Сергей Быльцов
Одиссей. Герои. Скитальцы
© Сергей Быльцов, 2025
ISBN 978-5-0064-8817-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вступление
Некоторые говорят, что образ героя – воина и героя – скитальца Одиссея наиболее сложный и противоречивый из всех героев античной мифологии.
Одиссей велик и прекрасен, безупречен, согласно своему создателю Гомеру.
Царь Итаки – заботливый отец для подданных, почитает родителей и богов, самоотверженно любит жену Пенелопу, сына Телемаха и родную землю Итаки. Однако любовь к супруге не мешает Одиссею на протяжении многих лет быть таким страстным любовником Кирки и Калипсо, что они ни за что не хотели его отпускать со своих островов.
Лаэртид, по общему мнению, мудр и осторожен, ловок, изворотлив и хитроумен, но в безвыходном положении может быть отчаянно смелым. Чаще всего его называют хитроумным и многоумным. Однако он бывает так же глупым, дерзким и хвастливым, как мальчишка. Например, он без всякой необходимости провоцирует Полифема на действия, грозящие ему гибелью, а, назвав циклопу свое имя, он дает ему возможность мстить с помощью отца могучего олимпийского бога Посейдона.
Одиссей очень чувствителен, часто искренно плачет, однако, с другой стороны, все считают основной его чертой, наряду с хитроумием – непоколебимую стойкость в любых испытаниях. Он часто до слез жалеет товарищей по оружию, но жестоко избивает посмевшего критиковать царей Терсита, а тяжело заболевшего Филоктета хитростью выманивает из корабля на остров и бросает его там одного.
Одиссей, сотни раз смотревший смерти в глаза, сам не любит без особой необходимости убивать, однако бывает и неоправданно чрезмерно жестоким. Он хладнокровно, притворяясь, тщательно готовит смерть целой сотне юных женихов Пенелопы и умерщвляет их без разбора, добивает спрятавшихся и раненых, хотя вина многих юношей была лишь в том, что они объели его, но готовы были все с лихвой возместить.
Одиссей прост в обращении и честен с товарищами. Однако из мести он коварно подстраивает Паламеду подлую западню, и того, посчитав предателем, ахейцы забивают камнями.
Одиссей сравнивает себя даже с великим воином Ахиллом и говорит, что далеко превосходит его знанием и опытом. В споре с Большим Аяксом за нетленные доспехи Ахилла Одиссей, проявляя всю мощь красноречия, говорит, что он более всего силен «умом человека» и потому намного превышает очень сильного и честного, но недалекого Теламонида.
Мудрая Афина, у которой Одиссей был одним их самых больших любимцев, говорит, что был бы весьма вороват и лукав, кто с ним состязаться мог бы в хитростях всяких; то было бы трудно и богу. Вечно все тот же: хитрец, ненасытный в коварствах! Даже в родной очутившись земле, прекратить он не может лживых речей и обманов, любимых им сызмальства.
Такой сложный образ главного героя оставляет большой простор для авторского вымысла, однако все мифы изложены в рамках традиционной мифологии, но современным понятным читателю литературным языком.
Древний аромат Эллады и дух античности первоисточников сохранен в книге не за счет архаизмов и славянизмов, а всесторонней и глубокой стилизацией, использующей все мифологическое богатство древних авторов и прежде всего Гомера, Вергилия и Овидия.
Введение
1. Генеалогическая схема богов
Божественный Гомер, который своим сладкозвучным искусством заслужил вечную благодарность и не только Эллады, в своих знаменитых поэмах впервые дал имена и прозвища многим богам, разделил между ними почести и сферы деятельности, описав их характеры и внешность.
Гесиод, которому Музы дали посох чудесный, вырезав его из пышнозеленого лавра, и дар божественных песен вдохнули, в «Теогонии» впервые систематизировал разноречивые песни о богах и связал их в единое генеалогическое древо, начиная от Хаоса и кончая олимпийскими богами с их владыкой Зевесом.
Согласно Ксенофану, всё, что есть у людей бесчестного и позорного, в том числе зависть, прелюбодеяние, жестокость и коварный обман, Гомер с Гесиодом приписывали и великим богам.
Чтобы представить генеалогическую взаимосвязь греческих богов и охватить ее единым взглядом, основные боги и родственные связи между ними изображены на одном листе. Такая таблица не может быть однозначной, поскольку сами родословные отдельных богов у разных древних авторов не редко сильно отличаются.
Генеалогическая схема богов не может быть так же полной, поскольку невозможно уместить имена всех известных богов на одном листе. Только общеэллинских богов наберется несколько сотен, даже, если не раскрывать имена больших групп божеств, таких как 9 Муз, 50 Нереид, 150 Гигантов, 3000 Океанид и столько же речных богов (Потамов).
Космических божеств мифологи обычно не выделяют в особую группу, однако, для того чтобы понять откуда взялись боги вообще и в частности боги I поколения, это сделано. Среди них наиболее важная роль в книге отведена дочерям всемогущей богини Необходимости Ананке Мойрам, олицетворяющим непостижимо таинственный Рок и Могучую Судьбу. В орфических гимнах богиню Необходимости считали дочерью Афродиты Урании, что мало обоснованно. При этом философы отводят Ананке и Мойрам чрезвычайно важную роль в мироздании.
Самыми многочисленными и могучими богами были 12 древних Титанов (Младших Уранидов), их дети и внуки, однако в результате грандиозной десятилетней войны – Титаномахии, они были побеждены новыми богами, обосновавшимися на Олимпе. Олимпийские боги по рождению являлись тоже Титанами, но после ужасной для всех Титаномахии они стали противопоставлять себя Древним Титанам, которых они считали дикими. 14 олимпийских богов – это главные боги греческого пантеона. 6 олимпийских богов – Уранидов принадлежат к богам III поколения, 7 олимпийских богов – это дети Зевса, они относятся к богам IV поколения и 14-я олимпийка – Афродита – богиня II поколения. При этом, олимпийские боги – не творцы Вселенной и не создатели мира, они сами некогда появились и, значит они только почти всемогущие и почти бессмертные. Олимпийцы управляют миром, но и сами подчиняются основным законам природы, олицетворением которых является богиня Необходимости Ананке и ее дочери Мойры. Имена Олимпийцев, играющих в античной мифологии центральную, определяющую роль, на схеме выделены крупным жирным курсивом.
В любом генеалогическом древе очень важна его непосредственная компоновка, особенно, если древо большое. Предлагаемое расположение богов является оригинальным. Как видно, каждое из поколений богов расположено вдоль своего горизонтального ряда. Поэтому блок олимпийских богов разделен на 2 части: одна – это боги III поколения (6 Титанов, детей Крона и Реи: Зевс, Аид, Посейдон, Гера, Деметра и Гестия), и другая – боги IV поколения (7 детей Зевса: Аполлон, Артемида, Арес, Афина, Гермес, Гефест и Дионис). Четырнадцатая олимпийская богиня Афродита выделена, как и остальные олимпийцы, шрифтом и находится на своем месте – в блоке Старших Уранидов – богов II поколения.
2. Космические божества
Изначально существовал только Хаос – мрачная неупорядоченная громада, первопотенция – источник всякой жизни в мире и самого мира. После того, как вечный Хаос породил Космос (Миропорядок) появились космические божества: Хронос (время), Ананке (Необходимость) и Тюхе (Случайность). Все необходимые законы возникли вместе со Вселенной, и Ананке, являясь воплощением этих законов, строго начала следить за их соблюдением и за Миропорядком.
Миропорядок зиждется на законах природы, над которыми даже олимпийские боги не властны. Однако не только богам, но и людям была предоставлена свобода воли. Пользуясь не благоразумно свободой выбора, и боги, и люди могли погубить не только себя, но и землю. Например, безрассудный сын Солнца Фаэтон, не сумел справиться с огненными конями отца и чуть не сжег всю землю, приблизившись к ней слишком близко на огненной колеснице. Сам Зевс испугался: как бы пылать от стольких огней не начал бы неба священный Эфир и Длинная Ось Мировая не зажглась бы. Вспомнил Владыка Олимпа, как непреложные Мойры вещали, что некогда время наступит, когда море, земля и небесный дворец загорятся, – гибель будет грозить всей дивнослаженной мира громаде. На коленях Ананке вращается Мировое Веретено, ось которого – Мировая Ось с полюсами на концах, и никогда не дремлющие дщери Ананке Мойры, ее наместницы на земле, днем и ночью следят за соблюдением богами и людьми установленного Необходимостью Миропорядка.
Первоначально Мойра означала «часть», затем – предназначенный человеку срок жизни, который связан со смертью так же естественно, как и рождение, и только потом Мойрой стали называть Участь, Удел, Долю. Поэтому вначале считалось, что Мойра есть у всех людей, и она только одна, впоследствии стали говорить о трех Мойрах, связанных с рождением, жизнью (периодом между рождением и смертью) и смертью человека.
Гомер поет, что Мойра – это Доля, Судьба, это Участь и смерть человека и, что Судьбы не избег ни один земнородный муж, ни отважный, ни робкий, как скоро на свет он родится. Пред Мойрой и сами боги трепещут.
Мойры чужды, как жестокости, так и жалости; они не испытывают никаких чувств и знают лишь необходимость и неизбежность. Мойры – это, прежде всего, богини закономерности и их главная обязанность – поддержание незыблемого Миропорядка как на земле среди людей, так и среди богов на небесах.
Старшей дочери богини необходимости Ананке Мойре Лахесис (Ткачихе) часто необходимо встречаться с богами, владевшими небом высоким и с людьми, для смерти рожденными и потому по совету своей великой матери она приняла облик моложавой старухи, чтобы в нее никто никогда не влюблялся. Младшие сестры Лахесис очень редко бывали на земле и на блистательных высях Олимпа, тем не менее, чтобы их различали, Клото (Пряха) выбрала облик зрелой красавицы, а Атропа (Неизбежная) – юной девы.
Клото вытягивает нити жизни из Веретена, лежащего на коленях Ананке в момент появления ребенка на свет. У одетой в белоснежные одежды красавицы Пряхи на голове, как и у ее сестер, водружена ромбическая серебряная корона, в левой руке у нее находится алмазный жезл вечности, а в правой – веретено Ананке, с которым она никогда не расстается.
У Лахесис (дающая жребий), высокой статной старухи с молодыми глазами, есть постоянно меняющийся шар, на котором она намечает Участь каждого человека и бога. Кроме того, у нее есть сверток с наиболее важными предопределениями Судьбы – особенными колечками, которые она нанизывает на нити Судеб богов и людей.
Говорят, по указанью богини Ананке боги всесильные судили человекам несчастным, жить на земле в основном в огорчениях: бессмертные небожители одни беспечальны. Людям же Лахесис вешает такие колечки на нити жизни, что на каждое счастье им обязательно два или три беды иль несчастья приходят.
У Мойры Атропос, имеющей облик юной девушки в первом цвету, есть золотые весы для взвешивания жребиев, солнечные часы для точного определения момента смерти и адамантовы ножницы, с помощью которых она перерезает нити жизни, если они не обрываются сами в конце установленного для каждого смертного срока. Как только наступает смерть, нить жизни в непрерывно ткущемся полотне Судеб исчезает. Атропос, несмотря на облик юной девушки, очень ответственно относятся к своему делу. Среди своих непреложных сестер эта юная дева самая непререкаемая и потому ее имя Неизбежная.
Гесиод поет, что тяжко карают Мойры и мужей, и богов за проступки, и никогда не бывает, чтоб тяжкий их гнев прекратился раньше, чем полностью всякий виновный отплату получит.
Плиний Старший говорит, что во всем мире люди призывают единую Судьбу. Ее одну обвиняют, ей одной вменяют все что происходит, о ней одной только и думают, ее же одну восхваляют и осыпают упреками. Она одна заполняет оба столбца – расходов и доходов – во всей ведомости человеческой жизни. До такой степени мы подчиняемся всемогущему Року, что и боги по сравнению с ним не столь уж важны.
Зевс в «Зевсе уличаемом» Лукиана говорит: Ничто не случается без воли Мойр, но все возникшие имеет такую Судьбу, какая предназначена их пряжею. На вопрос: равны ли могущественные и таинственные Рок, Промысел и Судьба трем непреложным Мойрам, Зевс уклоняется от ответа, объявляя этот вопрос хитрым, взятым у проклятых софистов. Софисты же говорят, что боги находятся в таком же рабстве, как и люди, и служат тем же властительницам Мойрам. При этом, он добавляет, что положение бессмертных богов гораздо хуже человеческого: людям хоть смерть дарует свободу, а несчастье богов беспредельно, и их рабство, навитое на большое веретено Ананке, будет длиться вечно.
Младшая сестра Ананке Тюхе, (случайность) – космическое божество, олицетворяющее неустойчивость и случайность мира, делающие его принципиально непредсказуемым.
Цицерон в трактате «О природе богов» говорит, что образование неба и земли произошло по природе без всякого воздействия извне, но вследствие некоторого случайного стечения.
Над Случаем не властен даже Рок, т.е. и Мойры.
Некоторые подобно Еврипиду, говорят, что Случай, как глубоко ни спускайся, силясь постичь смертных природу, ты – видишь только, что он туда и сюда нами играет. Тут утонул ты, а вынырнул там, и Судьба над любым расчетом глумится.
Так же и Аполлодор Каристийский в «Писаре» восклицает:
– О род людской! Оставив жизнь приятную, почто лишь об одном вы все заботитесь – воюя меж собой, всегда вредить себе? Иль, может быть, богами нашей нынешней поставлен править жизнью некий Случай-бог, невежда дикий, ни добра не знающий, ни зла, и слепо наугад катящий нас куда придется?
Говорят, что у богини случая Тюхе есть незаконнорожденный (потому, что она никогда не была замужем) сын Кайрос (Счастливый случай или Благоприятный момент). Кайрос, похож на неуловимый миг удачи, который всегда возникает неожиданно и мгновенно проносится мимо, и поэтому им очень трудно воспользоваться.
Квинт Гораций Флакк советовал друзьям, урвать, хотя бы часок, пока благосклонен к ним Счастливый случай. Упущенный же Благоприятный момент почти никогда не повторяется.
3. Боги I поколения
Через установленное жутколикой Ананкой время родилось первое поколение богов: Всепобеждающий Эрос (Притяжение), Гея (Земля), таинственная черная Нюкта (Ночь), мрачный Эреб (Мрак) и бездонный Тартар (Бездна).
Эрос был всеобъемлющей силой притяжения между всеми первоначалами, своего рода Творец. Эрос, возникший на заре мироздания, исключал то, что впоследствии стали понимать под словом «любовь». Эрос стал одним из родителей крылатого крошки-бога Эрота (Любовь). Матерью Эрота стала богиня любви и красоты Афродита, а отцом бог кровавой войны Арес. Эрос же, занявший место Демиурга (творца), соединял и разъединял, но сам не ощущал ни красоты, ни безобразия, он был безличным божеством, одним из законов Фюсис (природы), которая всем управляет.
Богиня Гея стала прародительницей земной поверхности, гор, лесов, морей и рек, а также богов, людей и зверей. Широкогрудая Гея, по замыслу богини Необходимости Ананке должна была дать всеобщий безопасный приют всем своим многообразным чадам и сыграть важнейшую роль в процессе создания живой природы.
После Геи – земли родились ее младшие братья ужасный Тартар бездонный и всегда угрюмый Эреб. Тартар – это глубочайшая бездна, находящаяся под царством мертвых, глубоко в недрах Земли. По Гесиоду, именно в Тартаре залегают все начала и все концы всего сущего: там, вдали от бесплодной пучины морской, и от звездного неба все залегают один за другим и концы, и начала, страшные, мрачные. Даже и боги пред ними трепещут. В Тартаре, говорят, залегают Пуп земли, через который проходит Мировая ось и корни земли и горько-соленого моря, здесь сосредоточены все концы и начала.
Эреб по понятиям многих древних греков занимал промежуточное место между ужасным Тартаром, находящимся глубоко под землей и Аидом, безмолвным царством бесплотных теней. Аид был мрачным по сравнению с солнечным миром, но мрак Эреба был более густой и тягучий.
Вместе с Эребом из Хаоса родилась чернокрылая беззвездная и безлунная Ночь – Нюкта. Иногда таинственную богиню Ночи называют Ахлидой (тьма). Нюкта всегда таинственна, она источник высших, вечных тайн, но эти тайны постепенно раскрываются так же, как на смену ночи приходит сияющий день. Гомер признает Ночь настолько великой богиней, что даже Зевс перед ней благоговеет: Он благоговейно боялся, как бы ни вызвать неудовольствие быстрой Ночи. Смертные боятся черной таинственной Ночи, в темноте может скрываться неведомая опасность, и потому полная чернота может вызывать ужаснейший страх.
Согласно «Теогонии» поэта и рапсода Гесиода, Гея, прежде всего, родила широкое Звездное Небо – Урана, чтоб он покрыл ее всюду, и чтобы прочным жилищем служил для вновь рожденных богов. Также еще без влеченья любовного родила она Понт – шумное море бесплодное. Уран и Понт, рожденные Геей из себя – без участия отцов, стали ее первыми мужьями.
Небо объемлет землю и море, окружает все, что в водах морей и на суше. Потому и название ему – небосвод (затвердевший воздух), граница природы, простирающаяся над миром. Орфики в гимне называют Всеродителя Урана, не крушимой частью мирозданья, старшим в роду, и началом всего и всему завершеньем. Куполом он над землею простерся, дом всеблаженных богов. Главной чертой первого сына, рожденного без отца и первого супруга Геи, была его огромная плодовитость – более полусотни могучих детей. С нежностью глядя с небесной высоты на спящую мать, Уран пролил на ее промежности оплодотворяющий дождь, и она породила травы и деревья, а также зверей, рыб и птиц.
Понт не был так плодовит, как Уран, и бесплодным Гесиод, который почитается бессмертными Музами, называет Море, по сравнению с Небом.
4. Боги II поколения
Могучий Эрос сладкоистомный зажег в угрюмом Эребе тусклый огонь желания, и он взошел на обширное черное ложе Нюкты, родившей ему множество прекрасных, хоть в большинстве и мрачных, как их отец, детей. Первыми же были совсем не мрачные дети: Геме́ра (Светлый день) – богиня дневного света и Эфир (Горный чистейший воздух). Дочь Нюкты Ахлида (Тьма) породила также двух близнецов – бога сна Гипноса и бога смерти Танатоса. Гипнос был спокоен, тих и благосклонен не только к могучим богам, но и к бессильному, жалкому роду людей, он им страх перед неминуемой смертью спасительно из спящей души удалял и всякому горю по ночам приносил свое утешение. У Таната из железа душа и в груди беспощадной – истинно медное сердце. Кого из людей Смерть схватит, тех уж никогда не отпустит назад, и богам она всем ненавистна, и сон, который приносил Танатос, вечным был, беспробудным.
Ночь родила так же бога Гераса – горькую, дряхлую Старость, несущую смертным одни беды. Нюкта, тайн вечных источник, породила суровую Немесиду – крылатую богиню справедливого возмездия за злобу, греховность и спесь, и Гибрис – могущественную богиню высокомерия, воплощение непомерной гордыни и чрезмерного самолюбия. Грозную Эриду (Ссора, Раздор, Состязание) породила так же Ночь. С богиней Вражды дружат бог зависти Зелос, богиня рвения Горма, богини тихого помрачения ума Ата и бешеного безумия Лисса, и богиня обмана Апата.
Гея и Понт породили Старца морского Нерея, ненавистника всякой лжи, правдолюбца, Тавманта (Морские чудеса), Форкиса (Бурное море), Кето (Пучина) и Эврибию.
Гея, отдавшись объятиям страстным, сопряглась с ужасным бездонным Тартаром, который ее давно домогался, и родила в Киликии от него еще более ужасного, чем отец, беззаконного великана Тифона и прекрасноланитную змеедеву Ехидну. Они стали родителями целого сонма богов – чудовищ: двуглавого пса Орфа (рассвет) и трехглавого адского пса Кербера, Лернейской Гидры, Немейского льва, Колхидского дракона, певицы ужасов Сфинкс и трехтелой огнедышащей Химеры.
От плодовитого Неба – Урана Гея родила сначала трех одноглазых великанов Киклопов (круглоглазые) – Арга (Сияющий перун), Бронта (Гром) и Стеропа (Сверкающая молния). Такие имена им были даны вещими Мойрами потому, что в далеком будущем им предстояло стать ковачами перунов, громов и жгучих молний для великого Зевса.
Также еще родила широкогрудая Гея Урану трех огромных и мощных сынов, несказанно ужасных, – Котт (гневный), Бриарей (могучий) крепкодушный и Гиес (землеродный) были надменные чада. Целою сотней чудовищных рук размахивал каждый около плеч многомощных, меж плеч же у тех великанов по пятьдесят поднималось голов из туловищ крепких и звали их Гекатонхейрами (Сторукими).
Гесиод поет, что к Бриарею, Котту, и Гиесу с первого взгляда в сердце родитель Уран почуял вражду и в оковы их ввергнул, мужеству гордому, виду и росту сынов удивляясь. В недрах полногрудой земли поселил их в оковах насильно жестокосердный родитель. Горестно жизнь проводили они глубоко под землею, возле границы пространной земли, у предельного края, с долгой и тяжкою скорбью в душе, мучаясь в жесточайших страданьях.
