Сергей Александрович Кривошеев
Люди живут для любви

– Так ведь я вам подробно рассказал о себе и своей семье, – сделал удивленное лицо Максим.

– Ты, слов нет, парень не глупый, но и мы соображаем кое в чем.

– Готов ответить на любой ваш вопрос, папа.

Нина Васильевна с интересом наблюдала за беседой мужа с Максимом.

– Мне нравится, как он тебя папой называет, – сказала она Леониду Сергеевичу. Затем, обращаясь к Максиму, сказала:

– Я разрешаю тебе, сынок, называть меня «мамой». Проходите в столовую.

За чаепитием Максим с Юлей постоянно в полголоса переругивались. Началось с того, что Максим обратился к Юле с просьбой подать ему вазочку с вишневым вареньем.

– Дорогая, подвинь, пожалуйста, вазочку с вареньем.

– Ты опять за свое. Родителей хоть бы постеснялся.

– Мама, что я сказал плохого, чтобы слышать угрозы от вашей дочери, – обратился он к Нине Васильевне.

– Ничего плохого ты не сказал, сынок. Юля, доченька, ты цени, пока зовет дорогой и любимой. Твой отец, к примеру, уже давно меня так не называет.

Леонид Сергеевич при этих словах жены только хмыкнул. Он понимал, что Нина счастлива – впервые за их столом сидела полноценная семья.

Максим взял инициативу на себя.

– У меня серьезный разговор. Вы, наверное, обратили внимание, что все папарацци уехали. Я вбросил в сеть информацию, что сегодня вечером Юля Воронцова и ее жених Максим придут на концерт знаменитой английской рок-группы. Так что, дорогая, нам сегодня придется выйти в свет.

Юля не удержалась от комментариев:

– Что ты командуешь? Никуда я с тобой не пойду!

– Хорошо, дорогая. Имей терпение дослушать меня до конца.

Юля собиралась продолжить препирательства, но отец остановил ее.

– Продолжай, Максим.

– Мы с Юлей поговорим с журналистами, а потом тихо уйдем во время концерта. Я отвезу ее на свою квартиру. Она поживет там с моей мамой. Я переберусь к другу.

Таким образом, папарацци будут дежурить здесь, а Юля спокойно будет жить по – своему привычному расписанию.

Максим замолчал. Молчали все. Судя по всему, его предложение застало всех врасплох.

Леонид Сергеевич встал и попросил Максима пересесть за журнальный столик.

– Максим, прежде, чем делать подобные предложения моей дочери, назови себя.

– Хорошо. Меня зовут Максим, фамилия – Ярославов.

Услышав фамилию, Леонид Сергеевич внимательно посмотрел на его лицо, как будто вспоминая что-то.

– Ярославов из Оболенских?

– Да.

Леонид Сергеевич встал, поднял Максима с кресла и крепко обнял его.

– Что же ты сразу не сказал, сынок. Я рад, да что там рад, я горжусь, что ты выбрал мою дочь.

Юля с мамой с все возрастающим  интересом наблюдали, как Леонид Сергеевич о чем-то поговорил с Максимом, а потом принялся обнимать его.

Юля не выдержала первой.

– Папа, что у вас происходит?

– Все нормально. Собирайся, дочка, езжай с Максимом. Я не возражаю.

– Папа, позволь мне самой решать, с кем и куда ехать!

– Позволяю. Я сегодня добрый.

Юля понимала, что сейчас, в эту минуту ей предстоит принять, возможно, самое важное решение в жизни.

– Максим, я согласна, но  при одном условии.

– Какое условие, дорогая? Для тебя я готов на все!

– Я не хочу, чтобы ты уходил к другу. Я не смогу прожить без тебя ни дня!

Б е л к а

Начало марта 2004 года в Москве было холодным – шел снег и дул сильный ветер. Пешеходы старались не задерживаться на улице, тем более в вечернее время. В начале первого ночи в гостиничном ресторане было занято всего два столика. За одним сидел молодой человек лет тридцати и допивал бутылку коньяка, практически не закусывая. Временами он ронял голову на стол, и официанты с беспокойством переглядывались, ожидая проблемы с его выпроваживанием.

За другим столиком сидела молодая женщина примерно такого же возраста, по красоте и одежде напоминавшая модель с обложек глянцевых журналов. На ее столе также стояла бутылка коньяка, только в отличие от молодого человека, практически не тронутая. Тем не менее, вела себя она как-то странно, поскольку смотрела на противоположную стену зала отсутствующим взглядом.

Молодой человек в очередной раз оторвал от стола голову, осмотрел зал и задержал взгляд на девушке. Затем поднялся, упершись руками в стол, и, пошатываясь, двинулся к столику с девушкой. Взявшись за спинку стула, он с трудом приземлился и сказал, глядя пьяными глазами на девушку:

– Я не хочу жениться!

Та оторвала взгляд от созерцания стены, посмотрела в его лицо и холодным голосом произнесла:

– Твое дело. Не женись.

– Ты не против?

– Мне все равно. У меня своих проблем хватает.

– Тебе все равно? У меня завтра свадьба, а тебе все равно?

– Молодой человек, может быть, вы пересядете за свой столик? Мне без вас тошно.

– Ты мне скажи лучше, завтра шестое марта?

– Шестое, шестое. Уйдите, пожалуйста!

– Вот видишь, шестое и моя свадьба. А почему?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю. Я ведь Соньке предложения не делал, о любви не говорил, тогда почему свадьба?

Видя, что поддатый парень не унимается, девушка повернула голову к стойке бара, где только что стояли официанты с намерением попросить о помощи, но там, как назло, никого не оказалось.

– Иди и разберись с Сонькой, мне это зачем говоришь?

– Помоги мне.

– Что? Каким образом?

– Я знаю Соньку. Она мне не поверит. Скажет: «Денис, ты все врешь». Я ей сейчас позвоню и скажу, что у меня есть девушка, а ты скажи в трубку что-нибудь.

– Ты совсем от спиртного из ума выжил! – с возмущением воскликнула девушка и вскочила со стула.

Неожиданно быстро для пьяного парень схватил ее за руку:

– Что ты вскочила, как Белка с ветки, скажи в трубку одно слово и все. Гуляй дальше.

Осознав видимо, что вырваться без битья посуды не получится, девушка вновь присела на стул.

Не выпуская ее руки, парень достал из кармана костюма коробочку с ювелирными украшениями и поставил ее на стол.

– Открой.

– Зачем?

– Для уверенности.

– Отпусти руку.

– Отпускаю. Только не прыгай больше.

В коробке оказались обручальные кольца.

Молодой человек взял меньшее по размеру и потянулся за ее рукой.

Девушка вскочила со стула. Но была вновь поймана.

– Что ты творишь?

– Слушай, Белка, через пять минут ты будешь свободна, как ветер. Помоги мне, прошу тебя.

– Хорошо. Быстрей бы.

– Дай правую руку.

Парень со второй попытки надел колечко на ее безымянный палец. Взял второе кольцо и протянул ей.

– Надень мне.

– Сам надевай.

– Тогда сидим.

Девушка с раздражением взяла кольцо и надела на его палец. Желая убедиться, что никто этого не видел, она оглянулась на стойку бара – как обычно, по закону подлости, кроме бармена там стояло три официанта и с большим интересом наблюдали за происходящим.

Денис в это время набирал номер на сотовом телефоне.

– Соня, я не могу…

Даже без включения громкой связи стали слышны женские вопли, раздавшиеся из телефона.

– Ты совсем обнаглел, куда ты пропал? Завтра свадьба, гости съезжаются, а я одна разрываюсь…

– Соня, выслушай…

– Где ты так набрался? Куда за тобой приехать?

– Соня, я уже женат.

В трубке наступила тишина. Через несколько мгновений раздался тихий голос:

– Ты перепил и у тебя бред?

– Я, конечно, выпил, но это правда. Белка, скажи ей.

– Правда, Соня. Мы поженились с Денисом.

– Да, кто ты такая, что за Белка? Ты тварь последняя…

Белка отключила телефон. Посмотрев на притихшего Дениса, спросила:

– Ты хоть понимаешь, во что втянул меня? Бедная Соня.

– Она совсем не бедная, а настырная – Денис даже протрезвел. Взял бутылку коньяка, налил в две рюмки.

– Давай, Белка, выпьем за мое избавление.

– Мне без разницы твое избавление, а от стресса я выпью.

– Белка, почему ты одна здесь? – спросил Денис заплетающимся языком после третьей рюмки.

– Мне сегодня хороший парень предложение сделал, а я отказала.

– Если хороший, так зачем отказала?

– Скучно мне с ним.

– Правильно, не нужен он тебе. Теперь ты моя жена. Я Соньку боюсь. Если не защитишь, то я труп.

Когда Денис окончательно выключился, Белке, с учетом виденного персоналом обмена обручальными кольцами, пришлось рассчитаться за оба стола. В кармане его пиджака она обнаружила ключ и потащила Дениса в его номер. Сбрасывая его с плеча на кровать, не рассчитала и упала рядом. Денис тут же повернулся и схватил ее за грудь.

– Вот наглец! Пьяный, пьяный, но все равно знает, за что хвататься, – без всякой злобы подумала она.

Белка сняла с груди его руку и решила отдохнуть минут пять. Таскать на себе такую тяжесть ей раньше не приходилось. Через минуту она уснула.

Проснулась от сдавившей ее дыхание тяжести. Она открыла глаза. Увидев навалившегося на ее правую руку и плечо мужчину, сразу все вспомнила. С трудом выползла из-под тела Дениса и посмотрела на часы – было начало седьмого. Рано, к тому же суббота, но не лежать же ей с Денисом до его пробуждения. Она и так натворила дел. Что это с ней случилось? Еще вчера она представить не могла, что подобное может с ней произойти. Надо уходить. Но прежде выяснить, кто же ей в «мужья» достался. Белка вынула из костюма портмоне, вытащила визитную карточку и прочитала:

«Зерновой холдинг «Каравай». Воропаев Денис Викторович, начальник отдела реализации».

Только девятого марта, после нескольких дней выходных, связанных с празднованием женского дня, в холдинге «Каравай» узнали, что Денис Воропаев не пришел на свою свадьбу. Он просто исчез, отключив телефон. На работу он также не вышел. Его невеста напрасно почти весь день дежурила у двери кабинета. На Соню жалко было смотреть. Куда девалась ее обычная самоуверенность. Больше всего сотрудников фирмы, прежде всего отдела, который он возглавлял, удивили ее вопросы о какой-то Белке, которая якобы увела у нее Дениса.

Самая любопытная и информированная сотрудница отдела Юлька Савчук успокаивала Соню.

– Нет у нас никакой Белки. Не ищи ее здесь.

– Пойми, Юля, Денис вне моего контроля был только на работе.

– Ты забываешь, Соня, что он весь рабочий день у нас на глазах. Уверяю тебя, я знаю все и обо всех. Особенно о женщинах. Незамужних и не занятых женщин можно на пальцах одной руки пересчитать. Денис на них даже внимания не обращал. Потом, что это за имя такое – Белка?

– Денис мне позвонил в пятницу ночью и сказал, что женился на Белке.

– Он тебя обманул.

– Если бы. Он дал трубку какой – то сучке и та подтвердила:

– Да, Соня, мы с Денисом поженились. Я этот голос теперь и во сне не забуду. Тварь.

– Что-то не похоже все это на Дениса Викторовича. Он такой правильный, ответственный.

– Замолчи. Этот ответственный опозорил меня перед родственниками и друзьями. Мне теперь только бы добраться до него и выяснить, кто такая Белка и смогу ли я справиться с ней. Меня настораживает одна вещь.

– Какая? – не сдержалась Юля.

– Денис, когда позвонил, был в стельку пьяный, а эта Белка – абсолютно трезвая. И голос ледяной – сказала, как отрезала.

Денис вышел на третий рабочий день. Соня не появлялась, поскольку уже не могла отпрашиваться с работы. Следить за Денисом она попросила Юльку. Ту уговаривать не пришлось, поскольку она, как и вся женская половина фирмы, просто жаждали найти эту загадочную Белку. В это же день Юлька доложила Соне, что у Дениса на правой руке обручальное кольцо.

Через несколько дней в коллективе поползли слухи, что на вакантную должность финансового директора придет молодая женщина, которую называют «финансовым гением». Переходит она с должности вице-президента известной консалтинговой компании. Ее рейтинги настолько высоки, что после появления слухов о ее приходе в «Каравай», акции компании сразу же выросли на рынке ценных бумаг.

Юлька Савчук быстро навела справки о новой начальнице.

– Знаете, какая у нее кличка? – делилась она с коллегами. После длительной паузы, когда ее вот-вот начнут бить, произнесла:

– «Ледышка».

– Почему?

– Ей уже тридцать два, а она с мужчинами отношений не имела.

– Каких отношений?

– Никаких!

– Говорят, один парень рискнул сделать ей предложение, так она…

– Что она? Да не томи, рассказывай!

– Она ему ответила: – Мне скучно.

– В самом деле «Ледышка». Интересно, почему она к нам переходит?

На этот вопрос ответа не знал никто.

Ближе к двадцатым числам месяца в конференц – зале фирмы «Каравай» собрали сотрудников и генеральный директор представил нового финансового директора – Дашкову Оксану Николаевну, которой поручено курировать финансовую и торговую деятельность.

Женщины обратили внимание на обручальное колечко на ее правой руке. Юльке весь день не давали прохода.

– Твоя информация ничего не стоит. Ты сказала, что она отказала парню, а откуда тогда обручальное кольцо?

– Информация точная. Только что вновь созванивалась с друзьями в ее прежней компании. Там удивлены не меньше.

Денис в этот день вел переговоры с делегацией предпринимателей из Армении, которые намерены закупить крупную партию зерна, и на представлении нового финансового директора не был. Однако от Юльки Савчук получил информацию в полном объеме.

На следующий день Оксана Дашкова пригласила на совещание руководителей отделов. Денис, сидел за столом, слушал начальницу, новый порядок работы, который отныне все должны соблюдать, всматривался в ее красивое, но холодное лицо и не мог избавиться от ощущения, что знает эту женщину. В это время она подняла руку, чтобы указать на одну из схем, развешенных вдоль стены, и на безымянном пальце правой руки блеснуло колечко.

Денис замер от неожиданности.

– Это же мое кольцо! Значит, она – Белка? Девушка, которая так помогла ему решить вопрос с Соней и исчезла, которую он уже не надеялся найти?

Денис от радости собирался заорать во весь голос: – Белка, это ты?

В этот момент они встретились взглядами – она поняла, что ее узнали, и качнула головой, давая понять, чтобы он молчал.

Денис еле дождался окончания совещания. Когда все встали, он сказал:

– Оксана Николаевна, я бы хотел доложить о вчерашних переговорах с партнерами.

– Хорошо, останьтесь.

Они молча сидели за переговорным столиком. Денис первым нарушил молчание:

– Белка, я так рад, что ты нашлась.

Оксана улыбнулась.

– Можно подумать, что ты меня искал.

– Я собирался тебя искать.

– Не ври. Небось, от Сони до сих пор прячешься?

– Нет. Уж не прячусь. Я ей уже не интересен.

– Почему?

– Мне доложили, что она всю нашу фирму перевернула в поисках Белки.

– Зачем ей Белка нужна?

– Наказать собирается, как разлучницу.

– Пусть ищет.

Денис смотрел на Оксану и откровенно любовался ею.

– Белка, ты такая красивая.

– Прекрати подлизываться к начальству, – ответила Оксана с улыбкой. Было заметно, что ей приятно слышать от него такие слова.

Денис неожиданно стал улыбаться, а затем и вовсе расхохотался.

Оксана встревожилась.

– Что с тобой? От похмелья в себя придти не можешь?

– Мне весело. Я вспомнил, что о тебе говорят.

– Что же обо мне говорят такого веселого?

– Что у тебя кличка «Ледышка».

– Я знаю.

– Вот я и смеюсь, если ты «Ледышка», то я Дед Мороз.

Они оба рассмеялись.

– Денис, ты хоть и Дед Мороз, но только тебе удалось разморозить меня.

– Белка, ты пришла сюда, зная, что я здесь работаю?

– Да. Я вытащила твою визитку.

Денис помолчал. Затем, вздохнув глубоко, спросил:

– Белка, ты выйдешь за меня?

– Я уже твоя жена. Забыл? Оксана погладила кольцо.

– Тогда я мало, что соображал. Помню, как мы надевали кольца, помню, как было уютно лежать рядом с тобой. Еще помню… Ладно, об этом промолчу.

– Чего уж там, договаривай.

– У тебя такая классная грудь. Я проснулся и затосковал без нее. Извини.

– Совести у тебя нет. И память изощренная. Меня, небось, только по кольцу вспомнил, когда я его тебе в пятый раз под нос сунула, а грудь он, видите ли, запомнил.

Юля Савчук с ног сбилась, следя за каждым шагом Дениса. В последнее время у нее появилась информация, которой она решила поделиться с Соней, встретившись в соседнем с офисом кафе.

– Соня, ты права, Белка существует.

– Кто она, рассказывай.

– Ее никто не видел.

– С чего ты взяла, что она существует?

– Все слышали, как Денис почти каждый день договаривается с ней о встречах: то предлагает пообедать вместе, то в кино зовет.

– Юля, подумай хорошенько. Я уверена, что она у вас работает.

– Я всех перебрала. Ни малейшего намека.

Прошел месяц. Новость была одна – похоже, у «Ледышки» кто – то появился. Она просто расцвела и светилась от счастья. Жесткость, колючесть в обращении с сотрудниками пропали. Женщины подобные вещи подмечают сразу. Потом обручальное кольцо, которое она носила со дня прихода в фирму. Никакая женщина не будет носить обручальное кольцо, тем более, такая, как «Ледышка», если за этим ничего нет.

Во время очередной встречи, Юлька поделилась этой новостью с Соней.

– Знаешь, Соня, я думала, анализировала, сопоставляла факты и неожиданно у меня все сложилось, как Кубик – Рубик.

– Что сложилось?

– Приходит к нам финансовый директор. Сразу же после вашего с Денисом разрыва. Красивая, умная, но – «Ледышка», не имевшая, как говорили, мужчин. Приходит с обручальным кольцом на руке и не снимает его. Тут же Денис начинает общаться по телефону с Белкой. При этом, ощущение такое, что она где-то рядом, в курсе наших дел и перерыв у нее с Денисом в одно время. За один месяц она превращается из гадкого утенка в царицу – лебедь. Денис о тебе даже вспоминать не хочет. Вывод? У него есть женщина, которую он любит, и та отвечает ему взаимностью.

Соня задумалась. Потом резко спросила:

– Дай мне ее номер телефона. Ее голос у меня в подсознании записан.

Юля продиктовала номер.

В приемной финансового директора Оксаны Дашковой зазвонил телефон.

– Оксана Николаевна, – в динамике раздался голос секретаря, Софья Антонова по личному вопросу. Соединить?

– Да. Соединяй.

– Оксана Николаевна, меня зовут Софья, я бы хотела переговорить с вами по личному вопросу.

– Не стоит. Я тебе еще пятого марта сказала, что стала женой Дениса. Не звони мне больше.

Юлька с удивлением наблюдала, как у Сони вытянулось лицо, затем она побледнела и выронила телефон.

– Что случилось?

– Ты права. Это Белка.

Прошло семь лет. Президент и владелец крупнейшего в стране продовольственного холдинга «Каравай» Оксана Николаевна Воропаева – Дашкова ехала из аэропорта «Внуково» в свой дом, расположенный на Калужском шоссе.

Сидя на заднем сиденье лимузина, она была мыслями с сыном. Сегодня, первого сентября 2011 года, ее Стасик пошел в первый класс. Ему исполнится семь лет только в декабре, но он уже ученик лучшей в Москве начальной школы. Умный мальчишка. Весь в отца. Когда Дениса не стало, дедушки с бабушками сказали:

– Оксана, никаких нянек. Мы сами воспитаем внука.

Ее глаза непроизвольно наполнились слезами. Тяжело без отца воспитывать сына. Спасибо замечательным дедушкам, которые души в Стасике не чают. Она мама плохая. Вся в работе. В первый класс сына не смогла проводить. Она очень хотела. Если бы не задержка рейса, то успела бы.

Вот и дом. Все в сборе. Накрыт праздничный стол.

Вечером, укладывая сына в кровать, Оксана спросила:

– Сынок, что сегодня было самым примечательным в школе?

– Нам сегодня рассказали, что семь лет назад террористы убили много школьников и теперь каждый год первого сентября отмечается день Памяти об этих детях.

– Это правда, сынок. Такого не должно повториться.

– Мама, моего папу террористы тоже в этот день убили?

– Нет, сынок, не в этот. Неделей раньше. Мне нужно было лететь в командировку в Сочи по важному вопросу, но твой папа сказал, чтобы я осталась и берегла тебя.

– Я уже родился?

– Нет, ты был еще в моем животе. Поэтому папа и не разрешил мне лететь. Полетел сам. Кто же мог знать, что на этом же самолете летит террористка– смертница. Запомни, сынок, этот день – 24 августа 2004 года.

Оставаться человеком

Морозный ветер бьет в лицо снежной крупой. Женщина телом загораживает от ветра девочку лет пяти. По дороге изредка проезжают автомобили. Женщина поднимает руку. Но автомашины не останавливаются.

Из-за поворота, притормаживая, выскакивает  черный «Мерседес». В салоне два пассажира. Ветер резанул в боковое стекло крупой. Водитель и пассажиры видят, как женщина снимает с себя теплый платок и, наклонившись, укутывает в него ребенка. Сама остается с непокрытой головой. Выпрямляется и поднимает руку.

– Возьмем? – полуутвердительно говорит водитель.

– Нет, – рубит басок сзади и добавляет: – торопимся. Сажать и высаживать – только время терять.

Машина набирает скорость. Водитель в зеркало видит: женщина опускается на корточки и обнимает девочку.

– Евгений  Иванович,– мягко баритонит второй пассажир, – все же надо было взять эту женщину. Холодно, ребенок. Может быть им в больницу.

– Э-э-э, Сергей Петрович, басит первый пассажир,– всех, кто на дороге стоит, не подберешь, не обогреешь, а в больницу пусть такси вызывает или «Скорую».

– Какое такси, какая «Скорая», женщина стояла у дороги на заброшенный поселок. Там уже несколько лет как телефонной связи нет. От Москвы двести километров, а разруха прямо послевоенная.

– Тем более, Сергей Петрович, о чем говорить? Значит она либо хохлушка, либо молдаванка. Наши в таком поселке жить не будут.

– Так-то оно так, Евгений Иванович, – да все же живой человек и тем более женщина… Придись нам …

– Нам не придется, не волнуйтесь!

– Как сказать, – помолчав, отвечает баритон, – человек ведь всегда остается человеком.

Вдруг «Мерседес» на большой скорости неожиданно делает на дороге зигзаги и резко тормозит.

– В чем дело, Володя? – недовольно спрашивает бас и швыряет под ноги сломанную от толчка сигару.

Водитель, не отвечая на вопрос, выскакивает на  дорогу, становится на колени и лезет за переднее колесо рукой. Пассажиры, подняв воротники своих легких пальто, не договариваясь, вылезают из машины вслед за ним.

– Так в чем же дело, Володя?– вновь спросил бас.

Водитель что-то неразборчиво говорит себе под нос. Понятно одно слово: «болт».

– Так, где же он, этот чертов болт? – сердится Евгений Иванович.

– Выпал. Я в багажнике посмотрю, а вы пройдите метров десять по дороге, может, найдете его, – предложил водитель.

Шеф, нахохлившись от обжигающего ветра, бредет по дороге, внимательно глядя под ноги.

Володя смотрит ему вслед, усмехается, перемигивается с другим пассажиром, уверенно открывает дверцу и садится на свое место. «Мерседес» развернулся и мимо ошарашенного Евгения Ивановича помчался в обратную сторону – на десяток километров назад, где у поворота стоит женщина с ребенком.

– Он что, очумел? – задыхаясь от возмущения, кричит Евгений Иванович.

– Не думаю, – отвечает Сергей Петрович.

– Так что же нам делать?

– Идемте потихоньку. На ходу, знаете ли, теплее.

– В какую сторону нам идти?

– Туда же, куда ехали, – в город на совещание.

Плотнее запахнув на груди воротники пальто, они медленно побрели по дороге. Евгений Иванович раза два пробовал голосовать, но, взглянув ненароком в лицо Сергея Петровича, больше не поднимал руки.

А Володя в это время терзал себя мыслями: «Снимет или не снимет с работы? Ну и черт с ним, пусть снимает. Пересяду на грузовик. Стану «дальнобойщиком»…

Женщина, когда остановилась иномарка, открылась дверца и прозвучало: «Садитесь», от неожиданности только плотнее прижала к себе девочку.

– Мне не туда, – замерзшими губами прошептала она. – Мне в город.

– Знаю. Садитесь. Вы замерзли. Я сейчас развернусь и доставлю вас в город. Садитесь же…

Сидя в машине, женщина молчала, но глаза ее с благодарностью глядели на водителя.

Вскоре прежние пассажиры тоже молча сели в догнавшую их машину. Они молчали даже тогда, когда водитель сделал изрядный крюк, чтобы завезти женщину с девочкой в больницу.

Мама, не грызи лестницу

Для своей единственной дочери Лидия Семеновна никогда ничего не жалела. С самого детства Мариночки любое ее пожелание, любой каприз незамедлительно выполнялся. Еще больше баловал девочку ее муж Марк. Будучи художником по образованию и по жизни, он видел в дочери только хорошее и Марина отвечала ему взаимностью. Лидия Семеновна была спортивной женщиной – чемпионкой Советского Союза по плаванию, потом до выхода на пенсию работала тренером. Ее воспитанники и воспитанницы разъехались по всему миру и успешно работали тренерами. Она была безусловным лидером в своей семье.

Мариночка получила актерское образование, но, так и не сыграв ни одной роли в театре или кино, перешла на режиссерскую работу на телевидении. Когда дочери предложили работу на одном из центральных каналов в Москве, Лида и Марк продали уютную трехкомнатную квартиру в Воронеже и оставшуюся Марку в наследство от родителей трехкомнатную в Харькове, добавили все свои сбережения и купили в ближнем Подмосковье уютный дом в коттеджном поселке. Дом оформили в собственность на Марину.

На новом месте все складывалось просто замечательно. Марина вскоре вышла замуж за своего коллегу по работе и родила девочку. Миша был хорошим мужем и отцом. Ко всем этим достоинствам у него была однокомнатная квартира в Москве.

Когда внучке Дашеньке исполнилось пять лет, Марк слег с почечной недостаточностью и вскоре умер. Марина делала все возможное, чтобы папа жил как можно дольше: устроила его в одну из лучших московских клиник, платила большие деньги, сама дежурила у его постели. Но спасти отца не удалось.

После смерти Марка у Лидии Семеновны начались по настоящему серьезные трения с дочерью. В основном из-за разных взглядов на воспитание Даши. Марина считала, что мама слишком загружает девочку занятиями, как умственными, так и физическими. Лидия Семеновна наоборот полагала, что мало загружает внучку, поэтому та росла полненькой, рыхлой и неуклюжей. К тому же не хотела учиться читать и писать.

Даша быстро сообразила, что в лице мамы она всегда найдет поддержку, и не жалела красок, жалуясь на бабушку.

По – настоящему, первый серьезный скандал произошел вскоре после смерти Марка, когда Марина предложила маме переселить Дашу из их с Мишей спальни в свою.

– Марина, ты не забывай, что мне уже шестьдесят пять, и я нуждаюсь в отдыхе. С утра до ночи я с Дашей. Хотелось бы хоть вечером посмотреть телевизор и немного расслабиться.

– Мама, Даше скоро шесть лет, она уже взрослая, а мне с мужем тоже иногда хочется расслабиться.

– В доме есть свободные комнаты, можно сделать девочке спальню.

– Ты ведь знаешь, что она не может спать одна. Боится. Мама, давай заканчивать дискуссию. Мне пора на работу. К тому же, не забывай, что ты живешь в моем доме, – произнеся эти слова, Марина повернулась к матери спиной и вышла из комнаты.

Сидя на кровати в одной ночной сорочке, Лидия Семеновна впервые осознала, что без своего тихого, скромного, интеллигентного Марка она осталась одинокой и беззащитной. Без собственного угла в своем же доме.

В первом классе Даша училась с большим трудом: чтение и письмо ей по-прежнему не давались. По успеваемости она была последней в классе. Марина устроила дочку в престижную школу, которая находилась в десяти километрах от коттеджного поселка. Лидия Семеновна на такси ежедневно возила внучку в школу и обратно, общалась с учителями, ездила на родительские собрания.

Отношения с Мариной еще больше осложнились, когда у дочери пропало кольцо с бриллиантом, которое они с Марком подарили ей на свадьбу.

– Мама, я уверена, что кольцо ты забрала. Не понимаю, зачем ты это сделала, что это изменит, – возмущалась Марина.

– Не брала я твое кольцо. Зачем оно мне, – отвечала Лидия Семеновна.

Через несколько дней случился следующий скандал. Марина упрекнула мать в том, что та съела бутерброды с колбасой, которые та приготовила Миши на завтрак.

– Да, не брала я твоих бутербродов. Не видела их даже.

– Куда же они подевались? В холодильнике их нет.

Во время этого скандала Даша стояла в дверях кухни и внимательно наблюдала за мамой и бабушкой.

Следующим утром Лидия Семеновна хлопотала на кухне – готовила завтрак для всей семьи. Даша уже сидела за столом. В это время из коридора раздался возмущенный возглас Марины:

– Мама, зачем ты погрызла лестницу?!

Ничего не понимая, Лидия Семеновна вышла в коридор. Марина стояла на лестнице, ведущей на второй этаж, и указывала на явные следы зубов на ступеньке и на перилах

Лидия Семеновна молча смотрела то на дочь, то на следы зубов на покрытых лаком деталях лестницы. Через несколько мгновений из ее глаз потекли слезы. Не говоря ни слова, она вернулась на кухню, села, поставила на стол локти и уткнулась лицом в ладони. Ее тело содрогнулось от рыданий.

Даша встала и вышла в коридор.

Сквозь пелену сознания Лидия Семеновна услышала, как внучка закричала с надрывом:

– Мама, неужели ты не понимаешь, что бабушка своими вставными челюстями не могла грызть лестницу! Это я сделала. За то, что вы с папой меня все время обманываете. Обещаете сводить на новую серию «Шрека», а сами не ведете. Заняты всегда. И кольцо твое я взяла поиграть, а оно упало в ящик с игрушками, и я его найти не могу. Это я накормила нашу собачку бутербродами с колбасой…

Попутчица

Леонид чуть не опоздал на поезд в Одессу из-за очередного скандала, устроенного женой. В последний момент Лана отказалась ехать с ним, поскольку он не нашел времени съездить с ней в магазин за новой шляпкой.

– В Одессе уже жарко, солнце припекает, все-таки конец мая месяца, а у меня нет новой шляпки, – возмущалась она.

– Лана, нам ничто не мешает купить тебе шляпку в Одессе. Еще лучше найдем, моднее, чем у нас в Москве, – пытался успокоить ее Леонид.

Не слушая мужа, Лана в конец раскапризничалась, разорвала свой билет и села на диван, показывая всем видом, что с места ее теперь никакая сила не сдвинет.

Леонид  не мог не поехать в командировку, от которой слишком много зависело в развитии его бизнеса. Он не стал больше терять времени на уговоры, поцеловал жену в щеку, схватил сумку с вещами и уехал на Киевский вокзал.

Уже сидя в купе «СВ», он подумал, что улетел бы в Одессу самолетом, если бы его Светлана не боялась летать.  Теперь придется целые сутки ехать в поезде. Потом две недели работать в Одессе. Одному. Жена ему, конечно, не помощница в бизнесе, но что ей делать одной дома? Детей у них не было. Брать на воспитание ребенка из детского дома Лана не хотела. Занималась домом и собой.

В Одессе Леонида ждали серьезные дела. Фирму, владельцем которой он был, хорошо знали на рынке крупных перевозчиков. Особенно морских. Он разрабатывал программное обеспечение по управлению погрузочно-разгрузочными операциями в морских портах и перевозкам наливных и сыпучих грузов морскими судами.  Одесский морской торговый порт предложил ему разработать для них новую программу с учетом возросших объемов перевалки нефтепродуктов. Леонид решил лично съездить, обговорить условия, подписать контракт, а затем уже отправить своих сотрудников для более детальной проработки вопроса.

Возможно, он отправил бы кого-то из своих замов, но ранее, на одном из бизнес – семинаров, проходившем в Москве, к нему обратился проректор Одесского национального университета с просьбой прочитать несколько лекций  на кафедре экономики и моделирования рыночных отношений и Леонид пообещал. Сейчас был удобный случай это обещание исполнить.