Евгений Астахов
Небеса умоются кровью. Том 1. Пробуждение силы
Глава 6
Улавливаю течение Ки, слабое, как ручеёк в засуху. Среди них сильнейший на седьмой ступени, а уже каждый обладает техниками. Обидно, ведь у меня ни одной.
Возможно, внешние ученики из какой-то школы?
Пламя слетает с их рук, целятся практики в ближайшую повозку.
Ясно, значит, пришли за товаром.
Мгновенно перекинув дорожный плащ через руку, принимаю первый сгусток пламени на грубую шерстяную ткань. Кожу обжигает, плащ загорается в нескольких местах. Тушу хлопками и направляю своего скакуна к нападающим. Телега громыхает, прыгая на ухабах, и обходит нас сбоку. Держусь вровень.
Спереди долетают крики охраны. Ещё один конный отряд зажимает нас с двух сторон, но основная опасность грозит товару, не мне. Где-то в центре построения надрывно верещит Герт.
Конь всхрапывает боязливо, но всё же несёт меня навстречу летящему огню. Пара огненных шаров попадает в повозки за моей спиной, основная масса снарядов достаётся мне. Чертовски больно, кожа шипит, исходя дымком, но не смертельно. Явно техника начального уровня, иную эти слабаки осилить бы не смогли.
Ещё миг, и я, оттолкнувшись от своего седла, цепляюсь за край вражеской телеги. Сразу получаю резкий удар по скуле. Худосочный парнишка в драном балахоне пытается меня скинуть, надавив ступнёй на моё плечо. Лицо озверевшее и какое-то… загнанное. Он не выглядит как человек, который хочет здесь находиться.
Под ногами сплошным ковром летит земля. Повозка громыхает и раскачивается. Внезапно она подскакивает на ухабе, и противник, потеряв равновесие, отшатывается назад прочь от меня. Давление на плечо исчезает, чем я тут же и пользуюсь.
Извернувшись спиной к бортику, напрягаю руки и пресс, скручиваясь и буквально забрасывая себя через голову внутрь повозки ногами вперёд. Не уверен, что смогу повторить такой фокус в следующий раз. Противник, получив сапогами в живот, валится на дно, с силой приложившись затылком о доски.
Ещё двое с криком поджигают свои руки и кидаются в атаку. На меня обрушивается целая серия не очень техничных ударов.
Слишком медленно. Даже в таком ограниченном пространстве они не могут меня достать.
Блокирую один, уклоняюсь от второго, а потом и вовсе подставляю более мелкого недоноска на горящий кулак его товарища.
Нас качает, как в лодке во время шторма. Повозка отчаянно дребезжит, словно собирается развалиться в любой момент. Полузадушенно всхрапывают загнанные лошади. Сидящий на козлах возница отчаянно хлещет зверей, не позволяя им замедлиться.
Огненный кулак пролетает совсем рядом, опалив мне ресницы. Мне приходится откинуть корпус назад, чтобы избежать удара, и в глубине зарождается волна ярости.
С рыком вбиваю колено в брюхо врага. Что-то пронзительно хрустит. Он воет побитой собакой и падает на своего подельника. Мы танцуем с последним совсем недолго. Ему не хватает ни скорости, ни умения, чтобы выдержать мой напор. Я пропускаю удар по лицу, зато он с криком улетает, кувыркнувшись, через борт телеги. Немилосердно твёрдая земля встречает его словно мачеха, а не мать.
Мгновение, и я хватаю извозчика за шкирку.
– Держись рядом, едем следом! – рычу ему в побледневшее лицо.
Ки в нём чувствуется совсем слабое, а значит, он не практик.
Охрана каравана действует умело, отбивая атаки с двух сторон. Наших конных ребят поддерживают лучники с телег, засыпая врагов градом стрел. Пожар от огненных техник тушат в зародыше. Видно, что ставка была в первую очередь на практиков. И она не сыграла.
Из-за нападения в голове каравана мы замедляемся. Мой скакун, послушно следуя стадному инстинкту, несётся рядом. Подзываю его свистом, чтобы вернуться в седло и помочь. Победный клич разлетается над караваном. Короткая схватка закончена. Герт командует остановку.
Хозяин каравана собирает охрану возле связанных практиков и нескольких всадников, которые чудом выжили. Разговор с разбойниками короткий, и ведёт он обычно к неглубокой могиле на краю дороги. А вот нескольким из них всё же повезло.
– Молодчина, Рен! – хлопает в ладоши Герт. – Боец ты что надо. Вот она моя смекалочка во всей красе. Как чувствовал, что ты принесёшь пользу, и не прогадал, – произносит он самодовольно.
– Не просто же так я ем казённый паёк, – улыбаюсь и добавляю, – но неплохо бы отплатить мне за старание звонкой монетой. Рисковать шкурой за чужой товар не так уж приятно.
Бойцы Вейлора поддерживают меня гулом и криками.
– Да, он прав. Не жилься, Герт! Премию всем! Премию!
– Тихо! – одним словом Вейлор восстанавливает дисциплину.
– Я подумаю, но сейчас важнее понять, кто это был, – кривится Герт, стараясь поскорее сменить тему.
Явно не любитель расставаться с деньгами. Хотя кому из нас это по душе?
– А вот мы сейчас и посмотрим, – широкоплечий Вейлор закатывает рукава у захваченных пленников.
У кого на предплечье, а у кого на плече виднеется незамысловатая татуировка в виде кинжала, торчащего в черепе и каких-то расплывшихся иероглифов.
– Наёмники, – кривится Вейлор. – А методы прям бандитские, легко перепутать, – последнюю фразу сопровождает затрещина в адрес одного из пленников. – Кто ваш наниматель?
– Пошёл ты, ублюдок, – сплёвывает один из них и тут же получает прямой в челюсть.
Выбитый зуб улетает на большак.
Допрос проходит жёстко. Я наблюдаю с холодным интересом. Мир вокруг жесток и несправедлив. Не думаю, что эти ребята от хорошей жизни занялись таким, хотя всякое может быть. Как говорит сестра, опаснее самого сильного духовного зверя может быть только человек.
– Ты в порядке? – окликает, как всегда подкравшийся бесшумно Ямато.
– Ага, в норме, заживёт как на собаке, – оцениваю свои повреждения и понимаю, что моей одежде светят новые заплатки.
– На вот, мазь из масла дикого подорожника, – протягивает мне небольшую склянку. – Во время готовки часто можно обжечься, хорошо помогает.
Я благодарно киваю, продолжая наблюдать за допросом. Кто их заказчик, нападающие, естественно, не знают, да и наниматель не дурак, чтобы светиться перед таким отребьем. У практиков, в отличие от наёмников, нет татуировок, которые обычно делают в школах и сектах центрального региона. Раньше имелись, но сейчас вытравлены, на их месте лишь уродливые рубцы. Сделано это специально, чтобы было сложнее найти, откуда они.
Исход для нападавших один – наёмных бандитов в канаву с перерезанной глоткой, услуга для других торговцев и путешественников. А вот практиков мы сдаём властям ближайшего городка. За них Герт ещё и награду получает. Опять же благодаря мне его карман тяжелеет.
Ну, я твоих слов не забуду, старый скупердяй!
Посмотрим, чем он мне отплатит.
Уже в дороге еду в центре каравана, где Вейлор с Гертом общаются на повышенных тонах.
– Я же говорил тебе быть осторожнее! – рычит Вейлор. – Есть люди, которым не стоит переходить дорогу, и эта паскуда, как раз из таких!
– Если бы каждый раз, когда выгодной сделке угрожал дурной нрав моего покупателя, я отказывался от неё, давно разорился бы, – упрямо возражает Герт. – Да и потом, с чего ты взял, что в деле замешан именно Хао? Мало ли на дорогах ворья!
– Может, и много, но сколько из них отступников, обладающих огненными техниками? Уверен, это не совпадение, да и стали бы они просто так нападать на столь защищённый караван? Пропустили бы и поискали добычу попроще. К тому же, атаковали нас не так далеко от Дхарнпа. Просто признай, что их послал тот жадный ублюдок! – не выдерживает Вейлор. – И, если б не Рен, выковыривал бы ты свой груз сейчас из углей!
Хм, то есть бандитов нанял тот обманутый незнакомец… Вполне его понимаю. Герт и мёртвого может довести, жульё чёртово.
– Да, понял я уже, понял! – отмахивается хозяин каравана. – Как до столицы доедем как-нибудь его отблагодарю. Вот заладили!
– Просто прошу быть осторожнее, – с нажимом произносит Вейлор. – Сам же свой товар подвергаешь опасности.
– Ты поучи меня! Нашёлся тут стратег великий. Не забывай, кто тебе платит! – заводится Герт, и они еще сильнее начинают ругаться.
Я уже привык к этому. Вейлор за словом в карман не лезет, а за своих людей всегда стоит горой. Этим он мне и нравится. Простой и прямой, как стрела, что в словах, что в делах.
В этой стычке я ещё легко отделался, да и за счёт культивации энергии восстановлюсь быстрее, а вот паре ребят крепко досталось. И один остался у обочины лежать вместе с наёмниками. Из-за чего Вейлор так и завёлся.
Герт уже почти полностью избавился от всех лишних товаров, так что в городах по дороге мы задерживаемся редко, только для пополнения запасов еды и воды. Но, если что-то можно купить и перепродать по дороге, он не упускает такой возможности.
Я провожу время в тренировках и медитациях. Мазь, что мне дал Ямато, помогла не только после ожогов, но и ускоряет восстановление тела во время культивации.
Внутреннее ядро Ки за время дороги значительно уплотнилось и окрепло, кажется, оно стало подобным камню, но я всё больше ощущаю, как усиливается высасывание жизни. Очень странное чувство, когда твое тело крепнет и одновременно слабеет. Укорачивается отведённое ему и мне время.
Старик, бесшумный подобно кошке, частенько подкрадывается ко мне во время практики. Он скучает в дороге и старается развлечь себя, а я для него как диковинка. Зато он ещё несколько раз одаривает меня своей мазью, которая также облегчает и помогает в моём развитии.
В наших беседах я тоже не упускаю выгоды, выуживая из него истории о столичной жизни. В сердце Империи жизнь кипит и бьёт ручьём, но практически все там помешаны на культивации. Все хотят за свой короткий век урвать кусочек славы Императора и оставить достойное наследие потомкам. Правят там целые кланы, направляемые твёрдой и невидимой в последнее время рукой великого правителя.
Сам Альдавиан находится в постоянных кампаниях у границы Империи, сражаясь и защищая покой жителей от демонической угрозы. Что тревожит меня ещё больше, возможно, сестра уже прошла обучение в Академии и отправилась в поход на помощь Императору.
Быть может, поэтому она и послала такое письмо? Не хотела, чтобы мы переживали за неё. Готова была остаться в нашей памяти неблагодарной мерзавкой, нежели убитой на войне кровинушкой. Нет, не верю.
Ямато говорит, что практики уходят туда тысячами, а возвращаются единицы. Такова цена, которую Империя платит за свою безопасность.
Если бы не тот день… Мне вспоминается далёкое детство, когда мы ещё были маленькими, а истории о боевых искусствах для нас оставались лишь сказками. В очередной раз детишки деревенского собрания поколачивали тех, кто послабее, и мы с сестрой вмешались. Так нас учили родители, так мы привыкли жить.
Я старался защитить и Лин, но сестрёнка сражалась не хуже тигрицы, как бы смешно это не выглядело со стороны. Она всегда была дерзкой и сильной не по годам. И вот, когда ситуация висела на волоске, пробудилось её ядро. В восемь лет – это очень рано, именно поэтому Мастер Вэнг, узнав об этом, сразу же взял её в ученицы.
Умная для своего возраста Лин понимала, что это открывает нашей небогатой семье перспективы. А я почувствовал со временем, что в глубине души пробуждается семя этой удивительной и опасной силы под названием «Ки», словно отголосок таланта сестры коснулся и меня.
До Исина, главного поставщика шёлка столицы и всего центрального региона, дорога пролетает незаметно. Лишь наши беседы со стариком Ямато да забавные ссоры Герта и Вейлора скрашивают однообразное течение дней. Они бранятся после этого нападения при любом удобном случае, как супруги с тридцатилетним стажем.
В редкие моменты, свободные от забот, я рисую картины, перенося на холст памятные события нашего путешествия. То, что запало мне в душу. Когда кисточка в очередной раз скользит по шероховатой глади, вспоминаю ту памятную ночь, пять лет назад, изменившую наши жизни.
Глава 7
Внутри гостевой комнаты привычно царит полумрак. Горят всего несколько свечей, отбрасывая приятный тёплый свет. Две стоят на столе, за которым сидит старейшина с отцом и попивает травяной чай матушки. Его приятный насыщенный аромат я узнаю, где угодно.
Сам старейшина, вроде неплохой мужик в годах. Если не брать в расчёт воспитание сына, которому он безмерно потакает, что не сказывается на нём положительно. В нашу деревню благодаря Тагаю даже заглядывают торговые караваны. Пусть и небольшие, но с ними некоторые авантюристы рискуют отправиться в глубь Империи в поисках лучшей жизни.
– Дети! – одновременно радостно и немного печально обращается к нам отец. – Подойдите ближе.
Упираюсь взглядом в старейшину, пытаясь понять причину его визита, но седовласый старик с клиновидной бородой и ухоженным холёным лицом даже не смотрит в мою сторону.
Его взор прикован к моей сестре. Он поправляет полы своих дорогих одежд, вышитых золотистыми узорами, улыбается и произносит:
– Садитесь, у меня будет к вам серьёзный разговор.
Попутно отпивает из деревянной кружки, держа её осторожно двумя пальцами и едва касаясь края губами, словно ему противно притрагиваться к нашей посуде. Он старательно скрывает брезгливость, вот только от моего внимания она не ускользает.
Всё внимание седовласого Тагая устремлено на сестру.
– Лин, хочу тебя поздравить. Скажу честно, это было нелегко. Даже Мастеру Вэнгу не удалось пристроить тебя в какую-нибудь секту или школу. Или же он не хотел отпускать столь прекрасный цветок, – его слова сопровождает смешок.
Ну, что же ты тянешь?! Говори уже!
– Деревня у нас небольшая… Что может обычный старейшина? – довольный собой ухмыляется он, зарываясь ладонью в рукав мешковатой одежды. – Я честно признаюсь, что могу немного. Но…
Его рука замирает на миг, а для меня время застывает.
Я не хочу знать, что у тебя там, старый прохиндей!
На деревянный стол в свет пляшущего пламени ложится конверт. Он не украшен ни золотом, ни серебром. И всё же по одной лишь плотной бумаге видно, что такой нет ни в нашей деревне, ни даже в центральном городе провинции. У нас тут такие породы деревьев просто не растут. Я-то точно знаю.
От этого послания исходят пульсирующие вибрации, как только оно покидает одежды старика. Мы с сестрой интуитивно чувствуем её, и если я смотрю с тревогой…
Кто мог отправить такое послание дочке лесоруба?
То Лин взирает на конверт с благоговейным трепетом. Её руки дрожат. В комнате прохладно, но на лбу сестры я замечаю лёгкую испарину.
– Бери, Лин, – по-доброму говорит старейшина.
Она переворачивает письмо, и её лицо озаряет свет, словно лучик солнца прорвался сквозь подступающую ночную тьму и нашу крышу.
– Видел, Рен?! – прикусив губу, спрашивает она и демонстрирует обратную сторону конверта.
Там оттиснута красная непривычно большая сургучная печать. Печать… самого Императора с изображением тиары с десятью зубцами. На каждом запечатлён камень, а в три центральных зубца умелой рукой неведомого мастера помещены мифические звери, олицетворяющий стадии развития Пути. От печати исходит пугающая энергетика, но рисунок меня буквально завораживает.
Образы оживают и приобретают форму. В груди разгорается пламя. Давно забыв про боль в теле от ударов Бохая, чувствую приятную дрожь. Она раскатывается по телу, добавляя мне силы и надежды на будущее.
– С тобой всё в порядке? – беспокоится Лин, возвращая меня обратно домой.
Буквально за миг я успел увидеть во всей красе Каменного Карпа, купающегося в бескрайних водах бушующего океана, Железного Журавля, рассекающего грозовые тучи, и гигантского Серебряного Богомола, охотящегося в лесу под стать его размеру. Три этапа развития Пути. Что там дальше, известно только самым знатным кланам и самому Императору.
– Да, всё хорошо. Открывай уже скорее, – меня переполняют радостные эмоции.
Сестрёнка улыбается и ломает печать о край стола.
Комнату моментально заливает бушующей силой. Такой давящей энергии я ещё не ощущал за всю свою жизнь. Ки настолько плотная, что в ней, кажется, можно купаться. Она растекается могучим потоком, просачивается наружу, не находя преграды в стенах и окнах дома, заполняет окрестности нашего жилища.
Все находящиеся в комнате чувствуют это. Мы замираем, а сестра уже вытаскивает сложенную пополам бумагу.
– Я так и знала! – через минуту Лин победоносно смотрит на меня.
Её ликующий взгляд выражает торжество.
– Меня пригласили в… – она повышает голос, вкладывая в него почтение, – …Императорскую Академию Великого Пути.
Мы с отцом пристально смотрим на неё, сияющую, как отполированный поднос. Моя маленькая сестрёнка уедет в столицу Империи… Одновременно меня наполняют радость за неё и лёгкая печаль оттого, что придётся расстаться с ней.
– Что же вы молчите? – возмущается Лин.
– Сложно подобрать слова, – первым сдержанно отвечаю я.
– Потом обсудим, дочка, – бурчит отец.
Похожий на медведя, высокий, широкоплечий мужчина с руками, словно древесные стволы, сегодня сияет, как ребёнок, которому подарили долгожданную игрушку. Его глаза азартно блестят. Ни следа привычной угрюмости. Он понимает, какая дорога сейчас открылась его дочери. Какое будущее, сияющее и полное надежд на лучшую долю.
– А тут и говорить не о чем, – хлопает ладонями по столу старейшина и поднимается. – Благодарить меня не надо.
– Спасибо, старейшина, – вскакивает Лин и делает несколько глубоких поклонов.
– Ну, зачем же ты так, милая. Вы все для меня как дети. Поэтому помогаю каждому жителю деревни, – он окидывает взглядом наш дом, – по мере моих скромных возможностей. Доброй ночи.
Он направляется к двери, шаркая, а мы с отцом сидим, улыбаясь. Сестра, как мантру, бубня себе под нос, перечитывает текст приглашения.
Тагай замирает у выхода и добавляет:
– Лин, у тебя на сборы дней десять. Я пришлю стражников, как станет точно известно, когда прибудет следующий торговый караван. Дорогу оплачивают из казны Императора. Много с собой не бери, только самое необходимое в пути. Всё остальное тебе предоставят в Академии. Теперь можешь считать себя элитой нашей Империи, – нарочито громко Асума хлопает дверью, оставив нас в семейном кругу.
– Ты веришь в это? – радостно смотрит на меня отец.
Его лицо посветлело, словно скинуло рабочий загар.
– А ты был против боевых искусств! Если бы не обучение у Мастера, её бы никто и никогда не заметил, – настаёт мой черёд ликовать.
– Не начинай, Рен, – отмахивается он рукой здоровой, как лопата. – Одно дело – захолустная деревенька на задворках Империи с незнакомым наставником, который, возможно, никакой и не адепт… Другое дело – Императорская Академия Великого Пути. Не равняй червяка с драконом.
После этого мы разошлись по комнатам, но я не мог спать. На меня в тот момент нахлынуло странное наваждение, и оно не отпускало, лишив сна.
Выбравшись в полумрак большой комнаты, я нашёл небрежно брошенный Лин конверт со сломанной печатью. Забрав его, вернулся обратно к себе, открыл окно, чтобы свет восходящей луны помог мне увидеть эту чудесную мысленную картинку ещё раз.
Пока искал всё необходимое для рисования, в голове крутились мысли. Шкаф с полками, забитыми моими рисунками, только способствовал этому процессу.
Может показаться странным, что сын дровосека рисует. В нашей деревне не все читать умеют, не то что писать. А мне, в отличие от сестры, достался талант художника.
И в кого мы пошли?
Родители не обладают такими навыками. Да и отец всегда был против моего увлечения, постоянно талдычил, что это не мужская забава, другое дело – дерево на скорость валить.
Однако я, как и Лин, не самый послушный ребёнок и с малых лет обладаю превосходной памятью. И если с чтением и письмом мне помогала мать, отец так же, как и большая часть деревни, в науках не силён, то переносить реальность на холст я учился сам.
У детишек, моих ровесников, ещё в малом возрасте выходили каракули, когда они пытались что-то изобразить. Я же без проблем уже с пяти лет мог нарисовать почти что угодно. Да, что там холст. Стоило мне взять палку, как на земле появлялся весьма умелый набросок. Сразу было понятно, что за зверь там изображён. А в десять лет я уже даже мог по памяти написать портрет человека.
И той ночью странное вдохновение не покидало, даже немного пугало меня. Только справиться с ним никак не получалось.
С ножом в руке сел поближе к окну. Самозабвенно осмотрел сломанную печать, всем телом ощущая остатки пугающей и могущественной энергии, которая до сих пор пропитывала её и эфемерно витала по округе.
Поддеть ножом печать не получилось. Бумага словно срослась с сургучом. Тогда бережно вырезал каждую часть, сделав кругляшок, и сложил половинки вместе. Поместил перед собой и развернул самый большой холст, что у меня оставался.
Голый по пояс наслаждался моментом, погруженный куда-то в недра собственной души. Из открытого окна то и дело звучал волчий вой. Ветер доносил приятный запах свежей листвы и дурманящий аромат лесных трав с грядки матушки.
Кисточка сама порхала по холсту, словно бабочка, собирающая пыльцу. Краски ложились слоями. Порой я даже не понимал, почему выводил линии именно так, но картина сама собой продолжала формироваться перед моими глазами.
Образы могучих мифических зверей, стоящих на сферических формах, ядрах Ки. Те самые этапы, что требуются для достижения вершины Пути.
Мой порыв пролетел так же незаметно, как ночь для спящего. Только закрыл глаза, и вот наступил новый день. В комнате постепенно становилось светло, тени медленно уползали до следующей ночи. Где-то за горизонтом лениво взбирался большой огненный диск, разливая свои живительные краски.
Я замер, созерцая нереальную и одновременно демонически правдоподобную картину. Три мифических зверя, замерших бок о бок, подавляли наблюдателя своей небывалой мощью.
В дверь постучали.
– Братец, завтракать будешь? – спросила сестра.
Лин… Уверен, ты скучаешь так же, как и я.
Мысли о сестре вырвали меня из прошлого.
* * *
Наконец, приближается очередная остановка на нашем пути.
Исин куда крупнее и богаче Дхарнпа. Это можно понять ещё по дороге на подъезде к нему. Гладкие плиты, искусно подогнанные друг к другу, заметно облегчают и ускоряют путь. Простора хватает, и время от времени нас минуют караваны, куда крупнее и богаче нашего, а также патрули стражников.
Поля сменяют бескрайние просторы разнообразных видов шелковицы, листья которой служат пищей для шелкопрядов. Здесь же, прямо на плантациях, построены длинные сараи, где и проходит выкормка и дальнейшая добыча сырья.
Всё это рассказывает мне старик Ямато, который знает куда больше об этом мире, чем обычный житель, хоть и столичный.
Хороший собеседник мне попался.
– Я просто много путешествовал, сынок. Да и сейчас время от времени выезжаю из столицы, чтобы мир посмотреть. Одной похлёбкой сыт не будешь, – отвечает на мои расспросы он насмешливо, как отец маленькому ребёнку. – У тебя ещё все впереди, мир куда больше, чем может показаться на первый взгляд. И даже то, что ты видишь сейчас, лишь крупица в бескрайней пустыне мироздания.
Исин чище и краше прежде виденных мной городов. Внутри, куда нас так же пускают со скрипом и за монету, повсюду можно увидеть шелковые ткани. Ими украшают вывески, одежда людей сплошь и рядом блестит яркими цветами, а это сама по себе роскошь, ведь красители стоят недешёво. Рынок Исина, где сейчас закупается Герт, наверное, занимает треть Дхарнпа.
Не упуская момент, сбываю новую партию своих картин местным ценителям искусства.
Здесь же мы находим мастера по духовным зверям, который искусно разделывает мою добычу – змея Башэ. По совету Ямато за доставку я отдаю Герту десятину от полученной суммы. Вейлор за помощь с меня почти ничего не берёт, благодарен, что мне удалось отвлечь тварь на себя в том бою. Даже от положенного вознаграждения отказывается.
А вот ядро я оставляю себе. Самое ценное, да и стоит дороже всей туши. Местные алхимики предлагают лишь купить, пилюлю из него сделать не могут. Или не хотят, пытаясь обдурить «сельского увальня». Несмотря на это, не собираюсь менять возможность развиться на горсть серебряных луников.
Вот только что с ним делать?
Ядро Баше размером почти с мой кулак – тусклое и тёплое на ощупь. Поверхность шершавая, мутного зелёного цвета и чем-то напоминает жадеит. Говорят, духовные звери формируют в себе такое ядро, как моллюски в ракушке – жемчужину. Таких странных морских гадов добывали в соседней с нашей деревне, расположенной возле широкой реки.
Течение Ки в моём трофее сильное, но в рот его не положишь, как я сделал с пилюлей. По дороге в столицу, которая занимает ещё полторы недели, трачу всё время на попытки извлечь как-то силу, но безуспешно.
Сердце силы змея покрыто непробиваемой оболочкой. Циркуляция Ки при моём воздействии внутри усиливается, но поглотить хоть каплю мне так и не удаётся. Эта энергия дикая и опасная, вытаскиваю с трудом, словно щипцами, лишь несколько крупиц, но и те больно обжигают меня и рассеиваются в воздухе.
Здесь нужен какой-то специальный метод, но в техниках я не силён. Приходится отправить ядро в заплечный мешок. В пути продолжаю медитировать над своей картиной, прекрасно понимая, что моя культивация сильно замедлилась. Другого способа, к сожалению, я пока не знаю. Чувствую, что прочно стою на восьмой ступени, но даже на следующую не в силах шагнуть, упёршись в непреодолимую преграду, как ветер в скалу.
И, подобно ему, мне остаётся только брать этот рубеж голым упорством. Ведь даже ветер способен стереть камень в песок, нужно лишь время. К сожалению, времени у меня не так уж много. Ядра Каменного Карпа даже самого пика явно будет недостаточно для столицы.
Очередным утром, на рассвете, на горизонте разворачивается что-то массивное и величественное. Поначалу кажется, что это горы, но чем ближе мы подъезжаем, тем чётче рисуется картина. Это исполинские крепостные стены, где дозорные башни возвышаются подобно клыкам в пасти зверя, кусающего небо.
Дороги сплетаются полноводными реками, впадая в море повозок, людей и диковинных зверей. Концентрация Ки достигает здесь предела, вокруг меня полно мощных практиков, которые не стесняются показывать своё превосходство, высвобождая ауру.
Вейлор держит нас в тонусе, отдавая постоянно команды, из охраны сейчас никто не спит. Все едут вокруг каравана, не давая юрким воришками и шага ступить в нашу сторону. Тут даже Герт, вечно надменный и самодовольный, ведёт себя кротко с опаской, сторонясь знати, которую видно по богатству нарядов, лошадей и паланкинов. В последних чаще всего и перемещаются представители кланов.
Все стремятся попасть в столицу, но это не так просто. Потоки делятся у центральных ворот, когда стены нависают над нами, закрывая собой небо и солнце. Горный хребет – не меньше. Отсюда дозорные башни подобны пикам одиноких скал, разрезающих облака. Верхушки тонут в летящих по небу перинах.
– Наши пути здесь расходятся, – с грустью говорит Вейлор. – Рад был знакомству с тобой, Рен, и благодарен за всю помощь. Она уберегла жизни моих ребят. Если попадёшь внутрь, с тебя выпивка, а я покажу лучший бордель! Вот и расплатишься за тушу Башэ.
Плечистый глава стражи каравана протягивает мне мешочек, звеня содержимым.
– Вот тебе небольшая награда от нашего скупердяя Герта, даже он оценил твои старания по заслугам.
– Я не могу въехать в город с вами? – удивлённо смотрю на него.
Вейлор качает головой.
– Нет, ты не местный. С нами тебя не пустят.
– А как они поймут, что я не из столицы? – пытаюсь на ходу разобраться в местных порядках. – На морде у меня это не написано.
Вейлор показывает кисть руки, и его кожа загорается несколькими символами, пропитанными цепкой Ки. Необычная техника, такой ещё не видел.
– Что это такое? – уточняю я.
– Тебе нужна энергетическая татуировка, её считывает стража на воротах. Если попытаешься прикинуться жителем и пройти без неё, – он хмурится, – участь твоя будет незавидной. Желающих попасть в столицу слишком много, но у властей заведён свой порядок. Ты должен быть полезен, а определить это смогут, только вон там.
Рука Вейлора указывают в левую сторону ворот. Мы обмениваемся крепким рукопожатием.
– И лошадь верни, – спускает меня на землю бывший командир. – Это собственность Герта.
– Как тебя найти? – стараюсь удержать эту нить случайного знакомства.
– В городе, если не в деле, обитаю в гильдии наёмников, буду рад с тобой выпить, а пока желаю тебе удачи, – держа под уздцы моего скакуна, он едет к каравану, который уже смешался с потоком телег и обозов.
Я же теку вместе с остальными желающими попасть внутрь к отдалённому уголку пасти ненасытного зверя. В центральных вратах, которые разве для каких-то гигантов подойдут, есть десятки врат поменьше, каждые со своим предназначением. Для торговцев, для караванов, для знати аж десяток, а самые левые, куда подхожу я, как раз для незваных гостей.
Очередь длинная, так что добираюсь до её начала ближе к вечеру. Стражник в доспехах, пропитанных Ки, которые, вероятно, стоят, как вся наша деревушка, зевая окидывает меня равнодушным взглядом.
– Чего надо? – смотрит он на бесконечную колонну разношёрстного сброда за моей спиной.
– Внутрь хочу попасть, – отвечаю коротко, поправив заплечную сумку.
– Плати налог или… – он извлекает плоскую каменную пластинку размером с ладонь. – Покажи, на что способен. Ты же знаешь, что с ней делать?
Он явно сильнее меня и может провести оценку сам, но таковы порядки.
Я киваю в ответ и принимаю гладкий приятный материал, что ещё хранит остатки чужой энергии. Правая сторона артефакта украшена десятком бусин. Меня это немного напрягает.
– Давай уже, здоровяк! Не задерживай очередь! – долетает со спины.
– Не трать моё время впустую, селянин, – хмурится стражник, буквально миг, а затем его лицо расплывается в недоброй улыбке. – Показывай!
