Сталактиты обвисших желаний В подземелье стекают души. Сталагмиты растут толкований И невольно плодят миражи,
Чего не было даже в помине: Этот гением помнит себя, Победившим в крутой викторине, Всех соперников в прах истребя.
Тот рисует себя ловеласом, Донжуаном восторженных лет, Говорит, что водился с Пегасом, Сочинял за куплетом куплет.
Кто-то в жалких иллюзиях тонет, Мнит: в богатстве и пышности жил, Перед зеркалом пыльным фасонит, Хоть последний пиджак заложил.
Просто были мы раньше моложе, Лучезарно сияли года, Без пигментных отметин на коже, С ощущеньем: я телезвезда!
Принимались ошибки спокойно: Мол, исправить их можно вполне, Авантюры шли бесперебойно, А сомненья топились в вине.
О здоровье не думалось даже, Представлялся безмерным запас Похождений в хмельном патронташе, Сил взорвать эротичный фугас.
А теперь сталактиты мечтаний Не свисают в промозглой тиши. Душу рвут сталагмиты метаний, Оскорбляют неверья гроши.
Вены напрасных обид
В башке пестрит винегрет из нашинкованных мыслей: Кто виноват, а кто прав, где правда таится, где ложь? Во рту вкус похмелья убогий и давяще-кислый, В душе, на кончиках пальцев играет мелкая дрожь.
Больно калечат в ночи вериги самокопаний, Режут тревогой раздумья гневных упрёков силки. От приговора суда не стоит ждать состраданий — Я, прокурор и судья, с собой обойдусь по-мужски.
Приволоку, скрипя, подборку признаний опасных, Пусть адвоката-совесть охватит мучительный стыд. Присяжных придётся отмыть от сомнений заразных, Когда я вскрою прилюдно вены напрасных обид.
Сиротское счастье
Рыбные консервы – стол холостяка: Сайра и горбуша, килька и треска. Но зато свобода, чтоб не слушать визг И не видеть мелких нареканий брызг.
Сласти агамиста – чёрный хлеб и соль. Но намного легче бренная юдоль Без нападок едких, порицаний злых И разборок нервных, как шрапнель, взрывных.
Бобылю не скучно ночи напролёт. Но мечту увидеть аиста прилёт, Что несёт ребёнка, ожидает крах. Отклонив сомненья и запрятав страх,
Неженатый смело выбирает брак, Получив в нагрузку яростность атак, Приступы претензий, гнев по пустяку, О сиротском счастье смутную тоску.
В ожидании тепла
Засвистит сверчок за печкой Дополнением к теплу, На свиданье с низкой свечкой Я не трону полумглу.
Колыхаться будут тени, В кружке пахнуть мятой чай, Воспарит воображенье, Унесёт в небесный рай.
Жизнь привидится безгрешной, Без пороков и обид, Равномерной и успешной, Без проблем и панихид.
Ты появишься виденьем, Разорвав полночный мрак, И наполнишь вдохновеньем Запылённый мой бардак.
Вспыхнешь, темень разгоняя, Испаришься, как фантом. Пламя нервное, мерцая, Мне напомнит о родном:
О любви осиротелой, Недосказанности злой, О душе оледенелой, Жгучей страсти огневой.
Затрещит сверчок за печкой. В ожидании тепла На расстанусь с тусклой свечкой — Буду ждать, чтоб ты пришла.
Запятая
Полустанок. Вьюжит. Ветер. И за утром сразу вечер. День декабрьский очень краток, Ночь даёт густой осадок.