Сергей Александрович Кривошеев
Забор
Генеалогическое древо Лианозовых уходит корнями в начало XIX века, где на берегах Каспийского моря среди бакинских армян заметным предпринимателем считался Степан Лианозьян – основатель рыбопромыслового дела и рыболовецких верфей в Астраханской губернии. Его потомок – Георгий Мартынович Лианозов, нефтепромышленник, основатель и председатель «Русского нефтепромышленного общества», владелец рыболовных «Лианозовских промыслов», охвативших все иранское побережье Каспия. Это он начал заниматься сбытом рыбопродуктов, и особенно знаменитой «серой» зернистой икры осетровых пород в Центральной России и Западной Европе. Сначала в Москве, а потом в Петербурге и Париже открываются «Икорные дома Г.М. Лианозова и Ко».
Мартын Георгиевич – старший сын Георгия Мартыновича и дедушка Светланы Яковлевны, был известен, как очень образованный человек, свободно говорящий на семи языках. Избранницей его стала Вера Николаевна Коншина, отец которой известен, как один из основателей Третьяковской галереи.
Когда в России произошла революция, мир семьи Лианозовых в полном смысле этого слова рухнул. Дедушка Светланы Яковлевны, увлеченный идеей социализма, сделал шокировавший многих поступок. Вернувшись из эмиграции на родину, он, как управляющий и главный держатель акций, передал советской власти все рыбные промыслы Лианозовых, лишив тем самым огромного состояния не только себя самого, но и своих братьев Степана и Лиона. Такой подарок был «щедро» оценен В.И. Лениным, который определил Мартыну Георгиевичу пенсию в 600 рублей. Ему также дали комнату в коммуналке. К слову будет сказано, не смотря ни на что Мартын Георгиевич ни разу не пожалел о содеянном.
Тем временем, оставшись в Иране одна, бабушка Светланы Яковлевны вышла замуж за сенатора Тегерана Бушехри. Впоследствии их сын Мехди женился на иранской принцессе Ашраф Пехлеви (отсюда родство с венценосной особой). Шестидесятые годы прошлого века стали знаковыми для Светланы Яковлевны – в 1968 году она встретилась с Томасом Колесниченко, после чего ее жизнь коренным образом изменилась. Благодаря знакомству с Томом, благодаря охватившему их обоих невероятному чувству, она прожила яркую, счастливую жизнь», пишет о ней одна из московских газет.
Светлана Колесниченко занимается предпринимательством и достаточно успешно (видимо сказывается купеческое прошлое ее предков). У нее ресторан и магазины, торгующие элитными, дорогими спиртными напитками.
Как рассказали мне старожилы дачного поселка «Советский писатель» сосватала Владимира Войновича и Светлану Колесниченко Виктория Токарева.
После женитьбы у Войновича появилась возможность не заботиться о добывании денег и завершить написание третьей книги об Иване Чонкине, а также написать новую книгу под названием «Автопортрет».
Светлана Яковлевна получила в мужья знаменитого писателя.
Прежде, чем идти к Войновичу с письмом о заборе я посмотрел в Интернете несколько его последних интервью и понял, что нынешнюю власть он не любит. Причем ничуть не меньше, чем советскую.
На вопрос журналиста о его отношении к власти, Владимир Войнович ответил:
– Разница между советским режимом и нынешним в том, что тот был идеологическим, а этот сам не знает, какой он. Его лидеры и значительная часть общества строят капитализм, но с большой теплотой и нежностью вспоминают подвиги во имя коммунизма. Поклоняются одновременно Богу в трех лицах и дьяволу в двух: Ленина и Сталина. Но и царские останки перезахоронены с большими почестями. И вообще, как поется в моем варианте гимна: «народ под флагом трехцветным с орлом двухголовым и гимном советским шагает вразброд». Советская система в последние годы своего существования одряхлела и раздражала практически всех, чего не скажешь о нынешнем режиме. Значительная часть народа, кого кризис пока не задел, довольна своей жизнью и властью, что видно по рейтингу наших двух правителей. Демократии у нас практически нет, и правители для нас сами себя выбирают. Зато есть свободы, которых при советской власти быть не могло. Можно ездить за границу, торговать, носить узкие штаны, длинные прически, короткие юбки, танцевать буги-вуги и подавать заявки на проведение гей-парадов. Свобода слова сильно урезана, но на одной радиостанции, в одной газете и в одном журнале, кто-то что-то себе еще позволяет. И в Интернете остались лужайки, где можно порезвиться. Пока большую часть народа все это более или менее устраивало, и он охотно безмолвствовал.
