Сергей Анатольевич Курочкин
Эффективность гражданского и арбитражного судопроизводства

Полная версия

Издательский дом «Городец» благодарит за оказанную помощь в выходе издания независимую частную российскую производственную компанию «Праймлайн» (www.prime-l.ru) ПРАЙМЛАЙН: КОМПЛЕКСНЫЙ ЕРС-ПРОЕКТЫ

Рецензенты:

Афанасьев Сергей Федорович – доктор юридических наук, профессор;

Решетникова Ирина Валентиновна – доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации

© Курочкин С.А., 2024

© ИД «Городец» – оригинал-макет (верстка, корректура, редактура, дизайн), полиграфическое исполнение, 2024

Sergey A. Kurochkin

Efficiency of Civil and Commercial Litigation

The effectiveness of judicial protection of rights, freedoms and legitimate interests remains one of the urgent problems of modern jurisprudence. The book presents the results of a comprehensive study of the efficiency of civil and commercial litigation based on classical methods of legal science, modern methods of sociology of law, a systematic approach and economic analysis of law. Both doctrinal and practical aspects of the effectiveness of civil justice, civil and commercial (arbitrazh) procedural law, as well as an access to justice realization, the efficiency of civil cases resolution by courts of general jurisdiction and commercial courts, the efficiency of a court judgment and its verification by higher instances are considered. The analysis made it possible to assess the efficiency of Russian civil and commercial litigation, to identify factors and conditions that determine the efficiency of legal process, and propose measures to ensure it. Special attention is paid to the problems of digital technologies integration (primarily Artificial Intelligence), into civil and commercial litigation.

The book is addressed to legal scholars, researchers and practitioners, university students and postgraduates, as well as anyone interested in the efficiency of judicial protection of rights and legitimate interests.

По имеющимся данным, человек за всю жизнь не может прочитать больше двух процентов книжных произведений, созданных в этом мире. Каждому из нас рано или поздно приходит мысль, какими должны быть произведения, на которые мы тратим личное время и жизненную энергию, отдаем им часть себя. Общение с книгой должно приносить и удовольствие, и пользу, а в идеале – еще и полноценный диалог с автором.

Мы стоим перед выбором: что читать. Так, создается личная библиотека. На первых порах она складывается стихийно: человек учится чтению, привыкает к книге, а действующие образовательные программы, начиная с дошкольных учреждений и заканчивая высшими учебными заведениями, предлагают базовый набор произведений, c которыми следует познакомиться, осмыслить и понять. При вхождении в самостоятельную взрослую жизнь мы имеем уже багаж прочитанного – у нас есть начальная библиотека, но вряд ли кто-то этим объемом и ограничивается. Порой мы решаем задачу – стоит ли очередное произведение и его автор нашего внимания. Чем больше вариантов, тем сложнее выбор. Чем мы старше – тем жестче критерии отбора. И каждому последующему поколению приходится труднее предыдущего. Но никто еще не отказался от ее решения и может предложить на обсуждение свое как единственно верное.

Библиотека, созданная человеком, – уникальна, как уникален индивид и каждое произведение, ее составляющее. Вряд ли в мире найдутся две одинаковые библиотеки. Стремления, тревоги человека тот час же отражаются на выборе книг, которые требуются для чтения. Произведение литературы – это не только выражение психики его автора, но и выражение психики тех, кому оно нравится. Эта давняя мысль Эмиля Геннекена, подхваченная и развитая Николаем Рубакиным и его последователями^[1], кажется, годится не только для художественных произведений, но, вообще, для всех, включая научные труды (несмотря на их особенный язык и среду возникновения). Таким образом, собираемые и читаемые произведения становятся не только источником, но и отражением мировоззрения создателя коллекции, они способны показать неповторимость его опыта, знаний, ценностей. Собрание книг приобретает частичку личности, которая при определенных условиях способна пережить создателя.

Наверно не ошибемся, если сочтем, что срок жизни личной библиотеки равен в целом сроку жизни ее создателя. Период активного чтения у человека длится 50–60 лет, а в последние годы жизни он устает и практически не находит сил на чтение имеющихся книг, не говоря уже о поиске новых. В связи с этим обычно библиотека жива, пока жив ее владелец, в отличие от авторских произведений и научных открытий, способных пережить создателей на десятки и сотни лет.

Каждой личности хотелось бы передать «интеллектуальный тип», образ мира, читательскую среду последователям моложе и сильнее, чтобы продолжить начатое дело освоения и постижения этого мира. Автор продолжает жить в произведениях, ученый – в открытиях, а читатель – в своих книгах.

Миру Михаила Константиновича Треушникова были знакомы все три ипостаси, ему посчастливилось выступить в роли автора, ученого и читателя.

Михаил Константинович передал часть домашней научной библиотеки кафедре гражданского процесса МГУ имени М.В. Ломоносова. Но это ее статическая часть, собранная им лично.

Открываемая книжная серия «Библиотека М.К. Треушникова» – попытка издателя, родных, учеников, коллег и друзей Михаила Константиновича сберечь и посильно продолжить создание личной библиотеки, вселить в нее жизнь, продолжить то мировосприятие, которое было присуще Михаилу Константиновичу как человеку своей эпохи.

Антон Михайлович Треушников

Издательский Дом «Городец»

Кафедра гражданского процесса Юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова

Благодарности

Автор книги сердечно благодарен Михаилу Константиновичу Треушникову и Ирине Валентиновне Решетниковой за всемерную поддержку исследования эффективности гражданского и арбитражного судопроизводства, бесценные замечания и предложения, ставшие мощным стимулом для продолжения научного поиска и достижения новых результатов. Особо признателен А.М. Треушникову за решение о включении книги в серию «Библиотека М.К. Треушникова». Михаил Константинович не просто читал варианты рукописи настоящей издания, но также высказывал замечания принципиального характера.

Автор книги выражает признательность доц. Т.К. Андреевой, проф. Е.А. Борисовой, проф. А.Ф. Воронову, проф. Е.В. Кудрявцевой, проф. В.В. Молчанову, проф. В.М. Шерстюку, а также всему коллективу кафедры гражданского процесса Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова за внимание к проведенному исследованию, весьма содержательные замечания и предложения, высказанные в ходе его подготовки. Все возможные упущения и неточности, разумеется, являются итогом творчества самого автора.

Автор признателен проф. В.В. Яркову и всему коллективу кафедры гражданского процесса Уральского государственного юридического университета им. В.Ф. Яковлева за прекрасную процессуальную школу, последователем которой автор себя неизменно считает, творческую атмосферу, в которой начиналось исследование проблем эффективности судебной деятельности.

Особо теплые слова благодарности адресованы супруге автора, вдохновлявшей и поддерживавшей научный поиск, – Вере Александровне Курочкиной, которой настоящая книга и посвящается.

Введение

Проблемы эффективности судебной защиты прав, свобод и законных интересов остаются одними из наиболее актуальных как в России, так и за рубежом. Активное развитие правовой сферы на современном этапе, масштабное законотворчество и все возрастающая правоприменительная практика поставили на повестку дня проблемы эффективности как правовых норм, так и всех видов деятельности, урегулированной правом. Неизбежно это коснулось сферы правосудия, внимание ученых многих стран сегодня приковано к эффективности судебной деятельности. И это, как представляется, не случайно, ведь именно эффективность судопроизводства предопределяет социальный и экономический эффект судебной защиты субъективных прав и законных интересов граждан, организаций и государства.

Однако далеко не очевиден смысл, который вкладывается в понятие эффективности правосудия по гражданским делам и его процессуальной формы – гражданского и арбитражного судопроизводства. В отсутствие единого представления о содержании понятия эффективности многие ученые и практики тем не менее активно его используют. Более того, все чаще эффективность правовых явлений становится предметом оценки. Российские суды уже более десяти лет при рассмотрении конкретных дел обращаются к категории эффективности, оценивают с ее помощью качество судебной деятельности нижестоящих судов, формируют подходы, которые должны обеспечить справедливое, результативное и экономичное судебное разбирательство по всем делам, находящимся в производстве. Тем же путем сегодня пошли и суды многих других стран. Очевидно, что применение судами логики эффективности и соответствующих категорий нуждается в общетеоретической и методологической поддержке. Правовая доктрина, обогатившись достижениями экономики и социологии, может выступить проводником идей эффективности, рационализации судебной деятельности, выработать реалистичные предложения по повышению эффективности судебной защиты прав и законных интересов.

Недостаточное внимание современных отечественных правоведов к проблемам эффективности правовых явлений возможно – следствие широко тиражируемого тезиса, что само понятие эффективности неправовое. Немногие, однако, задумываются о том, почему категория эффективности, прекрасно знакомая всем нам из обыденной жизни и профессиональной деятельности, незаслуженно выпала из поля зрения ученых-юристов. Как итог, немногочисленные исследования эффективности правосудия по гражданским делам ограничиваются описанием построения национальных судебных систем, отдельных их элементов, анализом действующего процессуального законодательства, иногда практики его применения. Заметно реже ученые обращаются к оценке социального и экономического эффекта судопроизводства, социальной ценности и эффективности всей системы гражданской юрисдикции. На наш взгляд, оценка перспектив и последствий реформ судопроизводства требует проработанной теоретической базы, объединяющей достижения не только правовых, но и других социальных наук, прежде всего институциональной экономики и социологии права.

Именно поэтому в представленной работе автором предпринята попытка теоретически осмыслить основные подходы к пониманию эффективности судебной деятельности, выработать предложения по решению имеющихся проблем, получить представление о реальном действии норм гражданского и арбитражного процессуального законодательства. Непреходящая важность решения задач постоянного повышения эффективности правосудия по гражданским делам и его процессуальной формы определила цель научного поиска, результаты которого представлены в настоящей книге. Теоретическая разработка проблем эффективности гражданского судопроизводства, выработка новых научных идей, систематизация и развитие существующих в науке взглядов, подготовка предложений по совершенствованию процессуального законодательства и практики его применения – все эти меры предприняты для поиска направлений и средств обеспечения оптимального уровня эффективности отечественного гражданского и арбитражного судопроизводства.

Изучение проблем эффективности на междисциплинарной основе таит в себе большой потенциал как для науки, так и для практической деятельности. Выработка новых подходов к оценке эффективности, идей и концепций позволит не просто оценить результативность и экономичность судебной деятельности, но также научно обосновать и теоретически верифицировать предложения, реализация которых позволит повысить эффективность судебной защиты прав и законных интересов граждан, организаций и государства. В представленной работе содержится авторское видение научной концепции эффективности гражданского и арбитражного судопроизводства, эффективности процессуального права.

Особое внимание в книге уделено проблемам влияния цифровизации как нового антропологического вызова на эффективность правосудия и его процессуальной формы. Очевидно, что современные информационные технологии, в том числе технологии искусственного интеллекта и машинного обучения, являются перспективными средствами значительного снижения всех видов издержек в гражданском и арбитражном судопроизводстве. Вместе с тем внедрение информационных технологий не должно противоречить правовым принципам и требованиям справедливого судебного процесса.

Исследование эффективности гражданского и арбитражного судопроизводства сопровождалось результативным применением методов социологии права, системного подхода и сравнительного нового для российского правоведения метода – экономического анализа права (экономического подхода к праву). Этим обстоятельством объясняется использование в книге большого количества терминов и категорий, нечасто встречающихся в правовой литературе. Все эти термины наполнены вполне конкретным содержанием, не имеют, как правило, прямых аналогов в юриспруденции и не нуждаются в произвольной замене. Междисциплинарный характер проведенного исследования, будем надеяться, оправдывает такой подход.

Глава I
Теория эффективности и цели судопроизводства

1. Изучение эффективности правосудия и процессуального права: основные подходы и методы

Можно с уверенностью сказать, что изучение проблем эффективности правосудия и процессуального права сегодня – это то, что находится на повестке дня мировой правовой науки. Результаты таких исследований востребованы практикой. Конституция РФ (ч. 1 ст. 46), Всеобщая декларация прав человека (ст. 8), Международный пакт о гражданских и политических правах (п. 1 ст. 14), Конвенция о защите прав человека и основных свобод (п. 1 ст. 6) гарантируют каждому эффективную судебную защиту, эффективное восстановление в правах судами в случае нарушения его основных прав, предоставленных законом. Результативность судебной защиты, действенное восстановление в правах определяется прежде всего эффективностью гражданского и арбитражного судопроизводства как процессуальной формы судебной деятельности.

Основополагающее требование эффективности судопроизводства все чаще используется Конституционным Судом РФ для анализа процессуальных конструкций¹, а также Верховным Судом РФ для оценки действий нижестоящих судов в ходе проверки законности и обоснованности судебных актов². Верховный Суд РФ все настойчивее говорит о важности достижения целей эффективного правосудия³, напоминает о «принципе эффективности судопроизводства»⁴. Целями реализации принципа процессуальной экономии, повышения эффективности правосудия обосновываются инициативы по внесению изменений в процессуальное законодательство⁵. Достижение цели эффективного правосудия используется в качестве критерия оценки качества судебной деятельности судами проверочных инстанций⁶.

Схожая ситуация наблюдается и за рубежом. Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) определяет эффективность одним из базовых критериев построения новой модели правосудия – «человеко-ориентированного правосудия». Специалисты признают, что «правосудие должно держать отчет о своих активностях и эффективности. Европейский Союз, Совет Европы, равно как и каждая европейская страна все более активно обзаводятся инструментами измерения и оценки эффективности судебной деятельности»⁷. Верховный Суд Великобритании последовательно указывает эффективность отправления правосудия в качестве одного из важнейших приоритетов своей деятельности⁸. Анализируя результаты реформы английского гражданского процесса, специалисты отмечают, что несмотря на то, что основной идеей реформы судопроизводства было снижение задержек, сложности и расходов в системе судов по гражданским делам, факты упрямо свидетельствуют, что некоторые из основных целей реформы так и не были достигнуты⁹. Неполная реализация целей реформы вынуждает ученых и практиков возвращаться к вопросам достижения эффективности гражданского судопроизводства, оставляет проблемы рационализации правосудия по гражданским делам в актуальной исследовательской повестке.

Г.А. Жилиным отмечено, что «определяя структуру, основные направления и принципы деятельности судебной власти в Российской Федерации, Конституция не употребляет термин “эффективное судопроизводство”». В этом нет особой необходимости, поскольку сама сущность правосудия, обязанность по осуществлению которого Основной Закон возлагает на суд как единственного носителя судебной власти в стране, предполагает безусловную эффективность соответствующего вида государственной деятельности»¹⁰. Однако можно ли одним лишь тезисом сделать российское судопроизводство эффективным? Имеются ли основания считать гражданский процесс априори эффективным? Возможно, не все ученые и практики готовы утвердительно ответить на все эти вопросы. Подобная постановка проблемы консервирует состояние, в котором находится судебная система, делает дальнейшие исследования бесперспективными. Эффективность судопроизводства – не застывшее, нормативно заданное понятие, а идеал, стремление к которому становится целью оптимизации системы защиты нарушенных прав и законных интересов.

Сказанное не означает, что стоит присоединяться к многочисленным, но при этом зачастую не основанным на фактах суждениям о неэффективности судебной защиты прав, свобод и законных интересов. Напротив, по нашему мнению, судебная защита по определению действенна и эффективна. А.Т. Боннер указывал, что «суд как специализированное государственное учреждение, разрешающее имущественные споры, является и долго еще будет являться основным органом, осуществляющим защиту гражданских прав. Очевидно, это может быть объяснено не иначе, как высокой эффективностью судебной формы защиты субъективных прав, наличием в судебной деятельности определенных отличительных особенностей и преимуществ, которыми не обладают иные органы»¹¹. А.А. Мельников был убежден, что защита прав и свобод граждан в суде более эффективна, нежели в другом, несудебном порядке¹². По оценке В.М. Жуйкова, защита нарушенных прав человека судом общей юрисдикции наиболее эффективна и цивилизованна¹³. Именно потребность в эффективной защите прав и законных интересов породила гражданское (а потом и арбитражное) судопроизводство. Что необходимо предпринять, чтобы судопроизводство оставалось эффективным механизмом защиты права? Ответить на этот вопрос призваны исследования эффективности судебной деятельности.

Эффективность правовых явлений не единожды становилась предметом научных исследований. По оценке И.А. Зенина, проблема эффективности не является новой: вся история советского законодательства – это, в сущности, история выявления эффективности его воздействия на регулируемые отношения¹⁴. Учеными Академии наук СССР изучались пути повышения эффективности правосудия по гражданским делам, проводились исследования эффективности права, правового регулирования и правоприменения, разрабатывались методы оценки такой эффективности. Особого внимания заслуживает исследование, проведенное в 1970-х годах Институтом государства и права Академии наук СССР¹⁵. Многие выводы советских ученых актуальны и сегодня. В современной России проблемам оптимизации правосудия также посвящены работы ведущих правоведов¹⁶.

В начале XXI в. на европейском пространстве был реализован проект по оценке эффективности правосудия, в ходе которого судебные системы были проанализированы с применением сравнительных методов. Масштабным начинанием стало создание в 2002 г. при Совете Европы специальной Комиссии по эффективности правосудия (CEPEJ), регулярно доводящей до сведения общественности результаты своей работы. Очередной ее доклад опубликован в октябре 2022 г.¹⁷ На европейском пространстве также реализуется проект «Табло правосудия» (EU Justice Scoreboard), ставший инструментом для ежегодного сравнительного анализа информации, позволяющей Евросоюзу и его членам повышать эффективность судебных систем¹⁸. Большую работу по анализу эффективности судебной деятельности проводят Всемирный банк (аналитики которого предложили набор показателей – индексов правовых и судебных реформ), Европейский центральный банк, Международный валютный фонд, Организация экономического сотрудничества и развития, Организация “World Justice Project” и другие международные организации.

Анализ показывает, что научные работы, управленческие документы в области эффективности гражданского судопроизводства, как правило, содержат правовой анализ процессуальных кодексов, особенностей национальных судебных систем, их организационного построения. Нередко выводы дополняются предложениями по совершенствованию процессуального законодательства и законодательства о судоустройстве. Значительно реже ученые обращаются к оценке социальной ценности и эффективности всей системы гражданской юрисдикции, пытаются разграничить ее судоустройственные и судопроизводственные аспекты.

Потребность в повышении эффективности существующего гражданского судопроизводства стимулирует разного рода судебные реформы. Как известно, «с 2014 г. в Российской Федерации последовательно реализуется третья судебная реформа, задачи которой – обеспечить дальнейшее развитие правосудия, его модернизацию, повысить его качество и эффективность, обеспечить высокий уровень правовой защищенности граждан и организаций, доверия гражданского общества к суду …

На третьем этапе судебной реформы необходимо модернизировать судопроизводство, c тем чтобы оно стало более эффективным»¹⁹. Фрагментарная, а зачастую и точечная корректировка в целом стабильной системы гражданского судопроизводства, как правило, является ответом законодателя на потребности практики. Масштабные, передовые для своего времени реформы (такие, как реформа австрийского гражданского процесса конца XIX в., реформа английского гражданского процесса 1990-х годов и др.) становятся важными вехами на пути развития гражданского судопроизводства, ориентиром для многих стран и полигоном для испытания новых правовых механизмов. Стоит отметить, что оценка перспектив и последствий любых реформ гражданского судопроизводства требует развитой теоретической базы. Недаром Н.А. Чечина отмечала, что усиление эффективности судебной деятельности должно стать ключевым направлением в развитии науки советского гражданского процессуального права²⁰. Во всем мире исследования эффективности права и правовой деятельности вышли далеко за рамки правоведения и позитивистского правопонимания, вобрали достижения других социальных наук, прежде всего экономики и социологии.

Историко-правовые исследования убеждают, что развитие гражданского судопроизводства сопровождается процессуальными реформами. Многие из них были нацелены на упрощение процессуальных правил и построений, снижение затрат судебной защиты. Еще реформы XIX в., такие, например, как Кодекс Филда 1848 г. в США или навеянный идеями Бентама Закон о судебной системе Англии 1875 г., упростили процессуальные правила, унифицировали и рационализировали полномочия судов. Стоит отметить, что в либеральных государствах XIX в. правила гражданского судопроизводства отражали индивидуалистическую философию субъективных прав, закрепляли формальный доступ к суду для тех, кто мог себе позволить судебные расходы, а также формальное равенство сторон судебного процесса. XX в. сопровождался реформами гражданского процесса во многих странах, в подавляющем большинстве они были призваны упростить, оптимизировать, а в ряде случаев унифицировать процессуальные правила при высоком качестве итогового решения и справедливом разрешении дела²¹. Однако не только упрощение становится целью проводимых реформ. Большое значение приобретает концепция доступа к правосудию. Право на доступ к суду становится в один ряд с основными правами человека и гражданина. Как отмечается, эффективный доступ к правосудию уже рассматривается как наиболее важное требование, одно из основных прав человека, в современной, эгалитарной правовой системе, которая должна гарантировать, а не просто декларировать, права для всех и каждого²². По оценке Е.А. Борисовой, c разработкой концепции прав человека, возрастанием социальной, гуманистической роли права, становлением обязательных для всех государств норм и принципов международного права, обеспечивающих охрану прав человека и коллективную безопасность, понимание судебной защиты изменилось. Право на судебную защиту стало рассматриваться как право на доступ в суд и право на справедливое судебное разбирательство²³.

Именно в этот период возникло движение «за доступ к правосудию». М. Капелетти ввел в научный оборот понятие о «волнах», характеризующих изменения в доступе к правосудию в США и определивших модернизацию процессуальной сферы во многих странах. Первый этап («волна»), начавшийся в 1965 г., стал началом реформ институтов, обеспечивающих предоставление правовой помощи бедным. Второй этап традиционно связывают с расширением возможностей представления в суде интересов многочисленных участников, требования которых исчислялись небольшими суммами, таких как потребители или защитники окружающей среды; этот этап в США был порожден развитием «юридических фирм публичного интереса», поддержанных государством. 1970-е годы в Америке принято связывать с третьим этапом, в ходе которого фокус исследований сместился с вопросов представительства в суде на сами институты разрешения споров, ученые и практики стали искать менее формальные альтернативы судам и судебным процедурам²⁴. По наблюдению Е.Г. Стрельцовой, пропорционально расширению системы гарантий для заинтересованных лиц и одновременно – пропорционально усложнению процессуальной формы, обеспечивающей достижение целей гражданского процесса, возрастала затратность²⁵.

Реформы судебных систем на европейском пространстве не останавливаются и сегодня. Важную роль сыграли Модельные правила гражданского процесса. Эксперты Европейского «Табло правосудия» отметили комплекс законодательных и управленческих мер, реализованных странами Европы и нацеленных на совершенствование правосудия по гражданским делам. Среди них: совершенствование процессуального законодательства, дальнейшее внедрение альтернативных методов разрешения споров, меры по управлению делами, реструктуризация судебных систем, меры по обеспечению специализации судов, внедрению технологий искусственного интеллекта в судопроизводство, укрепление системы оказания правовой помощи и многое другое²⁶. Особое место в этом ряду занимают меры, направленные на укрепление сотрудничества сторон и пропорциональности процесса²⁷ и, как следствие, на повышение эффективности правосудия по гражданским делам.

Рассматривая обеспечение эффективности правосудия в качестве цели судебной реформы, А.В. Цихоцкий отмечал, что конечную ее цель можно определить следующим образом: в заданные сроки создать такую судебную систему, которая затем в течение требуемого времени могла бы решать задачи защиты прав, свобод и охраняемых интересов при минимальных затратах сил и средств²⁸. Тезис очевидный, не очевидны пути достижения «конечной цели обеспечения эффективности правосудия». Мало осознать потребность в эффективном судопроизводстве, необходимо понять, каким должен быть тот идеал, к которому необходимо стремиться, и каковы должны быть пути его достижения. Первый из возможных путей требует проведения комплексных научных и эмпирических исследований, а уже потом формулирования практических выводов. Есть и другой путь – путь поступательного точечного или фрагментарного изменения существующих систем гражданского судопроизводства в поиске их эффективности и производительности. Многие страны избрали именно его. Заявленной целью современных судебных реформ нередко является повышение эффективности судопроизводства. Некоторые из реализованных мер достигают этой цели, другие – нет. Так, например, в Гонконге в результате реформы произошел качественный сдвиг в системе гражданского судопроизводства от «справедливости по существу» к «трехмерной концепции справедливости», при которой эффективность и процедура рассмотрения так же важны, как и корректность результата²⁹. В странах Южной и Юго-Восточной Европы, напротив, судебные реформы анонсируются каждые несколько месяцев или лет, обычной их целью заявляется снижение расходов, задержек и повышение эффективности судебных разбирательств. Однако только очень малая часть таких реформ достигла убедительных позитивных результатов³⁰. Нередко большие надежды реформаторами возлагаются на изменения процессуального законодательства. Ученые подчеркивают, что потенциал реформ процессуального права для достижения существенных улучшений обычно весьма ограничен³¹, а, например, внедрение информационных технологий позволяет добиваться намного более ощутимых результатов.

По оценке Е.Г. Стрельцовой, к середине – концу XX в. в гражданском процессе в целом был найден баланс между интересами частного лица, защищающего свои права, и государства, обеспечивающего публичный порядок³². Заметим, найден скорее не баланс, а интервал, в пределах которого такой баланс лишь предстоит отыскать. Проблемы же эффективности судопроизводства как формы защиты прав и свобод, рассмотрения и разрешения гражданских дел, остались. Не случайно в науке ставится вопрос об обновленной концепции правосудия (возникшей в последней трети XX в.), основные идеи которой включают его справедливость и эффективность³³. По некоторым оценкам, развитие принципа эффективности должно сочетаться с принципами справедливого судебного разбирательства; любая реформа гражданского процесса сегодня может быть лишь результатом постоянного поиска компромисса между принципом эффективности и началом справедливости³⁴. Заметим, что единого представления о содержании этих принципов пока нет. Эксперты далеки и от согласия в том, является ли судопроизводство эффективным средством разрешения правовых конфликтов. Так, например, европейские ученые убеждены, что судебная система эффективна и является важным компонентом среды, которая позволяет людям полноценно развиваться посредством эффективной реализации экономических и социальных прав, способствует привлечению инвестиций и поощряет бизнес³⁵. Велика группа тех, кто убежден в обратном. На наш взгляд, любые выводы об эффективности либо неэффективности судопроизводства как средства разрешения правовых конфликтов не могут становиться простым суждением эксперта. Они должны основываться на измеряемых критериях и показателях и, главное, учитывать удовлетворенность результатами судебной деятельности тех лиц, которые обращаются в суд за защитой.