Сергей Данилов
Певец обыденной жизни

Потомственный пират

Есть на кухне винный шкаф.
Гордо голову задрав,
Я иду на абордаж.
Фонтанирует кураж,

Заставляет быть смелей
В мельтешенье блеклых дней,
Проявить завидный пыл,
Воспарить легко без крыл,

Гордо вскинуть чёрный флаг
На глазах у всех зевак,
Выйти храбро на карниз,
Запустить бутылкой вниз…

Кончится ямайский ром,
Пред распахнутым окном
Напишу записку: «SOS!
Жизнь несётся под откос!»

Пробку в горлышко вобью,
Не приученный к нытью,
Не отправлю в океан,
А, закончив балаган,

Подниму все паруса
За каких-то полчаса,
Быстро с якоря снимусь
И… пойду горой за Русь!

Я – потомственный пират,
В бурном море нарасхват…
Слава богу, что уснул,
Не топил и не тонул.

На нудистском пляже

Клипсы плеера в ушах,
Я лежу раздетый,
Чертыхаюсь впопыхах,
Как я, многодетный,

Угодил нагой на пляж?
Кто меня подначил?
Может мне грозит шантаж?
Пил, курил, чудачил,

Но такого не хотел,
Честно, бог – свидетель!
Что вокруг за беспредел?
Где ты, добродетель!

Помню офис, вкус вина,
После – дым кальяна,
Бар, стриптиз и тишина,
Сладкая нирвана.

Кто меня чем опоил,
Завтра я узнаю.
А сейчас, нагой дебил,
Срам свой прикрываю.

Бонус

Драгоценный яхонт сердца,
Трезвых мыслей малахит,
Идиллическое скерцо,
Бездуховности лимит,

Яркость вычурных фантазий,
Поэтический задор,
Колорит смешных оказий
И невиданный фурор,

Шелест трепетных признаний,
Смеха звонкого хрусталь,
Оправданье опозданий,
Дачной жизни пастораль,

Романтические вздохи
Под янтарною Луной,
Огорчений лёгких крохи,
Предложенье стать женой —

Я готов, собравшись с духом,
Принести к ногам твоим…
Потому что даже шлюхам
Нужен бонус за интим!

Садовник несбыточных планов

Золото листвы

Уходит лето понемногу
В неверном свете фонаря,
Даёт промозглости дорогу,
Объятьям стылым ноября.

Уносит трели птиц в кошёлке,
Наполнив термос дней теплом,
Творит узор на сером шёлке,
Лазурь с небес содрав чулком.

Уводит, как овец кудрявых,
В даль кучевые облака.
И через небосвод дырявый
Струятся ливни свысока.

Уговорить нельзя остаться —
Кредит потрачен синевы.
Но осень сможет рассчитаться
За лето золотом листвы.

Птенец полночных сказок

Я – птенец полночных сказок,
Затерявшийся в мечтах,
В карнавале полумасок,
Удивительных мирах.

Город спит, уставший за день,
В тусклом мареве реклам,
В подворотнях непригляден,
Неухожен по углам.

Я не вижу недостатков —
Их скрывает ловко мгла.
Без авральных отпечатков
Ночь беззвёздная мила.

У меня в душе сумбурность.
Сиротливость-визави
Утверждает: авантюрность
Не способствует любви.

Надо действовать спокойно,
Сделать правильный расчёт.
Страсть коварна, многослойна.
Важен быт, доход, почёт.

Тут же вносит антитезу:
Мол, без риска жизнь скучна,
И, подобно злому бесу,
Издевается сполна.

Хочется в дупле забвенья,
На перине дремоты
Видеть счастья сновиденья —
В них всегда воркуешь ты.

Лиричный балласт

Я – садовник несбыточных планов,
Архитектор возвышенных слов,
Низвергатель отживших титанов,
Заскорузлых обид крысолов.

Я – старатель заброшенной жилы
В оскудевшей долине страстей,
Постоялец любовной могилы,
Флибустьер пересохших морей.

Не сгодился в реальности грубой
Моей хрупкой души пенопласт —
Был растерзан судьбой саблезубой,
Как ненужный лиричный балласт.

Ночью

Ночь укутала мир покрывалом безмолвья,
А из крана вода равномерно сочится,
Да так хлюпает, будто бы у изголовья
Яйца хлопают хлёстко по двум ягодицам.

Матёрый ловелас

Слайд-шоу моих пожеланий —
Затейливый порнорассказ,
В нём нету душевных метаний,
Напрасных обид напоказ.

Цветёт возбуждение пышно
От чёрных ажурных чулок,
В соку сладострастия вишня,
Бурлящий весной кровоток.

Преследует жажда объятий,
Сжигающих всё на пути,
Интимных полночных занятий,
Дарующих ласк ассорти.

В фаворе Эрота погоня
За тенью любовных утех,
Воркующих: «Определённо,
Приятен распутности грех!»

С годами, как это ни странно,
Растёт половой аппетит,
Влечёт адюльтер постоянно,
А пресная верность – претит.

Охота сильнее неволи —
В постели изрядно чудить,
Устраивать секса гастроли
И фарт наготою дразнить.

Сменяется кризис подъёмом,
На похоть – устойчивый спрос,
Назло перманентным обломам,
Решил я пуститься вразнос!

Моих пожеланий слайд-шоу —
Поэма страстей, не рассказ.
Готовьтесь, развратницы, к бою,
Матёрый вас ждёт ловелас!

Тяжкий быт

Я состою в двенадцати секс-чатах
И отправляю сообщенья каждый час,
Запутался в разнузданных развратах,
Непревзойдённый беспринципный ловелас.

Одну оставил, со второй гуляю,
Готовлю третью для постели не спеша,
Улыбкой белозубою сияю,
С четвёртой дамой ненароком согреша.

Гроссбух побед распух неимоверно —
Я совращаю и нимфеток, и матрон,
Ведь двигаюсь к соитью планомерно.
Во мне фонтаном яро бьёт тестостерон.

Мои всесильны дьявольские чары,
Простушки-мухи гибнут в каверзных сетях.
Паук, я сочиняю мемуары
Об обнажённых ягодицах и локтях,

Округлых возбуждающих коленях,
Открытых взору откровенных декольте,
Таинственных альковных светотенях
От непристойных в голом виде фуэте.

Вошла жена… Иссякнул шлейф интима,
Фантом эротики рассеялся в делах,
Заботы навалились обозримо,
А наслажденье превратилось мигом в прах.

Я вышел из двенадцати секс-чатов,
Не посылаю эсэмэски молодым,
Запутался в хозяйственных дебатах.
О тяжкий быт! Любовь развеялась, как дым.

На заре

Распалилось солнце смело,
Заалело на заре.
Роза вторит ей умело
Лепестками в хрустале.

Ты зарделась от смущенья,
На щеках – пурпурный цвет.
Очень важен для общенья
Первый грамотный минет.

Старый писака

Я писал на алголе и знал перфоленту,
Перфокарты колодами в сумке носил,
Помогал безвозмездно в работе доценту,
В зал дисплейный отладить программы спешил.

В интернете теперь я строчу откровенно.
Седина в волосах, бес стучится в ребро.
Восхваляю эротику самозабвенно,
Близорукие очи прищурив хитро!

Градусник

В постели с нею не уснуть.
Изнемогаю в ожиданье:
Отправиться в интимный путь,
Прервать напрасные терзанья

И, словно в градуснике ртуть,
Окончив глупые метанья,
Её холодность обмануть,
Разогреваясь от желанья,

В подмышку левую нырнуть,
Почувствовать, как пышет грудь.

Программистки

Девушки-программеры —
Как морские свинки:
Снизу попки скошены,
Сколиозны спинки,
Славны, не заброшены
И для фотокамеры
В неглиже пикантны,
Но инвариантны.

Мужской желудок

Желудок, где сердце живёт у мужчины,
Подобен хорошей, добротной резине —
При встрече мадам примет он деликатно,
Потом отрыгнёт без стесненья обратно.

Распустившийся

Я распустился – лепесток.
Меня согрела радость мая.
Оставив стебель и горшок,
Летал, о подвигах мечтая.

Я распустился, как шнурок.
В ногах игриво пресмыкаясь,
Следил за грацией чулок,
В поклонах лестно рассыпаясь.

Я распустился – парашют.
Смог уберечься в миг сомненья,
Семейный мягкий спас уют
От страшного грехопаденья.

Грядущее лето

Грядущее я вспомнил лето,
Как хорошо мне станет в нём,
Жизнь будет счастливо согрета
Закатным пламенным огнём.

Уже плоды созреют мыслей,
Не догорят добра дрова,
Я распрощаюсь со столицей
Не в ожиданье волшебства,

А по душевному порыву,
Раздав долги, закрыв дела.
Внесу в сценарий коррективу,
Спалив запас обид дотла.

Укутанный плащом природы,
Внимая запахам цветов,
Копаться буду в огороде
До написания стихов,

Мечтать спокойно о прошедшем,
Недостижимом и родном,
Давно стремительно отцветшем —
Без извещения, тайком.

Наивны грёзы, безмятежны —
Пройти повторно бренный путь.
Они, как океан, безбрежны.
Мне б только в них не утонуть!

Брошенная перчатка

С ватагой мыслей ночь наедине
Меня толкает в бездну безрассудства.
Я утопаю в косвенной вине
И каюсь в возмутительном беспутстве.

Припоминаю каждый глупый шаг,
Корю себя за дни грехопаденья,
Через критичной робости дуршлаг
Отсеиваю скверные мгновенья.

Но тут же, обвинения спалив,
Я нахожу порокам оправданье,
Прикрыв позорных сведений архив
Наивной отговоркой, словно тканью.

Потом грядёт неистовый апломб —
Перехожу стремительно в атаку.
Самокопаний церебральный тромб
Остановить в душе способен драку.

До тех же пор фехтую сам с собой,
Рублю с размаха смело правду-матку.
Смешной закомплексованный герой,
Своей я бросил совести перчатку.