Я к родимым пенатам вернулся седой, Недоверчивый, замкнутый, злобный, Призрак бледный, растерянный, полуживой, Ни творить, ни любить не способный.
Не дождалась меня сердобольная мать, Ослабел мой отец-работяга. Не сумев ожидания их оправдать, У порога скулил, как дворняга.
Женщины-тамагочи
Я женщин возвышать готов С утра, в обед, в объятьях ночи. Пускай они средь облаков Парят в небесном хрустале. На нашей будничной земле Они пришельцы, тамагочи.
Признанье нужно им, уют. Они приветствуют заботу. Их ублажать – тяжёлый труд… Коль близится упадок сил, Свою игрушку накормил — И пулей к другу, на работу!
Геотекстиль для души
Потребен мне геотекстиль для души — Убрать раздражения бурные всходы, Чтоб мог я спокойно работать в тиши, Забыв про тревоги, заботы, расходы.
Задушит он жгучей обиды ростки, Не даст им подняться и мучать ночами. Придёт понимание, всё – пустяки, Исчезнут пронзительной боли цунами.
Гордыня не сможет меня одолеть И сделать напыщенной куклой тщеславной. Не станут греховные страсти довлеть Над линией жизни – спокойной и плавной.
Пробьются на волю побеги добра, Тюльпаны любви – не репейника ревность. Зачахнут плебейство, смурная хандра. Цвести будет розовой сакуры верность.
Русофил
Я русский до самого мозга костей, Влюблённый в родные просторы. Мне нравятся звонко бегущий ручей, Овраги, поля, косогоры.
Чарует звучанием русский язык — Красивый, лиричный, душевный. Оттенками тонкими он многолик: В сказаньях былинных – напевный,
Силён нецензурный он в метких словах, А сколько глаголов движенья! В родителях вижу его и в сынах, И буду ценить, без сомненья.
Бывает любовь от дверей до дверей, От первого крика до тризны. Во мне есть индеец, татарин, еврей — Пропитаны Русью их жизни.
Плата за талант
Быть одному – вот плата за яркий талант. Он уникален в толпе безликих прохожих. Тонны земли скрывают один бриллиант. Мастер томится в массе сородичей схожих.
Мысли парят в далёких абстрактных мирах, Тело на нашей планете мается в муках. Он утопает в рифмах, красивых словах, Муза – в пыли, соседских строительных звуках.
Карточная колода лет
Предо мною года – карт игральных колода, В голове – ускользающих дней винегрет. Окрутила меня шарлатанка-свобода, Обещая оставить в истории след.
Мне судьба отвела роль пиковой семёрки — Инфантильной, с мозгами, но не деловой. Не в партере отнюдь – на дешёвой галёрке Шли лета, наполняясь суровой нуждой.
Постепенно от книг меня жизнь отлучила, Одарив маетой от зари до зари, — Государству нужна была рабская сила. Под кроватью грустили в пыли словари.
Путь к вершине продолжил крестовой десяткой, Заработав начальный в поту капитал, Соблазнять приходилось чиновников взяткой И использовать к месту возникший скандал.
Проявил я в торговле большую смекалку, Брал кредиты и ловко долги возвращал, Став бубновым валетом, влюбился в рыбалку. Раздражал на работе квартальный аврал.
В окруженье толпой запестрели шестёрки, Всё готовые сделать за скромный оклад, В рот смотрели на каждой вечерней планёрке, Раболепно лизали мне руки и зад.
Интерес проявили прелестные дамы. Потянулась доступных красавиц чреда. Набегали волнами страстей мелодрамы. Многочисленных пассий цвела чехарда.
Опостылели вскоре продажные связи. Я червонным себя ощущал королём. Сам из уличной грязи смог выбиться в князи И не гнался, как раньше, за длинным рублём.
Неожиданно что-то внутри защемило. Оказался в депрессии денежный туз. В заточенье душа заунывно скулила Без сердечных банальных, казалось бы, уз.
Пропуск в вечность
Приласкать готов я нежными словами, Оплести изяществом музыкальных фраз. Знаю, обожаешь чуткими ушами — Нужен для взаимности искренний рассказ.
Служат плетью в ссоре хлёсткие глаголы, Отдаваясь в воздухе, словно свист бича. Едких замечаний резкие уколы Выдаю, озлобленный, часто сгоряча.
Осветить смогу я образ незабвенный. Если станешь музою – пропуск в вечность твой. Яркими стихами – пылкий, вдохновенный — Занесу в историю облик дорогой.
На сексуальной диете
Я на жёсткой живу сексуальной диете. Мне нельзя развращённых блондинок худых, Не смотаться к доступной безнравственной Свете, Отлучён от разнузданных игр половых.
На брюнеток смотреть можно только из дома, Жалюзи и гардины на окнах прикрыв. Исчезает желанье подобьем фантома, Затухает беспомощно страсти порыв.
Не коснуться изящной шатенки мне нежно. Безутешно скорблю, как кладбищенский грач. Соблюдаю в постели режим я прилежно: Наготове со скалкой жена – мой главврач.
Медведь
От меня все волшебного действия трепетно ждут. Любовница грезит – я вскоре уйду от жены, Расправлюсь достойно с нападками колкой вины, Вместе с ней проложу обновлённый семейный маршрут.
Мои дети свозь зубы твердят, чтобы не приставал, Запрятал в обшарпанный шкаф прописную мораль. Сейчас интересен для них новый рэп-фестиваль. Они время проводят за играми и у зеркал.
На работе хотят, чтобы больше платил я за труд, — У всех подчинённых затраты растут день за днём. Не каждый способен гоняться за длинным рублём. Исстрадался душой в удушающем круге зануд.
Дома вещи разбросаны, в комнатах – пыль, кавардак, — Супруга затеяла снова глобальный ремонт, Меня хочет в битву втянуть, призывает на фронт. Мне б укрыться в чулане, незримо залезть на чердак.
А соседям мешает строительство наше весь год. Не нравится им перфоратора муторный звук. Звонят ежедневно, твердят про назойливый стук, Вожделеют, чтоб я их избавил от лишних хлопот.
Я – обложенный злобною сворой матёрый медведь. Палят из двустволок претензий по мне каждый миг. Смогу ли сбежать от безжалостной дроби интриг, Или в тесной берлоге проблем мне дано постареть?
Словарь-однотомник
Я стою, наверное, два миллиарда — Продаться готов за одиннадцать сотен. Обычно учтив, молчалив, благороден — В азарте искрю и шумлю, как петарда.
В семейной идиллии – мирная речка, Текущая плавно средь мелей песчаных. В моменты принятий решений спонтанных — Повеса, не знающий слова «осечка».
Могу и стесняться, и ринуться к цели — Во мне уживаются мачо и скромник. Я словно удобный словарь-однотомник. Возьми почитать меня ночью в постели.
Математика и поэзия
Поэзия – это математика слов. Интегрирую фразы в красивые строки. Из азбуки вырастают столбцы стихов, Обильно льются лирические потоки.
Укрупняю рефрены во множество раз, Тавтологии назойливой избегая. Творения выставляются напоказ — На месте значится каждая запятая.
Ироничные фразы свистят, словно кнут, Аллегории яркие приумножая. Небеса мне навстречу, надеюсь, пойдут, Вдохновенье священное не обнуляя.
Послевкусие былого
Упрёки сносишь равнодушно — Пропал воинственный запал. Не разгоняет туч скандал. Ты подозрительно послушна.
Глаза не мечут искры, споря. Сквозит в движеньях ватных лень. Улыбку заменила тень С пятном неведомого горя.
Уходишь молча от ответов, Задумчива, как никогда. Укрылась мыслей чехарда В туманной млечности секретов.
Откуда-то возникли тайны И недосказанности дым. Быт свёлся к сценам типовым, Штрихи доверия случайны.
Годы шли незатейливо, пресно: Колледж, курсы, диплом, институт. Было имя моё неизвестно — Средь научных полей шёл маршрут.
Позже снова ходить стал на матчи, Но о сцене уже не мечтал. Я – известный инвестор и вкладчик, Сколотил неплохой капитал.
Прикупил стадион и команду, Продюсирую модных актрис, Дал свободу в финансах таланту — Не кончается мой бенефис.
Баснословны теперь гонорары. Я с высоких трибун выступал, Написал пару книг, мемуары, Пас в игре президенту раз дал.
Наставляю сынишку упорно: «Лицезреть хочешь славы лучи — Брось театры, мячи и проворно Математику в школе учи!»
Лучший доктор
Мечтает увядшее, слабое тело Об общем массаже от опытных рук, Чтоб каждая мышца, взбодрившись, запела, А корпус стал гибок, как стройный бамбук.
Желает загруженный мозг передышку, Сменить будоражащих мыслей поток На сонность нирваны, закрытую книжку, Для всех одновременный полный молчок.
Душа устаёт от обид и метаний — Ей трудно цвести на порочной земле. Она пребывает в пучине страданий, Подвержена грязной огульной хуле.
Мудрёно к порядку призвать элементы, Когда в организме энергии ноль. Но жизни добавит во все компоненты Проверенный временем друг – алкоголь.
Вернёт телу – тонус, душе – безмятежность, Остудит мозг-печку за пару часов… Он знает, насколько опасна поспешность, — Надёжнейший, лучший из всех докторов!
Иудеи
В России все немного иудеи. Течёт по венам древних предков кровь. Сформировав идею: «Мы – евреи», — Не в око попадёшь, так точно в бровь.
Внимательно взгляните на иконы: С них смотрят иудейские глаза. Соблюдены известные каноны — Так пишут православных образа.
Когда невежда грубо и цинично Костит старинный набожный народ, Он над собой куражится публично — Мы все единый сионистский род.
Адепт пивного кружка
Милость к падшим
Не говорите о женщине плохо, Пусть в мини-юбку одета она. Жаждет вниманья любая дурёха, Хоть неказиста и разведена.
Экстравагантна кричащая мода — Рваные джинсы в фаворе сейчас, И не мешает карга-непогода Днём наносить боевой макияж.
Не обличайте развратницу грубо. У красоты слишком короток век. Милость для падших готовьте сугубо, Должен делиться теплом человек.
Женское тело
Женское тело – роскошное поле, Полный отборных плодов огород. Губы накрашены – и поневоле Алой клубникою грезится рот.
Груди желательно – спелые дыни, Две виноградинки в самом соку, Вкус поцелуев – елейность малины, Нежность улыбки подобна цветку.
Сочные яблоки – это ланиты. Лакомый персик – пониже спины. Если кудряшки игриво завиты, Будут дары наслажденьем полны.
Женское тело – шикарные грядки. Если ты – мачо, брутальный плейбой, — Брось подработки, диеты, зарядки, Перепаши это поле весной!
Седой жеребец
Исполнен сил мужских, Я – жеребец, не мерин. Пусть пыл мой поутих, Сдаваться не намерен. Назло седым годам Устрою тарарам.
Изведал вкус утех В живом калейдоскопе. Припомнив сладкий грех, Готов в лихом галопе Тряхнуть я стариной… На кукле надувной.
Важные вещи
С возрастом ясно, что книги нужны, Или захватят сознанье квитанции. Образы в ярких романах даны, А не оплата работы подстанции.
Необходим долгожителям спорт, Чтоб подавлять настроенье диванное. С ним интересней лечебный курорт, Меньше зависимость телеэкранная.
Важен с годами становится брак: Жизнь, подчинённая чёткой инструкции… Каждый супруг, если он не тюфяк, Осознаёт естество проституции.
Конец эпохи
Цвела эпоха наслаждений Без ханжеских ограничений. Менялись страстные подруги, Не захватили в плен недуги.
Промчались годы быстротечно — Жизнь скаредна, не столь сердечна. Свернулся член хвостом арбуза, Солидней попы в профиль пузо.
Памяти теплохода «Валерий Брюсов»
Видавший много теплоход Давал немыслимый доход. В нём цвёл отель почасовой, Народ резвился разбитной. Забиты были номера С утра до позднего утра. Признаюсь, посещал не раз Вертеп я этот. Без прикрас, Был полон страсти озорной. Я куролесил, молодой, Пел в караоке, танцевал, Курил, изрядно выпивал С подругами хмельных времён. В альковных ласках утончён, В глубь наслаждения нырял, Эмоций поднимая шквал. Нон-стоп работал ресторан. Заядлый, опытный гурман, Порой снимал я целый зал — Партнёрш искусно ублажал. Теперь очищена река — Давно не стало бардака. Пошёл трёхпалубный на лом. Который год грущу о нём, Свободных ветреных годах, Блаженных, сладостных грехах.
Без дрожжей
Без дрожжей скучны забавы, Без игры печален быт. От солей хрустят суставы, Но обычай не забыт.
Стол дубовый мы накроем Разносолами, хмельным И пойдём нетвёрдым строем К развлеченьям половым.
Секс в униформе
Секс в униформе Развратен, призывен, В сладостном шторме Порой агрессивен.
Две-три недели Прошли без интима? Больше в постели Игрушек и грима!
Мечты подростка
Были недавно пелёнки, роддом, Соски, бутылки, молочные смеси. Ныне мне стыдно ходить нагишом. Страхов прибавилось, низменной спеси.
Жизнь быстрокрылою птицей летит — Зубы молочные все поменялись. Лучше гораздо теперь аппетит. Воспоминания детства остались.
Зреют желанья, друг друга тесня. Я в предвкушенье, взволнованный, гордый, Жду, когда сменится член у меня, Вырастет взрослый – стоячий и твёрдый.
В понедельник
Крутит работа цинично мне яйца Мрачной расплатою за выходные. После обеда желанье – смотаться, К чёрту инструкции все должностные!
В муторном транспорте ехать противно — Так угнетает толпа пассажиров. Смотрится город в окно депрессивно, Дико тошнит от обилья дебилов.
Встреча с семьёй в будни небезопасна — Шаг до развода, два до заточенья. Грубость пылает в глазах ярко-красно. Друг-собутыльник дарует спасенье.