Евгений Астахов
Путь Восходящего Солнца
Секта Восходящего Солнца раньше действительно считалась спасительницей этих мест. Благодаря её поддержке люди жили спокойно и занимались своим делом, а вступить в её ряды считалось великой честью. Однако это истории давно минувших дней. Сейчас секта вызывает лишь страх и недоверие, а у самых смелых – бессильную злобу. Кто из обычных жителей сможет сравниться с могущественными практиками? Когда самых сильных жители начали забирать, да ещё и обложили все земли непосильным поборами в виде еды и редких трав, жить стало ещё сложнее.
И везде истории похожи, лишь обрастают не самыми приятными деталями. Раньше забирали только молодых, но сейчас уводят даже мужчин в возрасте – главное, чтобы Ки было достаточно. Местные народы всегда обладали высоким уровнем энергии, из поколения в поколение охотясь на опасных горных животных. В последнее время вообще туго стало: гребут почти всех подряд. Первыми уходят мужчины, а женщины, привыкшие заботиться о доме и хозяйстве, остаются одни с детьми.
Все как один посылают меня в Сайрис – самый крупный город в этой части горных хребтов. Я добираюсь к нему через несколько недель пути, продолжая наблюдать разруху. Ничего и близко подобного словам учителя так и не вижу. Многие поселения брошены или разорены. Если кто и выжил, ушёл в другие места.
В город меня не хотят пускать, но стоит стражнику завидеть несколько лунников, как его настрой резко меняется. Внутри оживлённо, есть люди, и они не такие пугливые. Да и город выглядит весьма ухоженным. Снег исправно вычищают. Некоторые дома здесь достигают высоты в три этажа. Прохожу несколько рынков, оценивая товары. Выбор скудный, но с едой нет проблем. Ей торгуют много, и разнообразия хватает. Вот только цены немаленькие – сказывается высокий спрос, сложность в добыче и транспортировке из соседних провинций.
Я уже привычно собираю информацию в проверенных местах – тавернах. Хмельные языки весьма болтливы, а если им ещё подлить за свой счёт, узнать можно очень много. Обойдя несколько таверн, направляюсь в следующую, где и планирую заночевать.
Чтобы не терять время, всё же решаю срезать путь через подворотни. За мной быстро увязывается разнородная троица. Их ауры, наполненные приглушённой враждебностью, чувствуются издалека. Они совсем слабые и не представляют мне угрозы, но, чтобы не нарушать свой образ, просто резко сворачиваю на ближайшей развилке и маскирую свою присутствие Оплетающим побегом в виде густого кустарника.
Если уложу всех в землю со сломанными костями, пойдут лишние разговоры да слухи. Оно мне надо?..
Спрятавшись в подворотне, выжидаю, пока преследователи пронесутся мимо. Неудавшиеся грабители меня даже не замечают и летят, словно преследуют мешок, полный солеев.
Улыбнувшись, иду дальше. Пройдя по подворотням, выхожу на широкую улицу, где меня встречает вывеска шумной таверны. За дверями слышатся крики. Внутри заведения прямо по центру находится импровизированная арена, выставленная из столов, где дерутся сразу четверо. Каждый сам за себя. Со скукой понаблюдав за этим странным зрелищем, как пьяные бойцы неуклюже мутузят друг друга, беру себе комнату и отправляюсь спать.
Проваливаюсь в сон очень быстро. Как заснул, так и проснулся, словно не спал вообще. Пробуждение, увы, выходит неприятным.
К моему горлу приставлено острое лезвие кинжала.
– Не шевелись! – звучит тихий женский голос.
Глава 5
– Не делай резких движений, если тебе дорога жизнь, – приглушённо шипит незнакомка.
Я не подчиняюсь. Такие ночные гости мне не по душе. Одно движение – и кинжал падает на кровать. Молниеносно перехватываю руку неизвестной, не давая ей и глазом моргнуть. От моей ладони расплетаются мелкие побеги, опутывая всё её тело.
Конечности девушки, а это именно девушка, прижаты к корпусу, ноги связаны в коленях, вынуждая накрениться и едва не упасть. Она пытается высвободить руку, но остановить растения уже невозможно. Повинуясь моей мысли, они сплетаются со стеной, притягивая и обездвиживая незнакомку.
– Я так и знала, что ты состоишь в секте! – рычит она, высвобождая свою Ки.
Противница сопротивляется моей технике, но путы лишь сильнее скручиваются вокруг неё, словно смертельные кольца змеи, опутывающей жертву. Ей удаётся оторвать руку от стены и даже разорвать оковы на ногах, но растения вновь захватывают их и вдавливают в стену, превращая пленницу в подобие растительного барельефа. Моя техника Оплетающего Побега значительно усилилась благодаря тому, что я продолжаю оттачивать её. Даже эти тонкие побеги стали намного мощнее.
– Прекрати дёргаться! – рявкаю я, поднимаясь с кровати. – Успокойся!
По большей части злюсь на себя, а не на неё, потому что пропустил приближение противника. Должен был почувствовать её даже во сне. А если бы сразу полоснула по горлу вместо разговоров?..
Капюшон падает с лица моей гостьи. В тусклом лунном свете я различаю лишь пухлые губы. Зажигаю свечу и хорошенько изучаю неизвестную. Передо мной предстаёт красивое лицо молодой девушки, едва старше Лиу из Долины. Несмотря на хмурое выражение, её черты можно назвать аристократическими: точёный подбородок, высокие скулы, а за полными губами прячутся ровные белоснежные зубы.
– Тогда отпусти меня! – требует она.
– Ты не в том положении, чтобы что-то требовать от меня. Сперва вломилась ко мне ночью и приставила к горлу кинжал, а теперь командуешь? Обезьяна потешается над тигром, лишь покуда сидит на ветке. Стоит ей упасть, как смех сменится криком.
Усилием подавляю ярость и совершаю медленный вдох.
Уже лучше.
– Где мой брат? – она вновь начинает дёргаться.
– О каком брате идёт речь? – мысленно прокручиваю разговоры и слухи, собранные по пути в Сайрис.
Со сколькими людьми я общался, но конфликтов не возникало. Так, обмен любезностями между делом, не более того.
– Не притворяйся, будто не понимаешь, о чём я, – лицо девушки багровеет от злости.
– Девчонка, – я вхожу в роль своего нового образа, – объясни толком, о чём ты. Я понятия не имею, за кого ты меня приняла, но явно не угадала.
– Я – Каору из Сайриса. Ищу младшего брата по имени Диань. Секта Восходящего Солнца забрала его ещё ребёнком.
– И как, по-твоему, я с этим связан? Разве я похож на члена секты?
– Не придуривайся. Ты не рядовой адепт. Явно тайный агент, прислуживающий ей! – сверкает глазами Каору и вновь пытается высвободить руку. – Но после увиденного я более чем уверена, что ты состоишь в самой секте. В городах, а тем более в деревнях, практически не осталось практиков, способных создать настолько сильную технику.
– У тебя есть два варианта, – жёстко говорю я. – Или начать соображать и поговорить со мной спокойно, или остаться связанной в этой комнате, пока я ищу себе новое место для ночлега. Что из этого похоже на поведение «тайного агента зловещей секты»? И какое решение примешь?
Склонив голову набок, бесстрастно гляжу на неё, а затем присаживаюсь на стул у окна.
Девушка хмурится, и желваки играют на её лице. Стиснутые зубы, попытки силой освободиться. Наконец, она фыркает и расслабляется.
– Допустим, – выдавливает она из себя.
Жестом я полностью ослабляю её путы и приглашаю сесть на кровать.
– А теперь расскажи, что случилось. С самого начала.
– Вы забрали моего брата! – вновь заводит она прежнюю мелодию. – Всё это время я поддерживала с ним связь. Когда наконец-то стала достаточно сильной, чтобы вернуться домой…
– Встретила меня? – предполагаю я.
– Да, ты расспрашивал людей про секту…
– Погоди, – я поднимаю раскрытую ладонь. – Объясни, как это связано. По-твоему, если я интересуюсь сектой, значит, принадлежу к ней? Тебе не кажется, что здесь что-то не сходится?
– Вернувшись в Сайрис после странствий, я узнала, что в крупные города секта засылает шпионов или нанимает людей для сбора слухов, – поясняет Каору.
– А потом эти люди исчезают? – предполагаю я.
– Да, – кивает она. – В последнее время члены секты очень редко появляются в городе. Обычно они действуют тайно, чтобы не привлекать внимания. Внешне их сложно отличить от простых горожан.
– Тогда зачем агенту расспрашивать горожан о секте? Это только привлечёт к нему внимание, что и произошло с тобой.
– Откуда я знаю, зачем ты задавал вопросы посетителям в одной из таверн? Может, искал вольнодумцев и скрытых врагов секты?.. Люди могут ругать её, особенно во хмелю, но никогда не станут о ней расспрашивать. Даже в Сайрисе лишний раз о ней не болтают, – её тон смягчается, и она всё же принимает моё предложение присесть на кровать. – Но в последнее время появились такие провокаторы. Знакомые рассказывали мне об этом, но я и сама не верила, пока не увидела тебя. Раньше такого не случалось, да и к секте относились куда лучше. Сейчас же говорят: «Хочешь увидеть восход солнца, не болтай о Секте Восходящего Солнца».
– Так, а что там стало с твоим братом? – интересуюсь я. – Расскажи подробнее.
Каору опирается на стену и тяжело вздыхает.
– Как тебя зовут, незнакомец?
– Кай, – решаю не называть настоящее имя. – Я с юга. Говори правду, и, возможно, я смогу тебе помочь.
– Я всё ещё не верю, что ты не из Секты Восходящего Солнца, – качает она головой. – Слишком уж сильная у тебя техника для того, кто выглядит как простой странник.
– А как, по-твоему, выглядят сильные адепты? Летают на мечах и полыхают огнём из пасти, как легендарные драконы? Они такие же обычные путешественники, только кого-то выдаёт гонор.
– Уж кто бы говорил про гонор, – ворчит Каору.
Я окидываю себя взглядом. Во время путешествия по горам я подкорректировал свой образ, почти избавившись от лишнего веса и объёмов. Теперь я больше похож на зрелого наставника боевых искусств, раздавшегося вширь.
– И с чего ты вообще взяла, что такого уровня владения Ки можно достичь только в вашей секте?
– Секта Восходящего Солнца славится тем, что способна сделать практиком Ки почти любого, независимо от возраста или изначальной силы, – она делает паузу. – По крайней мере, так было раньше. Прости, похоже, я погорячилась и действительно ошиблась. Будь ты действительно столь могучим агентом секты, уже убил бы меня и сбежал… Кай, я просто очень хочу поскорее увидеть брата!..
Как же я понимаю её чувства.
– Мы с Дианем родились в небогатой семье, – объясняет она. – Отец промышлял охотой, но, перебравшись в город, познакомился с матерью. Жизнь зверолова полна опасностей, поэтому после моего рождения матушка уговорила отца осесть здесь, – Каору с грустью смотрит в окно. – То были чудесные времена. Батюшка скопил немного денег за годы охоты и решил открыть свою лавку. Ведь деньги сами по себе в кармане не заведутся. Хоть он и не имел опыта в торговле, дело пошло на лад.
Я переплетаю пальцы на поясе, слушая её рассказ.
– Вскоре наша семья переехала с окраины на одну из центральных улиц, поближе к сердцу города. Покупателей стало больше, цены выросли, но отец никогда не завышал их чрезмерно. Он снискал уважение и преданность клиентов. Когда я немного подросла, в семье случилось прибавление, на свет появился Диань.
Каору на мгновение замолкает, её взгляд затуманивается, словно она погружается в воспоминания.
– Лекари сразу отметили его сильную духовную энергию и склонность к культивации. Они говорили, что, если начать практику с ранних лет, брат сможет достичь небывалых высот.
Она горько усмехается и качает головой.
– Отец понимал, чем чревата культивация, поэтому не стал отдавать Дианя в секту. Он решил, что мальчик должен сделать выбор сам, когда подрастёт. И всё было хорошо, пока во время одной из прогулок за городом, куда отец выбирался с нами, чтобы обучить искусству охоты и ориентированию в горах, мне не стало плохо. Тогда мне было десять, а брату – всего шесть.
Голос Каору дрожит, она сглатывает ком в горле, прежде чем продолжить.
– Пришлось поспешно возвращаться домой. Я впала в жар. Родители вызвали лучших лекарей, однако никто не мог справиться с болезнью. Я увядала, словно перезрелый цветок.
Она сжимает кулаки, на её лице отражается смесь боли и гнева.
– Многие советовали обратиться в секту, ведь там лучшие алхимики, но отец тянул до последнего. И всё же, когда надежды почти не осталось, он решился.
Собеседница тяжело вздыхает и опускает голову, её плечи поникают под грузом воспоминаний.
– Люди из секты прибыли очень быстро, – кривится Каору, – словно ждали за углом нашего дома. Они осмотрели меня и заявили, что способов лечения немного. Вернее, всего один – алхимик секты разработал особое, экспериментальное лекарство. Оно должно помочь, однако у них было одно условие.
– Им нужен был твой брат? – предполагаю я.
Она кивает в ответ:
– Верно! Но отец отказался. Он не мог променять одного ребёнка на другого. Предлагал любые деньги, какие только мог дать. Однако члены секты остались непреклонны. Или брат, или мне пришлось бы умереть.
– Раз ты жива, значит, отец согласился?
– Нет, решение принял брат. Помимо хорошего потенциала для развития на Пути, он отличался недетской мудростью. Отец специально не рассказывал ему об этом, зная, что произойдёт. Но брат всё подслушал, а, когда члены секты пришли в очередной раз, я уже лежала при смерти, он выбежал и заявил о своём согласии. Отец не хотел, чтобы один ребёнок жертвовал собой ради другого, но также он всегда считал, что каждый должен делать выбор самостоятельно. Поэтому он принял решение Дианя, – Каору замолкает, её большие карие глаза смотрят в пустоту.
– И что произошло дальше?
– Мне дали лекарство, и, пока я выздоравливала, за мной присматривал алхимик из секты. Как только я поправилась, брата сразу же забрали. Ему разрешили навещать нас несколько раз в год. Спустя несколько месяцев, когда я заболела лёгкой простудой, лекарь, осматривавший меня, сделал неожиданное открытие, во мне пробудилась Ки, и теперь я тоже могла стать членом секты. Однако этому не суждено было случиться. Каждый раз мне отказывали, считая слишком слабой. Поэтому я отправилась в путешествие, чтобы стать сильнее. Нашла наставника. Преодолела много невзгод. Билась с бандитами, странствующими практиками и духовными зверями…
История Каору так похожа на мою. Я прекрасно понимаю её чувства, но пока не могу поделиться своими. Мы гораздо ближе друг к другу, чем она только может представить.
– Меня радовало, что мы с братом хотя бы могли переписываться. Теперь же я хочу вернуться в секту и получить своё место! Только так я смогу найти ответы и узнать, что стало с моим братом.
– Мне тоже надо попасть в секту, – говорю медленно и спокойно. – Так что могу тебе помочь.
– А тебе это зачем нужно, Кай? – удивлённо смотрит она на меня.
– Тоже ищу одного человека, – отвечаю, поднимаясь на ноги. – Поможем друг другу?
– Кого ищешь, сестру или брата? – вскакивает она с кровати, и на её лице прослеживается сопереживание.
– Мертвеца. Вернее, его могилу.
Собеседница удивлённо хлопает глазами.
– Не знаю, зачем тебе это, да и для меня не так важно. Если ты окажешься полезен, я буду рада объединить наши усилия.
– Тогда по рукам.
Мы обмениваемся рукопожатием, скрепляя уговор, и я падаю на кровать.
– Выдвигаемся утром. Только не надо меня будить, как в этот раз!
– Не начинай!.. – сверкает глазами девушка. – Я сниму комнату по соседству.
Вскоре мне удаётся провалиться в сон. Ночь проходит тревожно. Сначала мне снится Лин, а потом Диань. Хоть я не знаю, как он выглядит, почему-то уверен, что это именно он. В голове повторяется момент, как его, ещё мальчишкой, забирают в секту. Просыпаюсь засветло и сразу принимаюсь медитировать, пока в дверь не раздаётся стук.
– Входи, – откликаюсь я.
– Ну что, готов? – зевает Каору, потягиваясь всем телом.
– Давай позавтракаем и в путь.
Перекусив в таверне, мы отправляемся в дорогу.
Моя спутница оказывается очень словоохотливой, но это даже не раздражает. Каору получила хорошее образование, и мы беседуем с ней на разные темы. Она много рассказывает про горы и делится фактами о секте. За разговорами путь пролетает незаметно, и через две недели мы минуем пару крупных городов и несколько десятков деревень.
В отличие от сект Долины, у секты Восходящего Солнца всего один павильон. Он расположен на вершине горы Кузня Небес. По местным легендам, в далёкие времена, когда нашу Империю ещё не создали, а каждый город был отдельным государством, существовало множество богов. Каждый из них покровительствовал одному городу и его правителю. И вот один из богов придумал хитроумный механизм, который воровал солнце, а в жаре светила бог изготавливал оружие для людей, почитавших его. Эту историю рассказывает мне Каору.
Позже, уже во времена Империи, здесь появилась секта. Её назвали в честь горы, служившей, пусть и временной, но темницей для солнца.
У подножия горы нас встречает широкая лестница, уводящая ввысь. Она вырублена в твёрдой породе и теряется в облаках. Зрелище поражает воображение. Не знаю, что творится в самой секте, но её владения выглядят величественно. На лестнице нет ни одной трещины, даже мелкой. Каждую тысячу ступеней по бокам украшают статуи известных членов Восходящего Солнца.
Мы взбираемся на вершину, где нас встречают десять статуй, стоящих по обе стороны дороги, вымощенной ровным полированным камнем.
– Это памятники последним патриархам секты, – поясняет Каору.
Мы идём по небольшому плато почти у вершины горы, а впереди возвышается обломанный пик. Не сразу понимаю, что это и есть стена павильона. Территория секты находится словно в потухшем вулкане. А, может, так оно и есть? Не думаю, что в древности солнце и вправду кто-то воровал.
Массивные ворота охраняют два практика в золотистых ханьфу, чем-то похожих на те, что носили Солнечные Вороны.
– Зачем пожаловали? – спрашивает парень с каменным лицом, обритый наголо.
– Мы пришли вступить в вашу секту, – невозмутимо отвечаю я.
– И она? – второй страж, с поломанным носом, тычет пальцем с обломанным ногтем в Каору.
Адепт весь какой-то побитый жизнью, у него даже не хватает нескольких зубов.
– Да, я тоже хочу вступить в вашу прославленную секту! – изображает энтузиазм моя спутница.
– Тогда вам придётся сразиться с нами, – скалится стражник.
Они принимают боевые стойки, но оружия не используют и резво бросаются в атаку. Мы разделяемся, взяв на себя по бойцу. Я заранее ограничил свою силу, но против лысого мне приходится сдерживаться ещё сильнее. Техник не применяю, а лишь использую стиль Водного Дракона, да и тот совсем чуть-чуть.
У Каору обладатель сломанного носа также не вызывает проблем. Я вижу её энергию и понимаю, что она может разобраться с ним в любой момент, но не спешит.
Внезапно в воротах открывается дверь, и наружу выходит высокий сухощавый мужчина с седыми волосами, собранными в хвост. Его лицо острое – дашь пощёчину, порежешься.
– Хватит, вы прошли предварительное испытание. Пойдёмте внутрь, – приглашает он нас жестом. – Я объясню остальные условия вступления.
Глава 6
– Я – Ханко, мастер, отбирающий претендентов на вступление в секту Восходящего Солнца, – не прерывая шага, он обозначает символический поклон. – Давненько я не видел таких талантливых практиков в наших краях, а ведь наша секта постоянно ищет новых членов. Расскажите о себе! Вы же не местные?
Беседуя, мы проходим внутрь. За вратами пролегает высокий туннель, вырезанный в твёрдой породе. Стены гладко отполированы и украшены яркой мозаикой, изображающей подвиги великих членов секты. Больше они походят на детские сказки, хотя в каждой сказке есть место и правде, и вымыслу. Стоит отдать должное мастеру, создавшему эти шедевры. Его талант чувствуется в каждой керамической плитке, искусно выложенной так, чтобы отразить черты лица того или иного прославленного адепта.
– Меня зовут Кай, я – странствующий практик, – представляюсь первым. – Ищу место, где смогу дальше развивать свои навыки владения Ки.
– Скажу честно, Кай, ты немного староват, чтобы, начав с самого нуля, стать внешним учеником, – усмехается адепт, пристально глядя на меня. – Однако для твоего уровня Ки ты ещё неплохо сохранился. Видно, двигаешься по Пути размеренно, не торопясь сокращать собственную жизнь.
– Я шагаю, как могу и как подсказывает мне сердце, – специально отвечаю высокопарно.
– И что же оно подсказывает тебе сейчас? – продолжает Ханко, довольно улыбаясь.
Видно, что он рад нашему пополнению в рядах секты.
– Сердце привело меня к этим стенам, и я надеюсь, что смогу вступить в ряды вашей прославленной секты! – продолжаю льстить его самолюбию, отчего становится немного тошно. – По всей Империи слагают легенды о секте Восходящего Солнца. Вот я и решил узнать сам, не врут ли они. Как говорил отец: «Правду сможешь узреть только своими глазами».
– Кай, – кряхтит мастер, – вскоре ты сам убедишься, насколько действительно сильна наша секта. Однако предупреждаю сразу, это место не для слабых духом.
Он переключается на Каору:
– А что скажешь ты? Дева такой красоты похожа на нераспустившийся горный цветок, – медоточит он, и на его губах мелькает едва заметная похотливая ухмылка. – Не уверен, что столь прекрасной особе место среди неотёсанных мужчин. В секте Восходящего Солнца не так много женщин. Всё же им приходится тяжелее, сама понимаешь.
– Спасибо за ваши слова, господин Ханко. Меня зовут Каору, – отвечает моя спутница, тоже выполнив на ходу поклон, но более глубокий, чем наш собеседник, в знак уважения. – Чтобы стать достойной вашей секты, я упорно тренировалась. Теперь, когда я здесь, готова на всё, чтобы заслужить место в рядах адептов Восходящего Солнца!
– Твои навыки говорят сами за себя, юная Каору. Я уже видел тебя в бою, и для своего возраста ты весьма сильна, раз смогла одолеть нашего привратника. Но я так и не услышал, откуда ты родом, – разводит руками Ханко.
Видимо, для него это деталь очень важна.
– Раньше я жила в Сайрисе, но в шестнадцать лет отправилась в путешествие, чтобы познать Путь, – отвечает Каору.
– Похвальное устремление, особенно для девушки. Слишком мало женщин делают столь сложный выбор в наши дни, обычно они больше полагаются на мужчин.
За разговором мы и не замечаем, как минуем туннель и выходим на территорию единственного павильона Восходящего Солнца. Обширное пространство, окруженное горным гребнем, поражает размерами. Сюда могло бы вместиться несколько Академий разом. Да и в убранстве оно не уступает столичной школе.
Исполинские пагоды стремятся пронзить небеса своими крышами, поднимаясь над землёй на десятки ярусов. Величественные дворцы соседствуют с храмовыми комплексами, где поклоняются солнцу и Арангу.
Мы двигаемся по дороге вслед за Ханко, который, ускорив шаг, ступает впереди. Цветочные аллеи и сады с плодовыми деревьями ароматно благоухают. Там трудятся ученики, собирая свежий урожай. Похоже, почва в этих местах очень плодородная, даже если климат весьма суровый.
– Наша секта самодостаточна, и большую часть еды мы производим самостоятельно, – с гордостью заявляет наш проводник, указывая на работающих учеников.
Не знаю, как Кору, но я действительно удивлён. Всё вокруг выглядит ухоженным, даже слишком. Здания блестят новизной, будто их только построили. Деревья, кустарники и цветы пышут жизнью. Я не вижу ни одного вялого листочка.
И всё же чувствуется в этом какая-то фальшь. Ученики, чем бы они ни занимались, выглядят чересчур измождёнными. Худые, бледные. Да, одежда на них новая и чистая, но висит, словно на огородных пугалах.
Ханко извиняется, заметив на аллее кого-то из мастеров. Он отходит поговорить с ними, попросив нас подождать.
– Что думаешь? – сразу же обращается ко мне Каору, понизив голос.
– Впечатление пока смешанное. С одной стороны, внешне всё напоминает спелый сочный плод, а вот внутри… Яблоко, может, и румяное, но явно червивое, – делюсь я своими мыслями. – Однако не стоит делать поспешных выводов. Давай спросим вон у тех ребят.
Неподалёку от нас трое учеников аккуратно подстригают зелёную изгородь. На лицах двоих я сразу замечаю синяки и ссадины. А на руке третьего – странный шрам, похожий на обруч.
– Прошу простить за беспокойство, юные адепты, – обращаюсь я. – Как вам обучение в секте? Мы – новички и…
– Не обессудьте, – перебивает меня самый бодрый из них со странным шрамом на руке, – но нам не положено разговаривать во время работы.
Он кланяется и отходит, но, завидев возвращающегося Ханко, торопливо отводит остальных подальше от нас. Привратник сразу же отмечает перемещение учеников и бросает строгий взгляд в их сторону.
– Эти невежды вас не беспокоили? – хмуро продолжает мастер, сверля учеников тяжёлым взглядом. – У нас весьма строгие порядки.
– Нет, господин Ханко, – мягко отвечает Каору. – Они вели себя очень любезно.
Ханко лишь хмыкает:
– Что ж, они не безнадёжны!
Каору умело заговаривает нашего проводника, а я внимательно смотрю по сторонам. Иногда вклиниваюсь в разговор, чтобы не вызвать подозрений, но большую часть времени просто глазею вокруг, не забывая эмоционально отзываться о величии секты.
На самом деле я подмечаю каждую мелкую деталь и странность. Всё выглядит роскошно, кроме самих учеников. Они очень усталые, худые и кажутся напряжёнными. При виде нас в сопровождении Ханко едва ли не пугаются. Отводят взгляды или вообще уходят, стараясь делать это незаметно и спокойно. У многих, кто не скрывает рук, на предплечьях я замечаю странные шрамы. Обычно один или два, ни у кого не видел больше. Что бы это значило?
Нас приводят к одной из пагод высотой в десять ярусов. Даже претендентам выделяют отличные места. У входа нас встречает высокий парень, даже выше моего нынешнего облика. Выглядит он свежо: лицо упитанное, щёки розовые, а вздёрнутый нос похож на сливу. Незнакомец сильно выделяется среди других практиков, как наливной фрукт среди подгнившего дайкона.
– Это Таяр, он отвечает за казармы для новичков и проводит вас, – представляет его Ханко. – Один из наших лучших мастеров завтра займётся вами лично. А сейчас прошу меня извинить, мне пора идти.
– Рад знакомству. Пойдёмте, я всё вам покажу и расскажу, – парень кланяется и приглашает нас жестом в пагоду.
Краснощёкий адепт, моментально перехватив инициативу, начинает засыпать нас информацией. Высокая пагода позади него и есть казармы. Нам с Каору выделяют отдельные комнаты рядом. Поскольку женщин в секте немного, они живут по соседству с мужчинами. Объяснив, где мы можем пока находиться, Таяр так же уходит встречать новеньких.
– Что будем делать в ожидании вступительного экзамена? – спрашивает Каору, когда мы осматриваем наши комнаты.
Они просторные и оборудованы всем необходимым. Купальня на каждом этаже общая. Обеденный зал находится в отдельном одноэтажном здании, в стороне от пагоды. Таяр сказал, что мы вольны посещать любые места во дворе казарм.
– Очевидно, собирать слухи, – отвечаю я. – Если это, конечно, возможно. Слишком уж пугливые здесь ученики. Ни в одной секте такого не встречал.
– Тогда разделимся? – предлагает Каору.
– Пока, думаю, не стоит расходиться. Пойдём в прилегающий парк на заднем дворе, – предлагаю я. – Говорить будем по отдельности, но держаться в поле зрения друг друга.
– Поняла, – кивает Каору.
Как и везде на территории секты, это место напоминает райский сад. Однако я всё сильнее ощущаю фальшь. Вся территория секты словно красочная ширма, скрывающая от глаз нечто очень скверное.
Адептов здесь немного, но есть с кем поговорить. Мы осторожно расспрашиваем их о порядках в секте. Все, как один, утверждают, что это место прекрасно, хотя по ним не скажешь. У многих синяки на лицах и теле. И снова эти странные шрамы в виде колец. Опять же, я вижу лишь одно или два, не больше.
Когда мы начинаем расспрашивать о судьбе учеников, подробностях обучения или странностях, никто не говорит открыто, будто боясь наказания. Попыток мы не оставляем, но ничего стоящего узнать не удаётся. Лишь пара человек советует держать язык за зубами и не задавать лишних вопросов.
Мы с Каору продолжаем прогулку по парку, стараясь держаться на виду друг у друга. Внезапно мое внимание привлекает шум, доносящийся из-за густых кустов. Приблизившись, я вижу небольшую полянку, где разворачивается драма.
Трое молодых адептов окружили парня, сжавшегося на земле. Они пинают его и выкрикивают оскорбления.
– Ты – позор для секты! – рычит один из них. – Из-за таких слабаков, как ты, наш поток считают никчёмным!
– Пожалуйста, хватит… – стонет парень, закрывая руками голову. – Я стараюсь изо всех сил…
– Старайся лучше! Иначе отправишься на исправление, как твой дружок!
– Развлекаемся? – громко спрашиваю я, выходя из-за кустов.
Адепты резко оборачиваются. На их лицах застывает смесь удивления и раздражения.
– Не лезь не в свое дело, старик, – огрызается один из них. – Это внутреннее дело секты.
– Я планирую к ней присоединиться, так что это и моё дело тоже, – парирую я, приближаясь. – Разве в секте принято избивать своих же товарищей?
– Этот слабак нам не товарищ, – сплёвывает другой. – Из-за него страдает репутация всей секты.
Парень на земле поднимает на меня полные отчаяния глаза. Его лицо в крови и синяках.
– Репутация секты? Или ваше самолюбие? – я смотрю на троицу в упор. – Много ли чести избивать слабых? Разве это не один из постулатов Пути?
– Да ты вообще ничего не понимаешь, старик! – скалится третий. – В Восходящем Солнце выживают только сильнейшие. Слабым здесь не место.
С этими словами он замахивается для очередного удара, но я перехватываю его ногу в воздухе. Резким рывком опрокидываю наглеца на землю. Двое других изумленно застывают.
– Значит, будем учить вас по-другому, – цежу я сквозь зубы.
Не дожидаясь реакции адептов, я отталкиваю лежащего на земле парня и плавным движением встаю в боевую стойку. Мои ноги слегка согнуты, центр тяжести низко, руки расслаблены, но готовы к молниеносным ударам. Адепты удивлённо переглядываются, явно не ожидая отпора от «старика». На их лицах мелькает замешательство, сменяющееся гневом и презрением.
Первым на меня бросается тот, что стоял справа. Его кулак со свистом рассекает воздух, целясь мне в голову, но меня уже там нет. Лёгким, почти танцевальным движением ухожу с линии атаки и тут же контратакую. Мои пальцы врезаются в болевую точку на его предплечье. Резкая боль заставляет его вскрикнуть и отшатнуться.
Не успевает первый опомниться, как в бой вступает второй. Его удар ногой нацелен мне в корпус. Однако и эту атаку я встречаю уклонением. В тот момент, когда его нога проносится в сантиметрах от меня, я делаю молниеносный шаг вперёд и всей ладонью бью в солнечное сплетение. Мощный выброс Ки отшвыривает незадачливого бойца на несколько метров. Он падает на спину и остаётся лежать, хватая ртом воздух.
