Серг Усов
Бастард рода Неллеров. Книга 2
Глава 4
Арочная дверь в мой кабинет – что та в царские палаты, метр семьдесят высотой, не больше. Даже мне в мои четырнадцать приходится пригибаться, когда вхожу, а уж взрослым-то и подавно, если, конечно, не хотят стукнуться головой.
Толково придумано, в том плане, что явись ко мне хоть король собственной персоной, вынужден будет поклониться. Король да, а вот моего секретаря эта хитрость пока не касается. Он старше меня на год, но ростом ниже, будто под высоту двери сточили. Тем не менее тот, войдя, склонился в пояс. Чует собака, чьё мясо съела.
Брат Сергий – уж не знаю, сам ли так шустро всех обежал или воспользовался чьей-то помощью – оповестил кого нужно за четверть часа, и до их прибытия попытался оправдаться. Понял уже, кто в доме хозяин.
– Я не хотел сделать вам ничего плохого, милорд, – промямлил он после доклада, что вызванные вскоре прибудут. – Я…
– Занимался совершенно глупым делом, – продолжил вместо него. – Ты чего тут такого у меня найти рассчитывал? Списки опальных? Когда бы я их успел за пару дней составить? А если искал документы с поручениями мне нашей пресветлой герцогини, то это совсем близко к измене. Так?
От трёх распахнутых настежь стрельчатых окон с мозаичным стеклом за моей спиной в кабинете очень светло. Хорошо вижу гамму эмоций на лице секретаря – стыд, растерянность, смущение, а после моих последних слов появился и страх. Чего ты хотел, дружок? Что я тебе спасибо скажу?
– Он сказал просто посмотреть, что вы с собой привезли. Может, вам чего-то надобно.
– И чего же мне не хватает для счастья, выяснил? – откровенно насмешливо произнёс я. – Кстати, кто такой он? Имя, брат, имя.
– Преднастоятель Михаил. – Сергий сразу же сдал моего заместителя, что называется, с потрохами.
– Почему-то так я и думал. Иди в приёмную. Как все соберутся, пригласи ко мне. С тобой у нас будет ещё серьёзный разговор. Потом.
Посмотрел в спину удаляющемуся парню строгим взглядом. Говорят, люди чувствуют, когда их глазами буравят. Ну, не знаю, как другие, а сам я иногда действительно чужое внимание кожей ощущал, правда, прежней, но не думаю, что и с новой что-то поменялось.
Для мажора выросший в богатстве Сергий вполне приличный юноша. Главное, что реально может быть полезен. Мои приятели Николас и Юлька еле-еле только вывески на магазинах и торговых лавках могут читать. А этот грамотей. Ничего, вот он-то и займётся обучением новика и моей служанки. Всё лучше, чем нос в чужие дела совать, когда не просят. А с преднастоятелем вскоре разберусь. Или он ляжет под меня, или расстанемся. Как от него избавиться? Что-нибудь придумаю.
Виноградника, тысячи душ крепостных и принадлежности к славному роду хватило, чтобы прецептория назначила милорда Степа настоятелем. Полагаю, есть средства и удалить баронета Михаила Фальма из моей обители.
Тот, о ком я думал, вошёл в кабинет первым из приглашённых. Следом сразу за ним явился казначей брат Алекс, потом протиснулись управляющий хозяйством брат Георг, лейтенант Макс, глава лечебницы и наконец старичок Валерий, наш старший библиотекарь.
– Присаживайтесь, братья, – радушно улыбнулся, но задницу от кресла не оторвал.
Показал рукой на стоявшие вдоль стола стулья с высокими спинками. Гости расселись, украдкой посматривая в мою сторону, мол, зачем созвал? Я же держу Мхатовскую паузу, нагоняю интригу. Интересно наблюдать за людьми в такие моменты ожидания неизвестного. Наконец порадовал их известием об обретении мною магического дара и полюбовался на реакцию.
Нет, понятно, ошеломления, такого, чтобы ах, у братьев не возникло. Всё же перед ними не безродный оборванец, а представитель семьи Неллеров, славной своими могучими одарёнными, однако некоторого эффекта неожиданности я добился.
Ну что сказать? В основном все обрадовались, кроме, понятно, Мишки. «Мишка, Мишка, где твоя сберкнижка?» – вспомнилось вдруг. Тот явно растерян. Так-то, мой драгоценный заместитель. Одно дело пытаться перетягивать на себя власть от молоденького паренька, хоть и знатного, а совсем другое – иметь дело с магом, да ещё и довольно сильным.
Двенадцать цветовых оттенков, из которых – так я решил сообщить – три красного, огненного, это означает большие боевые возможности. Про наличие фиолетового, смерти, я тоже сказал. Берегись, кто тут враг. Или не только тут.
– Хочу как можно быстрее оказаться полезным для нашей обители, – посмотрел на библиотекаря. – Мне нужны учебники и книги по магии.
Старичок, как и мой заместитель с лейтенантом и отсутствующий по причине убытия в Готлин подьячий Виктор, не являлся одарённым, но пользу в моём обучении может принести немалую – начитан, умён и опытен.
– Да, да, конечно, – закивал он седой с проплешинами головой. – Когда мне приступить к подбору нужных манускриптов?
– Когда? – удивился такому глупому вопросу. – Сегодня. Сейчас. У меня только пара вопросов к брату Максу осталась, остальные могут идти. Я скоро к тебе приду, брат Валерий. – Я замолчал в ожидании, что мои помощники в управлении монастырём, кроме названного лейтенанта, поднимутся и оставят кабинет, только до тех, похоже, как до жирафов, доходит медленно. Тормоза или медленный газ? Пришлось открыто выпроводить: – Идите уже. Других новостей у меня пока для вас нет.
Своего наставника во владении оружием я задержал с целью выяснения, что за подозреваемых в ереси привезли мне на допрос. Главный тюремщик отвечал лишь за охрану, содержание и пытки заключённых, а вот их приём и отправку осуществлял лейтенант. В обители военные и полицейские функции сходились в одних руках.
– Да как обычно, милорд, – пожал Макс своими широкими плечами.
Он из стадного чувства поднялся вслед за другими братьями, но по моему знаку сел на место, когда те вышли.
– А как это обычно, лейтенант? Пожалуйста, не забывай, что мне многое надо объяснять подробно и на пальцах.
– На пальцах?
– Доходчиво то есть.
– В общем, ваше преподобие, полагаю, это обычные разбойники. Да, к таким обычно прибиваются проповедники подобосущности, и они даже их слушают, только в головах у этих негодяев никаких крамольных мыслей, кроме одной – грабить достойных людей имеют право, не остаётся.
– Что за разбойники? Городские? Лесные? Я к чему тебя спрашиваю-то, брат Макс, как я понимаю, никакой разведки у нас своей нет?
Тот удивлённо на меня посмотрел, хмыкнул и кашлянул.
– Зачем она нам? – По его губам скользнула улыбка. Над бестолковостью юного бастарда потешаешься? Ну-ну, наставничек. – Сюда паломники ведь отовсюду стекаются. Не только из герцогства или даже нашего королевства. Из других стран тоже едут припасть к благотворному источнику Создателя. Что нам нужно, мы всегда можем у них спросить.
– Что ж не спросил, когда отправлялся меня встречать? Глядишь, не попали бы под обстрел. Или это другое?
Брат Макс завис в размышлениях. Что, наставник, не привык серьёзно относиться к бандам бунтовщиков? А ведь на данный момент они для нас более опасны, чем возможные козни недоброжелателей-феодалов или гипотетическое вторжение виргийцев. Те нападут или нет, ещё бабушка надвое сказала, а всякая рвань подзаборная по окрестным лесам шляется с луками и самострелами в руках. Предпринять что-либо против них никак не додумался?
– Я… как-то… а при чём здесь это? – Он всё ещё не сообразил, к чему я клоню. – Вы хотите создать из братьев разведотряд, как в армии?
Вздохнул и махнул рукой.
– Ладно, иди. Только распорядись, чтобы до моих особых указаний никаких допросов и пыток лесных разбойников не проводить. Сам буду смотреть, насколько они погрязли в ереси. Их проповедник с ними?
– Да, конечно.
– Его отдельно отсадить, с ним особый разговор будет. А остальных не трогать. Кормить-поить нормально, чтобы не сдохли раньше времени. Всё, до завтра.
– Вечерняя тренировка, – напомнил он мне.
– На сегодня отменяется. Займусь магией.
Мне действительно не терпелось наконец-то открыто заняться тем, что больше всего может пригодиться в новой жизни. Что не мешает думать и о других сторонах своего бытия.
Энергия, в том числе и магическая, бьёт из меня через край. Что тот былинный богатырь Илья Муромец, тридцать лет и три года пролежавший на печке, а затем двинувшийся басурман налево-направо крушить, я своё на больничной койке отвалялся, настала пора вернуться к активным действиям.
– Не хочу, Юлька, потом, – отказался я от чая со сладкими пирожками. Эта хитрюга специально притащила с кухни целую гору сдобы. Якобы для меня, а на самом деле для себя – куда только в эту глисту худую лезет? – и для дружка Ника. – Сама поешь. Проголодалась, поди, бедняжка. Совсем я тебя загонял.
– Ну что вы, господин. – Она покраснела, смутил-таки эту пронырливую егозу. – Ничего не загоняли.
– Да? – Я без её помощи переоделся в подобающую случаю сутану из дорогой парчи, чтобы направиться в библиотеку. – Тогда у меня для тебя будет ещё одно маленькое, но ответственное поручение. Помнишь ту красотку белокурую? Ну, управляющий хотел её сегодня мне в служанки навязать?
– Такую разве не заметишь? Красивая, – с завистью произнесла девчонка. – Только наглая. Её Люсильда зовут. Она с баронетом Михаилом раньше спала.
– Вот это да. Смотрю, ты времени зря не теряешь, – искренне изумился.
– Так об этом на кухне болтали.
Вот кого в разведчицы-то надо назначить. Моя Мата Хари будет. А, собственно, что я делать-то собираюсь?
– Хорошо, что здесь люди такие говорливые. Юль, просьба, ты очень-очень аккуратно разузнай об этой девице вообще всё. Что-то она мне кажется подозрительной. Сможешь сделать это тихо?
– Да легко, – хихикнула Юлька. – Её не очень-то любят.
Оставив сластёну наслаждаться выпечкой и отогнав от себя Серёгу – не до него пока, – направился к храму знаний.
В коридорах окон не имелось, а факелы и лампы ещё не зажгли, – день всё-таки в разгаре, хоть и идёт дело к вечеру, – так что двигаюсь в сумраке, что тот Ночной дозор. На моём пути попадались только слуги обоего пола, старательно чистившие полы и стены. На приветствия не отвечал, – слишком я важная и надменная персона – пусть видят, что настоятель без причуд, ведёт себя как должно аристократу.
Обдумывал свою идею перевербовать кого-нибудь из разбойников на свою сторону. Мысль в здешних реалиях вполне революционная. Память Степа в этом вопросе мне мало что может подсказать, но, уверен, никому из аристократов или владетелей не приходило в голову обзавестись помощниками среди лесных романтиков, притом что враждующие государства часто напрямую стояли за бунтовщиками, заговорщиками, смутьянами и прочими мятежниками.
Казалось бы, на месте любого феодала, ну возьми ты пример с государственных служб, однако нет, не берут. Гнушаются? Наверное. Я-то попроще на жизнь смотрю. Откуда бы возникнуть снобизму у представителя среды рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции?
– Отправил, милорд. – На лестнице, когда я спускался на второй этаж, меня перехватил Ригер. – Уже улетел.
– Ты про голубя? – спросил и вздохнул от своего вопроса. Господи, про что же ещё он мог сказать? Не про Карлсона же, пообещавшего вернуться. – А это что у тебя? – посмотрел на свиток в его руке.
– Вот, написал, – протянул он письмо.
Взял, развернул, прочитал и еле сдержал готовый сорваться с губ вопрос: дядюшка, ты, часом, не в медицинском учился? Нет, реально, почерк разбирается с трудом. Впрочем, раз Алекс, секретарь герцогини Марии, знает руку старшего сержанта, значит, сможет разобрать его каракули.
С трудом я прочитал внизу свитка сведения об инициации милорда Степа и точный перечень названных мною оттенков энергетических нитей обретённого источника. Подробности процесса получения дара бастардом Неллеров заняли всего две с половиной строчки.
То, что нужно. Вернул пергамент Ригеру.
– Когда отправишь? – уточнил.
– Завтра утром, милорд. Баронета Фиала со свитой возвращается к брату в замок. Будет мимо Неллера проезжать. Весёлая старушка – помните? – вчера к вам на площади за благословением подходила. Худая такая. Это она и есть.
– А, помню, – продолжил спуск по лестнице. – Служанку свою за что-то налысо выстригла и прикрыть голову чем-нибудь не разрешает. Да? Правда, весёлая старушка. Шутит так, что обхохочешься.
– Да. Так что, отправлять?
– Конечно. Секретов в письме никаких нет. Надеюсь, не скормит его несчастной рабыне вместо десерта. Вечером зайди, ещё кое-что обсудим.
Это театр начинается с вешалки, а моя, то есть монастырская библиотека – с огромного, вытянутого в длину, что та электричка, зала, в котором десятки монахов за наклонными столами, чем-то смахивающими на кульманы конструкторов или пюпитры для нот у музыкантов, переписывали и перерисовывали книги.
Разделение труда наблюдается – одни братья выводят буквы, оставляя на пергаменте места для рисунков, другие занимаются художествами. У первых рабочие инструменты – перья и чернила, у других краски и кисточки.
Брат Валерий встретил меня в центре зала, освещаемого не только солнечным светом из узких окон по обе стороны помещения, но и тремя магическими светильниками, изготавливаемыми братьями Георгом и Алексом. Казначей тоже не гнушается магической работы на благо обители. И вот как его за растрату изгонять? Не бывает в жизни только белого и чёрного цветов. Порой негодный человек приносит больше блага, чем праведник.
– Пойдёмте сюда, – пригласил меня старший библиотекарь в отдельную комнату. – Я отобрал вам десяток манускриптов. Выберите себе, что первым делом почитать. Хотите азы боевой магии освоить вначале?
– Разумеется. – Вру, как это, увы, часто в новой жизни со мной случается. – Если завтра война, если завтра поход, надо быть готовым. Времена сложные сейчас.
– Это да, – с энтузиазмом согласился старик Валерий. – Нынешнее поколение совсем испортилось. В наше время мы чтили заветы Создателя искренне. А сейчас? Вы посмотрите, что происходит!
– Это ты про эти книги мне сказал? – Не стал отвлекаться на старческое брюзжание, сам могу, если надо, не хуже. – Ничего себе!
Фолианты по магии могут служить в качестве оружия и без их чтения. Одним только своим весом. Любой возьми, по башке им врагу долбани, и победа в кармане. Сам я их не упру, точно. Мне надрываться и не надо, принесут, куда скажу.
На самом деле сейчас я загорелся идеей исцеления милорда Карла Монского. Нормальный парень, даже с юмором, в его-то положении. Инициировался, вернее, недоинициировался он поздно, так что окончательно обезумеет не скоро, а нужно, чтобы вообще не стал сумасшедшим. Как этого добиться? Точного ответа, конечно же, у меня нет, но есть надежда.
Юлиана, когда её однажды спросил, как это умудряются держать в плену одарённых, сообщила, что есть заклинания, которые нейтрализуют источник, разрывая связь между ним и сознанием мага. Она толком-то ничего не знала, но кое-что объяснить смогла. Такие заклинания могут накладывать лишь очень разносторонние в плане стихий одарённые, и держится блокировка недолго, надо постоянно, раз в сутки-двое, обновлять. Но чего у меня полно, так это разноцветья жгутиков – шутка ли, сорок два, о таком даже не слышали – и уйма времени. Почему бы не попробовать продержать бунтующее магическое ядро одержимого в изолированном состоянии? Что-то мне подсказывает – иномирная логика? – должно получиться.
Прославлюсь, как тот Менделеев? Не, мне слава не нужна. Свалю на чудодейственную силу монастырской водицы. Буду совмещать свои магические практики с потчеванием несчастного милорда водой. А то и вовсе купель ему устрою. Точно! Эврика! Распоряжусь ему ванны устраивать. Запутаю всех к чертям.
Пока размышлял, листал страницы одного фолианта за другим. Почувствовал, как начинаю переполняться восторгом. Повезло мне с доставшейся профессией, к которой прилагается доступ к таким замечательным книгам. Приказал отнести все отобранные тома ко мне в покои, аббат я или где?
Заметил, что брат Валерий не рад моему приказу. Он бы предпочёл по одной мне книги выдавать, как в читальном зале Ленинской библиотеки. Но спорить с настоятелем не решился. Вздохнул. Видимо, вспомнил о порочности молодого поколения.
– Братья Олег и Леопольд, – позвал библиотекарь самых могучих из своих подчинённых. – Идите сюда.
– Мне бы ещё парочку с приключениями. – Я вспомнил, что отдыхать за чтением развлекательной литературы тоже когда-нибудь нужно. – Перед сном пусть принесут.
К себе возвращаться не стал, решил навестить своего будущего пациента. Вышел из библиотечных комнат и направился ещё ниже, на первый этаж, где в самом конце левого крыла здания располагались карцеры.
Подвергать монахов телесным наказаниям было нельзя, а вот сажать их под замок на хлеб и воду – вполне. Часто случалось за что. Винопитие-то не запрещено, не все умеют себя контролировать в пьяном состоянии. И драки случались, и дебоши. В общем, братья – люди как люди, и милосердие иногда стучится в их сердца, если вспомнить Михаила нашего Афанасьевича.
В отличие от дворца, где меня обязательно кто-нибудь сопровождал, здесь, в своей обители, я, что тот кот, гуляю сам по себе, и мне так намного больше нравится. Кот, мыши, крысы. Где-то от кого-то я уже слышал – от кузины? – что в Рансбуне, столице, появились привозимые из империи кошки. Надо будет заказать, ночью в моей спальне слышался шорох в углу.
Нет, с грызунами при помощи ядов тут научились бороться, но мыши и крысы появляются вновь и вновь. Надо попробовать защититься от них кошками. Да и забавные они, кошки-то. Мы с Дашей всегда держали их дома. Хотя после смерти очередного питомца клялись больше не заводить, но каждый раз свои обещания не выполняли.
В коридоре перед дверями переоборудованных в карцеры четырёх келий сидел на табурете слуга-надзиратель и так увлечённо ковырялся пальцем в носу, что заметил меня, когда я подошёл к нему почти вплотную.
– Ваше преподобие! – вскочил он, едва не уронив на пол табуретку.
– Моё, моё, – согласился. – Как себя чувствует наш милорд Карл?
Глава 5
Кроме входных дверей в здание и тех, что перегораживают в некоторых местах участки коридоров, все остальные имеют форму арки. Чем-то архитекторам и строителям обители понравилась такая форма. Эстеты, чего уж. Да, и окна, кстати, сейчас пришла в голову мысль, либо стрельчатые – заострённые, либо дугообразные вверху.
В общем-то я не против, только не пойму, зачем это нужно при здешнем дефиците и дороговизне стекла. Приходится лишний раз мучиться, придавая ему нужную форму, или переплетать окна проволокой и закрывать мозаикой. Впрочем, получается красиво.
Двери у карцеров тоже арочные, только в их центрах на уровне лица прорезаны крохотные квадратные незакрывающиеся оконца. Решёток там нет, но и без того размер не позволит даже голову в них просунуть.
Заглянул. Милорд Монский лежал на спине, подогнув ноги на единственных в комнатушке деревянных нарах. Кроме них в карцере имелся ещё табурет и кадка для нечистот. Карл подстелил под себя свой плащ, а в качестве подушки использовал свёрнутый в рулон кафтан. Одержимый не спал, глядел в потолок не мигая, закинув за голову руки.
Вот ведь козлы тупые. Не скажешь – не сделают. Неужели трудно было хоть какой-нибудь тюфяк с одеялом выдать больному? Благородный всё же, а не бомж, пойманный на краже. Ну да нечестно свою собственную непредусмотрительность сваливать на других. Не первый день в новом мире, а с учётом опыта и памяти Степа, так и не первый год. Пора бы уж соображать, как тут всё работает.
Пока я разглядывал обстановку, Карл меня увидел, довольно бодро встал и подошёл к окошку.
– Привет, Степ.
– Привет. Ты извини, что упустил вопрос с твоим размещением, – извинился и почувствовал, что сделал это искренне, балбес я безответственный, словно с вселением в юное тело и мозги на бестолковые променял. – Сейчас же распоряжусь, чтобы тебе принесли всё необходимое для уюта. Если, конечно, можно считать уютной жизнь в монастырском карцере.
– Можно, можно, – вдруг рассмеялся он совсем не озлобленно. – Спасибо тебе огромное. Тут всяко лучше, чем в подземельях, где я последние полтора года обитаю. Постараюсь сильно не разламывать здесь всё. – Это он так шутит, одержимые совсем никак не могут себя контролировать, впадая в буйство. – Если ещё решишь не пытаться меня исцелять, дашь мне спокойно окончательно обезуметь, то, попав к Создателю, буду ходатайствовать за твоё долголетие.
– И не надейся, милорд. – Входить внутрь не рискнул, приступы одержимых не просто внезапны, они ничем не провоцируются, что делает невозможным вообще их предугадать. – Лечить будем, но никаких прижиганий или иных способов причинения боли. Попался мне один старинный манускрипт. Попробуем лечить подобное подобным.
– Это как это? – Он усмехнулся.
– А вот так. Болезнь от Создателя? Причина – неполноценная магия? Вот и исцелять тебя буду молитвами к Создателю, купелью отворённого им Готлинского источника и магическими плетениями.
– Зелень не подействует, – мотнул он головой, что взбрыкнувший конь. – Думаешь, первым догадался целительские жгутики использовать?
– Ну, первым не первым, а попробую.
– Ты, ты разве маг?
– Уже полдня как, – кивнул. – Ладно, ты извини, меня дела ждут. Ещё не раз увидимся. – Я повернулся к слуге. – Ты слышал, что я милорду обещал? Беги к старшему сержанту Ригеру, скажи, что я распорядился снабдить келью спальными принадлежностями.
– У меня напарник на ужин ушёл. Как я своё место оставлю, ваше преподобие? Управляющий меня выпорет, всю кожу сдерёт.
– А если ты сейчас же не побежишь выполнять мой приказ, я тебя повешу, – равнодушно сообщил ему, конечно же, не собираясь исполнять свою угрозу, но страха нагнал. Пусть боятся и уважают меня больше, чем кого бы то ни было. Так и нужно. – Никто тут без тебя двери не откроет и не выломает, – посчитал нужным пояснить. – Ну?
Слугу как ветром сдуло. Он-то не знает, насколько серьёзен новый молодой аббат, полное право казнить любого из монастырских рабов или крепостных у меня имеется.
– Ты суров, – хмыкнул сзади милорд Карл, слышавший устроенную мною выволочку.
– Не я, – развёл руками. – Жизнь такая. Зря, наверное, тебя обнадёжил. Сам не знаю, получится что или нет.
– Всё лучше, чем полная безнадёжность, Степ. Может, распорядишься и насчёт каких-нибудь фолиантов? Понимаю, что вещь дорогая, а что я с книгами в безумии могу сделать, не угадаешь, но, может, есть какие-нибудь бракованные экземпляры? У тебя же их тут переписывают.
Бракованные? Вряд ли. Видел, как маленькими острыми ножичками братья стирали кляксы с пергамента. Делали это очень аккуратно и умело, так что на помойку ничего из написанного не отправлялось.
– Не обещаю, Карл, но спрошу у библиотекаря. Что-нибудь придумаю.
А правда, интересно, как раньше годами в тюрьмах и острогах сидели вот так без всего, тот же граф Монте-Кристо, пока был Эдмоном Дантесом? С ума ведь сойдёшь от безделья и бесконечно повторяющегося хоровода собственных мыслей. Отшельники те же. Ну, те-то хоть бытовыми делами были заняты. В Паргее вроде бы отшельничества нет. Во всяком случае, я о таком не слышал.
Попрощался с одержимым и отправился к себе. Прислуга уже зажигала в коридорах фонари. На нашу «летучую мышь» эти светильники мало походили, хотя принцип действия был похож, как и лёгкая фракция от перегонки нефти – керосин? Высокооктановый бензин? Пока не знаю – в качестве топлива для них.
Во дворце в крыле правителей использовались магические светильники. Как я понимаю, из моих одарённых такие изготавливать никто не может. Вряд ли не умеет – литература по плетениям здесь богатая, просто они не обладают нужными оттенками энергетических жгутиков. Ничего, их аббат ситуацию исправит уже в самое ближайшее время.
Не сильно широко ли размахиваюсь? И то, и это, и пятое, и десятое. Нет, полагаю, справлюсь. Вон, кузина Юлиана не только лечит и изготавливает целительские артефакты. У неё в особняке только на улице факелы темноту разгоняют, а внутри дома её собственные световые амулеты во всех господских помещениях, коридорах и холле.
Вот ведь гадство, сообразил, уже подойдя к лестнице: забыл милорда Монского спросить, как его кормят. Вдруг словно обслугу или арестантов, объедками со столов монахов? И милорд тоже хорош, ничего мне не сказал, стеснительный ты мой. Или гордый? Хотя это на Земле гордыня – мать всех грехов, здесь она недостатком не считается. Почему-то.
Миновал лестницу и пошёл в правое крыло, где на полуподвальном цокольном этаже устроена монастырская кухня, царство Марии, не герцогини, моей мачехи, разумеется, а очень полной, до гротескных форм, пожилой женщины, сохранившей до сих пор на своём лице следы былой красоты.
Вчера накоротке во время обхода своих владений с ней познакомился. При Марии постоянно находилось полтора десятка помощников – младшие повара, рубщики, посудомойки, овощерезки – не механические и тем более не электрические, разумеется, на двух ногах, истопники и мальчишка в непонятном статусе, получавший подзатыльники и шлепки от всех.
Начиная от самой Марии и заканчивая малолеткой, работники кухни носили ошейники. Управляющий объяснил это тем, что вольные более склонны таскать продукты на сторону. Возле главной кухарки, как и в прошлый мой приход сюда, вились двое молодых парней. Судя по их лощёным, откормленным и смазливым лицам, они для Марии нечто большее, чем помощники.
Остановился на пороге небольшого зала, из которого расходились в разные стороны семь, нет, восемь открытых, без дверей, проходов в другие помещения кухни, и начал наблюдать за царящей здесь суетой. Время ужина, и народ бегал туда-сюда, совершенно не замечая красивого молодого настоятеля, почтившего их своим визитом.
– Вам что, рыба не мясо? – поинтересовался громко.
Наконец-то на меня обратили внимание и все склонились в поклонах, низких, уважительных. Марии с её животом это сделать было невозможно, но она смогла – настоящее чудо, достойное самого Создателя. Поспешила ко мне.
– Ваше преподобие, – затараторила она, вмиг растеряв свою вельможность. – Не ожидала вас сегодня увидеть. У меня, убедитесь, всегда порядок. – Я бы это так не назвал, бардак творился полнейший, правда, в кухне довольно чисто. – Ужин вам приготовила отдельно. Как ваша девчонка прибежит, отправлю. Она мне по секрету сказала, что вы очень любите орехи, вываренные в меду…
– Это я люблю? – Чёрт, вырвалось. – Да я их просто обожаю.
Кажется одной юной, хитрой, шустрой особе пора получить хворостиной по мягкому месту.
– Целую миску вам приготовила, – расплылась лицом вширь, хотя куда уж больше-то, Мария. – Отварила и прожарила на огне. Получились, попробуете сами, хрустящие, сладенькие, понравятся, ваше преподобие.
– Уверен, – кивнул. – Но в следующий раз. А пока отправь в карцер милорду Карлу. Все. И половину моего ужина.
Вообще-то, помню, Дашка говорила, что делиться нужно обедом, а ужин целиком отдавать врагу, но я сейчас не на Земле, тут многое по-другому.
– Одержимому? Милорд…
– Ты уши моешь, Мария? – добавил металла в ломкий юношеский голос. Наверное, если смотреть объективно, прыщавый аббат выглядит не очень солидно, однако на окружающих действует аура власти, меня окутывающая. Прикажу виновного в чём-либо выпороть или повесить, выполнят без раздумий. – Договоримся, что мне повторять свои распоряжения не придётся. Ты меня услышала?
– Д-да, в-ваше п-преподобие. – Её щёки задрожали, как желе.
– Вот и хорошо. Ну, не стану тебе больше мешать.
– А, а семечки?
– Какие семечки?
– Жареные, тыквенные, как вы любите.
– Создатель, как много можно иногда про себя узнать, всего лишь зайдя на кухню, – пробурчал негромко под нос и, повысив голос, отдал ещё одно распоряжение: – Тоже отправишь милорду. Будет ему чем заняться.
Бросив ещё раз взгляд на королевство кастрюль и сковородок, решительно направился к себе, к своим манускриптам.
Ужин? Так чтение и еда вполне совмещаются. В детстве родители, а много позже супруга с переменным успехом боролись против моей привычки одновременно есть и читать, но до конца её так и не извели. Так что отправлю Юльку сюда сразу.
Свербела мысль, что в той кухонной неразберихе вполне возможно плеснуть в мою пищу какую-нибудь отраву. Надо будет подумать, как обезопасить себя и с этой стороны. Повторить судьбу герцога Виталия мне очень не хочется.
Да, бастард не та фигура, чтобы на него тратить драгоценный яд агалары, но кто знает, как оно дальше всё сложится. Я ведь теперь маг, даже по своей урезанной версии с двенадцатью оттенками нитей, весьма сильный, особенно с учётом их полного спектра. Теперь враги Неллеров будут вынуждены учитывать мой фактор.
Кроме агалары есть множество и других ядов – народ в Кранце и вообще в Паргее не менее изобретательный, чем средневековые итальянцы или китайцы. Но тут я кое-как прикрылся уже. Успел. Благодаря тетрадке кузины. Там нашлось плетение против отравлений. Его не только выучил, а и опробовал. Хорошо, что сделал это во время одного из привалов – успел добежать до кустов. Заклинание заодно выполняло роль мощного слабительного. Но хоть так можно сохранить себе жизнь, случись что.
На всякий случай выучил плетение антидота – название, конечно же, моё – очень надёжно и натренировался создавать его за пару-тройку секунд без помощи жестов.
– Ваше преподобие. – Серёга очень волновался, боялся предстоящего разговора, а ну как по его результатам прогоню секретаря в переписчики? – Книги доставили. Я их разложил у вас на столе.
– Он там нигде не шарился, – метнув в покрасневшего парнишку недружелюбный взгляд, доложила Юлька. – Лично присутствовала и за ним приглядывала.
– Что бы я без тебя делал, Юль? – посмотрел на неё по-доброму. – Ты даже мои вкусы предугадываешь. Правда? Брат Сергий, подожди здесь, мы с моей служанкой должны прояснить кое-какие вопросы.
Завёл девчонку в гардеробную, хотел устроить ей сильный разнос, но та вдруг искренне, отчаянно разревелась, расстроенная тем, что разозлила своего благодетеля, и мне не осталось ничего другого, как мысленно отругать самого себя, а не её.
– Я ведь для вас старалась…
– В следующий раз свои старания согласовывай со мной. Просто не люблю, когда что-то делают у меня за спиной, тем более прикрываясь моим именем. Уяснила? Ты же умная девочка. Мы друг друга столько лет уже знаем. – Ага, полгода ещё не прошло, но ей-то такие подробности ни к чему. – Давай будем честными. И это, беги уже на кухню, твой милорд готов быка съесть, настолько голоден. Стой. Слёзы вытри.
Спрашивать о своём поручении относительно той – как её, чертовку? Люсинды, Люсильды? – не стал. На всё требуется время. Пусть работает, Мата Хари недоделанная. Меня же, пока она бегает за ужином, ждёт ещё краткая, но весьма нравоучительная беседа с моим секретарём.
