Сергей Бакшеев
Диджей
Глава 7
Семьи у Анны Самородовой никогда не было, а семейная реликвия была. Так восприняла Аня половину нотного листа, который ей передала Зоя Максимовна на выпускном вечере в школе-интернате. Пожелтевший листок с нотами заворожил девушку, считавшуюся сиротой. В тот вечер она долго вглядывалась в послание из прошлого, где некий Дирижер писал о ее маме Вокалистке. Потом рассмотрела ноты.
На следующий день Аня обратилась к учительнице музыки. Смущенная выпускница протянула оборванный листок и попросила исполнить мелодию на пианино. Добродушная учительница не стала задавать лишних вопросов и охотно помогла лучшей солистке. На нотном листе оказалась песня группы ABBA «Победитель получает все».
Аня посчитала, что семейную реликвию должна научиться исполнять сама. Педагог согласилась ей помочь. Процесс обучения оказался увлекательным. У девушки оказались способности к музыке. Через год Аня Самородова освоила пианино на уровне выпускника музыкального училища.
Сейчас ей это очень пригодилось. Теперь она диджей Нота. Смена имени зарядила девушку новой энергией и побудила к творчеству. Ее плейлист должен быть особенным, а треки отличаться от стандартных треков других диджеев. Аня Самородова, ставшая Нотой, приходила днем в клуб «Перспектива» и сочиняла музыку на синтезаторе.
Она быстро выработал свой стиль, где ритмическая основа не зацикливалась монотонной круговертью, а накатывала волнами, как шторм о скалы. Порывами нотного шторма управляло ее вдохновение. Диджей варьировала силу и ритм музыкальной стихии, накладывала звучание механизмов, которые частично позаимствовала у Ринга, а многие воспроизводила голосом. Ее дар позволял копировать любые звуки.
Во время выступлений диджей Нота прислушивалась к ритмам сердец танцующих, внутренним вибрациям и воздействовала на их настроение. Необычное звучание ритмической основы Нота дополняла ярким голосом или речитативом в стиле рэпа.
Порой она использовала свое имя, произнося с нужной интонацией: Но-та, та-та-та… И толпа послушно вторила ей: Но-та, та-та-та!
Зажигательной Полине Ветровой понравилось быть на виду. Она позаботилась об особой одежде и макияже. Стиль выбрала черно-красный. Полина заказала черные футболки с красной надписью NOTA поверх белых нотных знаков. Свой черный кожаный топ Полина дополнила кожаными шортами с красным ремнем. Нота согласилась на черные кожаные брюки и обзавелась широкой цепочкой из белого металла с алмазной огранкой. Глаза девушки выделяли черным цветом, а губы алым.
Нота быстро осознала, что для молодежи ночной клуб – это современный храм со своими идолами и атрибутами. Она проповедник, танцующие ее паства. Ей позволено всё, кроме скуки. В суровом мире должно быть место, где можно сбросить гнет условностей. Для этого люди и приходят в ночные клубы.
Диджей специально сымитировала голос знаменитого ведущего боксерских поединков и перед ее выходом из динамиков звучало протяжное и тягучее: «Эй, все готовы к улетной ночке? Встречайте! На сцене нашего клуба единственная и неповторимая диджей Нооо-таааа!»
Выступление обе девушки начинали в футболках с логотипом NOTA. Когда публика разогревалась и доходила до исступления, футболки снимались и швырялись в толпу. Нота и Полина представали в черных кожаных топах с оголенными животами. Полина танцевала неистово. Сдержанные движения Ноты угадывались по блеску дергающейся цепочки.
Первой в толпу швыряла футболку Полина. Все понимали, что следующей будет заветная футболка диджея, и жаждали получить сувенир. Танцующие стремились к сцене, толкались и с визгами раздирали футболку на части.
У Ноты появились фанатки. Девушки стриглись, как диджей Нота, одевались в черные кожаные топы, кожаные брюки с красным ремнем и носили тяжелую цепочку. Ноте это льстило.
В конце выступления Полина традиционно прыгала спиной в толпу. Мужчины ждали эффектный трюк и с шумным восторгом подхватывали смелую девушку.
Казбек был доволен. И уже через неделю хозяин клуба доверил Ноте выступление по пятницам и субботам.
В эти дни число желающих попасть в модный клуб превышало возможности помещения. Охранники ужесточали фейсконтроль и отсекали пьяных. Выпивать гости должны в ночном клубе, что они и делали, прорываясь к бару. Напитки поглощались сотнями доз и обогащали заведение. Чтобы денежный поток не иссякал диджей поддерживала взвинченное состояние танцующих, когда разум уступает место инстинктам.
Духота и жажда заставляли пить, а выпивка добавляла сил. Нота удивляла очередным треком и побуждала гостей к танцам – это была ее главная цель по словам хозяина. К двум часам ночи безумная субботняя вечеринка достигла апогея.
На танцполе колыхались жаркие тела. Ноте уже не нужно было прислушиваться к их состоянию и подстегивать внутренний пульс бешенными ритмами как вначале программы. Наоборот, после жаркого заводного трека, она планировала сбить темп и дать танцующим передышку. А перед этим подстегнуть их энергию.
И вдруг в танцевальной толпе кто-то рухнул. Нота не увидела, а услышал падение. Такое бывало и раньше. Народ напивался, толкался, иногда падал. Обычно падение сопровождалось смехом окружающих и пьяным кряхтением пытавшегося подняться. На этот раз было по-другому.
Диджей убавила громкость и сосредоточила слух на упавшем. Пострадавщим оказался пухлый парень с избыточным весом. Он не ворочался и не пытался подняться. Он вообще не шевелился! Танцующие со смехом расступились, а Ноте показалось, что тело на полу не издает звуков.
Одна из девушек позвала охранников:
– Уберите пьяного!
Двое охранников ринулись сквозь толпу, продолжавшую танцевать. Нота вслушалась, но громкая музыка ей мешала, и она выключила диджейский пульт. Раздались возмущенные возгласы. Нота их игнорировала, ее слух сосредоточился на рухнувшем парне.
Должен быть пульс, дыхание, однако она слышала тишину. Его сердце остановилось.
– Вызовите скорую! Ему нужна срочная помощь, – громко сказала Нота.
Охранники проигнорировали возглас диджея, вцепились в руки парня и поволокли «пьяницу» прочь из зала.
Нота разозлилась и выкрикнула в микрофон:
– Стоп!
Резкое требование, усиленное динамиками, заставило охранников остановиться. Аня осознала, что «скорая помощь» не успеет. Если сердце не запустить в ближайшие минуты, парень умрет.
Решение пришло мгновенно. Идея была дикой, почти безумной, но рассуждать было некогда.
Нота потребовала:
– Несите его к колонке. Сюда! Живей! – Диджей указала на большую аудиоколонку перед сценой.
Охранники подчинились. Теперь бездыханный парень лежал у Ноту на виду.
– Поднимите колонку. Держите над ним вниз динамиками. Быстрее! – поторопила она замешкавшихся охранников.
Когда охрана выполнила приказ, Нота включила диджейский пульт. Она отбивала ритм, соответствующий обычным ударам сердца. Тук-тук, тук-тук, вторили динамики. Диджей стала учащать пульс и усиливать громкость – теперь темп совпадал с ритмом сердец азартных танцоров. Колонка сотней децибел бухала в грудь лежащего человека. Звуковые удары давили и отпускали, давили и отпускали, внутренние органы сжимались и расслаблялись.
Диджей участила ритм, удары слились в единое целое. Нота двинула ручку громкости на максимум – и решающий звуковой удар обрушился на тело.
Охранники покачнулись и чуть не выронили колонку. Парень вздрогнул и цапнул воздух открытым ртом. Его сердце запустилось. Нота помогла толкающими звуками биться сердцу ритмично.
Охранники вернули колонку на место. Парень сел. Он озирался непонимающим взглядом. Первые мгновения все молча смотрели на беднягу, потом заулыбались. Охранники помогла парню встать, усадили на диван, дали воду. Срочная медицинская помощь ему уже не требовалась.
Диджей Нота уняла волнение и включила следующий трек. Танцы продолжились.
В клуб приехала певица. В конце недели в ночных клубах выступали популярные исполнители, кочуя с одного адреса на другой. Певцы приезжали со своими аудиодорожками на дисках. Прилежные исполнители пели сами под минусовки, халявщики – лишь открывали рот при выключенном микрофоне.
Нота уступила сцену очередной Лике-Вике-Веронике, вытерла пот и отошла к бару. После пережитого стресса ей хотелось расслабиться. Когда она допивала второй коктейль перед ней появился оперативник Денис Ракитин.
Старший лейтенант показал жестами, что здесь слишком громко, и предложил выйти на воздух. Нота накинула куртку. Шумный клуб остался за закрытой дверью.
Ракитин отошел на несколько шагов и спросил:
– Я видел охранников с колонкой над парнем. Что это было?
– Сеанс музыкотерапии, – с кривой усмешкой ответила диджей.
– Мне показалось, ты спасла парня.
– Ерунда. Такая музыка мертвого разбудит.
Ракитин изучил новый облик девушки: яркие губы, черный топ, открытый живот – и не удержался от сарказма:
– Ну и вид. Ты теперь диджей Нота?
– Вы пришли полюбоваться моим пупком? – Аня застегнула куртку.
Оперативник смутился и перешел на серьезный тон:
– Я расследую убийство Софьи Легковой. На шнуре, которым задушена жертва, нет отпечатков пальцев Круглова-Ринга. Он утверждает, что после секса с ним Легкова покинула квартиру одна. Он сразу заснул и спал до середины дня. Константина Круглова действительно никто не видел утром во дворе.
– Вы Костю отпустите? – заинтересовалась Аня.
– Круглова не видели. Зато около дома, где произошло убийство, заметили странную девушку в наушниках. – Оперативник сделал многозначительную паузу. – По описанию составлен портрет. Хочешь взглянуть?
– Зачем мне?
– А ты посмотри. Никого не напоминает?
Ракитин показал рисунок, в котором Аня узнала себя.
– И что это значит? – спросила она.
– Ты мне объясни, Самородова. Что ты там делала?
– Не помню, – ответила Аня и спохватилась. – Я вообще не про это. Может была там, может нет. Шла к метро и прошла мимо.
– Гуляла с наушниками?
– Ну да.
– Без плейера, без музыки.
– Берегла уши. В тишине хотела побыть после клуба.
Ракитин с сомнением посмотрел на девушку, выждал паузу и сообщил:
– Пальчики Круглова на шнуре эксперты не обнаружили. Зато нашли другие. По предварительной оценке – женские.
– Поздравляю, – выдавила Нота.
– Подпиши бумагу. – Ракитин раскрыл паку и подал авторучку.
– Что это? – вглядывалась в текст Нота.
– Повестка. Утром в понедельник придешь в отделение милиции, сдашь отпечатки пальцев. Их сверят с пальчиками на орудии убийства.
Аня испугалась. Она плохо контролировала себя в ту ночь, когда следила за Рингом и Софьей. Шнур был воткнут в наушники. Он болтался и мешал. Она трогала шнур и могла оставить отпечатки.
– А если я не подпишу? – девушка с вызовом взглянула на оперативника.
– Тогда я буду вынужден тебя задержать. Прямо сейчас.
– Это законно?
– Задушить девушку – беззаконие, а привлекать к ответственности закон не только позволяет, но и обязывает.
Казенные слова прозвучали жестко. Аня прикусила губу, потупилась и расписалась. Ракитин оставил ей копию повестки.
Уходя, старший лейтенант позвонил капитану Смирнову. Милиционеры говорили о ней. Знать бы о чем. Свою фамилию и слово «повестка» Аня услышала, а вот дальше оказалась беспомощной. Алкоголь притупил ее слух.
Глава 8
Анна Самородова подошла к отделению милиции и остановилась в нерешительности. Получив повестку, девушка мучилась в сомнениях.
А вдруг это путь в один конец? Ее отпечатки остались на проводе, которым задушена Софья Легкова. Такой улики будет достаточно, ее арестуют и посадят за убийство. Не лучше ли сбежать из Москвы и затеряться на просторах Кубани?
Но что это будет за жизнь? Нет прежней Ани Самородовой. Она теперь диджей Нота, которую обожают поклонники. Ее выступлений ждут, ей подражают, ее новое имя выкрикивают в угаре танцев. «Но-та, та-та-та! Но-та, та-та-та!»
С тем же учащенным ритмом колотилось ее сердце, когда девушка переступила порог отделения милиции.
Нужный кабинет Нота нашла по слуху: Денис Ракитин разговаривал по телефону.
– Подозреваемая Самородова явилась, – доложил оперативник в трубку со сдержанным удивлением.
Он встал, обошел гостью, словно выискивая подвох, и спросил:
– А что такая бледная?
– Работаю по ночам.
– Самородова, если мучит совесть, лучше признаться, – по-свойски предложил старший лейтенант.
– Живу в столице без регистрации, – покаялась девушка.
Ракитин шутку не оценил.
– Ну что ж, приступим к дактилоскопированию.
Милиционер подошел к процессу обстоятельно. Действовал неспешно и важно. Достал материалы, раскатал валиком черную краску на стекле, положил на край стола дактилоскопическую карту с пустыми квадратами для каждого пальца.
– Подозреваемая, объясняю процедуру.
– Я думала, я свидетель, – расстроилась Нота.
Ракитин не отвлекался:
– Вытяни правую руку, прокатай большой палец в краске слева направо, а теперь так.
Он сжал большой палец девушки тремя своими, прижал левой стороной в пустом квадрате и провернул. На листке остался широкий отпечаток с капиллярными узорами.
– Следующий.
Оперативник прокатывал палец за пальцем и убеждал обескураженную Ноту:
– Ты пойми, Самородова, чистосердечное признание облегчает участь. Ты еще молодая, первый раз оступилась, судья учтет раскаяние.
– Какое раскаяние?
– В неосторожном убийстве. Расплачешься на суде, тебя пожалеют. А будешь упираться, впаяют по максимуму.
– Какой суд? Я не убивала.
– Ты не хотела убивать, – охотно согласился Ракитин. – Просто решила наказать соперницу.
– Софья мне не соперница.
Голос милиционера стал жестче:
– Тогда объясни, что ты делала ночью около дома диджея Ринга, когда он развлекался с девицей?
– Ждала, когда метро откроют.
– Допустим. А потом увидела Легкову. Напыщенную, заносчивую. Слово за слово – и вы сцепились! Провод от наушников в твоих руках оказался случайно.
– Все не так!
– А как? Наушники ты не отрицаешь.
– Я не видела Софью после того, как они там в постели…
– Выходит, про постель знала!
– Вы сами рассказали про их связь и пятнашку в трусиках.
– Что она означает? И почему номер три? – цеплялся оперативник.
Нота насупилась и промолчала.
Ракитин не унимался:
– Пошла в отказ? Хочешь получить максимальный срок? Ну что ж, пальчики вот они. Сравним с теми, что на проводе и – небо в клетку.
Оперативник потряс дактилоскопической картой, чтобы просохли чернила. Нота потерянно смотрела на растопыренные грязные пальцы.
– Можешь помыть. Туалет слева по коридору, – сообщил милиционер. – Ожидай меня около кабинета. Я на сравнение отпечатков. Минут двадцать займет.
Нота вышла, помыла руки, вернулась к кабинету. В груди разрасталась тревога: сейчас вернется Ракитин и всё! Она следила за Легковой, держала в руках чертов провод и жутко ревновала. Это правда. И место, и время совпадают. Ее арестуют за убийтсво, ей не отвертеться.
Взгляд заметался по коридору – никого. Зародилась надежда. А ведь можно уйти. Ее никто не держит. Двадцать шагов по коридору – и там свобода! Перед выходом окошко дежурного. Она выберет момент, когда дежурный отвлечется на разговор. С ее слухом это не проблема.
Она сосредоточилась. Вот кто-то зашел в отделение, обратился к дежурному, загородил обзор. Лучший момент настал!
Нота пошла к выходу, вслушиваясь в окружающее пространство. Только бы проскочить.
И вдруг над головой услышала свою фамилию:
– Я брал Самородову на испуг, думал не придет.
– А она явилась.
Нота узнала голоса. Старший лейтенант Ракитин докладывал капитану Смирнову.
– Если бы не пришла, стала скрываться, значит, точно виновна, – объяснял коварную логику Ракитин.
– Молодая соплячка. Ее напугать – пара пустяков.
– Я так и сделал. Снял пальцы, вывел из кабинета. Если сейчас сбежит – виновна!
– Жалко, что на проводе нет отпечатков.
– Тонкий, следы смазаны, – посетовал Ракитин. – Но Самородова этого не знает. Если сбежит, я увижу ее в окно. Подождем.
«Не дождетесь», – прошипела под нос Нота и вернулась к кабинету оперативника. Теперь она была спокойна.
Глава 9
Аня Самородова с детства обладала особым слухом, она слышала сквозь стены. Сначала девочка не придавала этому значения, думала, что и остальные также хорошо слышат. Потом поняла, что в этом ее преимущество. Стала хвастаться сверстникам, ей не поверили.
Тогда Аня наглядным примером убедила Полину Ветрову. У подруги загорелись глаза – сколько секретов можно узнать!
– Никому не рассказывай. Это будет нашей тайной. Только мы будем пользоваться, – убедила Полина.
Подружки так и делали. Девочки много лет использовали способности Ани. Хитрили, избегали неприятных последствий своих шалостей, манипулировали школьниками, узнавали секреты взрослых.
Но оказалось, о способностях девочки догадывался совершенно посторонний человек. Когда Ане исполнилось пятнадцать лет, в интернат приехал мужчина лет семидесяти. Он переговорил с директрисой об Анне Антоновне Самородовой, которую никогда не видел. Гость заинтересовался вокальными способностями девочки и повел себя странно. Зоя Максимовна предложила послать за Аней. Однако столичный гость заверил, что сам ее найдет.
Мужчина вышел из здания, уединился на скамейке на спортплощадке и заговорил вполголоса:
– Аня Самородова. Я приехал к тебе. Приходи, поговорим. Я знал твоих родителей. У тебя особенная мама.
Так он повторил несколько раз, и Аня появилась. Она услышала свое имя, находясь с другой стороны здания, а когда упомянули ее маму, то не могла не прийти.
Девочка увидела пожилого мужчину с седым ежиком волос и спросила:
– Вы мой дедушка?
Гость ответил не сразу. Он с минуту вглядывался в ее лицо и остался доволен.
– Я знал твоего дедушку. И маму хорошо знал.
– Кто вы?
– Я представился директору интерната. Ты же слышала.
Мужчина с доброй улыбкой посмотрел на ее уши. Аня смутилась, поправила волосы и поняла, он знает ее тайну.
– Полковник госбезопасности Трифонов Сергей Васильевич, – повторила Аня имя таинственного гостя.
– Полковник в отставке, – поправил Трифонов. – Твоего дедушку я называл Композитором, а маму Вокалисткой.
– Называли. Их уже нет?
– К сожалению твои родители погибли в день твоего рождения. Дедушка еще раньше.
Аня села рядом, вцепилась в край скамейки и опустила голову.
– Так и знала. Мама бы никогда меня не сдала в интернат.
Трифонов подождал, когда девочка успокоится, и сообщил:
– Родителей у тебя нет, а родной дядя и двоюродный брат имеются.
– Правда? Где они?
– За границей, в Европе.
– Далеко, – разочаровалась Аня. – Вы их видели?
– Я знал твоего дядю, когда его звали Дирижер.
– Композитор, Вокалистка, Дирижер, – задумчиво повторила Аня. – Не семья, а целый оркестр.
– Интересно, кем станешь ты?
Аня вздохнула и призналась:
– С учебой у меня так себе. Мы с Полиной в продавщицы пойдем.
– Продавщица. – Трифонов прислушался к звучанию слова и покачал головой. – Нет. Ты в маму и дедушку.
– Что это значит?
– Лучше пока не знать.
– Почему?
– Расскажу, когда повзрослеешь.
– Спасибочки! – бросила Аня. Странный гость, говорящий загадками, стал ее раздражать. – Я уеду отсюда. Закончу интернат и уеду. Только меня и видели!
– Нашел тебя здесь, найду и в другом месте, – спокойно отреагировал Трифонов.
– Да пошли вы!
Аня разозлилась. Гость разрушил зыбкую надежду, что где-то есть мама и папа, которые обязательно ее найдут. Оказалось, не так. Она сирота! Кроме подруги у нее никого нет. И этот дядька ей совершенно не нужен.
Аня вскочила и побежала к Полине.
– Ты вся в маму, – услышала она за спиной голос Трифонова. – Мы еще увидимся.
Он произнес это тихо, когда девочка скрылась из вида. Но знал, точно знал, что она его услышит.
Сейчас, около кабинета оперативников, Нота вспомнила Сергея Васильевича Трифонова. Вспомнила его звание – полковник госбезопасности. Вот, кто мог бы ей помочь разобраться с милицией. Она уже думала, как найти полковника, но подслушала разговор Ракитина и теперь знала, волноваться незачем, ее отпустят.
Старший лейтенант Ракитин выждал еще минут сорок. Затем спустился. Подозреваемая безмятежно развалилась на стуле около его кабинета.
Ракитин проворчал:
– Сегодня свободна, Самородова. Можешь идти.
– Мои пальчики не подошли? – ехидно спросила Нота.
– Ты все еще под подозрением. До встречи.
– До встречи с вами? С чего бы?
– Ревность частый мотив для убийств.
– Я не люблю Ринга, – отрезала девушка.
– Заметь, про любовь я не спрашивал. У Ринга много поклонниц?
– Вагон и маленькая тележка. У меня теперь тоже!
– Тогда до встречи, диджей Нота.
– Пока-пока, – ехидно попрощалась Аня.
Выйдя из отделения милиции она столкнулась с Рингом. Не успела ахнуть, как Круглов процедил:
– Что-то быстро тебя отпустили. – Он явно ждал ее и встретил неприязненным взором.
– Костя, ты что здесь делаешь? – удивилась Нота.
– А меня три недели держали, – продолжал выражать недовольство Ринг.
– Ты так говоришь, будто я виновата.
– А кто? Это же ты придушила Софью из-за ревности. Я так и сказал Ракитину.
– Ах вот кого я должна благодарить.
– Не увиливай. Новые наушники я показал только тебе. Ты ушла в них!
– Если мне понравилась диджейская вещь, это не значит, что я убийца.
– Точняк! Я понял. Тебе нравился не я, а моя работа. Ты мечтала стать диджеем. Ты подставила меня, задушила девчонку и заняла мое место в «Перспективе»! Явилась туда в моей одежде.
– Идиот! Я хотела тебе помочь. Наушники твои отработала.
– Отработала бы и свалила. А что на деле?
– Казбек сам предложил выступать в клубе.
– А меня послал! Теперь ты – диджей Нота, а я лузер. Кто, если не ты подставил меня? Только тебе было выгодно.
Возразить было нечего. Да, она стала диджеем, пока Ринг сидел за решеткой.
Аня вспомнила, как слышала любовные стоны и крики из квартиры Ринга. Тогда ее душила обида и лезли дурацкие мысли: не эти ли крики хотел записать Ринг для своих треков?
Софья Легкова ушла после секса. Аня слышала ее легкие шаги и не хотела с ней встречаться. Софья не должна была увидеть ее размазанные по щекам слезы. В тот момент она выбросила чертов шнур и убежала.
Кажется, вслед за Софьей кто-то пошел. Возможно, Ринг захотел проводить девушку. Она не расслышала. Она специально прижала наушники к ушам и спешила отгородиться от чужого счастья грохотом метро.
Нота прищурилась и ткнула пальцем Ринга в грудь:
– Я уронила шнур. Кто-то его подобрал и придушил Софью. Может ты?
– Мои пальчики не подошли, – затряс головой Костя.
– На шнуре вообще не осталось отпечатков.
– Откуда знаешь?
– Зато осталось кое-что другое.
– Что?
– Пятнашка в трусах Софьи. Ты ее специально туда засунул?
– Дура!
– Цифра 3 что-то значит для тебя?
Ринг взвился:
– У тебя ничего не получится в «Перспективе». Девчонка не может стать классным диджеем. Казбек натешится диджеем с сиськами и выгонит тебя.
Это был плевок в душу. Ноту действительно терзали сомнения, что удача временна. Не так она представляла их встречу. Диджей Нота собиралась поблагодарить диджея Ринга за первые уроки, идею добавлять в музыкальные треки живые звуки. Она использовала его заготовки, тот же стук молотка и скрежет гвоздодера, который вместе записали на крыше.
Однако желанная встреча переросла в ссору, и Нота не удержалась от унижающего удара.
– У меня осталась твоя футболка. Полина как-то бросила ее в толпу, но Ring никому не нужен. Затоптали, как тряпку. А Nota нарасхват, не успеваем футболки заказывать.
Глаза Ринга вспыхнули. Он стиснул губы, развернулся и ушел, не говоря ни слова.
