Сергей Лысков
Книга желаний
Командный модуль был своего рода кормой корабля, это, пожалуй, единственное помещение в котором был прозрачный шлюз окно позволяющий смотреть в глубокий космос.
В целях безопасности до прибытия на Марс он был закрыт металлическим щитом. И выполнял роль огромного экрана, на котором располагались панель управления корабля. В центре модуля стояло кресло капитана. По сторонам, а модуль был полукруглым, располагались рабочие места экипажа, с дисплеями контроля, всеми системами.
Автоматическая дверь в командный модуль открылась и в помещение влетела Ульяна Сергеевна.
– Вы скоро включите гравитацию? – улыбаясь, спрашивала она, – Я приготовить еду спокойно не могу, всё разлетается.
– Ульяночка честное слово сам не рад, – оправдывался Пьер, – Найду этот ключ, намертво запаяю вокруг руки.
– Оно конечно приятно летать, но вы как врач должны понимать, что резкие перепады гравитации вредны, – заметила Ульяна Сергеевна.
– Не волнуйтесь Ульяна Сергеевна, я потом досконально проверю ваше самочувствие, – ответил бортовой врач.
– Если бы вы знали, что творится на кухне после вашего неожиданного включения гравитации, – сказала Ульяна.
– Я же сообщал по внутренней связи об отключении, – сказал капитан.
– То, что ты сообщал это одно, – усмехнулась Ульяна Сергеевна, – Заставить бы Джека убирать, за то, что он второй день чинит селектор в пищевом блоке.
– Вот черт, эта ваша расхлябанность, – недовольно заметил капитан, – Если ещё раз что-то подобное повторится, доложу на Землю, получите по строгому выговору.
– Так точно капитан, – серьезно ответил Пьер, – Подобного больше не повторится.
– Хотелось бы верить, – произнес Энтони и полетел в свою каюту.
«Эй Пьер! – послышался хриплый голос Джека в селекторе. – С тебя бутылка коллекционного коньяка, я во второй раз спасаю твою толстую. – он неожиданно запнулся, – А там случайно, возле тебя нет моей любимой женщины на этом корабле? – словно почувствовав, что француз не один поинтересовался американец».
– Уж договаривай что хотел, – улыбаясь, ответила в селектор Ульяна Сергеевна.
«О, богиня…, – голос Джека даже изменился. – Простите меня мисс за столь грубую мужскую речь в адрес этого месье растеряхи».
– Джек, где ты нашел ключ? – вмешался Пьер.
«В душевой кабине. – ответил американец. -Вы только не выключайте гравитацию, дайте хоть чуть полетать. – попросил Джек Стар».
– Ты ни волнуйся в наши планы травмировать тебя не входит, – Ответила Немова, – Кто же будет убирать весь беспорядок в пищеблоке.
«А… клянусь, вылетело из головы. – замялся Джек. – Я извиняюсь за неисправный селектор. А в пищеблоке погром или так маленький бардачок? Вы хоть кое-что успели закрепить?»
– Погром Джек, – ответила Ульяна Сергеевна Немова, – Космического масштаба, погром!
После того как все продукты и мелкие вещи были пойманы и закреплены капитан Энтони Джонс включил гравитацию и исследовательский корабль «Надежда 7» продолжил свой путь к далекой и такой близкой красной планете.
Внешний вид станции напоминал чем-то юлу. Задний сегмент (диаметром сто метров) был мощный электромагнит, работающий от энергии солнца и внутренних батарей, средний сегмент – это жилые и технические каюты диаметр модуля тридцать метров, и передний сегмент капитанский мостик, диаметром сорок метров, там же располагался второй менее мощный электромагнит. В принципе вся внешняя обшивка корабля была сферической или овальной формы.
Электромагнитный двигатель был главной инженерной находкой нового корабля, из-за разности полюсов в двух разведенных полюсах, он меняя мощность электромагнитной волны создавал на одном конце корабля плюс на другом минус тем самым придавая движения более слабому импульсу. Электромагнит по центру создавал искусственную гравитацию. В общем, корабль был освобожден от необходимости вести на себя гигантские объемы топлива, используя ракетные двигатели только для вектора полета.
Естественно такую громадную махину поднять в космос с Земли было не реально, и русские инженеры из НИЦ «Марс 2040» приняли единственно верное решение собирать корабль в космосе.
Получилось неплохое космическое судно. Собирали долго, но 6 лет титанического труда подарили землянам мечту, реальную возможность путешествовать к ближайшим планетам. И тем важнее и тщательнее был отбор в первую пятерку астронавтов. Наверное, из целесообразности основным научно-техническим державам предложили выбрать из многочисленных рядов своих сотрудников по одному астронавту. Англия – отправила Энтони Джонса, блестящего астронавта, имевшего за плечами более десятка полетов на луну и более сотни выходов в открытый космос. Энтони – прирожденный лидер и он идеально подходил на роль капитана экспедиции. Соединенные Штаты Америки отправили одного из лучших инженеров программного обеспечения Джека Стара, вечный оптимист и весельчак он идеально вписывался в коллектив корабля. От Китая полетел нейрофизиолог профессор Пьер Де Муа, упитанный коренастый мужчина с очень педантичным характером, всегда пытающийся понять суть того или иного явления. От России полетела Ульяна Сергеевна Немова, инженер астрофизик, одна из создателей корабля, именно её идеи в соавторстве с идеями Царова В.В. позволили создать принципиально новый вид энергии для космического транспорта.
Вот так и началось великое исследование космоса. Великая одиссея к красной планете, будоражащей воображение землян десятки лет.
***
Марс.
До контакта оставалось меньше пяти минут.
Как и предсказывал Этмен, за двенадцать минут до контакта изменилась судьба каждого из жителей подземного Тахинно. Благодаря Тиркссу 6 – Этуму, каждый из марсиан посмотрел то что было на красном информационном кристалле. В этом послание Этмены говорили правду о войне, предоставляя видео доказательство что войну начали Туны, а также о том, что атмосфера на поверхности восстановлена и больше нет необходимости жить в подземелье, в заключение этого пару минутного ролика Этум вывел в прямой эфир генерала Туэ, на поверхности Марса.
Эдрих стоял в скафандре, он специально одел его для эффекта, за ним находился инопланетный спасательный модуль.
– Генерал вы в эфире, – прозвучал электронный голос в динамике селектора.
– Да хорошо, – ответил Эдрих, – он был крупным планом на всех мониторах подземного Тахинно.
А жители подземного мегаполиса ещё пребывали в смятение после просмотренного видео, общество раскололось те, кто был из управленцев им не хотелось менять свой привычный мир, свое право власти, на нечто абстрактное и равное для всех. Ведь у них было всё; власть, деньги, мирские блага, ну не было неба над головой и что с этого, за тысячу лет жизни под землей их генотип поменялся и адаптировался к искусственному свету и условиям подземного мира. Особенно это было заметно на потомственных руководителях чьи места в парламенте передавались по наследству. И они уже физиологически были не способны жить на поверхности, а терять рабочих рабов, которые прислуживали им, означало обречь себя на верную гибель.
У рабочего класса ничего из привилегий управленцев не было они жили за порогом бедности. Средней социальной группы в марсианском обществе почти не было, с большой натяжкой к ним приравнивали военных, каждый из которых стремился сделать себе карьеру и может быть в преклонном возрасте перейти в касту низших управленцев. И вся эта социальная структура держалась на везде проникающем страхе, а тут подземному миру показывают истину, того что надутого врага нет, и об Энтурионцах уже тысячелетиями ничего не слышно. Скорей всего ненависть и злоба было первое чувство рабочих и части солдат, ведь их обманывали, их заставляли верить в выдуманный миф о всепроникающем Энтурионе, расе которой быть может уже и не существовало, и тем сильнее была злоба. Многие из рабочих и солдат на своих постах после окончания ролика проигнорировали приказы начальства продолжить работу, и приступить к выполнению своих обязанностей, многие увидев генерала Эдриха, можно сказать почувствовали в нем спасителя, захотев отдать самое дорогое свою жизнь за то дело что он начал.
– Братья мои, я Эдрих Туэ, бывший генерал разведки Марса и командир подземной базы «Отто» в седьмой час бодрствования и сорок пятую минуту, объявляю о полной автономии и независимости базы «Отто», – с воодушевляющим азартом в голосе говорил Эдрих, – Мы теперь свободны, соплеменники, мы можем вернуться на поверхности, где каждый из вас получит кусочек земли чтобы начать новую жизнь. И в доказательство моих слов, я снимаю защитный скафандр, – Эдрих разгерметизировался и вполне спокойно стал дышать поверхностным воздухом.
– Как видите я не умер, миф парламента об уничтоженной атмосферы и радиации только что разрушен! Теперь второе как вы знаете к нам летели Энтурионци, и по непростительной преступной оплошности мы уничтожили их корабль, но проведеньем было уготовлено иное, и за мной спасательный модуль корабля Энтуриона с кровожадными шпионами на борту, готовыми набросится на нас и начать с нами войну, – Эдрих повернулся к спасательному модулю инопланетного корабля, – И сейчас мы постараемся установить контакт с инопланетными формами жизни. Но я очень сильно сомневаюсь, что там действительно Энтурионци!
Робот с видеокамерой сделал круг вокруг капсулы, показывая всем жителя Тахинно панораму места падения капсулы. Солдаты под руководством Тайса заняли оборонительные позиции, на всякий случай приведя в боевую готовность оружие. Генерал, используя переводчик, официально от лица всего свободного Марса по громкоговорителю обратился к тем, кто был в нутрии железной капсулы.
– Я генерал Эдрих Туэ, искренне сожалею об ракетной атаке и уничтожение вашего корабля. Наши дальнейшие намерения будут основаны только на мире и сотрудничестве, мы готовы понести полную ответственность за свое непристойное поведение. Простите нас! – Эдрих замолчал, ожидая ответа.
Вместе с ним замолчал в ожидание и весь Тахинно.
***
Где-то в космосе.
До контакта оставалось пятьдесят два дня.
Запись в бортовом журнале капитана Энтони Джонса.
«По запланированному графику экспедиции мы перешли на вахтовый метод полета. Мы дежурим по двое с интервалом пять дней. Это уже третья вахта, самочувствие астронавтов стабильно удовлетворительное, программа пятидневного криогенного сна работает без сбоев. Биометрические данные членов экипажа отправлю после видео отчета. – Энтони нажал клавишу ввод и бортовой компьютер сохранил видео материал».
– Ульяна Сергеевна как вы относитесь к завтраку по-английски? – выключив камеру спросил капитан экспедиции.
– Очень положительно, – вылезая из стеклянного модуля для сна ответила женщина астронавт, – Вы позволите мне одеться? – кокетливо попросила она.
– Для единственной дамы на этом судне я готов на что угодно, – словно подыгрывая ответил астронавт Энтони Джонс и вышел из сонного модуля.
За бортом была половина пути. Яркое обжигающие солнце словно вечный ориентир медленно переливалось по правому борту. Лишь изредка оно пряталось на мгновение за оставшийся позади Земли, но чем дальше в темно-синюю вселенную, тем незаметнее становилась Земля. Это необыкновенное ощущение двигаться в полной тишине невесомой вселенной. И если не слушать звуки корабля, то становится даже страшно, ведь ты один в бесконечности пустоты, под тобой и над тобой. Ты один на крохотном кораблике, который словно щепка беспомощен в случае гнева великой стихии.
Конечно страшно, видеть пустоту, парить в ней, но этот страх особенный его хочется преодолеть, перебороть, двигаясь вперед к неизведанным мирам и звездам. И тот, кто хоть раз в жизни услышал эту манящую тишину бесконечно темно-синего космоса, уже никогда не сможет без неё жить. Полюбив звезды однажды, к ним будешь стремиться вновь и вновь, невзирая на страх.
Только вдумайтесь, ты паришь в невесомости, а вокруг звезды, спереди сзади, над тобой и под тобой, миллиарды холодных алмазов, на первый взгляд. Но в каждом из которых своя история своя жизнь, свои оазисы красоты, и вечности не хватит побывать на каждой из звезд, ну как в это можно не влюбится, тому кто жаждет приключений?
«Надежда 7» двигалась заданным курсом. Корабль шел плавно, рассекая темно-синий космос, на встречу красной планете, где-то далеко, далеко, в нашей галактике.
– Сударыня, ваш завтрак, – улыбаясь, словно официант с подносом в руках, произнес Энтони.
– Я смотрю вы настоящий джентльмен, – сев за стол произнесла Ульяна, – У-мм, как вкусно пахнет яичница с кусочками бекона, так бы и накинулась, пять дней ничего не ела.
– Рад, что вам угодил Ульяна Сергеевна.
– Давай на – ты, а то я чувствую себя старой бабушкой.
– Конечно Ульяна, у тебя очень красивое имя, – сделал комплимент капитан команды,– Ты позволишь, – он подошел к бортовому компьютеру и открыл защитный экран. В командном центре стало немного темнее, и над головой, словно кто-то зажег миллиардом звезд.
– Теперь мы можем себе позволить такой вид, – подметила Ульяна.
– Хм, – усмехнулся Энтони, понимая, о чем она, – В принципе да, метеоритный хвост позади, да и солнце весь оставшийся путь будет позади корабля с права.
– А завтрак в космосе под миллиардом звезд, это романтично, – заметила русская женщина.
– Не хочу показаться нудным, но на сегодня нам предстоит заменить кислородные фильтры и перенастроить световые батареи.
– Вы неисправимый трудоголик Энтони Джонс, – приступив к завтраку с кокетливо, подметила Ульяна.
И их первая вахта вдвоем началась.
Пятьдесят третий день полета.
Вахта Пьера Де Муа и Джека Стара.
После криогенного сна Джек был немного не в себе и первые сутки постоянно возмущался, будущий недовольный буквально всему.
– Я чего-то не понимаю Пьер? – заменяя воздушные фильтры, рассуждал американский астронавт, – Чем они тут занимались, опять проболтали всю вахту, под звездным небом?!
– Ревность – это порок, – не отвлекаясь от анализа нейрофизиологических данных ответил по радио француз.
Джек Стар бросив все, даже пришел в лабораторию, весь в масле и в испачканной спец одежде он выглядел чем-то очень сильно обиженным. А гаечный ключ в его руке придавал ему каплю агрессии, но зная Стара, зная его добрую натуру, такой вид американца вызывал больше смех нежели опасение.
– О-о! – Пьер, по началу даже удивился, – Ты и вправду неравнодушен к этой русской.
– С чего ты взял, – Джек начал что-то искать на столе делая вид будто пришел именно за этим в лабораторию, – Мне нужны были щипцы.
– Ну да зажим, – усмехнулся француз.
Когда тот ушел, Пьер специально провел анализ нейронной активности капитана, пребывавшего в криогенном сне, результат его удивил.
– Джек хочешь новость, – Пьер Де Муа разрушил возникшую паузу в радио эфире, – Наш кэп, тоже влюблен в эту русскую, в его голове творится такая неразбериха и активность, что частично объясняет не выполненные задачи на их вахте, а то что в крови у Энтони Джонса просто гормональный взрыв, подтверждает мою теорию о влюблённости капитана.
– А что она? – нерешительно спросил американец.
– Она ноль, холодна и расчетлива, как железная леди, – доложил Пьер,– Я конечно остужу пыл Энтони немного сбив его влюбленность, но не факт, что на следующую вахту все эмоции что я заблокировал не выйдут наружу с новой силой.
– Что всё настолько серьезно?
– Это известно только капитану, – Меня больше беспокоишь ты мой американский друг, не хотелось бы наблюдать за сценками из Шекспировских драм на этом корабле.
– А что со мной не так? – настороженно спросил Джек.
– Ты проявляешь недопустимые эмоции, Джек.
– Это чушь, – резко ответил, астронавт Джек Стар.
– Я бы тебе поверил, Джек, – заметил нейрофизиолог Пьер Де Муа, – Но не могу, прежний Джек бы отшутился задай я ему такой вопрос, поверь мне у тебя проблемы, может не такие большие как у капитана, но они существуют.
Американец сделал вид, что не разобрал сказанного и поспешил выйти в открытый космос, чтобы заменить внешний модуль в вентиляционной системе. А вечером за традиционной трапезой, юморист Джек вообще молчал, все время ссылаясь на адаптацию после криогенного сна.
Надо отдать должное Пьеру Де Муа, он был врач от бога и вечером после отбоя внес изменения в программе биологического сна для американского астронавта. Пьер притушил нейрофизиологическую и гормональную активность, вызванную пока ещё чувством влюбленности у Джека Стара, который то и дела поглядывал на спящую Ульяну Сергеевну, в мыслях все больше и больше разжигая в себе любовь. Кстати, для профилактики Пьер откорректировал и себе биологический сон.
Шестьдесят третий день экспедиции.
Любовь бывает разной, но в той или иной степени она движет миром заставляя его крутится.
Ведь если бы Царов В.В не любил так сильно Марс увидев его однажды во сне, то в свое время он бы не стал инженером увлекающимся астрофизикой, и не придумал бы свою ракету, а впоследствии корабль «Надежда 7», которому суждено было полететь на Марс.
А генерал Эдрих Туэ, ведь если бы он не любил так сильно поверхность красной планеты, он бы не устроился работать на базу «Отто» после окончания военной академии. Работа на поверхности считалась самой опасной и сложной и военные уходили на заслуженный покой на десять лет раньше своих коллег, но Эдриха волновала свобода поверхности, простор и звездное небо над головой. А сын главы парламента подземного Тахинно, не люби он так сильно власть, вряд ли бы оберегал тогда ещё старшего сержанта Туэ, от гнева отца, а в последствие, помогал бы ему занять пост управленца базой «Отто». Ему казалось, что когда-нибудь виденье сбудется и именно Туэ уничтожит отца, открыв ему дорогу к трону, уж больно не хотелось ждать десятки лет, пока глава парламента умрет.
И эти чувства заставляли двигаться вселенную в нужном направление, ведь по воли любви происходят те или иные события.
Поэтому как ни старался доктор экипажа Пьер Де Муа, изменить нейрохимию головного мозга капитана Энтони Джонса, маленькое зернышко любви все равно дало всходы и рост этой могучей силы уже невозможно было остановить.
– Ульяна, а что бы ты делала, узнай, что кое-кому не безразлична, – нерешительно поинтересовался Энтони.
– Стесняюсь спросить, а кто этот тайный поклонник? – спросила она, под звездным небом.
Её русые волосы приобрели красноватый оттенок в свете тускло горящих электронных свечей. Глаза горели особым влюбленным блеском. И верилось, что любовь может перевернуть мир заставив его вращаться в другую сторону, лишь пожелай того сердце. Это был ужин при свечах, романтичное свидание в командном модуле, при открытом защитном щите, дабы звездное небо радовало взгляд.
– Я?! – Энтони немного покраснел, после вопроса русской женщины, – У меня есть шансы или ваше сердце кому-то же принадлежит?
– Даже не знаю, как ответить, – немного растерявшись, ответила Ульяна.
– Давайте так, – Энтони набираясь мужества, даже встал, – Я понимаю, мы знакомы не так уж много времени, простите меня, за мой может не складный русский язык, – говорил кэп, – Я…хочу сделать вам предложение руки и сердца Ульяна Сергеевна. И по возвращению из экспедиции мы официально зарегистрируем наш союз.
Она чуть было не подавилась от неожиданности, но из вежливости, собралась и сделала вид что очень польщена и тронута таким вниманием, со стороны Энтони.
– Энтони, мой милый Энтони, прошу услышать меня. Я должна рассказать тебе одну тайну. А после я дам ответ на безусловно трогательный знак внимания.
– Что ж, – Энтони немного загрустил, – Я попробую услышать тебя.
– Все что я буду говорить может показаться неким вымыслом, но ручаюсь я прожила каждую секунду из сказанного, – начала Ульяна, – Много лет назад, когда я ещё училась на физмате, я подрабатывала охранником в Службе Внутреннего Контроля на большом заводе, и в одну из смен произошел очень странный случай. Это был незнакомец, я почему-то запомнила его ярко-голубые глаза и черную книжку с золотым теснением, чем-то похожую на ежедневник.
– Это ему вы отдали руку и сердце, – неожиданно перебил её Энтони.
– Нет Энтони, пожалуйста слушай, – сказала Ульяна и продолжила рассказ, – Ты не поверишь, он спросил меня чего я хочу.
– А почему он спрашивал у незнакомой женщины чего она хочет? – поинтересовался Энтони.
– Не знаю, но я всерьез пожелала любви. Пожелала, найти свою половинку. Тогда у меня был развод с первым мужем. Проблема с алиментами, да ещё сын – Артемка все чаше стал спрашивать где папа, а я не смогла, как другие женщины врать, что папа моряк и скоро вернется. Как говорится все к одному, и я чувствовала себя такой одинокой, что действительно единственное чего хотела это любви. Но так чтоб это было на всю жизнь, меньшее меня не устраивало. Так вот, тот незнакомец загадочно посмотрел на меня, потом посмотрел в свой черный ежедневник при этом говоря следующие, я почему-то запомнила эти слова наизусть.
«Пожелай она славы», дальше что-то читая в ежедневнике про себя.
«Пожелай денег», тоже что-то невнятное себе под нос. И третье «Пожелай она власти, обо всем этом написано в моей книге».
Потом он, оторвавшись от книги посмотрел мне прямо в глаза и сказал:
«Ты не должна была желать любви!»
Причем это прозвучало как некий упрек. Я сказала, что все вы одинаковые, просите сначала загадать желание, а как доходит дело до выполнения, то сразу что-то не получается. Он стал мне что-то говорить про космос, мол мое желание способно изменить судьбы целого мира, и не известно, что в итоге из этого получится. Под конец речи он переспросил хочу ли я действительно любви? Ну тут уже было дело принципа. Я же думала подловить его на слове, но он спокойно открыл книжку, и прочитал:
«Пожелай она любви, – дальше опять читая про себя, обронив лишь. – Кто бы мог подумать, что одно желание изменит целую книгу, а значит и целый мир»
И перелистывая свой черный ежедневник он постоянно чему-то удивлялся про себя. Потом был какой-то невнятный бред про космос. Мы как-то связаны с кем-то из космоса, у нас общие далекие предки, Туны и Этмены с ближайшей планеты. И так получилось, что идеальный половинки некоторых людей были раскиданы по планетам. В общем из всего им сказанного я поняла, что мне самой придется найти свою вторую половину, через «надцать» лет. Вроде бы пальцем в небо, такой бред мог бы придумать кто угодно. Но тут началось необъяснимое. Незнакомец приказал, чтобы я выбрала тему для защиты диплома «Электромагнитные поля и их взаимодействие в невесомости», а через год после окончания вуза поехала в Казахстан и попыталась устроиться на работу в НИЦ «Марс 2040», причем хоть кем, даже уборщицей, главное под руководством Царова В.В., а дальше как он сказал все будет по воле проведения. И знаешь, я сначала вообще удивилась как он мог узнать, что я учусь на физико-математическом факультете. Ну ладно все остальное можно было просчитать во время диалога, но об учебе я ему не говорила. И ты знаешь все что он предсказал – осуществилось. Дипломную я защитила на пять, меня даже оставляли в институте, предлагая аспирантуру, потом НИЦ «Марс 2040» учреждение закрытого типа и информация о трудоустройстве разлетелась исключительно по родственникам сотрудников, а тут я, человек из неоткуда, и без чьей-либо протекции. Туда нереально было устроится, но меня взяли, уборщицей и через полтора года, когда у Царова Владимир Владимировича наступил кризис идей, и он предложил конкурс инженерных решений двигателя космического корабля, я воспользовавшись своим служебным положением подложила свою дипломную работу с чертежами двигателя на верх, в папку с работами кандидатов. И меня заметили, через пять лет мы создали наш корабль, назвав его «Надежда 7», а потом сам Царов попросил меня полететь на Марс, и не поверишь, меня утвердили единогласно.
Знаешь все происходило с такой легкостью, что, наверное, сама вселенная хотела этого. Я сначала думала, что моя любовь будет на том НИЦ «Марс 2040», но там не было ни одного мужчины с той отличительной чертой, которую назвал мне незнакомец. Потом я думала, что он полетит в интернациональном экипаже на Марс, но тут из вас троих ни один не подошел под описание.
– И что же такого особенного в том мужчине, чего нет в нас?
– У него непременно должны быть карие глаз, – ответила Ульяна.
– У меня голубые, у Джека – зеленые, а у Пьера – серые, ну не может же он ждать тебя на Марсе? Иронично подметил Энтони Джонс.
Ульяна очень серьезно отреагировала на шутку Энтони, даже немного обиделась на иронию капитана, но после не продолжительной паузы она вполне серьезно ответила.
– Тогда для чего я здесь?
– Марс необитаем Ульяна, это исключено, это абсурд.
– Но ведь для чего-то я прошла все эти трудности и сейчас нахожусь здесь, за миллионы километров от Земли, и я чувствую, что это все не просто так, и я непременно его найду.
– Я так понял, у меня нет шансов, – строго заметил капитан корабля.
– Прости Энтони, я … я обязана дойти до конца и найти его.
– Человека с карим цветом глаз, – Энтони неторопливо встал из-за стола.
– Я отношусь к тебе как к другу, – пыталась успокоить Энтони, Ульяна.
– Ульяна не стоит оправдываться, я джентльмен и я смогу перенести твой отказ, – очень холодно ответил он, – А сейчас прости, но мне лучше удалится, – добавил он, покинув командный модуль.
Все оставшиеся часы вахты они не виделись друг с другом, выполняя каждый свою работу.
Семьдесят шестой день полета.
Вообще трудно вообразить, чтобы военный человек с безупречным послужным списком был пьян и при этом на его плечах был целый космический корабль и как минимум три человеческих жизни.
– Как ты красива Ульяна, – опьянев от спирта прошептал Энтони Джонс, – Черт побери я ничего не могу с этим поделать, – он от злости швырнул пузырек со спиртом в угол каюты.
Наверное, специально, но капитан продлил криогенный сон Ульяны Сергеевны, а сам взломав мед лабораторию и разведя медицинский спирт в прямом смысле напился. Опьянев он пришел в сонный модуль и несколько часов просто молча сидел возле спящей русской женщины. И, пожалуй, только крепкий рассудок и военное воспитание не дали ему совершить непоправимую глупость.
– Пусть будет так, – спустя час молчания, произнес Энтони и по его щеке скатилась, скупая мужская слеза, – Наверное, ты достойнее незнакомец с коричневыми глазами, – еле стоя на ногах, но все же покидая сонный модуль прошептал капитан, – Надо уметь проигрывать Энтони Джонс, надо уметь.
Через десять часов он был трезв и полностью посвятил себя работе.
Восемьдесят шестой день полета.
«Пьер разрешаю стереть все яркие очаги памяти о полете. Записать лишь данные из бортового журнала, так же приказываю в последнюю вахту вывести из криогенного сна только меня. Ульяну Сергеевну вывести вместе со всеми на девяносто седьмой день полета. Капитан корабля Энтони Джонс», – прочитал вслух служебную записку Пьер, – Чего я боялся то и произошло, влюбленность кэпа переросла в любовь.
– А если он начнет выкидывать фокусы в одиночном дежурстве? – предположил Джек.
– Не начнет, тебя то я вылечил от любви, – ответил Пьер и перевернул листок, – «Пьер личная просьба прости за взломанный склад антисептиков и проверь самочувствие Ульяны я не выводил её из сна», – дочитал послание доктор.
