SeHi
Не одна
Майклу действительно надо было выговориться. Он это ясно осознал и послушно пошел по направлению к кафе, куда его пригласила Эмили. Заняв один из дальних, уединённых столиков, они заказали лёгкий обед и бутылку вина. В течение пары часов Майкл изливал душу Эмили, рассказав о своих разрушенных надеждах и планах на жизнь, о своём разочаровании, сомнениях и смятении. Эмили внимательно слушала его, периодически аккуратно вставляя реплику то там, то тут. Она знала, что делает, она была готова к этому разговору. Когда они разошлись, каждый в свою сторону, Майкл чувствовал облегчение.
***
Визиты к Элиз Майклу теперь давались легче. Не осознавая этого, он надеялся вновь встретить Эмили по пути из больницы. Но Эмили не появлялась, он не видел её уже две недели. Это его стало беспокоить. Спускаясь по лестнице больницы, он искал её глазами всё с большим волнением. И, наконец, он её вновь встретил. Сердце ёкнуло.
– Эмили! Привет! Давно не видел тебя, где ты была?
Эмили была сегодня необычно скромна, чувствовалось, что она держит некую дистанцию между ними, что разительно отличалось от того, как она вела себя ранее. Увидев это, Майкл забеспокоился, не сделал ли он что-нибудь, что не понравилось Эмили, что могло бы быть причиной её двухнедельного отсутствия.
– Здравствуйте, Майкл, – официально поздоровалась Эмили с ним.
Повисла неловкая пауза.
– Ты к Элиз? – спросил он её.
– Да, хочу навестить свою подругу, – Эмили обошла Майкла далее поднимаясь по лестнице.
– Увидимся! – вдогонку пообещал Майкл, не понимая, что происходит.
Эмили не ответила и продолжила подниматься по лестнице. Спустя полтора часа, которые Эмили провела у Элиз, она увидела Майкла в коридоре. «Надо же, он даже не стал ждать на лестнице, поднялся на этаж,» – отметила Эмили его нетерпение и напряженность. Она ничуть не удивилась.
– Привет, ещё раз, – неловко начал Майкл.
– Здравствуйте, – снова отстранённо поздоровалась она с Майклом.
– Может сходим… Ты бы не хотела спуститься со мной в кафе перекусить? – Майкл уставился на неё щенячьим взглядом, ожидая утвердительного ответа и надеясь на него.
Немного помедлив для приличия, она ответила:
– Раз ты приглашаешь, давай спустимся в кафе, – подойдя к нему с видом недоступной женщины, она вдруг решительно взяла его под руку.
Они направились к кафе, Эмили была уверена, что она добилась своего. Проговорив пару часов, они ни разу не коснулись темы Элиз и её здоровья. Майкл напрочь забыл о ней, он был весел и непринуждён. После обеда они вместе покинули кафе и вместе же отправились, куда глаза глядят.
Неделю Майкл не навещал Элиз. Она стала волноваться, не случилось ли что с ним, не болен ли он. К концу недели её беспокойство переросло в панику. Она силилась подать знак медперсоналу, задать вопрос. Но её не понимали. По ночам, то и дело, она просыпалась с тревогой, вновь и вновь думая о Майкле, о том, почему он не приходит. Она осунулась.
И вот он вошёл. Сердце чуть не выскочило из груди Элиз. Она даже не заметила, что он пришёл с каким-то виноватым видом. Пару минут он стоял у входной двери, не решаясь подойти к Элиз.
– Привет, Элиз, – наконец выдавил он из себя.
Нерешительно подойдя к её постели, он взял стул, стоящий возле неё, пододвинул его к ней и сел.
– Элиз. Я не знаю, как много ты понимаешь… в своём состоянии…
«Много ли я понимаю? В моём состоянии?? О чем это он???» – Элиз откровенно удивилась этой фразе.
– Нам нужно поговорить, – Майкл отвёл глаза от настойчивого взгляда Элиз куда-то в сторону, – Эта твоя болезнь… Ах, как не к месту она! Она тебе всю жизнь переломала.
«Болезнь не к месту? Как болезнь вообще может быть к месту?! Что он несёт?!» – Элиз, хоть и была парализована, но её способность мыслить не пострадала.
По мере того, как он говорил, она поняла, к чему он клонит. Сердце похолодело. Элиз, не отрываясь, смотрела на Майкла.
– Тебе теперь нужен кто-то, кто будет всё время ухаживать за тобой, кто-то, кто будет тебя… оберегать и заботиться о тебе, – Майкл запнулся и вдруг выпалил, – Я не такой! Я не смогу о тебе заботиться всю жизнь. Тебе нужен тот, кто более достоин тебя. Прости! Я не могу! Нам нужно расстаться, – он вскочил и, быстро подойдя к входной двери, стремительно вышел из палаты.
После его ухода она уставилась в потолок. Буря мыслей проносилась в её голове. Майкл, её возлюбленный. Вот, он был, и, вот, его больше нет. Он больше не придёт к ней. У неё больше нет Майкла. Она теперь совершенно одна. Как он мог так поступить? Какое разочарование! Мелькнула мысль, что для неё было бы лучше, если бы он от неё не ушел, бросив в таком беспомощном состоянии, а умер. К горлу подступил комок, спазм свёл судорогой мышцы под нижней челюстей. Вот-вот начнётся то, что принесёт облегчение. И действительно, слёзы хлынули из глаз. Хотелось рыдать в голос, но Элиз больше не обладала голосом, и слышалось лишь тихое сдавленное и жалобное мычание. Мысли о Майкле и о его уходе раз за разом вызывали всё новый и новый поток слёз. Элиз не могла остановиться.
Внезапно, будто все мышцы головы напряглись, глаза сами собой сильно стали зажмуриваться, шея с силой напряглась и выгнулась назад, откидывая голову назад и грудную клетку поднимая вверх. Дыхательные пути тоже напряглись, перекрываясь и не давая вздохнуть, поток слёз резко усилился. Спустя секунд пять все мышцы резко расслабились и Элиз смогла вздохнуть и раскрыть свои испуганные, мокрые от слёз, глаза. «Что это было?» – только и успела подумать она, как приступ вновь повторился. Когда её вновь отпустило, Элиз уже ничего не думала, а лишь озиралась по сторонам ища полными ужаса глазами кого-нибудь, кто бы мог ей помочь. Никого рядом не было. Она была наедине с ужасом, который творился с ней. Приступы повторялись вновь и вновь. Время тянулось мучительно долго. Уже через час, который показался Элиз целой вечностью, единственным её желанием было умереть.
Наконец, в палату кто-то вошел. Это была медсестра. Бросив быстрый взгляд на корчащуюся Элиз, она быстро подошла к кровати, схватила пульт и нажала на кнопку вызова помощи. Пока не пришла помощь, медсестра осмотрела Элиз, то, как её тело выгибается, и не обнаружив ничего опасного, села на кровать рядом с ней и, обняв, попыталась успокоить её. Ей было ясно, что Элиз находится в сознании, и до неё можно было достучаться, чтобы успокоить.
– Тише, тише. Успокойся. Всё хорошо – я рядом, – приговаривала медсестра, поглаживая Элиз по мокрой от пота голове.
В палату быстро вбежала ещё одна медсестра и, остановившись в дверях, уставилась на свою коллегу, сидящую на кровати пациентки.
– Что случилось? – спросила вторая медсестра.
– У неё приступ. Похоже на эпилепсию.
Ничего более не говоря, вторая медсестра быстро покинула палату. Вернулась она с доктором и со шприцом. Доктор бегло осмотрел Элиз, кивнул медсестре, чтобы та сделала укол. Доктор вписывал произошедшее в карту Элиз.
***
Эпилептические припадки больше не повторялись. Вечером того же дня о произошедшем было сообщено родителям Элиз, и уже на следующее утро они оба пришли к ней и пробыли у неё до самого обеда, силясь понять, что явилось причиной этого. Естественно, Элиз не могла им объяснить, что произошло. Она лежала и тихо плакала, не желая идти на контакт ни с кем, даже с родителями. Из-за произошедшего было решено отменить прогулки в ближайшие дни, чтобы пациентка была под постоянным наблюдением. К ней снова подключили аппаратуру. Каждые полчаса в палату наведывалась медсестра, проверить, всё ли с Элиз хорошо. К концу недели, видя, что припадки более не повторяются, врач разрешил прогулки в парке с будущей недели, чему обрадовались родители Элиз. Им было не по себе видеть свою дочь с таким потухшим взглядом. Они понимали, что что-то произошло помимо последствий заражения вирусом. Отец Элиз не раз пытался дозвониться до Майкла, чтобы сообщить ему о состоянии Элиз, но Майкл всё время был недоступен. Это было подозрительно. Майкл и раньше не отличался учтивостью, по мнению отца Элиз, а теперь он откровенно прятался. Отец стал подозревать, что Майкл знает причину такого состояния Элиз, и отцу нужны были ответы. В один из дней он попросил телефон одного из своих коллег и дозвонился до Майкла. Увидев на экране незнакомый телефонный номер, Майкл принял вызов.
– Да, слушаю, – сказал он в трубку.
– Добрый день, Майкл. Наконец-то, я смог до тебя дозвониться, – произнёс отец Элиз.
Майкл сразу узнал голос. Что ж, рано или поздно это должно было произойти.
– Майкл, я звоню сообщить, что с Элиз приключилась беда на прошлой неделе.
– Что случилось? – от волнения голос Майкла сорвался.
Он вспотел, предчувствуя, как пойдёт разговор.
– У Элиз случилась серия эпилептических припадков, – отец Элиз сделал паузу давая время Майклу отреагировать.
Майкл не спешил с реакцией. Он настраивался на нужный лад. Немного помедлив, он спросил:
– Как она себя сейчас чувствует?
– Сейчас всё нормально, приступы больше не повторялись, – не такой реакции ждал от Майкла отец Элиз, – Ты бы сходил к ней в больницу, проведал. Она будет очень рада тебя видеть.
Майкл задумался, подбирая слова. Он понимал, что утаивать произошедшее нет более смысла и нужно просто сказать всё, как есть.
– Понимаете… Мы с Элиз расстались.
– Расстались? – в районе сердца отец Элиз почувствовал холод.
– Я… Я прекратил наши с ней отношения неделю назад. Мы больше не вместе.
– Как же так? Почему?
Майкл молчал.
– Это всё из-за того, что она теперь инвалид? – произнёс отец Элиз, – Бог тебе судья. Прощай, Майкл, – он прервал связь не дожидаясь ответа.
Майкл положил трубку и облегчённо вздохнул. Всё прошло куда более гладко, чем он ожидал. Теперь оставалось надеяться, что с ним не захотят встретиться и поговорить. Чтобы уговорить. Ему это вовсе не нужно. Он – свободен. Полностью свободен. Майкл решительно отвернулся от телефона.
Навещая Элиз каждое утро, её родители видели лишь её потухший взгляд и нежелание бороться дальше за восстановление своего здоровья. На родителей она не реагировала положительно, как надеялся её лечащий врач. Тогда он предложил пригласить к ней её друзей и коллег, тех, кто мог прийти. Но и это не помогло. Даже когда Николас пел ей её любимые песни, она лежала, уставившись в потолок. Всё это значительно осложняло процесс реабилитации, Элиз с большой неохотой шла на контакт с медперсоналом.
***
В один из многих ничем не примечательных дней, когда с утра у Элиз были её родители, а после обеда к ней наведались её коллеги, после ужина она смотрела телевизор, который висел высоко на стене. Под одеялом было тепло, ужин был сытным. На душе было ещё паршиво. Но, жизнь продолжалась, пусть и в таком ограниченном виде.
По телевизору транслировали передачу о кулинарии. Демонстрировали необычные блюда и способ их приготовления. Элиз подумала: «Да, теперь я буду есть, есть и есть. А потом толстеть, толстеть и толстеть. Ужас какой. На кого я буду похожа? На жабу или свинью?» Мысль упорхнула. Элиз вновь бездумно уставилась в экран телевизора, продолжая смотреть телепередачу. Она стала засыпать.
Внезапно со стороны окна что-то сверкнуло и послышалось негромкое электрическое потрескивание. Прямо из воздуха в углу комнаты в искрах электрических разрядов появилась мерцающая фигура с красными горящими глазами. Элиз, полагая, что спит, отстранённо наблюдала, как фигура стала бесшумно приближаться к Элиз, нависла над ней и… исчезла. «Надо же, какие бывают сны!» – Элиз ни секунды не сомневалась, что всё это был лишь сон. Она смотрела телевизор и незаметно для себя уснула. Такое бывало с ней и до болезни. А теперь она проснулась.
Элиз снова сосредоточилась на телевизоре. Медсестра, зашедшая чуть позже, выключила свет и пожелала спокойной ночи.
Глава третья
Пробуждение Элиз было резким. Что-то её потревожило, но что? Опять странный сон, как вчера? Она быстро оглядела палату – нет, всё было, как всегда: всё та же кровать, те же стулья, столики и медицинское оборудование. «Добро пожаловать в новый день. И, пожалуйста, больше никаких странных снов!» – подумала она. Элиз попыталась улыбнуться, но получилась гримаса.
Тихо отворилась дверь, и в палату осторожно заглянула медсестра. Увидев, что Элиз уже не спит, она вошла.
– Уже не спите? Чудненько. Доброе утро! – энергично поздоровалась она с Элиз.
Подойдя к кровати и поправив одеяло, медсестра быстро осмотрела всё медицинское оборудование и проверила капельницу.
– Ну, как мы себя сегодня чувствуем? – она склонилась над Элиз и погладила её по голове, – Сейчас позавтракаете, а там и папа с мамой придут. И пойдёте в парк гулять. Свежий воздух, тепло, солнечно – чудесная погода.
На прогулке в окружении семьи время пролетело незаметно. Уже в час дня к ним пришла медсестра и напомнила им, что настало время обеда, и Элиз пора возвращаться в палату. Делать было нечего, родители отвезли её в палату. Попрощавшись, они оставили её с медперсоналом и ушли.
Когда с обедом было покончено, Элиз отвезли в кабинет физиотерапии, пришло время вновь вспоминать, как управлять своим телом. К сожалению, результаты были почти нулевые, но Элиз всё же старалась изо всех сил. Она сама не понимала своего желания заниматься. Просто хотелось и всё.
К вечеру, изрядно устав от занятий, она смотрела телевизор. Такие теперь у неё вечера. Это всё, что она могла себе позволить. Лёжа в постели, Элиз дожидалась ужина. И тут ей вспомнился прошлый вечер. Ведь всё начиналось именно так. Она покосилась на пустое пространство перед окном. «А если мне не приснилось? Ну, тогда я спятила, лучше уж пусть это будет сон,» – подумала Элиз. Она с надеждой покосилась на входную дверь. «Пожалуйста, кто-нибудь, зайдите ко мне, побудьте со мной! Мне осточертело быть одной!» – мысленно взмолилась она. Но никто не зашёл. Ужинать было ещё рано, а постоянно проверять её уже не было нужды. «Никто не придёт сейчас. Одна. Я опять одна,» – грустно подумала Элиз и уставилась в потолок, не обращая внимания на телевизор. «А может было бы лучше, если привидевшееся вчера оказалось правдой? В моей жизни появился бы хоть какой-то смысл, хоть какое-то приключение помимо увлекательного продавливания матраца и прогулок в инвалидном кресле. Что бы я выбрала, будь это правдой, и мне представился бы выбор?» – тут Элиз решила, что эти размышления бессмысленны и постаралась вникнуть в происходящее на экране телевизора. Однако, отвлечься не получилось. Она всё лежала и размышляла о том сне и уже хотела, чтобы это оказалось правдой. Хоть что-нибудь, чтобы избавить её от этого растительного существования!
Элиз уснула лишь за полночь. Ей снился сон в эту ночь. Тёплой летней ночью она сидела в беседке в чьём-то саду. На ней было воздушное белое платье. Волосы её были заколоты заколкой, и ночной тёплый ветер, не мог их трепать так, как ему вздумается. Беседка была из белого, слегка искрящегося в лунном свете мрамора. Мраморные колонны удерживали резной купол над головой Элиз. Скамья, на которой сидела Элиз, была выполнена из тёмного лакированного дерева. На скамье лежали подушки. Перед Элиз стоял деревянный круглый стол, покрытый изящной скатертью. На столе стоял хрустальный графин, на половину наполненный чистой водой. Рядом с графином стояло два хрустальных стакана, тот, что дальше – пустой; стакан, из которого пила Элиз, был наполнен водой. Во сне даже вкус воды чувствовался, словно вода была набрана из кристально чистого горного источника. Ночь стояла ясная, звёздная. Листва деревьев вокруг приятно шумела, успокаивая мысли. Элиз сидела и наслаждалась всем этим великолепием и с кем-то незримым разговаривала. Этот некто был везде, его голос доносился одновременно отовсюду и из ниоткуда. Она не понимала, как такое может быть, и не могла понять, куда нужно смотреть, когда отвечала голосу. Голос попросил её не искать его источник и просто принять всё, как есть. Пробудившись по утру, Элиз не смогла вспомнить ни единого слова из их разговора. В памяти был лишь образ той ночи и умиротворение. «Какой прекрасный сон мне приснился. Жаль, что это был лишь сон,» – подумала Элиз и бросила взгляд в сторону окна, через которое уже лился утренний свет в палату.
В дверь палаты постучали и вошла медсестра.
– Доброе утро! – весело поздоровалась она с Элиз, – Как мы себя чувствуем сегодня, а? – подойдя к кровати, она поправила одеяло, – Сейчас к Вам зайдёт доктор, а потом принесут завтрак.
«Они все, как роботы, говорят одно и то же каждое утро,» – отметила Элиз.
Через открытую дверь в палату из коридора послышались голоса. Спустя пару секунд в палату вошел доктор в сопровождении ещё пары медсестёр.
– Доброе утро! – поздоровался с Элиз доктор, – Так, тут у нас… – он сделал паузу и обернулся на медсестёр, что его сопровождали, ожидая чего-то.
Одна из них быстро нашла нужную медкарту и ловко вытащив её из общей стопки, быстро передала доктору.
– Угу, – стал читать карту доктор, – Основные показатели в норме… Просили отпустить домой… Что ж, спешу Вас обрадовать! – он поднял глаза на Элиз, – Завтра мы Вас выписываем. Нет больше необходимости держать Вас тут. Вы меня поняли?
Элиз, услышав новость, два раза мигнула доктору. Да, она поняла. Это была, действительно, хорошая новость. Домой! Наконец-то она вернётся домой!
– Ваши родители уже оборудовали Вашу квартиру всем необходимым. Естественно, не сами, – улыбнулся доктор, – Мы им дали контактные данные фирмы, занимающейся установкой оборудования для людей с физическими ограничениями. К Вам каждый день будет приезжать санитарка для ухода за Вами. В общем, поздравляю с будущей выпиской. До Вашей выписки мы с Вами больше не увидимся – у меня смена заканчивается прямо сейчас. Так что пришел лично пожелать Вам всего хорошего.
Закончив осмотр, доктор ушел.
«Я скоро буду дома. Там всё будет по-другому. Это тут такая безысходность. Дома… дома всё будет по-другому!» – с этими мыслями Элиз позавтракала.
Вернувшись с прогулки, куда взяли её родители, она пообедала, и её отправили к физиотерапевту. Занимались сегодня не так много, как обычно. Видимо, он решил, на фоне завтрашней выписки, часть упражнений не делать, а просто поговорить с ней о её будущей жизни дома. Элиз терпеливо слушала его, прекрасно понимая, что он ей зубы заговаривает, чтобы поменьше сегодня работать. Когда физиотерапевту надоело с ней разговаривать, он открыл настежь окно и подкатил инвалидное кресло с Элиз, чтобы она могла подышать свежим воздухом и полюбоваться видом из окна, а сам, извинившись, вышел в смежную комнату под каким-то незначительным предлогом.
И вот, сидит Элиз перед открытым окном, вдыхает задуваемый тёплым ветром свежий летний воздух и любуется видом из окна, а сама думает: «Завтра домой. Это хорошо. Дома всё лучше, чем тут, в больнице. Дома будут мама и папа. Иногда будет приходить сестра с племянником. Ещё меня будут навещать мои друзья и коллеги. А потом? А потом… друзья и коллеги всё реже и реже будут находить свободное время, чтобы меня проведать, пока совсем не забросят меня. Сестра начнём реже приходить. Племянник, когда подрастёт, будет отказываться навещать свою больную тётю. Родители постареют, начнут всё чаще болеть. Потом придёт и их черёд быть немощными. А потом я останусь совсем одна – никому ненужная. Окажусь я в доме для инвалидов и будет за мной ухаживать чужой человек, которому я буду абсолютно безразлична, для которого я буду всего лишь работой. И это моя жизнь? Это уже начало конца?» – слеза стекла по щеке Элиз, но она быстро взяла себя в руки. «Спокойно! Это будет ещё не скоро. Я буду стараться окончательно выздороветь. Я… я не знаю, как, но я встану на ноги, пусть мне и придётся продать душу дьяволу!»
После ужина Элиз опять смотрела телевизор. Она смогла уснуть ближе к полуночи – завтра долгожданный день выписки и возвращения домой.
***
Утром Элиз была в приподнятом настроении. После завтрака она ждала, что к ней придут её родители, чтобы забрать её домой, но никто из них не пришел. В дверь палаты постучались и внутрь вошла медсестра в сопровождении двух высоких и крепких парней. Парни вкатили в палату носилки.
– Доброе утро! – весело поздоровалась медсестра, – Сегодня прекрасный день, Вы едете домой. Мы уже созвонились с Вашими родителями – они ждут Вас дома, а эти молодые люди Вас туда доставят, – она указала рукой на двоих парней, что стояли возле приготовленных носилок, ожидая, когда можно уже погрузить на них Элиз.
– Доброе утро! – в один голос поздоровались они с Элиз.
– Всё, можете её забирать. Я сейчас отнесу все необходимые бумаги в регистратуру.
Бережно Элиз была переложена на носилки и доставлена к специальному медицинскому микроавтобусу. Запахи улицы и машины ещё больше взбодрили Элиз. Ей хотелось вскочить и побежать. Быстро-быстро!
Дома их встретили родители Элиз и её сестра. Все были очень рады, мать даже расплакалась, но сестра Элиз, быстро её обняв, успокоила. Для мобильности Элиз была пересажена в инвалидное кресло. В квартире за время её отсутствия произошла некоторая перестановка с учётом потребностей инвалида. Всё лишнее было убрано с проходов, теперь инвалидное кресло могло легко проехать везде. Серьёзным изменениям подверглась спальня Элиз. Вместо её старой кровати и части мебели появилась специальная медицинская койка с подъёмным механизмом. На железной тумбе стояло несколько медицинских приборов, которые могли понадобиться Элиз в будущем. Единственное, что она узнала, так это ингалятор. В спальне стало светлее, так как красивые шторы, которые висели тут ранее, были сняты и заменены на жалюзи, они были полностью подняты. Нельзя было сказать, что Элиз осталась довольна изменениями в обстановке её квартиры, но она понимала, что теперь эти изменения просто необходимы.
Решили садиться обедать. Обед подразумевался праздничный по случаю возвращения Элиз домой. Подкатив инвалидное кресло к столу, мать Элиз села рядом и начала кормить её с ложки. Раздался телефонный звонок и сестра Элиз вышла в коридор, чтобы ответить на вызов.
– Мам, там какая-то Тамара звонит. Говорит, что она соседка Элиз, – вернувшись в зал обратилась она к матери.
– Тамара? Да, верно. Она живёт в соседнем подъезде и иногда заходила к Элиз. Что она хочет? – спросила мать.
– Говорит, что увидела, как Элиз домой вернулась и хочет сейчас прийти к ней и поздороваться.
– Ох, не вовремя, – вздохнула мать, явно не желающая сейчас принимать гостей.
– Спроси у Элиз, что она скажет.
– Элиз, ты хочешь, чтобы Тамара сейчас тебя навестила? – обратилась мать к Элиз.
Элиз два раза утвердительно мигнула матери: да, она хочет этого. Мать вздохнула, но ничего больше не сказала.
– Скажи, чтобы приходила, – ответила мать.
Сестра Элиз кивнула и пошла к телефону.
– Алло? Приходите, Элиз ждёт Вас.