Сергей Баунт
Твари из Рая
Часть первая
Пост
Глава 1
Первым её увидел Санек. Она вышла из леса, когда вот-вот должен был наступить вечер. Люди в это время не ходят, в ямах уже зашевелилась нечисть.
– Смотрите, – Санька сказал это негромко, потому что орать в это время нельзя – не надо заранее привлекать к себе внимание тварей. Костер, у которого мы ужинали, понемногу догорал – скоро надо расходиться по своим норам. Наступало время ночных гостей.
Все вскочили, я подхватил свой заслуженный АК и тоже подошел к остальным. Сзади, с наблюдательной вышки, раздался спокойный голос Павла:
– Вы что – дети? Быстро по местам.
Павел, как всегда в нужную минуту, находился там, где надо – в этот раз сидел на вышке в крутящемся обшарпанном офисном кресле, перед закрепленным на станине Кордом. Он положил пальцы на рукоять и повел стволом пулемета в сторону гостя.
Все очнулись – действительно, как дети. Ребята быстро разбежались. Я нырнул в свой окоп, прошел под заросшей бетонной плитой, и выставил Калашников в амбразуру. Идущий к нам человек не попадал в мой сектор обстрела, а мне страшно хотелось увидеть его. Точно, как ребенок – усмехнулся я про себя. Но нас можно понять – уже тысячу лет никто не выходил на наш пост. Последний раз это было в прошлом году, в предзимье.
Пока я крутился, пытаясь заглянуть сбоку амбразуры, чтобы увидеть гостя, тот уже добрался до подножия холма.
– Стой там! – услышал я Смирнова. Он был когда-то кадровым и голос у него был настоящий, командирский.
– Стою, – ответили снизу, и я вздрогнул. Горячая волна воспоминаний обожгла грудь. Неужели?!
Я не выдержал, выдернул из бойницы автомат и побежал обратно, к выходу. Когда выглянул из окопа, увидел, что братья Селивановы уже ведут гостью. Все были спиной ко мне, и я ничего не разглядел. Любопытство взыграло еще больше. Но убежать из окопа я все-таки не решился, и не потому, что дисциплина, а потому что видел уже, чем это может кончиться. Наш пост когда-то вырезали полным составом. Правда, произошло это давно, еще в самом начале. Мы самые крайние к лесу, мы и соседи справа, может быть, поэтому нечисть так и рвется на наш бугорок. Наш холм держит подходы к городу. Ну и еще дороги здесь сходятся.
Я уже хотел вернуться в дзот, но в этот момент гостья опять заговорила.
– Кто командир? – голос был усталый, но звонкий. Я уже узнал его, но все равно боялся поверить, вдруг это самообман.
– Я! – Смирнов вышел из своего блиндажа и направился навстречу троице. – Кто ты?
– Я из лесных.
Это негромкое заявление вызвало яростные крики. Я опять вздрогнул – лесные! Она что – совсем рехнулась? Лесной идти на наш пост – это самоубийство, сейчас ребята её на куски порвут. Услышав злобные крики, девушка оглянулась, и я выронил автомат.
– Ольга… – я хотел закричать, но деревянные губы выдали лишь шепот.
Дальше все произошло очень быстро – Санька выскочил из своего окопа и молнией метнулся к лесной. В его руке мелькнул нож. Стоявшие рядом с ней ребята или не успели ничего сделать, или, скорее всего, не захотели. Нож ударил Ольгу в грудь, во всяком случае, мне так показалось. Я заорал и выскочил из окопа – второй раз теряю её, и второй раз ничего не могу сделать.
Уже на бегу я понял, что происходит совсем не то, что мне показалось. Санек вдруг взлетел в воздух и с размаху шлепнулся спиной на землю. Девушка стояла над ним и поигрывала его ножом. На её лице играла улыбка, больше похожая на оскал. И Смирнов, и ребята вскинули оружие. Только бы успеть!
Я успел. Толкнул Ольгу в спину и очередь автомата ушла выше, я присел над ней, прикрыл руками и дико заорал:
– Не стрелять! Не стрелять!
Мой сумасшедший поступок спас ситуацию. Все остановились, и Смирнов скомандовал:
– Отставить! Не стрелять!
Потом он взглянул на меня и жестко спросил:
– В чем дело, Игорь? Кто она?
Я поднялся и, настороженно оглядывая всех – никто не выстрелит? – ответил:
– Я её знаю…
Смирнов посмотрел на застывших ребят, на очнувшегося Саньку, на меня и приказал:
– Все по местам!
Потом позвал медсестру Ленку:
– Посмотри, что с Федоровым. Если все нормально, тоже на пост. Лена, а ты займешь на время окоп Игоря. Пока я разбираюсь с ними.
Та молча кивнула, поправила автомат за спиной и присела над Сашкой.
Смирнов перевел взгляд на меня.
– Бери свою подругу и ко мне в блиндаж.
Я протянул руку, молча наблюдавшей эту сцену Ольге и удивленно раскрыл глаза. Она выдернула вторую, спрятанную под курткой, руку и демонстративно убрала пистолет в кобуру под мышкой. Черт! Она в любой момент могла перестрелять нас как куриц! И это моя Ольга? Она поймала мой взгляд. Её глаза немного потеплели, но я до сих пор не мог понять – узнала она меня или нет?
Однако первые же слова разъяснили все.
– Я думала ты погиб тогда…
Больше она ничего не успела сказать, оживший Санька опять завелся:
– Пристрелить её суку! Палыч, чё её допрашивать? Они все с тварями заодно!
– Разберемся! – отрезал Смирнов. – Иди на пост. Стемнело совсем.
Я расслабился. От Санька можно было ожидать чего угодно. Всю его семью еще в самом начале порвали твари у него на глазах, поэтому он иногда становился шальной. Ну, а на лесных злыми были все – никто не любит предателей. Ведь прислуживать тварям, это еще хуже, чем фашистам в Великой Отечественной. Так думали большинство людей, в том числе и я. Но вот с Ольгой у меня словно срабатывал предохранитель – я никак не мог её представить в роли слуги тварей. Тот день, когда мы расстались, вновь стоял перед глазами.
Однако повторный окрик Смирнова заставил меня очнуться.
– Пошли, – я показал Ольге на замаскированный плащ–палаткой вход в командирский блиндаж.
Она кивнула и пошла впереди. «Какая она стала», – поразился я, увидев её фигурку со спины. Девичья школьная стройность уступила место соблазнительным плавным обводам тела молодой женщины. Что-то похожее на ревность укололо меня. «Черт! Про что я думаю? Она лесная. Да и за эти три года она, конечно, не была одна». С седьмого класса у неё никогда не возникало проблем с ухажерами, парни толпой вились вокруг. Мне до сих пор было непонятно, почему тогда она выбрала меня.
– Садись, – Палыч, так мы за глаза называли Смирнова, показал Ольге на поцарапанный металлический стул с треснувшим пластиковым сиденьем, потом вопросительно посмотрел на меня. Я понял и быстро подсказал:
– Ольга. Её зовут Ольга. Ольга Васильевна Белова.
– Зумба, – поправила она. На наши удивленные взгляды пояснила: – Мой позывной – Зумба. Я привыкла.
Я про себя улыбнулся, я знал, откуда это – она с детства занималась танцами, это было её главным увлечением. Она мне все уши прожужжала названиями танцев. Тогда я про зумбу и узнал.
– Что ж, Зумба, так Зумба, – согласился Смирнов, и осторожно предложил: – Ты, девушка, может пистолетик-то отдашь? А то мне как-то не по себе.
– Не отдам, – спокойно ответила она. – Вы знаете, что лесные не воюют с людьми. А я теперь без оружия не могу, привыкла…
– Знать-то, знаем, – согласился командир. – Но и доверять, мы вам не можем, согласна?
– Как и мы, вам! – отрезала Ольга. – И, вообще, хватит тянуть время, думаете, я просто так, поперлась к вам на холм, зная, что в любой момент могу схлопотать пулю?
– Нет, конечно. Сообразили, что тебе что-то надо.
– Так вот – больше надо не мне, а вам!
Смирнов прошел за свой стол в углу рядом с самодельной буржуйкой, сел и демонстративно положил перед собой свой огромный пистолет. Стечкин смотрелся внушительно, не то, что Макаров Ольги. Но мне казалось, что, если, что-то произойдет, Ольга со своим, девятимиллиметровым победит. Палыч хоть и был когда-то кадровым военным, но совсем не спецназовцем и не десантником, а обычной пехотой. Капитан, командир роты. Он устало вздохнул и попросил совсем не по-командирски:
– Ладно, девочка, давай рассказывай, а то действительно, толчем воду в ступе.
Я заметил, что Ольга дернулась, услышав такое обращение, но ничего не сказала. Вместо этого, она достала из нагрудного кармана, топорщившейся на груди разгрузки, небольшой синий контейнер. И я, и Смирнов впились глазами в пенал. Мы оба знали, что это такое. Интересно – откуда в лесу наркотики?
Капитан на всякий случай спросил:
– Что это?
– Это не то, что вы думали, – усмехнулась Ольга. – Смотрите.
Она взяла исписанный лист бумаги из стопки в углу стола и, открутив пробку, высыпала на стол маленькую кучку желтого разнокалиберного песка. Заметив наши изумленные взгляды, она опять усмехнулась.
– Да, вот теперь это точно то, про что вы подумали.
– Золото? – не удержался я.
Она кивнула.
– Теперь я, вообще, ни хрена не понимаю, – по-солдатски прямо, выразил свое мнение капитан. Я был с ним солидарен.
– При чем тут мы?
– Вы знаете, зачем я ношу с собой золото? И почему именно в этом контейнере?
Мы одновременно кивнули. Ответ на первый вопрос знали все. Однако почему золото в контейнере из-под «порошка», про это я не знал. Я глянул на Смирнова, судя по виду, он тоже был в неведении.
Золото отпугивает тварей, про это теперь знает каждый. Поэтому оно в такой цене, ну и, конечно, потому что теперь, после того как прекратили хождение дензнаки всех стран, золото, как и другие драгметаллы, в какой-то мере заменило их. Однако, в мире были вещи гораздо дороже, на которые можно все обменять. Например – патроны.
– Контейнер из–под живого порошка как раз не дает тварям учуять золото.
– Понятно, – едко отметил Смирнов. – А иначе как с ними вам общаться. Мы-то с ними разговариваем только с помощью вот этого.
Он похлопал по лежавшему перед ним Стечкину.
– Как вы надоели со своей ерундой, – зло ответила девушка. – Мы не сотрудничаем с тварями, и даже не общаемся! Очнитесь наконец!
– Если снабжение оборотней едой, это не сотрудничество, то что?
Голос капитана тоже зазвенел. Но он, однако, сумел взять себя в руки.
– Ладно, не будем об этом. Мы все равно, друг друга не поймем.
– Хорошо, – согласилась Ольга. Она тоже сбавила тон, но все равно высказалась. – Запомните, мы ничем не снабжаем тварей, это все ваши сказки. Надеюсь, в конце концов, вы поймете, кто у вас настоящий враг. И забудем об этом. Я пришла по другому вопросу. Так вот, мы узнали, что здесь пройдет караван Восточников с золотом.
– Где здесь?
– По основной старой трассе, а тут у вас на развилке они встретятся с конвоем Добытчиков.
– Не знаю, откуда вы узнали, но нам-то какое дело до всего этого? Конечно, никто не любит Восточников. Но не думаю, что они будут иметь что-то против нас. Думаю, даже наоборот. Мы ведь прикрываем дорогу.
– Вот-вот. Мысль правильная, встреча потому и назначена здесь, что ваш пост прикрывает окрестности. Добытчики никогда не уходят далеко от своего района, они-то точно не доверяют караванщикам. Но главное не это, главное то, что наша разведка узнала кое-что интересное. Восточники этим летом хотят начать торговать порошком и в нашей зоне. Я думаю, что на Город они тоже нацелились.
– Ну, это хрен им! – капитан сделал неприличный жест. – В Городе с наркотиками жестко – расстрел на месте.
– И что? – Ольга язвительно улыбнулась. – Наркоманов не стало?
Все знали, что в нарки в Городе все равно не исчезли, поэтому Смирнов не стал углубляться в эту тему, а спросил то, что интересовало и меня.
– Что ты хочешь от нас? Я этого никак не пойму.
– Мы хотим разгромить караван Восточников.
– Кто мы?
– Самооборона. Лесные.
– А мы причем?
– Помогите нам. Если, мы сможем сейчас разгромить караван, то до следующего лета, Восточники, уже не смогут собрать новый. Представляете, сколько жизней мы спасем?
– Девочка, я такие решения принимать не могу. Я, конечно, поговорю с Городом, но что они ска…
Договорить он не успел. Ольга вскочила и встревоженно закрутила головой:
– Что это?
В ту же секунду я тоже услышал – и тоже удивленно раскрыл глаза. Наверху явно раздавался характерный гул вертолета. Последний раз я слышал этот звук лет сто назад. Лишь Смирнов остался спокоен – похоже, он ожидал этого. Капитан победно улыбнулся и потянулся к лежавшему на столе пистолету. Однако Макаров Ольги уже глядел в лоб капитана. Она скосила глаза на меня, увидела, что я сижу спокойно и опять уже зло спросила:
– Что это?
Смирнов быстро отдернул руку от «Стечкина» и усмехнулся:
– Это вертолет, девочка.
Прошло всего несколько минут, когда в проходе загремело, и в блиндаж ворвались спецназовцы.
– Все на пол! – орал здоровенный мужик в черной маске с пистолетом в руке. Еще двое в бронежилетах и с короткими автоматами направили оружие на Ольгу. Я и Смирнов быстро выполнили команду. А Ольга отскочила к стене и, держа пистолет обеими руками, переводила его с одного спецназовца на другого. Те на секунду застыли. Через темные полевые очки не видно глаз.
– Бросай оружие, сука! – снова заорал верзила.
Я застыл с ужасом ожидая развязки. Ольга всегда была заводной и никогда не терпела подобного отношения. А тут у нее еще и оружие в руках.
Но все произошло не так, как я ожидал. Раздался стук упавшего пистолета, и я поднял голову. Ольга бросила Макаров и подняла руки.
– Капитан, у вас есть где её закрыть? Нам еще надо некоторое время побыть здесь.
– Конечно, – отряхиваясь, подтвердил Смирнов. – Карцер ниже вертолетной площадки. Игорь иди, покажи.
На выходе Ольга посмотрела на Смирнова, усмехнулась и процедила:
– Ты идиот. Караван будет везти «порошок», и вы прекрасно знаете, что свидетелей Восточники очень не любят. Так, что вам без нас, в любом случае хана.
На меня она больше даже не взглянула, словно я был теперь пустым местом.
На улице оказалось, что спецназовцев целая толпа – человек десять, не меньше. Все здоровенные, обвешанные оружием, в очках и масках. Я думал, что таких бойцов уже больше не осталось. Большинство профессиональных военных погибли в первые дни войны. Все, кто сейчас сидели как мы на постах, были обычными людьми, некоторые до этого даже не служили и были одеты, кто во что горазд.
Смирнов остался в блиндаже с командиром прибывших бойцов. Выходя, я заметил, что после слов Ольги он сразу притих и побледнел. Даже я знал, что её последние слова были правдой – жестокость Восточников была у всех на слуху.
Но мне некогда было задумываться об этом, все мои мысли были об Ольге. Кем я сейчас кажусь ей? Предателем? Но я действительно ничего не знал! И даже не заметил, когда Палыч смог успеть вызвать этих, словно вернувшихся из прошлой жизни, вояк. А вот тот точно что-то знал и, похоже, ждал чего-то подобного. Я дождался, когда спецназовцы и Палыч ушли, и быстро прошел к контейнеру. Нагнувшись к окошку, я негромко позвал Ольгу.
Она сидела на грубом топчане у стены и задумчиво посмотрела на меня. Я обрадовался – в этот раз её взгляд не был пустым. Зумба снова заметила меня. Держась обеими руками за решетку камеры, я начал объяснять:
– Белова, очнись. Ольга, поверь, я ничего не знал про этих…
– Да, поняла я. Ты, Игорек, как всегда, не при делах. И что я в тебе тогда нашла?
Эти слова резанули меня, словно бритва.
– Зачем ты так? – горько спросил я: – Я ведь тогда обыскал весь город. Как ты смогла спастись?
– Длинная история, – ушла она от ответа. – Ты лучше скажи, сможешь меня освободить?
Ольга осталась Ольгой. Всегда говорила то, что думала. И мне некуда было деться – ответь я отрицательно, и я бы снова потерял её. Думаю, теперь уже навсегда. Я застыл, лихорадочно соображая, что можно сделать. В то, что Ольга наш враг, я даже на секунду не поверил. Но все-таки она пришла из леса, а нормальные люди в лесу уже давно не живут. С тех пор как там появились твари.
– Не знаю, – честно признался я. – Но попробую. Только ты поклянись, что никто из ребят не пострадает.
– Дурачок ты, – она улыбнулась той улыбкой, какой она улыбалась когда-то. – До сих пор в клятвы веришь. Но я клянусь!
Я на миг, словно опять увидел ту девочку, с которой целовался, запершись в её комнате.
– Подожди, мне надо уйти, – я заметил, что спецназовцы все чаще стали поглядывать на меня. Наконец, один забросил автомат на плечо и направился к контейнеру.
– Держись, – шепнул я. – Я обязательно что-нибудь придумаю.
Глава 2
Первым делом я направился к Палычу, надо было прояснить ситуацию. Но впервые меня не пустили в командирский блиндаж. Как только я приоткрыл дверь, и Смирнов увидел меня, он закричал:
– Кислицын, я занят. Побудь снаружи, я скоро выйду.
Я захлопнул створку, но успел заметить, что они оба, командир спецназовцев и капитан, склонились над столом, на котором была расстелена карта. Что происходит? Что они там рассматривают? Эти мысли недолго волновали меня. Главное было – что мне предпринять, как выручить Ольгу? Надо было, как я и обещал, что-то придумать. Не пойду же я в наглую сбивать замок. Если наши самое большее что сделают, так это свяжут меня на время, как мы иногда делаем это с Саньком, когда он напивается и становится буйным, то от спецназовцев вполне можно ждать пули. В этом я не сомневался. Весь их вид говорил, что уговаривать они никого не собираются.
Оставалось ждать, и я присел на пенек недалеко от входа в командирский блиндаж. Я все-таки надеялся, что со Смирновым мне договориться удастся. Мы здесь на посту, все были как одна семья – сжились за прошедшие месяцы. Конечно, семья хреновенькая, не лучше, чем обычная, где много родственников, но, во всяком случае, мы неплохо ладили друг другом. Смирнов никогда не строил из себя непререкаемого командира, а мы отвечали ему нормальным исполнением приказов, без фанатизма, но точно. В, общем-то, по-другому здесь нельзя – несмотря на кажущуюся курортность жизни на посту, на самом деле мы постоянно находимся под прицелом. Пережив одну ночь, никогда не знаешь, что ждать от следующей. Иногда, бывало, неделями тихо, а иногда твари, словно с ума сходили и каждую ночь, как только стемнеет, начинали лезть на нашу горку.
Несмотря на наше преимущество – и в оружии, и в расположении, твари иногда прорываются – об этом говорят наши потери. Только за то время, что я здесь, мы уже похоронили троих и одного, израненного, отправили в Город.
Я услышал скрип, и дверь блиндажа открылась, на свет появился здоровяк-спецназовец. На секунды остановился, быстро оглядел обстановку и, опустив со лба на глаза очки, направился к своим. Я сразу вскочил и подбежал к завешенной масксетью двери. Она в это время опять открылась, и мы чуть не столкнулись лбами с командиром.
– Опять ты, – Смирнов кисло посмотрел на меня. – Про нее?
Он кивнул в сторону «карцера».
– Да. Палыч, – я сразу перешел в наступление. – Зачем ты её закрыл? Она не опасна, я гарантирую. Да ты и сам видишь она самая обычная.
– Блин, Игорек, ну что ты как ребенок? Твари тоже когда-то были обычными. А сейчас тебя за слиток золота рядом с этими обычными просто постоять не заставишь.
– Ольга не тварь! – стоял я на своем. – Она ни капли не изменилась. Я чувствую. Она точно такой же и в школе была.
– Да, – усмехнулся Смирнов. – Уже в школе научилась так драться и оружием пользоваться?
– Палыч, что ты придуряешься? Я тоже в то время воевал только в играх. А теперь без автомата срать не выхожу. Жизнь такая наступила. А у них в лесу, наверное, еще хуже. Поневоле спецназовцем станешь.
– Наверное, – передразнил меня командир. – Ты про её сегодняшнюю жизнь что-нибудь знаешь?
Я мотнул головой.
– Ну вот, ничего не знаешь, а туда же – она хорошая, отпустите её…
Видя, что я собираюсь стоять на своем, Смирнов обошел меня и направился в сторону спецназовцев.
– Подожди еще немного, сейчас их провожу, и обговорим.
– Так они не будут забирать её?
Я обрадовался. Если эти чужаки уберутся, мне будет гораздо легче освободить подругу. Но Палыч быстро притушил мою радость.
– Так они еще не улетают. Сейчас они пойдут вниз, хотят осмотреть придорожный лес вокруг перекрестка.
Я присвистнул – ни фига себе! Они что – совсем идиоты? Я чуть не высказал это вслух, но вовремя прикусил язык. Однако командир по моему лицу догадался, что я думаю.
– Они спецназовцы, – укоризненно сказал он. – Да и светло еще. Твари сонные пока.
Но по неуверенным ноткам в голосе я понял, что он сам сомневается в этой затее.
– Светло, а в ямах и чаще темно, – добавил ему головной боли я.
– Все. Замолчи. Они знают, что делают. Иди лучше на свое место, пора Ленке к себе, в лазарет.
Действительно, надо было пока скрыться с глаз, чтобы обдумать что дальше, и я вернулся в окоп.
***
Спецназовцы точно собрались в лес. Из своего окопа я видел, что они что-то обговорили, потом разделились и отправились вниз, к зарослям. Все наши повылезали из своих укрытий и изумленно смотрели на самоубийц. Однако никто ничего не сказал – кто знает, может и правда, эти крутые вояки знают, что делают. Ушли не все, у вертолета остались двое и двое вертолетчиков сидели в машине. Они лишь сдвинули форточки, но из кабины так и не вышли, похоже для того, чтобы быть готовыми к взлету в любой момент.
Я выставил в амбразуру автомат и достал бинокль. Он хоть и был обычным, не армейским, но тридцатикратного увеличения мне здесь вполне хватало. Я навел окуляры на место, где спецназовцы должны были войти в лес, и начал методично рассматривать кусты и деревья. Все было знакомо до одури – и колючка с навешенными на ней пустыми банками, и проплешина между кустами, прямо перед заходом тропы, и сами кусты. Каждый день, по нескольку раз я изучал все это, чтобы понять, не изменилось ли что, что могло сказать о готовящейся атаке тварей.
Бойцы остановились перед самым лесом, один оглянулся, махнул нам рукой – мол, все в порядке и через секунду все растворились во враждебной зелени. Как к ним не относись, но мужики они были смелые. Я бы вряд ли смог себя заставить, вот так с ходу войти в эти кусты, тем более к вечеру. После того, как нагляделся на тех, кто там прячется. Меня даже передернуло от мысли об этом.
Я рассматривал опушку, а сам думал, как все-таки оказалось так, что как только здесь появилась Ольга, прилетели и эти. Если их вызвал Смирнов из-за неё, то свою задачу они выполнили – должны были забрать девчонку и свалить. Если же они прилетели по своим делам, то почему первым делом ворвались в командирский блиндаж? И вообще, кто они такие? Если бы такой отряд был в Городе, я бы все равно за это время, хоть краем уха, что-нибудь о них слышал.
Я все больше склонялся к мысли, что они оттуда – из мифической Москвы. После того, как погибла настоящая столица, Москвой стали называть подземный пункт управления где-то в Московской области. Хотя никто из нашего города никогда там не был, но рассуждали о Главном Центре часто. Но мне всегда почему-то казалось, что кроме нас и Дальнего Города никого на этом свете не осталось. Однако теперь, увидев вертолет, увидев спецназовцев – обвешанных современным оружием, в новых брониках, в новой форме – я вдруг засомневался, у меня впервые проснулась надежда. Может люди, и поднимутся опять. Опять смогут выжить.
Мои мысли прервали выстрелы. Стреляли внизу, совсем недалеко. У меня словно заныл зуб – стало противно и страшно. Привычное состояние пред атакой нечисти. Зря я расслабился, ничего в этом мире не изменилось. Вслушиваясь в короткие очереди Калашниковых, я мысленно представил, что там сейчас творится и сразу попытался отогнать видение. Через несколько минут все стихло. Я до боли вглядывался в зеленую стену – ничего, не один куст не дернулся. Неужто кранты? Сгинули ребята? Ну, нет, не может быть! Даже наши ополченцы, продержались бы дольше. Ведь действительно, еще светло. Это в темноте твари, как рыба в воде, с ними тогда лучше не тягаться.
Я еще посидел минут десять, иногда поднимая бинокль к глазам, но ничего больше не происходило, и я успокоился. Все, надо думать о своем – пора освобождать Ольгу. Чем дольше тяну, тем тяжелее будет решить это потом. На всякий случай, еще раз осмотрев свой сектор, я пошел из своего «гнезда». Как только вышел в открытый окоп и поднял голову, сразу понял, что наверху неладно. К «карцеру», набычившись, шел Санька, на этот раз в его руках был автомат. Пьяный – понял я. И когда успел?
– Эй! – заорал я. – Санька! Ты куда? Не глупи!
Я выпрыгнул из окопа и, набирая скорость, понесся наперерез. С другой стороны, бежал, услышавший мой крик, Смирнов. Он тоже кричал, приказывая Саньке остановиться. Однако тот никого не слушал – поняв, что ему могут помешать, он ускорил шаг, на ходу прикладывая к плечу автомат.
– Да, что же ты, сука, такой упертый! – пробормотал я, и с ходу сбил Сашку с ног.
Он тоже что-то бормотал, матерился, и все время пытался дотянуться до вылетевшего из рук автомата. Слева набегал Смирнов, так же кроя матами и обещая на полгода засадить Саньку в карцер.
И тут началось. Со стороны леса раздался взрыв и следом, словно сорвавшись, затрещали автоматы. И сразу же за этим раздался вой. Сердце у меня упало, а рефлексы подбросили тело. Я успел на ходу подхватить Калашников Сашки и бегом бросился в свой дзот. Скорей, скорей – билось в мозгу – сейчас полезут. Теперь было не до Сашки, и не до Ольги – главное не пропустить ни одну тварь на холм. Перед тем, как спрыгнуть в окоп, я краем глаза заметил, что Смирнов схватил Саньку за шиворот, и они бегут к блиндажу.
Вой продолжал выворачивать душу. Было понятно, что воют сразу несколько взрослых особей.
– Черт, черт, черт! – повторял я, выставив в амбразуру автомат и пытаясь высмотреть фигурку разведчика. Если его сразу завалить, можно вообще сорвать всю атаку. Так бывало иногда. Сейчас бы я быстро выцепил эту несуразную тварь – на улице светло. Одной рукой я держал рукоять Калашникова, плотно прижимая приклад к плечу, вторая автоматически проверяла полку под амбразурой – на месте ли набитые запасные магазины и труба «мухи».
Однако в этот раз что-то пошло не так. Еще пару раз грохнуло. Ф-1 определил я, у меня на полке, тоже лежала одна такая. Автоматы стали бить реже, но совсем не смолкли. Значит, живы, обрадовался я. Вой стал не таким страшным, похоже, главных тварей стало меньше, а разведчик так и не появился.
Как только я немного успокоился, загнанная на дно подсознания тревога снова поднялась. Как там Ольга? И что делать? Я еще немного подождал, автоматически ощупывая глазами, лежавший внизу лес и дорогу. Никто так и не появился. В лесу уже только изредка потрескивали короткие очереди и одиночные выстрелы. Ощущение было такое – что спецназовцы добивают кого-то. Неужто твари отступили? Это было бы впервые. Если они начинали атаку на наш пост, то лезли всю ночь, сколько бы мы их не завалили, правда, днем, мы с ними ни разу не сталкивались. В пользу предположения о том, что спецназовцы победили, говорило и то, что твари перестали выть.
Все. К черту! – решил я, и, бросив последний взгляд на лес, пошел к выходу. Пока есть время надо действовать. Но сделать я ничего не успел. Как только я высунул голову из окопа, услышал крик Павла.
– Игорь! Куда? Бегом назад! Полезли!
Такой голос у обычно спокойного Павла, бывал только во время атаки. Через секунду я уже опять сидел на своем месте и пристраивал автомат в специальную ложбинку. То, что я увидел, выглянув в амбразуру, на мгновения ввергло меня в ступор. Повсюду, насколько я мог видеть, из леса лезла нечисть. Я впервые видел атаку при свете дня, и это выглядело совсем не так, как в приборе ночного видения. Значит, они затихли просто перед началом атаки. Сраные спецназовцы, разозлился я, что они там такое натворили, что твари со всего леса сюда собрались?
Что, вообще, сегодня такое происходит? Сначала Ольга, потом спецназ, а теперь вот это. Мысли носились в голове, а тело делало привычное дело. Ведя прицелом по дергающейся цепи уродов, я старался высмотреть разведчика. Есть! Длинная худая фигура, то, припадая к земле и прыгая как кузнечик, то вскакивая на ноги, как человек, впереди всех мчалась в гору справа от меня. Я сдвинулся, поймал дергавшуюся тварь в прицел и нажал курок. Автомат загрохотал, и я выпучил глаза – очередь разнесла разведчика на куски, словно я стрелял из АГСа. Лишь через секунду до меня дошло, что это натворил не мой Калашников. Похоже, Павел тоже засек его и это пуля Корда разобрала тварь на запчасти.
Задумываться было некогда, я нажал курок и провел длинной очередью вдоль серой цепи. С радостью отметил, что один крепкий полуволк завалился навзничь, а пара других тварей задергалась и закружилась на месте.
Первый шок у меня уже прошел. Я почти успокоился. По тому, как пошло дело, я понял, что эту атаку мы отобьем. Очереди автоматов ребят, пулемета вышки и пулемета из командирского блиндажа косили тварей под корень. Сейчас при свете дня, я впервые разглядел, как долго и муторно они умирают. Жизнь никак не хотела покидать разорванные тела зеленых уродов. Потеряв руки, ноги, или голову, обрубки продолжали дергаться, словно в диком сне-фантасмагории. В ночном бою все происходило совсем по-другому – нечисть падала, и больше я её не видел.
Как я и предполагал, твари начали отступать. Сначала исчезли крупные особи, их мускулистые тела с характерной черно-зеленой окраской исчезли первыми. Словно по волшебству – только что были и вдруг пропали. Потом и твари поменьше, с более светлой окраской, одна за другой, с визгом исчезли в кустах. Они потеряли напоследок еще несколько своих собратьев. Сверху слева, оттуда, где сидел Сашка, прозвучала последняя очередь и бой стих.
«Отрезвел, сучонок», – беззлобно подумал я.
Я отложил автомат, взял бинокль и стал рассматривать кусты. Лес был не так далеко, чтобы использовать бинокль, но, когда смотришь невооруженным взглядом, кусты и деревья на опушке сливаются в серо-зеленую стену. А бинокль дает возможность заглянуть дальше, в опасную чащу. День ощутимо склонился к вечеру, между деревьев уже посерело. Наступало самое противное время – сумерки. Когда тебе начинают мерещиться прыгающие и ползущие тени, и ты постоянно хватаешься за автомат.
Я невольно пожалел спецназовцев, что сдуру полезли в лес и подняли всю нечисть, хотя сразу было понятно – они не лесные, и не смогут выжить в лесу. Сначала, когда они появились и схватили Ольгу, я их почти возненавидел, но сейчас успокоился – ребята делали то, что им приказали, они такие же исполнители, как и мы. Интересно, что оставшиеся спецназовцы будут делать дальше? Улетят?
Подумав про это, я мгновенно вспомнил про свою проблему – Ольга так и сидит за решеткой. А если бы мы не отбились, то она даже умереть в бою не смогла – твари так и забрали бы её тепленькой. Даже не представляю, что можно ожидать, попав к ним живым. Всем нам, хотя и полуофициально, с самых первых дней в ополчении, вдалбливали одно – живым в лапы тварей попадать нельзя.
Я достал из нагрудного кармана потрепанную «Мотороллу» и попытался вызвать Смирнова. Рация прохрипела и смолкла. Я вспомнил, какие рации были у пропавших спецназовцев – новенькие, настоящие армейские, не чета нашим. Я еще раз вызвал всех сразу:
