Сергей Аркадьевич Шелец
Карелия
Я занимаю столик у окна, и с кофе,
Радуюсь, какие ж мы друзья -
Всегда веселые и в смерть, и в горе.
Калитки с просом малость подгорели,
Но это даже лучше: кофе скрасит все.
За болтовней проспекты все алели,
Пора прощаться с днем.
Пора просить у белой ночи,
Теплоты, которой мало в доме
И ботинки насквозь дождь мои промочит
И высохнут лишь в летнем зное
В соснах запутался ветер.
И солнце светит на нас.
Какая милота!
В соснах запутался ветер,
Светится фуксией клевер.
А что ты скажешь родителям,
Исчезнув на тысячу лет?
На бархатных скалах,
И в пляжах песчаных -
Нас никто не найдет.
В джинсиках рваных,
Холодных и синих,
Волною на берег прибьет.
В соснах запутался ветер.
Какая красота!
Влюбленные в север,
Не видим друг в друге тепла.
Слухи о церкви в лесу.
Слухи ходили о церкви в лесу.
Сосны до неба там были бы стенами.
Как купол огромный – ночной небосвод
Изумрудные мхи – гобеленами.
Слухи ходили о церкви в лесу.
Огромная ель как алтарь.
Только распятых здесь нет, да повешенных.
И птицы щебечут тропарь.
И вот я гуляю в карельском лесу
И голос кукушки пророчит мне жизнь.
Смерть затупила о кости косу.
И кто то рассыпал алмазы
По черному бархату ночи.
Город, который стоит любить.
Мужчина, которого стоит любить,
Примешь ли в свои объятия карельца?
Я с берегов твоих хочу воды испить
И жить века под теплым сердцем.
Мне нравится блудить в твоих лесах
Читать твои послания в рекламах.
Я чадом засыпаю на твоих руках,
Лечась в тебе от старых шрамов.
Город, в который стоит влюбиться,
Мне б навсегда с тобою остаться.
В скалах и лишайниках забыться,
И больше никогда не рождаться.
Присниться.
Судорожно вывеска мелькает за окном
Администратор сонный ждет гостей
У дороги над отелем плачет гром
Ветер на парковке дует все быстрей.
Вот вторые сутки я снимаю номер на двоих
Утром я спускаюсь вниз за кофе.
О тревоге радио поет в стране глухих
За ресепшен говорят о катастрофе
И вчера я слышал слезы за стеной,
Вчера я слышал гром из пушки.
Вот в моих глазах исчез покой,
Предчувствуя коварные ловушки.
В номере соседнем жили двое
И один из них с ума сходил.
Девушка рыдала воем,
А второй спокойно говорил:
"Мы останемся на дне.
Мы больше не сможем влюбиться.
Мы выиграли в этой войне
Нам стоит собою гордиться".
Выстрел, и кровь на стене.
Он шепчет, прежде чем убиться:
"И если ты умрешь во сне,
То я обещаю присниться".
"В раю бы провести с тобою ночь,
И с восходом солнца застрелиться.
Но криками гонишь ты прочь,
А я обещаю присниться".
Пол – это лава.
В мире где пол – это лава,
Где вместо таблеток, в коробке
Фишки, камешки да перья.
В мире, где сны твои робки -
Лепестки весеннего цветенья.
Куртка бати, и волосы по ветру,
На велосипеде уезжаю прочь.
В мире, где обиды нету,
На глупое сердце и ночь.
Я хочу смотреть мультфильмы утром.
К черту школу – я скажусь больным.
Он спасет – мой супермен как будто,
От мира повзрослевших и больных.
У подъезда ожидает друг -
Мы из свинца хотим фигурки, а не пули.
Быть взрослым – не решаемый недуг -
Справки 2НДФЛ, долги, кастрюли.
Я на черемухе мог бы провести все лето,
И вечность убегать от дворовых собак.
Просить остановиться время – тщетно,
Дальше осень и на улицах бардак.
Берег.
На озере – ты и я,
Еще этот с чайками ветер.
Слезы иссушит, волосы спутает.
Этот вид из окна.
Так сложно собраться, да лень прогуляться,
По берегу…
Колыбельные шепчут нам волны
Прислушайся к звуку прибоя.
Держи меня за руки.
Чайки в панике,
Ветром гонимые прочь.
Пеною смоет волна.
Все то, что ломалось
И не получалось
У нас.
Расправь руки птицей
Мы не возвратимся домой.
Домой.
Ракушки и звезды.
Корабли прочь,
Дальше,
Дальше.
Мы выплывем позже,
А может утонем…
В ночь.
Бесовец.
С двумя кнопками "Мальборо" летний.
Мы в "Четырке" ждем тебя у подъезда.
И коллектив наш трехцветный,
По пути в Бесовец обгоняет "Фиесту".
Под ржавый скрип колодок,
Мы слушаем песни мужчины в панаме.
Оттепель льется с колонок,
Асфальтовый шелк под нами,
Клянусь:
Мы делаем деньги из воздуха.
Лживыми словами.
СкандиНАВИЯ.
Моя бабка – ведьма, говорила:
В яви бойся одержимых, в нави бойся тех,
Кто управляет одержимым.
Корень можжевельника влечет успех,
А перья чайки делают любимым.
На запястьях фенечки – от сглаза
Кулон из малахита, чтоб привлечь вниманье
Запах вереска, чтоб не липла всякая зараза
Масло пихты, чтоб вкусно пахло одеяло
Над Скандинавией и солнце ярче.
В парке у жилого комплекса летают совы,
А в чернике ползают гадюки.
Будь на окнах ставни – я бы на засовы,
И на свиданье гладил б брюки.
В парке как на кладбище – гостинцы
Но они не для детей, а лишь для взрослых.
Здесь утром напевают птицы,
Их песней пропитался пыльный воздух.
Мы уходим дальше – ворожить.
Таро сказали, будет классная погода.
Мы духам леса вызвались служить,
Живущих в серых совах.
Берт Рекун: интерлюдия.
Оправа для алмаза
Медная. Да хоть пластмасса.
Я вижу стразы,
В глазах, которые опасны.
Расшитый золотом рассвета,
Последний вздох, и звезды?
Моя душа теперь суха и бéдна,
И мне не важно, кто ты.
Виноваты ли сами?
Или постарались те двое,
Которые в земле, под нами.
В червях, в земле, да в гное.
Это так опасно – по областям разбегаться.
А потом искать виновных, зная,
Кому и как и с кем лизаться.
И больше лес не рыщет стая.
Тебя я звал Берт Рекун,
И только пятеро поймут, о чем я.
И мой язык проклял колдун,
Язык некчемный.
Порванная куртка.
Разорванный рукав, и ворот весь в крови.
Ты говорил: перелезал через забор,
Но не от садин больно так внутри.
И между прочим – больно до сих пор.
Ты направляешься к двери.
И запах табака и перегара,
Сводит нос в крови.
Воняет самодельная сигара -
Родители опять пьяны.
Пьют украденную водку.
И смеются от побитого тебя.
Кровь течет по подбородку,
Взять бы отчимову глотку -
И туда набить стекла.
Синяки как будто незабудки.
На ниточке свисает твой рукав.
Ты мальчик в порванной куртке -
Смешься, снова из дома сбежав.
И не согреет порванная куртка.
А тот, кто дернул за рукав, обнимет?
Это – не смешная шутка.
Тот, кто разорвал, ее с тебя и снимет.
Опять сбежав, ты снова у того,
Кто нос разбил, и куртку разорвал.
И так приятно находиться у него -
Кто любовью жизнь твою сломал.
Ты пришиваешь к куртке шёлковую ткань -
К себе чужие взгляды.
Которые не видят ран,
А лишь красивые наряды.
***
Вернуться к телу без пола и места.
Туда, где согреет чужая кровать.
В блаженстве греть чужие чресла,
И о семье не вспоминать.
Вернуться в квартиру с запахом секса,
Напиться, слушать пьяному винил.
Обернуться к ребенку без пола и места -
Которого взрослый мужчина убил.
Небо как цвет незабудки,
Осветит мне путь, и ты вновь увидишь,
Мальчика в порванной куртке.
"Ты, правда меня ненавидишь?" -
Услышу вновь в сломанной трубке.
"Эти шлюхи боятся тебя как огня.
Я же боюсь, что кончится пиво.
Они приходили тебя не любя.
А помнишь, что потом было?"
Онежское озеро,
Что такое любовь?
Сможет ли моя душа,
Найти кого-то вновь?
Надежда тает дымкой в мираже -
Любить кого то сильнее,
Мужчины на красной Тойоте.
Души не чаять в идиоте.
Я на красном капоте.
Глажу швы на порванной куртке.
Чувства – когда вы к черту умрете?
Я под колеса кидаю окурки,
В кармане букет незабудок;
