Сергей Фрумкин
Планета в подарок
Рилиот поднял голову и повернулся. За его спиной в дверях и в самом деле стоял мужчина. Горделивая осанка, дорогой костюм, тяжелые перстни с бесценными энергетическими камнями на пальцах и пронзительный смелый взгляд далеко не молодых глаз говорили о высоком положении в обществе этого гостя, без приглашения явившегося в покои первого человека галактики.
– Вообще-то это я должен был бы искать встречи, – заметил Рилиот, делая шаг навстречу и протягивая руку.
– Зачем? – спросил гость.
Они настолько сильно ощущали друг друга, что могли и не разговаривать – оба великие альтины, эти двое не просто слышали мысли, они предугадывали эти мысли еще до того, как те успевали сформироваться. Они чувствовали важность порождающего мысли материала – сами мысли, а тем более слова, лишь описывали некоторые грани смысла, постичь который можно было и без разговора.
– У меня есть просьба. – Рилиот поднял голову.
– Поговорим здесь? – предложил пришедший.
– Если тебя устроит.
Повинуясь мысленному приказу, зал преобразился: тренажеры ушли под пол, бассейны «перебрались» в центр помещения, рядом с бассейнами возникли ложи, а вокруг лож ожил пейзаж залитой солнцем цветущей поляны. Наполовину голографическая, наполовину реальная картина вполне устроила гостя – тот улыбнулся и кивнул.
Мужчины разместились в ложах. В бассейнах плескалась рыба, в «небе» сверкали оперением белые птицы, в траве стрекотали насекомые… достаточно тихо, чтобы не мешать разговору.
– Прибыл Леверсон? – спросил Первый Советник, давая понять, что понимает причину, по которой удостоился посещения Председателя Высшего Арбитражного Суда Лиги.
Гость кивнул.
– А ты вновь чувствуешь связь с дочерью? – теперь уже Литакон показал, что знает, о какой просьбе может заговорить Советник.
Оба кивнули и некоторое время молчали, вслушиваясь в ощущения друг друга.
– Что Леверсон? – первым прервал молчание Рилиот. – Слышал, что он все еще на свободе.
– Да, его не охраняют, – согласился Арбитр. – Ты ведь понимаешь?
– Я – да. Но люди недовольны. Арбитраж наложил арест на меня и еще нескольких членов Совета, а Леверсон, как представитель арбитража, не смотря на все свои тягчайшие промахи остался безнаказанным – людям кажется, что Суд противопоставил себя государству.
– Пусть сами решают. Леверсон наделал ошибок, но я знал, что он их наделает. Поэтому не мне давать приказ на арест генерала.
– А теперь, когда все разрешилось, ты думаешь, Леверсон был тем, кем нужно?
– А все разрешилось?
Они посмотрели друг другу в глаза и вновь замолчали на несколько длинных мгновений.
– Мы чувствуем одно и то же, – признался Арбитр. – Напряжение спало…
– Не до конца…
– Угрозы нет…
– Изменения не остановишь…
– Мы не знаем, как с ними бороться…
Опять последовала пауза. От напряжения у мужчин задрожали пальцы рук, лежащих на коленях.
– Может быть, нам и не нужно всегда заглядывать в будущее? – произнес Первый Советник, усилием воли заставляя себя изменить ход мыслей и перейти на другую волну, тем самым разрывая связь между собой и Арбитром.
– Теперь ты о дочери?
– Да, Литакон. Для меня «будущее» состоит из двух половинок: судьба Лиги и судьба Линти. Со второй половинкой все стало на свои места – я наконец могу и хочу о ней позаботиться.
– Девочка все еще на крейсере?
– Нет. Ее отпустили. Линти летит к нам. Хочу встретить дочь – она не исследователь и не солдат, чтобы в одиночку пересекать галактику на навигационном разведчике.
– Отпустили! – заострил внимание друга Литакон. – Мы так ничего о них и не знаем!
Рилиот устало вздохнул.
– Хватит угнетать друг друга видениями, Литакон, давай обсудим простые факты, – предложил Советник. – Что мы знаем?
– Ладно. – Арбитр кивнул, заставляя себя расслабиться и рассуждать одними мыслями, без эмоций. – Давай попробуем подытожить.
Тысячу лет назад земляне взорвали Мантию. Последовавшая за тем революция уничтожила и рассеяла по галактике тех, кто уцелел при взрыве – мантийцев, потомками которых мы оба с тобой являемся. Но, как тысячу лет назад существовала Мантийская Империя, так в настоящее время – существует господство Содружества Леноса – наивысшие руководящие посты Лиги занимают члены этого сообщества, именующие себя «альтинами» – «низвергнутыми» и «возродившимися из тлена». И, несмотря на то, что двери в Содружество открыты для каждого, способного сдать экзамены в Школу Леноса, до сих пор не родился не один мастер экстрасенсорики, который сумел бы войти в них и при этом не имел предков родом из Древней Мантии.
О передающейся по наследству информации наши ученые знают все, но они до сих пор не смогли определить, который из генов отвечает за таланты альтина. Ни ген, ни комбинация генов так и не смогли дать нам ответа на вопрос, почему полтора миллиарда жителей Мантии обладали талантами, которые теперь самый одаренный галактический житель способен развить в себе лишь на 5–10 процентов. Мы так и не знаем, почему у двух родителей альтинов плод – чаще всего вполне заурядная личность; не знаем, какое чудо приводит к появлению на свет настоящего одаренного потомка мантийской цивилизации. Мы не знаем, почему наше Содружество вырождается столетие за столетием, и почему, за редким исключением, мы не способны передать своих талантов любимым детям.
Зато теперь мы знаем, что ЧЕТЫРЕСТА ТЫСЯЧ чистокровных мантийцев, считая детей и женщин, на протяжении почти тысячи лет всего на одном корабле скитались по нашей галактике, безнаказанно истребляя случайных космоплавателей, попадавшихся на пути их космического города! Что так называемый «Улей» построили еще во времена Первой Галактической Революции! Что культура и образ жизни пиратов формировался еще до падения Мантийской Империи! Что из далекого прошлого всплыл законсервированный кусочек Древней Мантии, затаивший для человечества тайны и загадки своих давно ушедших создателей! Что все мы, все альтины космоса, почувствовали важность этой находки, почувствовали ее разрушительную способность, почувствовали угрозу грядущих изменений, в смысл которых на этот раз не смогли проникнуть…
Окончательным пунктом назначения «Улья» скорее всего была Земля. По какой-то причине никто из нас не мог увидеть этот корабль – даже ты, когда на кону стояла жизнь и свобода твоей дочери. «Улей» пересек всю галактику и, если бы не случайность, поместившая на пути пиратской шхуны экскурсионный лайнер с двумя юными альтинками – Линти и Кани, наверняка достиг бы своей цели все так же не привлекая к себе нашего внимания. Судьба распорядилась иначе: дочери первых людей Лиги оказались в плену – ты и Тургаон почувствовали нависшую над девочками угрозу и сделали все возможное, чтобы отыскать террористов. Чтобы заманить «Улей» в сети, Тургаон использовал практически весь наш флот. Его план удался, противник оказался в капкане и принял бой. В результате этого боя наши потери составили девяносто шесть небольших кораблей и одну станцию; противник лишился большей части своей трехсоттысячной армии. Несмотря на все принятые меры, ему удалось сбежать, применив механизмы, принципа работы которых мы не знаем. Сбежать от Тургаона и приземлиться на планете Земля.
С этого момента информация о нарушителях спокойствия стала всеобщим достоянием. Под давлением, оказываемым пострадавшей стороной, а именно – планетами Тари, корабли которых Тургаон арестовал в портах планет до завершения своей операции, я был вынужден начать судебный процесс о превышении Советом Лиги и высшим командным составом армии допустимых полномочий. Генерал СБ Леверсон был отправлен мною на Землю, чтобы арестовать тебя и Тургаона и взять на себя командование операцией по обезвреживанию пиратского корабля, захваченного и удерживаемого гравитацией планеты.
Именно тогда все мы, альтины, почувствовали, что надвигается нечто ужасное, способное изменить наши представления о мире вещей.
Пришельцы не взорвали Землю, чтобы отомстить за давно погибшую родину, не стали уничтожать всех землян без разбора – они применили неожиданную тактику: с помощью гипноза и угроз захватили власть в одном из наиболее демократических государств планеты, после чего стали выступать от имени местных жителей, то есть потребовали к себе отношения, регламентируемого законами Лиги о независимых участниках союза Объединенных Миров. Леверсон оказался в условиях, когда ему связывали руки. Сперва сами земляне отказались от его помощи, боясь разрушений, которыми грозила планете атака тяжелых космических кораблей. Затем уже законы Лиги не позволили нанести ущерб стране, добровольно избравшей себе новых вождей. Как следует из донесений, генерал в такой ситуации поступил достаточно мудро – он заключил союз с графом Владимиром – правителем другого независимого государства Земли, взявшего на себя смелость начать боевые действия против пришельцев и заручившегося от других стран планеты одобрением на интервенцию.
Пираты оказали жесточайшее сопротивление, но, при явном меньшинстве и недостаточном вооружении, отступили, совершив совершенно неожиданный для Леверсона маневр – собрав весь имеющийся в «Улье» флот, мантийцы вышли в космос и захватили сверхтяжелый крейсер «Ослепительный», что стало первым и самым невероятным в истории случаем захвата кораблей этого класса. Известно, что Тургаон, все это время оплакивающий гибель своей дочери Кани, пришел в себя, собрал отряд из преданных ему бартерианских наемников и высадился в оставленном пиратами космическом городе, где, пожертвовав своей жизнью, взорвал главный гиперпривод древнего корабля, вероятно посчитав это устройство источником всех наших бед и страхов. Напряжение, которое мы ощущали во вселенной, в это время достигло своего максимума, после чего пропало.
В настоящий момент, мы имеем следующую картину. «Ослепительный» вместе с пиратами удалился из Солнечной Системы, погрузившись в «режим молчания». Девять других тяжелых крейсеров разошлись и уступили дорогу, чтобы избежать противостояния самой мощной техники нашего флота в опасной близости от населенного мира. Оставшийся практически без охраны космический город земляне захватили штурмом – графу Владимиру достался шар сто километров в диаметре, около ста тысяч женщин, находящихся в положении пленниц (кто дольше, кто меньше, а кто – всю жизнь), несколько пленных мужчин (в основном – членов экипажа тарибской «Эльрабики», с которой и началась эта история), и более семидесяти тысяч детей в возрасте до четырнадцати лет – диких волчат, которых пришлось усыпить, чтобы не навредили себе или солдатам вооруженных сил графа. Через оставленный в солнечной системе Земли маяк связи мы потребовали у Владимира неприкосновенности «Улья» и были вынуждены согласиться на его условия – пересмотреть договор, запрещающий землянам организацию вооруженных формирований и строительство собственного космического флота. Сразу же отправленные на Землю ученые передали результаты первого исследования: за исключением главного гиперпривода, взорванного бартерианцами маршала, космический город остался в работоспособном состоянии и может быть выведен на орбиту планеты; большинство исторических ценностей на его борту не пострадали во время падения и штурма и находятся в том же виде, в каком были оставлены последними защитниками «Улья», не потрудившимися уничтожить за собой все, что можно, словно они все еще собирались туда вернуться.
До настоящего момента этими учеными так и не найдено ничего такого, что могло бы объяснить природу ментальной дымки, прячущей «Улей» от наших видений, или пролило свет на историю существования космического города. Я до сих пор неспособен определить: были ли тобой или Тургаоном превышены должностные полномочия, и не использовали ли вы ту единственную возможность, которая и привела к поражению армии последних мантийцев. Единственное, что можно сказать наверняка – «Улей» не выполнил миссии, на которую рассчитывали его создатели, и, насколько подсказывает нам наше видение будущего, уже никогда и не выполнит – опасность для Лиги Объединенных Миров миновала…
За время этого рассказа Рилиот несколько раз согласно кивнул, давая понять, что обладает той же информацией и не расходится с рассказчиком в его выводах.
– Не считая угрозы, исходящей от военного корабля, – подытожил, еще раз кивнув, Первый Советник.
– Ну-у… – Арбитр потер лоб. – Мы ведь чувствуем: угроза не так велика. Считаешь, они сумеют управлять нашим крейсером?
– Они сумели его захватить, – многозначительно посмотрел Рилиот.
– После чего подвигам и чудесам наступил конец… – поддержал Литакон, вспоминая подробности тех событий. – Их словно что-то остановило…
– Кто-то: пиратов остановил Тургаон.
– Откуда такая уверенность?
– Мы близкие друзья. Я ощутил эмоциональный шок в тот момент, когда Тургаон взорвался вместе с главным гиперприводом пиратского корабля. Одновременно исчезло тревожащее напряжение, одновременно появилась возможность мысленно проникнуть и в «Улей» и в крейсер, на котором удалялась от Земли Линти. Совпадения быть не может – Тургаон и в самом деле взорвал то, что служило главным оружием мантийской армии.
– Что-нибудь еще?
– Нет. Остальное ты знаешь.
– Я много не знаю. Потому и хотел пригласить тебя поучаствовать в допросе Леверсона.
Советник отрицательно покачал головой:
– Не думаю, что Леверсон знает больше нашего. Я хочу ускорить встречу с дочерью – малышка была там, она расскажет многое из того, что мы хотим знать.
– Чувствуешь, что встреча окажется важной?
– Несомненно.
– Я не стану тебя останавливать. Расследование зашло в тупик. Никто не сможет теперь судить, нарушил ли маршал закон – он был великим человеком и умер, защищая свою страну. Судить тебя не могу соответственно. Постараюсь собрать недостающие звенья этой истории и закрыть дело.
– Делу еще очень далеко до закрытия! – невесело усмехнулся Советник.
– «Ослепительный»?
– Теперь его судьба в компетенции военных. Это их крейсер. Сами упустили, сами вернут. Отчитываться они не станут. Я говорю не про это.
– Они послали кого-то по следу?
– Нет. Им известно, где нужно искать. Они дали запрос в Содружество и будут ждать в указанной альтинами точке.
– Ты считаешь, на этом дело не кончится?
– Как и ты, Литакон! Сперва мы боялись, что «Улей» выполнит свою никому неизвестную миссию. Теперь чувствуем, что он в любом случае принесет нам ряд изменений. Все понимают: даже десять тысяч потенциальных альтинов изменят существующий баланс сил. Содружество Леноса не готово к такому пополнению – его элитарность обозначает узость круга. Наши альтины потеряют часть своего влияния, потесненные куда менее притязательными новичками. Политики и офицеры, лишенные дара, но занимающие высокие государственные посты, потеряют свои места, вынужденные уступить их более одаренным пришельцам…
Люди предвидят возможность этого, они готовятся противостоять изменениям в своих судьбах. Тревога за собственное завтра уже расползается по Бровургу. А ветерок, подувший здесь, может стать ураганом на уголках космоса. Уничтожить же столько одаренных людей, чтобы сохранить спокойствие и стабильность, даже имея все основания, чтобы признать их врагами – преступление, на которое, я надеюсь, никто из нас не осмелится.
– Чего боишься конкретно ты?
– Я? Не знаю. Лишиться всего – конечно же нет. Наверное, разгадки. Боюсь узнать, что мы с тобой есть такое. Еще боюсь, что мне это не понравится.
Глава 3
Вик мерил шагами свою каюту. Его руки по-прежнему перекрещивались на груди, а пальцы выбивали дробь. Для воина Братства такое проявление слабости было неестественным – заметное посторонним беспокойство должно было быть результатом настоящей бури эмоций, клокотавшей внутри и прорывающейся наружу несмотря на все усилия воли этого человека.
Альрика никогда не видела Вика таким неуравновешенным. Первый техник всегда отличился философским спокойствием и рассудительностью. «Я торопила Линти, боясь, что Вик вот-вот сорвется, а почему-то не ожидала, что отправление альтинки послужит последней каплей в чаше его терпения» – подумала Альрика. Она предпочла предупредить выброс эмоций Первого Брата, чем дожидаться, пока те накопятся до предела и выплеснутся на нее сами.
– Почему ты так нервничаешь? – изображая невинное удивление, нерешительным голоском поинтересовалась женщина. – Что-то случилось?
Вик метнул на нее взгляд и, подавив в себе первый порыв, улыбнулся, давая понять Альрике, что ее притворство для него неуместно. Он пододвинул кресло поближе к креслу гостьи, сел в него и наклонился так близко, словно собирался поведать страшную тайну.
– Прекрати играть в игры, красавица! – тихо и медленно произнес Первый Брат. – Это уже не смешно, не интересно и небезопасно!
– Для кого?
– Для тебя в первую очередь.
– Ты мне угрожаешь?! – Альрика чуть повысила голос, изображая удивление и оскорбление.
Вик опять улыбнулся, но лишь на мгновение.
– Прекрати разыгрывать из себя наивную девчонку с горячим характером! – серьезно потребовал он. – По крайней мере, передо мной! Я знаю, кто ты, я знаю, какая ты, я вижу тебя насквозь. И я – твой единственный защитник!
– Даже так?.. – внутренне принимая предложение стать серьезной, Альрика все же сыграла еще раз, интонацией изобразив досаду и демонстративно прикусив нижнюю губу.
Вик отклонился в кресле, оказавшись таким образом подальше, и внимательно посмотрел на женщину, ожидая, пока ее разум возьмет верх над кокетством.
– Ты будешь говорить серьезно?
Альрика пожала плечами:
– Я тебя слушаю.
– Мне не до шуток! – сообщил Первый Брат. – Может быть ты не все понимаешь? Думаешь: мы выжили, сохранили мобильность и теперь можем спокойно ждать, чем обернется жизнь и что преподнесет завтра? Не верно! Я объясню тебе психологию простых Братьев, от которых зависит твоя и моя жизнь. Мы не в «Улье», Альрика! Раз мы не в «Улье», значит у нас рейд. Рейд, вылазка, экспедиция. Если у нас рейд, наша цель – выполнить задуманное и ВЕРНУТЬСЯ! Понимаешь меня?!
Альрика посмотрела в глаза Вика по-другому – глубоким и осмысленным взглядом.
– Хочешь сказать, Братьям мало, что их спасли? Мало, что они выжили?
– Наконец-то! – невесело хмыкнул Вик. – Им НАПЛЕВАТЬ на спасение, они не думают о спасении, это никогда не заботило их сознаний, никогда даже не приходило им в голову!
– О чем же тогда они думают?
– Об «Улье», о Братстве, о славе!
– Понятно…
– Ты уверена? Тебе понятно, что мы десять дней бездействуем? Что мы ничего не меняем и ничего не обещаем поменять? Мы удаляемся от Земли, где остались наши Братья – Маленькие и Младшие, где остались наши святыни, наши законы, наш мир?! Григ обещал людям не это! Он готовил захват крейсера, как возможность переломить ход противостояния, как ультиматум, который можно будет поставить государствам Земли, как шаг не к спасению, а к ПОБЕДЕ!
– Ты же понимаешь, что не я нарушила все эти планы? Я нашла вас уже деморализованными. Григ уже был без сознания. В сложившихся обстоятельствах мы сделали лучшее, что могли сделать!
– Я понимаю. Но я – не Братство!
– Вик, я тоже не глупенькая. Больше половины выживших – техники. Значит – люди с мозгами.
– Они техники, но они Братья! – Вик повысил голос, оскорбленный ее словами. – Интеллект не подавляет в них веры! Они такие же герои, как и менее образованные Братья-воины!
Альрика вновь пожала плечами:
– Ну мало ли, что им обещали? Не дети – переживут!
Первый Брат улыбнулся улыбкой, от которой женщину передернуло.
– Они-то да, – тихо произнес Вик. – Ты – вряд ли.
– Что ты хочешь сказать? На моем корабле бунт?
– Нет никакого корабля, Альрика. Тем более твоего. Пойми это, пока не поздно! Да, ты говоришь с Мозгом, а нас он игнорирует. Но корабль – не только железо, «корабль» подразумевает команду. Команды у тебя нет. Ее вообще нет: Братья – команда «Улья». Женщина никогда не правила нами. Мы никогда не оставляли себе захваченных кораблей. «Улей» – наша планета, наш дом. Если ты только заикнешься о том, о чем каждый день думаешь – «крейсер еще лучше, чем „Улей“, здесь можно начать все сначала» – Братья разорвут тебя, как предателя!.. Понимаешь теперь, чего от тебя ждут?
– Чего же? Чтобы я повернула к Земле?
Вик развел руками – это в равной мере можно было понять и как подтверждение и как отрицание.
– Но это же безумие, Вик? Земля – планета Лиги. Вас там ждут! Да и «Улей» в руках землян – детей и пленных наверняка перевезли в другое место.
– Никто и не надеется, что ТЫ найдешь ответы. Тебя терпят потому, что ждут выздоровления Грига. Но каждый день приносит новые переживания, вместо ответов. У воинов чешутся руки и горят сердца. Братья хотят мстить. Хотят вернуться. Мы все полагали, что Отец проснется гораздо раньше. Мы все устали ждать и бездействовать!
– Ну так примиритесь с мыслью, что все кончилось! – вдруг рассердившись, выпалила Альрика. – Вы же мужчины, чем так гордитесь! Нет больше «Улья»! Нет больше «вашего мира»! Нет больше того Братства, к которому вы привыкли – все в жизни меняется! А вы есть! Ваша «слава» осталась! У вас самый сильный корабль галактики! Кем нужно быть, чтобы сейчас пустить слюни?!
– Успокойся! – грубо потребовал Первый Брат. – Это тебе нужно примириться с мыслью, что нас не изменишь. Твоя жизнь может оборваться в любой момент, Альрика, а вот Братья останутся Братьями. Я пригласил тебя сказать, что время выходит. Да, мы могли бы ждать, но Братья, попавшие на Земле в руки русских – едва ли. Воины надеялись на выздоровление Отца, но, если Отец не возвращается, я – Первый Брат. Я обязан повести их на спасение дома!
Альрика притихла, вдруг осознав, что в Вике говорит долг, который сильнее его самого – ощутив эмоциональные колебания мужчины, она, сама являющаяся носителем крови древних мантийцев, вдруг пришла к выводу, что Первый техник вовсе не хочет вести Братьев на явную смерть. И сейчас он пришел не требовать, он пришел за советом!
– А что ты думаешь сам, Вик? – большие темные глаза Альрики внезапно ошеломили Первого Брата неожиданным для него сочувствием и пониманием.
Вик не сразу нашелся, что сказать – он не уловил тот момент, когда соперник превратился в союзника.
– Ты предлагаешь мне помощь? – спросил Первый Брат, чтобы убедиться, что правильно понял смысл пойманного взгляда.
Учитывая весь предыдущий разговор, вопрос прозвучал дико, но Альрика только кивнула.
– Давай поможем друг другу, – просто сказала она.
Вик нервно улыбнулся.
– А ты и в самом деле умна… – пробормотал он. Первому Брату хватило интеллекта и силы воли, чтобы тут же изменить свою позицию, как это только что сделала мать Грига. – Что ж. Раз ты все понимаешь: на меня давят. Хочу я того или нет, мне придется принять решение. Если можешь изменить ситуацию, измени ее – спасешь и себя и всех нас.
– Хорошо, я скажу правду, – вздохнула Альрика. – Я не знаю, когда мой сын вернется в сознание.
Вик нахмурился.
– Хочешь, дам техников? – серьезно предложил он.
– Биоинженеров?
– Лучших. Только имей в виду: и они не должны знать, что у тебя не получается. И придумай сама, как объяснить людям, зачем понадобилась помощь ученых.
– Давай. И все же, я думаю, в ближайшие дни Григ не проснется.
– Это плохо, Альрика! Нам нужно действие!..
Альрика не нашла, что ответить. Вик не на долго задумался.
– Что, если мы найдем и атакуем какой-нибудь военный корабль? – предложил он. – Полагаю, крейсера Лиги следуют за нами на некотором расстоянии. Это позволит ребятам выпустить пар и вернуть боевой дух. Твое мнение?
– Ты правильно заметил раньше: Мозг «Ослепительного» едва ли позволит нам уничтожить своих же.
– Этот кусок железа слишком много из себя строит, – задумчиво кивнул Вик, соглашаясь. – Надеюсь, мы разберемся…
– Совсем не умная мысль!
– Не вмешивайся! Не было еще ни одного лайнера, который ребята не смогли бы разобрать по болтику.
– «Ослепительный» – не лайнер, «Ослепительный» – тяжелый крейсер!
– Это мои проблемы. Ты лучше займись сыном. И запомни, Альрика – тебе это поможет: во Вселенной все задачи имеют решение!
Линти не первый раз покидала ангар «Ослепительного» на этом навигационном крейсере. Она уже знала, что самое главное на первое время – добраться до противоперегрузочного кресла и закрепиться в нем, ожидая, пока машина не окажется в открытом космосе и не ляжет на заранее запрограммированный курс. Система жизнеобеспечения отсекала перегрузки выше пяти земных ускорений свободного падения – искусственная гравитация не поспевала за ускорением мощных двигателей крейсера, точнее – немного запаздывала, доставляя много неприятностей тому, кто стоял или шел.
Большой снаружи, внутри навигационный крейсер не отличался просторностью помещений и роскошью апартаментов. Этот военный корабль служил лучшим образцом аскетизма, минимализма и функциональности. Он предназначался не для уважающих удобства путешественников, а для небольшой профессионально подготовленной команды из железных парней, готовых вытерпеть все, что угодно. И его основными задачами были короткие разведывательные рейды в условиях «грязного» космоса, а не марш-броски через всю галактическую спираль. Напичканный всевозможным оборудованием, разработанным по последнему слову техники, навигационный крейсер не смог порадовать свою юную капитаншу даже аппаратом искусственной релаксации, в котором та смогла бы отключиться на неопределенно долгое время, чтобы прийти в себя только, когда произойдет что-либо интересное.
Девятнадцатилетней красавице улыбалось провести не менее трех декад в условиях, в которых ей не хотелось бы пребывать и одного дня, что, разумеется, не могло не подействовать на нее угнетающе. Такой долгий срок определялся еще и маршрутом, выбранным Мозгом лайнера по указаниям Братьев-техников. Чтобы лететь прямо к Бровургу на предельно возможной скорости, крейсер обязан был затребовать у Системы Галактической Безопасности коридор, со строго заданными зонами входа и выхода из гиперпространства, для чего требовалось приблизиться к маяку – к одной из стационарных космических станций, используемых для организации сети сверхбыстрой галактической связи. Разумеется, координат последнего Братья не могли знать, а Мозг навигационного крейсера не стал выдавать важную информацию лицам без соответствующего права доступа. Поэтому автопилот намеревался вести корабль в обход основных транспортных маршрутов, избегая, таким образом, столкновений с другими лайнерами, но и отдаляя время прибытия в пункт окончательного назначения.
Линти уже сейчас чувствовала, что Рилиот соскучился, нервничает и постарается перехватить дочку где-то на полпути, но она не представляла, когда и где именно это наконец произойдет. Ей оставалось только мужаться и постараться заполнить бесконечное ожидание мыслями и воспоминаниями.
Ей было о чем подумать. Жизнь, которая на протяжении девятнадцати лет не приносила юной аристократке ничего, кроме гармонии, всеобщей любви и спокойствия, неожиданно швырнула беззаботную и добродушную девушку в самое пекло жестоких событий, потрясших весь космос и навсегда изменивших ее представления о порядке вещей, о добре и зле, о любви и ненависти. Угодив в круговорот событий, Линти вертелась в нем, как рыбка в воронке водоворота, и только теперь, впервые за несколько декад, получила возможность посмотреть на историю своего пленения со стороны – спокойно и с пониманием.
От воспоминаний мороз проходил по коже. Теперь все выглядело гораздо страшнее, а миновавшая опасность – значительнее. Чем больше Линти задумывалась о пережитых злоключениях, тем больше приходила к выводу, что между ее жизнью и смертью стояло всего лишь чудо. Судьбе было угодно, чтобы она уцелела, а Кани – ее горячая, смелая и сильная подруга – нет. Чтобы, не смотря на все законы пиратского города, она не стала пожизненной наложницей победителя турнира, а летела сейчас домой на навигационном крейсере, отпущенная на все стороны по доброй воле обычно беспощадных Братьев…
Сидя в кресле перед развернувшейся панорамой галактики – видом с носа «Находчивого», и размышляя о своем прошлом, блондинка все более нервничала. Неожиданно осознав, что так сама доведет себя до нервного срыва, она усмехнулась своему легкомыслию и решила от прошлого перейти к будущему. Для курсанта школы Леноса было бы непростительно ждать, какой стороной обернется вселенская вероятность, вместо того, чтобы воспользоваться даром альтина и прислушаться к своим предчувствиям. Уверенная, что все неприятности навсегда отойдут в прошлое, готовясь окунуться в успокоительную радужную перспективу безоблачного завтра, Линти избавила голову от мыслей и погрузилась в состояние медитации.
Первое, что она почувствовала – ближайший всплеск напряжения, говорящий о вероятности новых событий, приходился не на отдаленное будущее, а на самое ближайшее время! Оказывается, ни о каком затишье в ее судьбе пока не могло быть и речи! Ничего мрачного или страшного больше не ожидалось, но будущее сулило новые эмоциональные перегрузки, новые изменения в судьбах близких, новые беспокойства и тревоги. Расслабляться, оказывается, было еще рано!
Линти издала досадливый возглас, открыла глаза и едва не заплакала от жалости к самой себе.
– Неужели же это никогда не кончится?!! – неизвестно к кому обращаясь, закричала альтинка.
Ей никто не ответил. Тишина центра управления казалась абсолютной. Панорама безграничного космоса как всегда излучала вечный покой – там, за бортом крейсера, ничего не менялось уже миллионы человеческих лет, там ничего не могло сопереживать и сочувствовать.
– Музыку включить, что ли… – пробормотала альтинка.
С другой стороны, в только что сделанном открытии были и свои плюсы. Во всяком случае, ей не придется томиться от скуки и ожидания.
– Сколько пройдет времени, – предположила Линти. – Час, два…
Она прислушалась и вздрогнула.
– Мозг?!
– Да, мисс?
Крейсер отозвался голосом, но не потрудился изобразить голограмму мужчины приятной наружности, чтобы доставить пассажирке хоть какое-то удовольствие от общения.
– Ты что-нибудь видишь?
– Уточните, мисс?
– Ты не замечаешь никаких космических кораблей? Объектов искусственного происхождения?
– Нет, мисс. Мы в чистом космосе.
– Используй аппаратуру «Находчивого» – если рядом с нами кто-то присутствует, они наверняка скрываются за маскирующими полями.
– Мисс, рядом с нами никого нет.
– Отлично, – пробормотала альтинка. – Ты их не видишь, я не вижу, но это ничего не доказывает…
– Мисс?
– Ложись в дрейф и дождись, пока с тобой свяжутся!
Мозг первый раз получил от нее непосредственную команду. По ответу можно будет судить, кто она здесь – капитан или груз.
– Это противоречит полученным указаниям.
