Сергей Германович Ребцовский
Хитрая Лона
Лона сделала паузу, ожидая ответа короля. Он прошептал: «Согласен», – и она продолжала:
– Есть один молодой человек. Он не из королевской семьи. Симпатичный, статный, чем-то похож на вас, ваше величество. Глядя на него, никто не скажет, что в нём нет королевских корней. Он может вступить в брак с вашей дочерью.
– Но это не решит вопрос, потому что он на самом-то деле не королевской крови, – возразил король.
– Так давайте сделаем его таковым!
– Снова не понимаю.
– Ваше величество, мы сообщим, что этот молодой человек имеет королевскую кровь. Скажем, что по воле судьбы он вместе со своей матерью оказался в нашем королевстве, потому что его отец – разорившийся на войне король из дальнего-предальнего королевства. Этот молодой человек по избежание угрозы своей жизни долгие годы был вынужден скрываться у нас. Таким образом, ваше величество, двое людей вступят в брак как равные. Вы избежите позора, честь вашего рода будет сохранена до тех пор, пока сохраняется наша тайна.
– А если он не понравится Вейде? Не могу же я идти против её воли. И потом, кто он такой.
– Мне кажется, ваше величество, другого способа просто нет. И потом, я уверена, что он понравится нашей принцессе. Я гарантирую, что этот молодой человек будет хранить тайну, потому что он мой сын.
– Вот как?! – не сдерживая голоса громко произнёс король.
Лона молчала. Она сказала главное. Теперь дело за ответом короля. Аптекарша ничуть не сомневалась, что в том положении, куда она, по сути, сама и загнала монаршую семью, выход был только один – согласиться.
Король откинулся на спинку своего стула, со звуком набрал в свои огромные легкие воздух и ещё громче выдохнул. Потом он стал смотреть в упор на Лону. Взгляд его был острый, будто пронзающий насквозь. Этот по-настоящему королевский взгляд неожиданно вывел Лону из равновесия. Она и без того волновалась, а тут ещё и этот безмолвный взор короля. С каждой секундой Лона ощущала себя всё слабее и слабее, её внутренняя уверенность испарилась, а судорожные мысли заметались внутри головы, нагнетая тревогу. Вдруг она почему-то подумала, что король догадался обо всём, что её задумка потерпела полный крах. Своим мощным взглядом король вот-вот должен довести её до состояния, когда она вскочит со своего места, расплачется, упадёт на пол и расскажет королю всю правду. Чувства ввели Лону в состояние ступора, страх всё крепче и крепче овладевал её телом, ещё немного и с нею случится катастрофа. И тогда не спастись уже ни ей, ни Амиусу. Ах, почему она не дала ему инструкций, как действовать, если её разговор окончится провалом, ему в таком случае лучше бежать. Нет, она уверовала, и, вероятно, напрасно в свою непобедимость и удачу, и вот удача, кажется, отвернулась-таки от неё. Бедный Амиус! Ему не спастись. Потоки мыслей текли и текли друг за другом, сама же она молчала.
Вдруг король сам заговорил:
– Но я не могу игнорировать мнение Вейды. Мне необходимо с нею поговорить. А пока я велю привести твоего сына сюда. Сама же побудь в комнате ожидания.
Поднявшись, Лона вышла. Что это? Это шаг к победе или король маскирует своё открытие, которое является её провалом? Пусть придёт Амиус, чему быть, того не миновать.
Через час в ту же комнату ожидания, где с мятущимися мыслями находилась Лона, вошёл Амиус, одетый в свои лучшие одежды, как они заранее договорились. Завидев его, она восхитилась тем, какой же всё-таки замечательный у неё сын, настоящий король. Впрочем, в том, что он станет королем, сейчас она была совершенно не уверена. Удача и провал разделены массивной дверью в зал приёма короля, и откроется ли эта дверь для них с сыном, или навсегда так и останется закрытой – оставалось загадкой.
5
Прошло часа два томительного ожидания решения судеб. Лона не могла себе представить, что происходило за закрытыми дверями, о чём говорили отец и дочь, король и принцесса.
Вдруг массивные двери в зал приёмов открылись, Лона и Амиус были приглашены войти. Внутри уже находились король, сидевший на возвышении, и принцесса, стоявшая подле него. Она была одета в светло-голубое до пят платье.
– Ваше высочество! – сказала Лона и поклонилась.
– Ваше величество! Ваше высочество! – сказал Амиус и тоже поклонился.
Взор молодого человека был прикован к принцессе, которая в свою очередь не отрываясь глядела на него. В этом молчании все провели некоторое время. Потом король сказал:
– Молодой человек, подойти к нам ближе.
Амиус сделал несколько шагов по направлению к королю и остановился всего в трёх-четырёх шагах от него.
– Как тебя зовут? – спросил его король.
– Моё имя Амиус, – ответил молодой человек.
– Ах, кажется, я его видела… – внезапно произнесла принцесса и с этими словами выбежала из зала.
Король поднялся и последовал за ней.
Сердце у Лоны опустилось. Всё. Это конец. Как-то она узнала его, – вот что в первую секунду подумалось ей. Взгляд опустился в пол, всё тело внезапно отяжелело. Лона ощутила, что вот-вот просто рухнет на пол. Так и случилось бы, если бы из своего входа в этит миг ни появился король со смущенной улыбкой на лице. Он вёл за руку свою дочь, смотревшую куда-то в сторону.
– Ей показалось, что она видела его во сне, – сказал король с полуулыбкой.
Он сел на своё место и добавил:
– Предлагаю молодым людям пройтись по саду, а мы с Лоной подождём их.
Прогулка длилась с полчаса. Возвращаясь в зал, лицо Амиуса сияло от удовольствия, а принцесса силилась, чтобы удержать свою улыбку. Лона была довольна. Король уединился с дочерью. Потом он обратился к Лоне:
– Нам нужно обсудить детали.
* * *
Все последующие дни Лона торжествовала. Она добилась своего! Почти добилась. Оставались только сущие формальности. Уже все детали между королём и Лоной были обсуждены и держались в полнейшем секрете. Всенародно же должны быть вот-вот объявить о свадьбе, рассказав именно ту историю, которую предложила Лона. Слухи бежали впереди официальных объявлений, и столичный город уже судачил по поводу бракосочетания принцессы.
Амиус тоже не терял времени даром. Ежедневно он гулял и разговаривал с принцессой. Между ними установилось полное взаимопонимание и даже возникли какие-то свои, почти детские, секреты. Можно сказать, что между молодыми вызревало большое чувство. Дважды принцесса приглашала Амиуса в свои комнаты. В первый раз он довольно сильно смущался: воспоминания о «той самой ночи» внутренне сковывали его. Это было явственно и для принцессы, но она объяснила это сама себе скромностью без пяти минут её жениха. Но уже во второй раз Амиус был совершенно уверен в себе.
Никто и предположить не мог, что вся эта идиллия может внезапно разбиться в дребезги, словно нечаянно упавший на пол хрустальный бокал. Да, гром грянул среди безоблачного неба, и знай об этом Лона, она попыталась бы всеми силами избежать его. Но она не знала.
Она не знала, что как-то солнечным утром к стенам дворца подошла молодая черноволосая женщина. Она сказала гвардейцам, что у неё есть сведения особой государственной важности для короля. Был приглашён начальник охраны, который выслушал женщину и, подумавши секунду, провел её во дворец и доложил королю.
У короля было превосходное настроение, он завтракал и для саморазвлечения разрешил ввести женщину для сообщения. Она вошла и сказала:
– Ваше величество, меня зовут Неройда. У меня есть важнейшее сообщение самой высокой государственной важности о человеке по имени Амиус. Я хочу получить за моё известие три серебряных монеты, – за один месяц работы Неройда получала одну такую монету.
Услышав это имя, король велел оставить его наедине с Неройдой. Явился казначей и выдал монеты женщине. А она сказала так:
– Этот человек, имя которого я назвала, был моим другом. И он сообщил мне наедине, то есть распространил сведения, что он имел интимную связь с нашей принцессой. Он сказал, что было это в первую летнюю ночь.
Король опешил. Он тут же вспомнил тот самый день, вспомнил предсказания, которые сделала Лона, вспомнил взрывы, суету и неразбериху во дворце, вспомнил даже то, что на следующий день принцесса спала необычайно долго. В его мыслях возникли ещё довольно смутные, но всё-таки очертания глубокого обмана, которому он подвергся.
В миг осознания король вскочил на ноги, схватил золотой бокал со стола и с силой бросил его в стену. Король взревел: из его рта вырвался дикий крик такой огромной силы, что, пожалуй, смог бы без труда заглушить львиный рык. Три гвардейца вбежали в зал. Их взору предстал разъярённый король, который схватил длинную скатерть, смахнул с неё всё на пол. При этом он продолжал неимоверно громко кричать. Потом король, словно бешенный зверь в клетке, стал быстро ходить по залу, размахивая руками. Первые вопли короля были нечленораздельны, но через минуту он отчётливо крикнул:
– Казню! Казню обоих! Сейчас же казню!
Прибежавший начальник охраны не мог понять, что же ему делать и только смотрел на короля. А тот, всё-таки чуть собравшись, прорычал:
– Лону и её мальчишку сюда, ко мне! Сейчас же!
Когда дюжина гвардейцев прибежала к аптеке, Лона с сыном как раз примеряли свои новые наряды, в которых собирались прибыть во дворец. После команды немедленно явиться к королю они не переоделись, а Лона, предчувствуя неладное, успела захватить с собой лишь два кожаных мешочка. Видя идущих по улице в красивой одежде Лону и Амиуса в сопровождении гвардейцев, нельзя было достоверно понять, идут ли они принудительно под строгой охраной или же королевский караул ввиду особой важности момента торжественно сопровождает их в королевский дворец.
В зале Лону и Амиуса ждал король. Он сидел за столом, обхватив голову руками. Лишь они вошли в окружении гвардейцев, король поднялся и подошёл к ним вплотную. Лона заметила багровое лицо монарха. Он громоздился над ними обоими как скала.
– Ты… – произнёс король зычным голосом, показывая пальцем на Лону, – ты обманула меня. Ты будешь казнена. Сегодня. Немедленно.
– А ты… – свирепо сказал король, показав на Амиуса, – ты испортил мою дочь. Ты будешь казнен. Немедленно. Оба, оба будете сейчас же казнены. Прочь!
Гвардейцы двинулись было на Лону и Амиуса, видимо, чтобы увести их. Но Лона мгновенно рухнула на колени перед королём и склонилась лицом к самому полу. Из её глаза тут же брызнули слёзы.
– Мне нужно последнее слово! Только одно! Всем подсудимым положено последнее слово. Если после него вы решите, что я виновна, я приму это с радостью! – прокричала она королю.
Гвардейцы отступили. Король, успевший уже отвернуться от Лоны, стоял неподвижно и молчал.
– Ваше величество! – сквозь слёзы говорила Лона. – Посмотрите на моего сына. Разве вы не видите, что он похож на вас? Разве вы не замечаете того сходства, которое есть между вами?
Король обратил свой взгляд на Амиуса. Ему и раньше казалось что-то странным в лице молодого человека. Теперь же после слов Лоны он заметил, что эта странность в том, что молодой человек действительно похож на него самого. Лона подняла заплаканное лицо и увидела, что король смотрит на Амиуса. Она сказала:
– Какие похожие черты. Я полагала, что вы давно заметили это. Но нет, вы не видели. Да, я виновна. Виновна во многом. Я лгала вам. Признаю. Но я делала это только для моего сына. Знайте: в моём сыне течёт королевская кровь. Мой сын – также и сын вашего отца, нашего ушедшего короля.
– Что? Я не верю тебе, Лона. Я не могу верить тебе больше никогда, –твердо сказал король.
– Ваше величество, выслушайте меня, умоляю. Кроме моих слов я представлю вам доказательства.
– Я не хочу слушать тебя. Но я король и уважаю наши собственные законы и обычаи. Поэтому обязан тебя слушать.
– Спасибо, ваше величество! – по-прежнему стоя на коленях, сказала Лона. – Двадцать три года назад, будучи совсем молоденькой, я оказалась на службе у королевы, вашей матери. Как я поняла, вы совсем забыли меня, хотя тогда мы изредка виделись во дворце. Это понятно, кто же станет обращать внимание на простую служанку королевы. Так никто и не обращал. Почти никто. Но на меня обратил внимание ваш отец. Он не давал мне прохода, подкарауливал, старался разговаривать и шутить. Он был очень сильным и властным человеком, наш бывший король, ваш отец. Однажды он подкараулил меня и затащил в пустую комнату. Как я могла отказать королю? Потом это случалось ещё несколько раз. А потом я поняла, что беременна. Я сказала ему об этом. Тогда он строго настрого запретил кому бы то ни было говорить об этом. Он дал мне один золотой дукат, его хватило бы на несколько лет жизни, но я сохранила его. Я ушла из дворца. Перебивалась первое время у родных. Потом родила моего дорогого сына, Амиуса. Когда ему исполнился год, меня взял на работу старый аптекарь, научивший меня своему ремеслу. Так я стала аптекаршей. Сын рос, ваш отец никогда не видел его. Из-за того, что у меня был ребёнок, никто не сватался ко мне, и я коротала свой век с сыном. Так шли годы. И вот однажды я появилась в вашем дворце.
– Ты всё это придумала, Лона, – ответил король. – Ты обманывала меня, почему же я должен поверить тебе сейчас?
