельной завода), то сразу же начинаю демонтировать какой‑либо прибор, проверять его. В общем, начинаю делать любую работу. И не важно, входит ли это в мои обязанности.
Ми Вэй, когда проходит и видит меня в белой рубашке усердно демонтирующим какой‑нибудь газоанализатор всегда с довольным лицом кивает и идет дальше искать желающих свинца.
А вот моему соседу по лестничной клетке, Илье, не повезло с начальником. Начиная с имени (я под дулом автомата не смогу его правильно произнести) и заканчивая тем, что Илья ежедневно приходит выжатый как лимон. Минимум пять из шести рабочих дней он к тому же обязательно часа на три задерживается. Раз начальство приказывает, как не задержаться?
Но Илья не жалуется. А я так тем более. Илья‑то, до того как стать слесарем, был крутым продюсером и жену себе выбрал соответствующую. Приходится мне удовлетворять ее, раз муж приходит уставший.
Вообще все стало намного лучше после того, как Российская Федерация перестала существовать как страна.
Как позже выяснилось, разведка заблаговременно донесла, что Китай готовит нападение на Россию. Естественно все власть имущие, имеющие связи в правительстве, мигом скрылись за границей. Простой же народ жил как ни в чем не бывало. А в одно прекрасное утро сообщили, что Китай объявил войну и всем лицам призывного возраста следует обратиться в ближайший военкомат. Я тогда был с бодуна (ах это сладкое слово!) и никуда не пошел.
Китайцы, захватив Россию долго шутили, что штурмовали большую песочницу с тремя детьми. Если сказать по правде, то так оно и выглядело. Толика сопротивления, что мы оказали миллиардной армии Китая, равнялась школьнику собравшемуся из рогатки убить слона. Срочники только и умели, что автоматы чистить, а общая мобилизация захлебнулась в массовых неявках. И правильно. А кто хочет отдавать жизнь за кучку олигархов?
Война длилась две недели и унесла жизни десяти тысяч человек с обеих сторон. Все ракеты, что так гордо выставлялись нашим, тогда еще, государством, оказались бесполезны. Часть ракет так и остались в пусковых шахтах, часть улетела в Америку (конечно, много шума наделали эти ракеты), а часть оказались изготовлены в Китае. Когда об этом рассказали по телевизору, я долго смеялся, особенно после того, как сообщили, что большинство членов властной верхушки, уже за границей. Те крохи, что остались, не смогли дать должного сопротивления. Эта ситуация напоминала кадровую чистку перед Великой Отечественной, только самовольную, а не как в тридцатых.
Остальной мир слабо погавкивал на действия самого многочисленного народа, но не более. Каждый предпочитал сидеть в собственной песочнице. Пусть других завоевывают, они‑то в безопасности. Единственной страной, кто вмешался, стали США. Хорошо, что они оказались не настолько глупы, чтоб ответить ракетным ударом, а решили разобраться. Но, пока разбирались, почему Россия разбомбила пол Америки, России уже не стало.
Я в тот год окончил технический институт по специальности инженер КИПиА. Как я не хотел в него поступать… А учиться как не хотел… Кто бы знал! Но мама заставила. Причем заставила именно выучиться. Я ни разу не заплатил денег ни за один предмет. Все освоил собственным умом. Не спорю, было тяжело. Сессию вообще ждал как чистилища. Но я не жалею, а даже радуюсь.
Как говорит наша мудрая пословица: «Новая метла по‑новому метет». Так и получилось. Поначалу мы смотрели на преобразования страны с грустью: повсеместно начались стройки. По всей бывшей стране, а ныне провинции, начали строить заводы. Огромное множество заводов. Я сам принимал участие в строительстве завода военных электроприборов, где по сей день и работаю. Вначале мешал цемент, таскал песок и кирпичи. Потом меня повысили, и я стал класть кирпичи. Но все рано или поздно заканчивается. Теперь я работаю на этом заводе начальником участка.
Хуже пришлось тем, кто получал другие, кроме технических и строительных, специальности. Кое‑как оказались еще востребованы филологи да медики, а вот все экономисты, юристы, продавцы да менеджеры теперь работают в лучшем случае слесарями, а в основном шахтерами, лесорубами да поломойками. В этом я поддерживаю китайцев. Зачем такой огромной стране как Китай огромное множество этих балаболов да бездельников, когда столько заводов? Да и с техническими специальностями не все работают по профилю. Ведь в большинстве наших учебных заведений прейскуранты висели чуть ли не на входной двери. Китайцы быстро сообразили, что важен не диплом, а знания. Они позакрывали большинство российских вузов, а в тех, что остались, учатся не детки богатых, а талантливые ребята, что смогут принести пользу стране.
Я затушил сигарету, посмотрел в окно, где в лучах полуденного солнца с понурыми лицами стояли три здоровых мужика в засаленных робах, а рядом махал руками и подпрыгивал от злости китаец. И почему они все так любят махать руками? Или кун‑фу у них в крови?
Я прикурил еще одну сигарету. Жадно затянулся. Горький, но такой приятный кайф. Единственный повод отдохнуть.
И все‑таки жить стало лучше! То, к чему стремилась Россия многие века, китайцы сделали за месяц – устранили зажиточный класс. Они вообще много полезного сделали. Теперь дать взятку практически нереально. Все госслужащие китайцы, а у них за взятку расстрел. А еще теперь нет безработных и нищих – их определили на специальные заводы. Правда, есть и минус – вернулись к изначальному предназначению трудовых книжек.
Жилье теперь есть у всех. Выдается в зависимости от количества членов семьи. Но и тут не обошлось без минусов. Если уменьшается количество членов семьи, заставляют переезжать в меньшую коммуналку.
А еще они большие молодцы, что избавили нас от пробок! Зарплаты мы получаем теперь одинаковые, так что машину попросту купить не на что, а которые были – отобрали. Ведь как только штаты остудили припаленный зад, то начали затяжную войну. Потому китайцы и забрали у новой провинции все излишние транспортные средства. Оставили лишь служебные. Теперь никто не мешает карете скорой помощи быстро добраться до места, а автобусы не стоят в километровых заторах.
Цены на продукты питания упали, чуть ли не в десять раз. Рис и прочие каши, хлеб, овощи, чай – все за бесценок. Хочешь больше – копи.
Но не все так радужно. Из всех преобразований я ненавижу обязательные занятия по китайскому языку. Да не просто по китайскому, а по большинству его диалектов. Мне после этой учебы и телевизор смотреть не хочется. В дни, когда нет занятий, я хоть прихожу да смотрю, пусть на китайском. Когда же возвращаюсь с занятий… Брр. Вспоминать не хочется.
А вот выпить бы я не прочь. Три года капли в рот не брал. Но все‑таки они молодцы, что запретили это жуткое пойло, вместе с любым видом наркотиков. За употребление расстрел. Объявляют, что хотят улучшить генофонд. И это правильно, кто побеспокоится о гражданах как не государство? В будущем году предполагают запретить и табак. Конечно, плохо, что придется бросать курить, а с другой стороны, во сколько ж возрастет производительность труда?
Но главное, что сделали китайцы, это поставили экономику в нужное русло. Ведь Россия к моменту захвата ее Китаем практиковала меркантилистическую экономику. Теперь же наша провинция в составе Китая прекратила быть сырьевым придатком запада, а Китай стал главным и единственным производителем в мире. Насколько я понимаю из новостей, теперь мы постепенно начинаем диктовать условия всему миру. А кто будет спорить с супердержавой?
Из коридора начал доноситься стук каблучков. Я уже прекрасно знал кто это. В нашем цеху работала одна девушка – Ксяу Тэй, метролог.
Я всегда думал, что китайские девушки некрасивые. Признаюсь, сильно ошибался. Ксяу появилась в дверном проеме. Ее чудная головка повернулась в мою сторону. Лицо озарила улыбка. Я помахал в ответ рукой.
Все‑таки великолепная девушка. Иногда, когда по ночам не спится, думаю на ней жениться. Подопечные давно меня подкалывают, что метролог на меня запала. Собственно, и я не слепой. Если женюсь, возьму ее фамилию. Может годам к сорока смогу получить должность мастера цеха. Но главное, что мои дети станут полноправными гражданами страны.
Все. Однозначно женюсь. Завтра же принесу ей коробку конфет, цветы и приглашу в кино. Там как раз какая‑то китайская комедия. Плевать, что ничего не пойму, главное ее сводить.
Надо еще не встретить китайцененавистников, что ходят по ночным улицам да бьют до полусмерти китайцев и русских, что с ними. Тогда несладко придется. Эти придурки появились не так давно. Создали подпольную партию с наиглупейшим лозунгом: «Долой захватчиков!». Мне интересно, где эти клоуны были раньше? Сплотились, хотят выгнать китайцев, мол, они захватчики и с ними надо поступать как с татаро‑монголами. А где вы, спрашивается, были, когда в стране царили однопартийность и местничество? Или тогда были все «свои»? Раньше надо было свергать. Своих. Может тогда бы и не находились в составе Китая.
Поразмышлял и хватит, надо идти работать. Порядки у нас жестокие, но справедливые: за прогулы и отлынивание от работы расстрел, но только после пяти предупреждений.
У меня пока одно.
В коридоре послышались шаги Ми Вэя. Не прошло и пары секунд, как он влетел в курилку с красными от злости глазами и затарабанил что‑то на своем, птичьем.
Предвкушая что‑то нехорошее, я затушил сигарету. Поглядел в окно. Там как раз шли два военных, китайца, с автоматами наперевес. Перед ними, гордо подняв голову, шла моя мама. Она прихрамывала на правую ногу (позавчера на гвоздь наступила), потому ее беспрестанно подталкивали автоматами.
На расстрел повели. И правильно. На работе надо работать, а не бегать к сыну с пирожками.
Ми Вэй, тем временем, так размахался руками, будто взлететь собрался. Да и кричит слишком сильно. Наверняка дело плохо, как в тот раз, когда прорвало газовую трубу.
Ну что ж… Пойду работать.
Послесловие автора:
Рассказ написан весной 2011 года. Вышел в журнале «Полдень XXI век» в феврале 2012 года. Прошло совсем немного времени, а политическая ситуация в мире кардинальным образом изменилась. Этот рассказ научил меня тому, что человек творческий должен держаться от политики на максимально возможном расстоянии. Политики договорятся или придут новые, и когда‑то живое произведение будет смотреться уже совсем по‑другому. Я бы даже сказал странно.
Рассказ «Провинция Россия» входит в авторский сборник «Ядерная зима», который можно найти на ЛитРес:
