Серена Никки
Стрела Метаморфа
Глава 17. Поединок с Хайманом и трагическая весть для Миранта.
Мирант обнаружил Хаймана в тронном зале. Огромное помещение напоминало склеп: темны стены, зловещие статуи первородных вампиров и окна, через которые был виден только густой и серый туман. Он защищал замок от внешнего магического воздействия. Первородный вампир ждал Миранта и был один. Все придворные и стража были в этот момент на защите замка.
– Мирант, главнокомандующий Высшими эльфами, – Хайман посмотрел на него проницательным взглядом, и в следующий момент двери позади эльфа захлопнулись. Молодой эльф обернулся назад, но его не испугало, то что он стоял лицом к лицу со своим заклятым врагом. Эльфу было за что ненавидеть первородного вампира. Он каждый день видел смерть своих воинов, а еще его истинная, его пара была где-то здесь.
– Я пришел для того, чтобы ты ответил за тысячи загубленных жизней, Хайман!
Мирант стал уверенно приближаться, но первородный вампир пытался воздействовать на него магией. Эльф прошептал заклинание зеркала, и ему удалось отразить магическую атаку. Он сберег свою магия, не растрачивая ее, сражаясь на землях вампиров, и теперь эльф был способен противостоять Хайману не только как воин, но и используя свою магию.
– Да что ты можешь мне противопоставить, мальчишка?!! Не забывай, что твоя девчонка в моих руках. Убив меня, ты навсегда ее потеряешь. Слышишь меня? Навсегда!!! Я наложу такое заклинание, что тебе не найти ее ни среди живых, ни среди мертвых.
– Не уверен, что ты вообще знаешь, где она, – презрительно, с нотками металла в голосе, заявил эльф.
– Это неважно, я разрушу вашу пару, и ты никогда ее не найдешь, – Хайман, походкой пантеры перед прыжком начал приближаться к эльфу, – но мы можем договориться. Забирай свое войско и уходи. Тогда я верну тебе твою девчонку. – Мирант мельком взглянул на свою руку, и его сердце сжалось. Дышать стало тяжело. Метка стала почти незаметной. Эльф больше не собирался слушать этого первородного. Ненависть застилала глаза, и он бросился в атаку. Мечи первородного и Миранта скрестились, и начался поединок двух противостояний, света и тьмы, добра и зла. Эльф не мог позволить себе думать о том, что Габи больше нет, его целью было убить Хаймана, отомстить за Габриэллу здесь и сейчас. Мирант и раньше виртуозно владел мечом, а теперь его скорость просто поражала. Да, Хайману удалось нанести эльфу глубокие раны, но Мирант ему не уступал. Он потерял счет времени. Кровь эльфа сбивала первородного, и жажда светлой крови мешала Хайману.
На секунду эльф представил, что где-то здесь покоится бездыханное тело Габи, и он с силой вонзил меч возмездия в грудь первородного вампира, пробивая защиту. Кровь, темная и густая, мощными потоками стала вырываться из груди, а Мирант воссоздал огненный шар. Огненная магия была присуща Миранту и проявлялась в порыве безудержной ненависти и злости. Эльф резко опустил огненный шар на первородного вампира, и его охватило пламя. Это был конец. Хайман, удерживая остатки сознания, что-то шептал, а потом хрипло добавил:
– Ты никогда ее не найдешь, – и его сознание отключилось. Пламя полностью охватило первородного, и когда Мирант удостоверился, что его тело сгорело, медленно развернулся и пошел прочь. Говорят, эльфы не умеют плакать. Это так, но его сердце словно умерло в тот момент, когда он бросил мимолетный взгляд на метку. Боль в груди нарастала. Мирант открыл двери и покинул замок Хаймана. Его не беспокоили раны, он их даже не чувствовал.
Когда главнокомандующий вышел из обители зла Хаймана, его воины уничтожали тех, кто не желал сдаваться в плен, но когда среди вампиров прокатилась новость о том, что Хаймана больше нет, война потеряла всякий смысл. Все вампиры знали, что теперь у них новый император, и это Маркус. Марк в этот момент как раз выводил из лабиринта адептов. Саманта первая увидела Миранта.
Ее заплаканное лицо говорило само за себя. Остальные адепты выглядели измученными. У всех были потухшие глаза, словно они стали на несколько лет старше.
– Мирант, прости меня, пожалуйста, Марк не дал мне остаться рядом с ней, я не хочу жить, Габи умерла. Она пожертвовала собой ради нашего спасения, – Мирант обнял Саманту. Лабиринт превратился в руины, а девушка плакала, не переставая.
Илларий подошел к Миранту и опустился на одно колено.
– Лабиринт разрушен, – неуверенно сообщил командир.
– Я же сказал тебе не бросать принцессу Габриэллу, Илларий. Почему ты нарушил мой приказ?– каждое слово Миранта отдавало металлом.
– Она сама все решила. У нее одной получилось справиться с плитой, открывающей лабиринт, и Габриэлла осталась, – пытался оправдаться Илларий.
– А ты так легко с ней согласился. Она беззащитная девушка и была беременна. Дождись вы нас, была бы возможность ее спасти. Время шло на часы.
В воздухе повисла пауза. Илларий не мог подобрать правильные слова, но он ведь не знал тогда, что Мирант вышел к замку. Это бы, несомненно, повлияло на его решение.
– Я готов понести любое наказание, Мирант, – Илларий почувствовал свою вину. Он действительно не остался с девушкой. Возможно, он бы тоже умер, но приказ был – оставаться с принцессой до конца, и он нарушил этот приказ.
– Ты отстранен от службы на три месяца, – голосом, лишенным эмоции, проговорил Мирант, – можешь быть свободен.
Маркс, Руфус и близнецы – все чувствовали вину из-за Габи. В конечном счете, никто не предложил альтернативного варианта, а Габриэлла отдала им всю свою магию, и теперь они здесь, а ее больше нет.
– Мирант, мне жаль, но это был единственный способ выйти из лабиринта. Габриэлла своим поступком спасла всех адептов Темной империи, – заключил Марк.
– Это был не единственный способ. Габриэлла сильный метаморф. Если она не смогла ничего придумать, значит, магия была на нуле, а значит это и твоя вина тоже, Маркус.
– Мне жаль, – Маркусу нечего было сказать эльфу, а потом он вспомнил, – Габриэлла написала тебе прощальное письмо, перед тем как…– Марк протянул эльфу листок бумаги и откланялся. Многие уцелевшие вампиры стали подходить к Марку и называли его императором. Марк обязан был взойти на престол и изменить жизнь в империи вампиров.
Саманта продолжала плакать. Она была обижена на Маркуса и теперь держалась поближе к эльфу. Марк прочитал ее мысли. «Может оно и к лучшему» – решил для себя вампир.
– Мирант, позаботься о Саманте. Я вынужден заняться делами империи, или точнее тем, что от нее осталось.
– Я позабочусь, за это не волнуйся, – каждое слово давалось Миранту с большим трудом.
– Илларий, до временной отставки ты обязан довести дело до конца, а именно: все адепты академии должны быть доставлены в Темную империю. Под твою ответственность.
Илларий кивнул и стал организовывать многочисленных учеников. Всех, кроме Саманты. Девушку крепко держал за руку Мирант и уверенно шел в направлении, где не так давно он оставил своего коня.
– Мирант, Габи – она взяла многие испытания на себя. Она не позволила никому из нас погибнуть. Мне так жаль. Я не знаю, как теперь жить без нее.
– Саманта, была война. Тебе нужно смириться с этим, ну а я скоро тоже покину этот мир, и мы с Габи встретимся.
От этих слов Саманта стала плакать еще сильнее.
– Мирант, ну как же это?
– Она моя пара, а ты знаешь, если пара погибает, покровитель долго не протянет.
Когда император Высших эльфов сравнялся с Мирантом, он просто молчал. Тэррион был менталистом, и все понял. Кристиан тоже встревожено приблизился, но по лицу Миранта понял, что Габи больше нет. Мира, когда узнала о смерти дочери, налетела на Миранта с кулаками.
– Это ты виноват, что Габи погибла!!! Погибла моя малышка Габи!!! Доченька!!! – Мира не могла успокоиться. Она плакала не переставая, а Кристиан пытался утешить свою жену. Агния и Мелисса спрыгнули со своих лошадей и тоже не смогли сдержать слез. Все вдруг осознали, что Габи была настоящим солнышком в их семье: живая, активная, но совершенно несчастная. Она отдала свою жизнь, пожертвовала собой, и теперь покоилась под руинами лабиринта. Так считали все, кто выжил в этой войне.
Мирант выдержал все: упреки Миры, осуждающие взгляды Кристиана и Мелиссы. Всё равно больнее, чем сейчас, ему уже не будет. Никто уже не сможет сделать хуже. Он мечтал о смерти. «Четыре недели ничто, я скоро буду с тобой, Габи. Прости меня, девочка моя. Если бы можно было все вернуть, я никогда не стал бы приближаться к Темной империи, чтобы не привязывать тебя к себе».
Мирант прислонился к дереву и опустился на холодные камни.
Саманта села рядом с ним на траву, и они долго сидели в тишине. Для обоих это была невосполнимая утрата. Мирант покрутил в руках клочок бумаги – прощальное письмо Габриэллы, и раскрыл его.
«Мирант, здравствуй! Если ты читаешь это письмо, то, скорее всего, меня уже нет. Я многое хотела тебе сказать, но времени мало, и скажу самое главное. Я люблю тебя. Люблю так, что сердце замирает. Когда мне плохо, я вспоминаю твои глаза. Когда мне было холодно, я вспоминала твои теплые объятия, и твое горячее дыхание. Только оно способно согреть меня. Прошу, не рви себе сердце. А Илларий молодец. Он спас мне жизнь и не раз. Я сделала то, что подсказало мне сердце. Я хотела жить, но знала, что не суждено. Все раньше считали меня какой-то не такой, неправильной. Я живая ошибка этого мира, а, как известно, ошибки нужно исправлять, и мир, наш прекрасный мир Манистеры, согласен с этим. Времени мало, а пишу я быстро, ты знаешь. Мирант, прости за все, что я сделала не так. Я так часто ошибалась, что жизни бы не хватило, чтобы все исправить, а еще у нас должен был родиться малыш. Наверное, маленький эльф. Такой же красивый и светлый, как ты. Прости, что его не будет. Я узнала о том, что беременна слишком поздно, будучи уже в лабиринте. Пора прощаться, мой прекрасный эльф. Не скучай, мой любимый, и прошу, не делай глупостей, я знаю, ты тоже умеешь совершать безрассудные поступки. Ты должен быть сильным. Прощай навсегда, Мирант».
Это письмо добило Миранта, он хотел умереть. Оставаясь живым, Мирант умер внутри. «Габи, ты видимо забыла, что я тоже погибну. Желаешь, чтобы со мной все было в порядке… Ты всегда сначала делала, а потом думала. Это мне не надо было тебя оставлять». Саманта продолжала всхлипывать, ради нее эльф держался.
– Саманта, поднимайся, трава и камни холодные. Император сказал, порталы заработали, нам пора возвращаться. Твоя мать очень плохо себя чувствует.
Девушка поднялась и эльф, раскрыв портал, переместился к Рудникам Гномов.
***
Мирант посмотрел вокруг. Гномы восстанавливали свои дома, и он глубоко вздохнул и отправился к дому целителя. Он постучал массивным кольцом, и на пороге показался Саливан.
– Девочка моя, – Саливан кинулся обнимать свою дочь, и Грета тоже, услышав голос Саманты, сама спустилась вниз.
– Саманта, доченька!! – Все трое обнялись.
– Мирант, проходите, поужинайте с нами. Мы вам так благодарны.
– Меня не за что благодарить, вашу дочь спасла Габриэлла.
– Мама, Габриэлла погибла, – Саманта снова заплакала. Саливан тяжело вздохнул. Он относился к Габи, как к дочери.
– Я хочу вернуться в свой замок. Отец ждет моего возвращения.
– Мирант, загляни ко мне в комнату, ты ранен. Я помогу, – растерянно отозвался целитель.
Эльф заметил, что его камзол в некоторых местах был изрезан мечом, и раны кровоточили.
– Хорошо, спасибо, Саливан.
Целитель молча делал свою работу, а Мирант смотрел куда-то в потолок, и его мысли были мрачнее тучи.
– Все в порядке, твои раны скоро заживут.
– Мне нет до них никакого дела, Саливан, но спасибо, и разрешите откланяться. Мои душевные раны Вы залечить не в состоянии.
Целитель кивнул, а Мирант направился к двери и вышел. Когда он порталом вернулся к своему замку, Самир встретил сына молча. Он понимал, что даже слова сейчас для сына приносит адскую боль. Самир знал, что Габи не выжила, а значит, и его сыну осталось жить недолго.
– Отец, я поднимусь к себе, – голосом, лишенным эмоций, проговорил убитый горем эльф.
Мирант зашел в свою комнату, в которой все напоминало о Габриэлле. Одежда, ноутбук, и надпись маркером на стене. «Мирант – предатель». Он решил ее оставить в память о своей любимой.
***
Начались самые тяжелые дни в жизни эльфа. День за днем он проживал свою жизнь. Еда казалась безвкусной, тренировки в гарнизоне стали обыденными, а сны без сновидений. Минул месяц. Мирант никого не хотел видеть, но и смерть не наступала. Да и само состояние Миранта не менялось. Он не худел и не болел. Да, он был в жесткой депрессии, но продолжал жить, и у Самира появилось подозрение, что с сыном что-то не то и обратился к прорицательнице Александре.
В один из дней Рамир прибыл вместе с Александрой к своему многострадальному другу.
– Мирант, смотрю, ты все так же убит горем, – Рамир подошел к окну, а Аля приблизилась к Миранту и взяла его за руку. Ее прекрасные глаза дарили покой. Голос напоминал звуки чистейшего родника в лесу.
– Идем со мной, Мирант, мне кое-что нужно проверить, – она заглянула ему в глаза и увидела в них только желание поскорее покинуть этот мир.
– Что ты хочешь проверить, Аля? Я не желаю участвовать в каких-то экспериментах.
– Ну же, не упрямься, иди со мной, – Аля силой потянула Миранта за руку, заставляя подняться. Александра воссоздала шар-сферу, взяла руки эльфа и приложила их к шару. Девушка долго что-то шептала, а потом стала задумчивой, нахмурилась и приложила свои ладони к вискам.
– Все очень, очень странно, Мирант, – Александра стала вышагивать по комнате, подбирая слова.
– Что странно, Аля? Я не понимаю, о чем ты.
– А то, что Габи среди мертвых нет, – пожала плечами Аля, – но где она, тоже сказать не могу.
– К чему ты клонишь, Александра?
– Габриэлла заколдована, сокрыта, возможно, в другом мире, но не обязательно. На ней проклятие Хаймана, – это известие подействовало на эльфа, как холодный душ.
Мирант отшатнулся, а Александра в этот момент перевернула его жизнь с ног на голову. Она давала ему надежду, и эльф растерянно опустился в кресло.
– А как же мертвая метка?
– Она у тебя не мертвая. Ты когда в последний раз видел мертвую метку? Мертвая метка черная и на следующий день она, как паутина смерти, начинает окутывать тело пары, а у тебя она красивая. Да, нечеткая, бледная, но есть оттенки, даже голубой присутствует. Габи не потеряла ребенка и все еще беременна и где-то спрятана заклинанием первородного.
– Как же мне найти ее, Александра?
– Не знаю. Правда, не знаю, но я подумаю над этим. Если она в этом мире, вы все равно встретитесь когда-нибудь.
– А если она в другом мире?
– Надо знать, в каком именно она мире, и тогда можно будет ее вернуть.
– Ты уверенна в том, что Габриэлла жива?
– Уверена, – твердо заявила Аля.
– Но как она могла выжить в том лабиринте.
– Спросишь у нее. Ну, не знаю, в какую-нибудь букашку превратилась и выползла. Для Габриэллы это несложно. Выше голову, Мирант. Я дала тебе цель. С Хайманом ты справился, молодец, а теперь тебе предстоит найти Габриэллу. Вот и займись делом, и хватит страдать. На тебя смотреть страшно.
– Аля, – Мирант обнял девушку, когда в дверях появился Рамир.
– Мирант, полегче, Аля все-таки моя жена, – усмехнулся принц Красных драконов.
– Извини, просто Александра сказала, что Габи жива, но проклята.
– Но особо-то не обольщайся. Хайман – первородный, его проклятия очень сильные, так что искать придется долго, – проговорил Рамир.
– Да, я понимаю, но главное, что она где-то есть и живая, – наконец, потухший взгляд эльфа прояснился.
– Теперь ты мне нравишься гораздо больше, – Рамир улыбнулся и одарил Алю теплым взглядом, – Аля так за вас переживает. Говорит, на вашу долю выпало очень много испытаний, но самое страшное позади и остается надеяться на лучшее.
Рамир и Аля остались на ужин и с одобрением отметили, что эльф ел с аппетитом. Самир благодарил небеса, что его сын останется жив и здоров и появилась надежда, что Габи все-таки выжила.
Уже за полночь прорицатели порталом отправились в империю Красных драконов, их миссия была выполнена, а Мирант отправился к себе в комнату. Когда он уверовал в то, что Габи жива, что-то начало меняться. Метка немного изменила форму, а еще ему показалось, что он слышит голос девушки. Она с кем-то спорила и что-то доказывала. Ему приходилось прислушиваться к нему, голос слышался отдаленно.
«Габриэлла, это ты?» – эльф попытался установить ментальный контакт.
«Кто это?» – он получил отклик.
«Скажи сначала, кто ты?».
«Аня. Это так важно?».
«Да, Аня, а где ты сейчас, это мир Манистеры?».
Послышался странный шум, и больше ничего. Голос пропал, а Мирант готов был поклясться, это была Габриэлла. После продолжительного молчания снова голос, но более четкой.
«Эй, ты дух? Призрак?» – послышались странные умозаключения девушки.
«Нет, я не дух и не призрак».
«Но ты ведь в моем доме живешь?».
Эльф подумал, что теоретически, если это Габи, то он действительно живет в ее доме. Ведь его дом – ее дом.
«Можно и так сказать» – усмехнулся Мирант. «Аня, в какой империи ты живешь, это мир Манистеры?» – повторил он свой вопрос и снова послышался шум и голос снова пропал.
«Проклятие Хаймана, оно не дает ей сказать местоположение, как же мне узнать, где находится эта Аня?». Тишина длилась долго, но ближе к утру он снова услышал голос, но на этот раз Аня плакала.
«Аня, почему ты плачешь?».
«Это неважно, просто я самая несчастная женщина в мире, а еще меня выгнали из дома, с работой сложно, а еще…» – снова плач.
Эльф очень хотел ей помочь
«Аня, успокойся, прошу тебя» – но она будто его не слышала. Эльф задумался. Он стал пытаться понять, как ему узнать, где Габи. Его сердце рвалось к этому голосу, но как ему ее разыскать?…
Глава 18. Тяжела жизнь простолюдинов, проверено на себе…
Добравшись до деревни, Габриэлла узнала, что находится на Нефритовых островах. Как выяснилось, хорошо здесь жили только высокие чины, а простым людям приходилось очень тяжело, и в Лазурите, так называлась деревня, казалось, жизнь была самая тяжелая. Габи добралась до крайнего домика и постучалась.
Открыла дверь тучная женщина. Ее черты лица были самобытными. Небольшие глаза, крупный нос и волосы собраны в высокую шишку. Лицо было неравномерного, розоватого оттенка. Сказывалось длительное пребывание на солнце.
– Ты кто такая, зачем пришла? – фыркнула хозяйка дома.
– Извините, но мне нужна комната, так как совсем негде жить. Я потеряла память и ничего не помню. Помогите мне, пожалуйста, – Габриэлле действительно было очень страшно. Совершенно ничего ни помнила и не знала, как сейчас правильно себя вести.
– Ты не из нашей деревни. Ни за что, не пущу. Иди прочь со двора! – проворчала розовощекая женщина.
– Подождите, у меня есть золотое украшение, я готова отдать его в уплату за комнату, – Габи сняла свой кулон, и подала женщине.
Хозяйка дома замолчала, взяла золотой кулон и принялась тщательно его разглядывать, а потом заговорила.
– Хорошо, на месяц пущу. Дорогое у тебя украшение, – на лице женщины появилось подобии улыбки, – а потом уйдёшь, – заключила недовольная хозяйка.
– Спасибо большое, я Вам очень признательна.
Габриэлле выделили крохотную комнатку. Деревянные неровные полы, убогая обстановка. Кровать больше напоминала широкую лавку, а матрац был набит соломой. Через полчаса женщина зашла к девушке в комнату и подала два застиранных старых платья.
– Вот возьми, стирай сама, утром в поле пойдешь, с завтрашнего дня будешь работать на уборке тростника. Я лодырей и тунеядцев не терплю. Да, и меня зовут Полина Миллер.
– У вас есть фамилия, значит вы обычный человек, – пробормотала Габи. Почему она про это знала? Габи не могла ответить, но знала точно, что у нее фамилии нет.
– А ты кто? А ну, дай-ка свою руку, – женщина покрутила запястье девушки и въедливым взглядом стала рассматривать метку, – ты же говоришь, что не помнишь ничего?
Габи пожала плечами.
– Я буду называть тебя Аня Миллер, скажу всем, что ты моя дальняя родственница, но, имей в виду, на Нефритовых островах колдовство хуже воровства. Ты ведьма, но из какой империи не знаешь? Предположу, что Темная империя или ты из некромантов, а может демонов, – гадала женщина. В метках женщина разбиралась еще хуже, чем сама Габриэлла.
– Хорошо, я согласна, буду Аней. Имени я своего все равно не знаю.
– Подойди-ка поближе, – подозрительно протянула Полина
Женщина внимательно посмотрела на живот девушки.
– Так ты еще и беременна? Подарили же мне небеса подарочек. Это ничего не меняет, у нас девушки работают до самых родов, а потом такую девушку содержит муж, но ты, конечно, не помнишь, кто с тобой это сделал? – Полина презрительно, с неодобрением, бросила эти слова Габи, словно разговаривала с гулящей девкой.
– Нет, госпожа, – почти шепотом отозвалась Габи.
– Ну, ничего, родишь, тогда и посмотрим, на кого твой ребенок будет похож. Твоим мужем не может быть человек, а вы меченые легко различимы.
Хозяйка дома вышла, и Габи переоделась в платье простолюдинки, стянув свой мокрый костюм боевого мага, и развешала его на спинке кровати.
«Ну вот, Нефритовые острова, деревня Лазурит и тростниковые поля. Вот что-то мне подсказывает, это не моя жизнь. Может я действительно умерла, и это такой странный загробный мир? К слову, я вообще была рыбкой, но этого Полине лучше не знать, а то сочтет меня сумасшедшей. Эх, сейчас бы пирожок с джемом» – и в тот же момент желание исполнилось. «А вот это уже интересно. У меня есть магия, только ей пользоваться нельзя, но никто ж не увидел», и Габи быстро съела пирожок. «Хочу чай, сладкий, розовый. А почему розовый? Не знаю, но точно хочу» – кружка чая появилась на столе. «Как замечательно, а может я золотая рыбка, и могу исполнять любые желания? Только вот рыбка не была беременной, а ты, Аня, беременна, только вот от кого?». Габи посмотрела на свою метку и провела по ней пальцем. «Видимо, мой муж умер, а так бы нашел меня, наверное. Вот был ли у меня муж, это вопрос? Как плохо ничего не помнить. Вот я точно ведьма. Полина не ошиблась, и у меня есть магия» – но когда Габи захотела воссоздать новый наряд для себя, ничего не вышло. «Ну вот, и кончилась магия. Наверное, потому что метка такая слабая, магия очень быстро заканчивается».
***
Следующий месяц для Габи обернулся настоящим кошмаром. От рассвета до заката она должна была работать на тростниковых полях. Габриэлла с утра создавала для себя несколько яблок, бутылку молока и пару пирожков. Полина не обеспечивала Габи едой, и если бы не слабая магия, то Габи умерла бы с голоду. Деньги за тяжелый труд Габриэллы Полина забирала себе, все до последней монеты. Месяц спустя женщина поняла, что беременность развивается, и скоро девушка будет работать очень медленно, и проблем она не хотела.
– Анка, подойди, – раздражительно позвала Полина ее вечером, когда девушка вернулась с работы. Платили ей от выработки, и девушка сегодня заработала немного. Сказывалась усталость.
– Да, госпожа, – слабым голосом отозвалась Габи.
– Деньги давай, – скомандовала Полина, и девушка протянула заработанное.
– Это все? Маловато, маловато. Вот что я тебе скажу, Аня. Месяц прошел, и я не желаю больше видеть тебя в своем доме. Понимаешь, ты особо никому не нравишься, и на меня косо смотрят соседи. Ничего личного. Иди, не знаю, постучись в другие двери, сходи к главному, к Томсону, может, подскажет чего.
– Я поняла, но ведь сейчас ночь, позвольте побыть хоть до утра, госпожа, – Габи чувствовала, что сейчас отключится. Темные всполохи не давали нормально воспринимать информацию, голова кружилась.
– Ступай, Аня, иди, не отвлекай меня больше. Ты и так должна быть мне благодарна, что я пригрела тебя в своем доме.
– Но я же работала. Все это время я не сидела у вас на шее.
– Аня, я не желаю больше тебя слушать. Все, убирайся со двора, – женщина шагнула назад и закрыла дверь перед девушкой, оставляя ее одну. У Габриэллы даже слез не было, чтобы плакать, только жуткая усталость и ощущение безысходности. «Я настоящий гадкий утенок в этой деревне, еще и беременный. Лебеди, где же вы, заберите меня» – сама с собой разговаривала Габи.
Габриэлла пошла по тропинке к морю, немного пошатываясь от усталости. Ей хотелось спать и пить, но магия не откликалась, а вода была только в море и соленая. Тогда-то она и услышала странный голос. Это был мужской голос, и он тоже слышал девушку.
– Кто это? – она получила отклик.
– Скажи сначала, кто ты?– услышала девушка приятный мужской голос. «Видимо я перегрелась сегодня на солнышке».
– Аня. А это так важно? – отозвалась Габи
– Да, Аня, а где ты сейчас, это мир Манистеры? – снова задал вопрос уверенный голос.
– Да, – ответила Габи, но голос пропал.
– Ну вот, ты сумасшедшая ведьма, теперь еще и этот странный голос, беременность, а еще я осталась без крыши над головой, – девушка прерывисто вздохнула и села на песок.
Слезы душили. Одиночество, отсутствие поддержки, усталость. Девушка была в отчаянии, и ей нужна была помощь. Утром, когда она очень сильно замерзла, проведя ночь под открытым небом, она снова услышала его. Этот голос, который пытался успокоить девушку. Габи пожаловалась на жизнь и снова заплакала. Слезы сделали свое дело. Голос пропал.
Габриэлла собралась и отправилась к самому главному в этой деревне, Томсону Пирсу. Она долго ждала, пока он раздаст распоряжения деревенским мужикам, которые косились на девушку. Теперь только слепому не было заметно, что девушка беременна. Когда все разошлись, Томсон нетерпимо отозвался.
– Чего хотела? Тебе же сказали, не наша ты, возвращайся, откуда пришла.
– Да я бы рада вернуться, но не знаю, откуда я.
– У тебя должен быть покровитель, обратись к нему. Кто-то же заделал тебе этого ребенка, или ты гулящая? – Томсон презрительно покосился на живот девушки, – тогда тем более, нечего тебе делать в нашей деревне. Жизнь здесь трудная, сама видишь.
– Мне нужна крыша над головой, только и всего. Может, есть какой-нибудь заброшенный дом, мне подойдет любой.
Томсон был усатым приземистым мужчиной с внушительным животом и важной походкой, а еще он носил шляпу с полями.
– Всем нужна крыша над головой, – мужчина задумался, и вдруг его осенило, – будет тебе жилье. На работу выйдешь завтра. В местную школу нужен учитель биологии, а ты ведьма, это видно. Значит должна понимать в растениях. Всем школьным учителям, у кого нет жилья, выделяется отдельный домик, но если не справишься и вылетишь из школы, то из домика тоже пойдешь прочь, поняла?
– У Вас так просто стать учителем? – Габриэлле казалось, учитель это очень почетно.
– Да, платят мало, и никто не соглашается на такую работу.
– Спасибо, а когда я могу приступить?
– Да хоть завтра, а до домика тебя проводит местный школьный дворник, Усман.
– Я Вам очень признательна, – Габи поклонилась и поспешила в сельскую школу. Габриэлла объяснила, кто она такая и от кого пришла. Ей сразу дали документы на подпись. Габи ужасно уставала на тростниковых полях, и работа в школе показалась ей раем.
В учительскую зашел самый настоящий гном, невысокий, с острыми ушами и очень внимательными глазами. На вид ему было лет тридцать. Не молодой, но и не старик. У него были чёрные волосы и карие глаза.
– Кто такая Аня? – поинтересовался Усман.
– Это я, – отозвалась Габи, и подошла к гному, – а мне говорили, что в этой деревне живут только люди, – директором была невысокая женщина по имени Татьяна. Мягкие черты лица, голубые глаза, каштановые волосы обрамляли ее лицо. Она была простым человеком, но показалась Габриэлле очень доброй, не то, что Полина.
– В нашей школе собрался всякий сброд. Оплата за такую работу маленькая. Никто и не хочет быть учителем. Есть у нас и гном, и даже некромант имеется, он преподает боевое искусство. Его изгнали во время войны. Он отказался выступить против эльфов и драконов, вот и попал в немилость, – вводила в курс дела Аню Татьяна.
– Вот как? – Габи задумалась.
– Да, есть и такие люди, которые раньше были пиратами и решили завязать. Они тоже работают в нашей школе.
– Так что, Аня? Ты пойдешь смотреть свой дом? Учти, дел у меня много, некогда мне тут с тобой разговоры разговаривать, идешь или нет? – проворчал гном.
– Иду, конечно, иду, – Габи улыбнулась и поспешила за Усманом.
Идти долго не пришлось, прошагав за гномом вдоль улицы, Габи заметила резной дом. Он был небольшим, но очень аккуратным и, подойдя ближе, она почувствовала запах древесины.
– Я недавно его достроил, – гордо заявил гном.
– Вы один его построили?
– Да, это мое увлечение. Древесины в лесах полно, и мне не запрещают строить дома для местных. Я работаю почти даром, а живу по соседству. Нам, меченым, среди людей непросто приходится, поэтому мы стараемся держаться вместе. Я же вижу, что ты ведьма и метка у тебя скрытая имеется, а значит, твой покровитель еще жив, – Габи заметила, что эльфов, некромантов и всех, кто не был простым человеком, тут недолюбливали, побаивались, и назывались одним словом – меченые. Габи поняла для себя, что память относительно существующего мира проявилась, как только ей сказали, в какой она империи и деревне.
– А как мне найти своего покровителя?
– Не знаю, скрытая, говорю, метка, – пожал плечами гном.
– А как Вы здесь оказались?
– Когда на Рудники гномов напали вампиры, многие из нашей расы спасались бегством. Все побежали, и я побежал. Теперь мне назад пути нет. Грета, она не простит моего поступка, и придется мне остаться здесь. Я труслив и просто испугался. Это эльфы – доблестные рыцари. Говорят, что Главнокомандующему Высших эльфов удалось победить в этой войне, а я не такой смелый.
– Эльф, говоришь…А как его имя?
– Не знаю, Главнокомандующий, говорю, а имя не помню. Мурат или может быть Марат, – Габи улыбнулась. Усман был таким забавным.
– Грета? А кто она такая?
– Хозяйка Рудников. Она и так стала очень злой, когда узнала, что дочь ее в плену у вампиров, теперь и вовсе не простит меня.
– Грета? Такое имя знакомое. Мне кажется, я его где-то раньше слышала, – Габи усиленно пыталась вспомнить прошлое, но оно было словно в густом тумане. Иногда появлялись какие-то картинки и снова пропадали.
– Ну, вот так я оказался здесь, пытаюсь выжить, как и все.
– А некроманта как зовут?
– Натаниэль, он служил при дворе императора земель некромантов, и когда все примкнули к армии вампиров – сбежал. Вот мы и оказались в этой деревне. Теперь еще ведьма среди нас будет, – Усман улыбнулся.
– Это точно, – рассмеялась Габи.
– Располагайся, вечером принесу тебе что-нибудь из еды. Сам живу впроголодь, но поделюсь с тобой, вижу, что ребенка ждешь. Я видел, в лесу есть отличный ягодный куст. Там растет самая вкусная в мире ягода – «юнта». Принесу тебе. Ты нуждаешься в витаминах, а то совсем бледная.
