Сборник
Война. Блокада. Победа! «Память моя блокадная…»
Приехал А. Фадеев. Был у С. К. Привёз нам немного сухарей, консервов, водки, табаку…
Рассказывал о московских литературных новостях… О, литературный мир, даже война с Гитлером тебя не изменит!
С утра у меня был редактор «Нового мира» и «Краснофлотца» Щербина. Его командировал к нам Рогов[34]. Это, так сказать, «литературная разведка». Беседовали о том о сем… Разговор опять свёлся к пьесе. Они полагают, что большую пьесу так просто написать в условиях постоянных ленинградских заданий, поездок, текущей работы и пр. Да и материал меняется на ходу – темпы войны всё больше ускоряются.
Щербина говорил, что вызревания чего-либо нового в литературе пока нет. Видимо, ещё рано, – нужна дистанция… События перехлёстывают через вчерашние оценки. Недавно написанные пьесы или повести – в свете новых событий – уже кажутся менее значительными, вянут. И это понятно.
– В Москве холодно, не хватает дров, во многих домах вышел из строя водопровод. Нет ленинградского уменья «зимовать»… (Ну, оно и нам дорого далось!)
Я рассказал кое-что о ленинградской жизни. Щербина поражён трудностью нашего быта… Просит дать материал в «Краснофлотец», хочет перепечатать из «Ленинградской правды» мой очерк «Город Ленина» от 22 января 1943 года. Пожалуйста.
Вот и всё! Ощущение от встречи – какое-то «формальное»;
…Наше наступление, в общем, приостановилось: противник подтянул силы, упорствует. 8-я ГЭС опять у немцев… Через несколько дней уточнятся некоторые перспективы для флота. Готовится новый удар Ленфронта, люди спешно выезжают в части.
Я в свою очередь информировал члена Военного совета о литературных делах, беседах с писателями, об их настроениях, о Военно-морском издательстве…
Говорили и о моей работе: нужна пьеса.
Беседа была, в общем, хорошая, деловая, но мне кажется, что контр-адмирал Смирнов опять нажимает с темпами:
– Нельзя ли кончить пьесу к 1 марта?
– Нет!
Коснулись моей рукописи «Крепость Кронштадт». Прочтя её, контр-адмирал затребовал из Публичной библиотеки библиографию и материалы о Кронштадте и убедился, что книги по истории Кронштадта не было. Моя работа, таким образом, первый вклад, начало. Я вполне понимаю, что это лишь очерк на пять печатных листов, а книгу надо делать листов на двадцать – двадцать пять. Дать советскому читателю широкий литературный, занимательный обзор истории Кронштадта. Это работа будущего, я хочу её сделать.
Фашистская пресса и радио полны воплей о смертельной угрозе… Крайние меры: «Правительство не может сейчас щадить народ…» и т. п. Загнанная в угол крыса дерётся с бешенством!..
Война вступает в критическую фазу – это общее ощущение.
Лорд Бивербрук считает, что за время зимнего наступления русские взяли у немцев 7000 танков и 4000 самолётов, то есть больше, чем дали американцы и англичане для СССР за двадцать месяцев войны. «Надо усиливать поставки в СССР», – говорит этот лорд. «Самое уязвимое место Германии – на Восточном фронте». (Его замечание не лишено меткости.)
Фашисты и профашисты: «Если СССР к зиме 1943 года не одержит успеха, он выдохнется…» (Не беспокойтесь!) «Союзники идут на создание Второго фронта, так как боятся большевизации Европы» (!).
Вечером сидел с С. К. – тихий час… Разговаривали усталые. Но всё время мысли о работе, текущих заданиях, и мы, смеясь, говорили: «Ну, вот и отдых». С. К.
привезли из Москвы её халатик, два смятых платья. Она отвыкла от «штатских» вещей; смотрит на них, как на воспоминания о доме и мирной жизни. «Всё плохое, трудное забудется. Встретятся люди, будет тяга друг к другу, стремление к жизни, к обществу, к свету, шуму…» В комнате С. К. тихо… Она топит печурку, поджаривает присланные из Москвы кофейные зёрна, рисует… Руки у неё вспухшие, в ссадинах. С тоской, безвозвратно отдаёт свои работы Пубалту: «А на память ничего и не останется…». Жена моя милая… Стойкая и храбрая.
10 февраля 1943 года
Вчера и сегодня противник обстреливал Ржевку и другие районы города. В 11–12 утра слышны разрывы и у нас на Петроградской стороне.
Написал радиоречь о моряках.
Был в Пубалте. – Неизменный автоматчик в тулупе, проверка пропусков, в вестибюле дежурный, на трапе – часовые…
В нашей «комнате писателей» оживлённая беседа. Стои́т здоровый, седой Лев Успенский – в своём затрапезном кителе; Тарасенков – в продранном тулупчике; всегда улыбающийся Николай Чуковский; Макогоненко – в ушанке и шинели и начальник отдела внешней агитации и пропаганды. Говорим об обстановке. Писатели, в общем, всеми правдами и неправдами узнаю́т радиоперехваты и другую закрытую информацию. Нам надо знать и понимать события. Обсуждаем последние новости, служебные и литературные дела.
На фронте. – Немецкие контратаки у Ростова и Краматорска. Противник вводит в дело резервы, стремясь сохранить южные рубежи, Донбасс и не дать нам выйти к Нижнему Днепру. Появляются немецкие дивизии с Запада, из Крыма и пр. Гитлер надеется сдержать наш удар. Как бы не так!..
На Курском направлении наши части вышли на оперативный простор, и здесь возможны крупные события.
Работал над материалом для пьесы. Сделал десять страниц записей о действиях морских бригад.
Был режиссёр Пергамент, – недолгий разговор… Принёс мне фото актёров.
Часто думаю о будущем, о послевоенном обществе, о нашем творчестве, труде и о том, какие сдвиги (социальные и исторические) произойдут в европейской и американской жизни… За эти двадцать месяцев войны СССР шагнул буквально на век вперёд – в смысле духовном, в смысле необыкновенного сплочения всей народной массы, постижения своих сил, сути, предназначения.
Вчера утром части Н-ской армии, после артподготовки, начали новое наступление на Ленинградском фронте. Разгромлена испанская дивизия. Первая линия обороны противника занята. Взят Красный бор. Удар развивается к Саблино. Если будет взят этот пункт, – Мга лишится железнодорожной связи…
Взята Лозовая! Вперёд к Днепропетровску и дальше!
12 февраля 1943 года
Взят Краснодар; перерезаны немецкие коммуникации в Донбассе, взят Ворошиловск.
Ленфронт наступает! Бои за Поповкой. Н-ская армия – впереди гвардейская дивизия Симоняка – ломает немецкую оборону. Нужно захватить Никольское на реке Тосна. Навстречу идёт армия Волховского фронта. Немецкая Мгинско-Невская группа может попасть в окружение.
Весь день писал очерк «Морская пехота». Минутами хочется писать оду – такие дела, такой героизм!
Сидели у С. К. Пришли Тарасенков, Азаров и Крон. Азаров притащил кое-что покушать. Делились впечатлениями за последнее время, рабочими планами. Немного развеселились, но на всех какая-то печать пережитого… Что-то сковывает нас… А как иногда хочется и веселья, и озорства, и ощущения простора. Го – ворили о Москве, о ленинградских делах…
Оттепель, тает… За окном ветер, мрак ночной… Беседовали о ходе войны, о будущем Германии…
13 февраля 1943 года
Бодр, выспался…
Сводки отличные… Взята ст[анция] Красноармейское.
Общая обстановка.
В целом за двадцать месяцев войны с абсолютной ясностью проверены военные доктрины и СССР и Германии. Ставка фашистов на быструю танковую войну бита. Сейчас СССР противопоставил немцам стойкую пехоту и огромное количество артиллерии. Красная Армия разработала и применила ряд новых форм артиллерийского боя: и оборонительного и наступательного. За два – два с половиной месяца мы вернули часть территории, потерянной в 1941–1942 годах.
Германия невосполнимо теряет живую силу… Красная Армия истребляет фашистские части. Они потеряли до 50 процентов артиллерии. Фронт немцев от Орловско-Курского района к югу – раздроблен, их коммуникации нарушены. Лишь в Ростовском и Ворошиловградском районах ещё удерживаются сильные группировки (прикрывающего типа), но и они попадают сейчас в окружение. Гитлер оголяет европейский фронт и бросает всё на Восток. Здесь центр мировых событий. Немецкие части перебрасываются на наш фронт даже из Туниса (!). Там явные «паузы». Англичане выжидают.
Немецкие «верхи» признают своё поражение: Гитлер уже ничего не обещает. Дон, Кубань, Кавказ для него потеряны. Теряют немцы и Украину… В Восточной Пруссии – воззвания к немецкой армии: «Ржев и Вязьма – ворота в Берлин».
Разложение в стане вассалов – явное.
На Западе непрерывные проекты и планы, дискуссии об устройстве Европы. Резкое размежевание общественных сил. Анкеты: «Что делать с Гитлером?» Ряд ответов: «Возить в клетке». – «Сослать на Чёртов остров!» и т. п. Советские люди не анкетируют, а делают своё дело…
Некоторые выводы. – Россия в ряде прошлых войн показала, какие она может поднять силы. СССР показал необычайную прочность организации, зрелость мысли, высоту духа.
Набрасываю новые детали пьесы. Контуры её стали несколько чётче. Вчерашний очерк – некая проба… Так из очерков 1921–1923-го выросли в своё время мои основные работы 1932–1936 годов…
Вечером зашли Л. Успенский и Н. Чуковский. Они жаждут информации. Рассказал, что мог.
Получил продовольственную посылку – можно будет подкормить С. К. Она очень похудела, но держится и рада своей комнатке, где хоть тихо и можно рисовать после выездов в командировки… Водопровод не действует, крысы и у неё штурмуют стену, прогрызают её. Но мы дружно говорим: «Ничего, зиму пережили». И вечные надежды впереди рисуют весну, природу, залитую солнцем…
Читал Роллана. Читаю о древнем Новгороде и Пскове.
14 февраля 1943 года
14 февраля 1918 года был опубликован декрет Ленина о создании Красного Флота. Сегодня двадцать пять лет моей службы в Красном Флоте!
Готовлю материал для ТАССа – кончаю очерк о флоте для газет всего Союза. Кстати: кое-что мною сделано в жизни и в искусстве, – сейчас надо бы набирать силы для новых работ. Минутами кажется, что вот теперь-то и начнётся настоящее – абсолютная отдача искусству!
Раздумья о своём творчестве… О нём писали друзья и враги; но спокойных, бесстрастных отзывов не бывало. Работа моя всегда вызывает споры. Некоторые «друзья» в Москве даже сейчас не оставляют меня своим вниманием: «Вишневский в Ленинграде чудит: он болен, но не хочет лечиться, отказывается покинуть Ленинград» (?!). Эх, люди!..
Жить близко к природе, вновь и вновь перебирать всё пережитое и работать! Может быть, вернуться к ранним поискам, перечитать всё, что может вместить мозг, исходить всё, что можно исходить… Неутолённость я чувствую и жажду ощутить простор, бесконечность. Война создала в душе странную стеснённость. Тут дело никоим образом не в «службе», а именно в психофизическом восприятии мира – раздробленного, разделённого яростью, непониманием и злобой, которые укротят только время и разум… И как вторичный элемент этой скованности – конечно, фактор блокады. Да, двадцать месяцев я почти не вижу, не чувствую широкого, привычного московского круга людей, людей политики и искусства. Письма и отдельные краткие встречи с приезжими, – которые сами, так же как и мы, в ещё непонятной всем эволюции, – не утоляют… Духовный голод? Пожалуй, несмотря на пресыщение всем виденным и пережитым… Может быть, отсюда временами и «летописный» лаконизм записей в этом дневнике и бездна повторов ощущений… Повторные циклы.
Воздушная тревога… Вой пролетающий истребителей…
Сводка сообщает о сдаче в плен большой группы немцев на Волховском фронте.
На Ленфронте дела идут, взята Поповка. На Тосненском направлении разбита дивизия противника. В дело вступили, помимо Н-ских армий Ленинградского фронта, и волховцы, – идут от Киришей на Любань – Тосно. Явно готовится и Приморская группа, куда переброшен ряд частей из Кронштадта и с северного берега. Хорошо бы к 23 февраля зажать немцев во Мгинском болоте!
На Юге продвижение танковских частей к Волновахе (!). Знакомые, исхоженные мной в боях места!..[35]
Немцы признали потерю Краснодара и пишут о боях под Харьковом.
К 15 февраля объявлена регистрация всех агроработников. Готовимся к весеннему севу!
Утром видел на Каменном острове двух крошек-девочек, лет трёх… Убирают лопатками снег, подражая старшим. Чистые голубые глаза необыкновенно серьёзны…
…Звонок из «Ленинградской правды»: просят отклик на освобождение Харькова. С радостью тут же написал.
Прочёл речь Рузвельта. Он как-то яснее Черчилля. Его слова об изумительной армии России хотелось бы принять в сердце. Но…
17 февраля 1943 года
Из информации. – Мы снова заняли 8-ю ГЭС, 1-й и 2-й Рабочие посёлки.
Из обстановки. – Красная Армия начала удар 19 ноября 1942 года силой двух фронтов – Донского и Сталинградского, затем включились пять, восемь фронтов, а ныне десять (из тринадцати). Сейчас немецкий фронт разорван от Орла до Северного Кавказа. Удары Красной Армии нарастают. Мы начали наступление на фронте шириною в 120 километров, сейчас наступаем на фронте в 1800 километров. (Летом 1942 года немцы смогли наступать только на фронте в 600–700 километров.)
…Источник грандиозных успехов Красной Армии в жесточайшей войне против фашизма: мужество советского народа; его дух, единство, дисциплина, организация, идейность; выдержка и мужество Главного командования, умелое сохранение и применение резервов, преимущество нашей стратегии и тактики. Мы заложили прочный фундамент для победы!
Сейчас мы не уступаем немецкой армии ни в танках, ни в самолётах. Мы превосходим её в артиллерии, миномётах, автоматах и пулемётах. Непрерывно растёт боевой опыт Красной Армии.
…Немцы свели свою стратегию к молниеносным клиньям и «клещам». Для советской стратегии типичен ряд последовательно нарастающих как лобовых, так и фланговых ударов (Очертание немецкого фронта часто само напрашивалось на подобные удары и отсечение выступов.) Советская стратегия разработала интереснейшие принципы использования артиллерии. Советская стратегия разработала методы борьбы с немецкими танковыми массами. Наши истребители танков, артиллерия, ружья и гранаты ПТО[36] своё дело делают. Наши танковые массы мы бросаем на истребление пехоты, артиллерии и тылов противника – с крупным успехом. Советская тактика разработала новые принципы боевых порядков…
Война выдвинула ряд выдающихся советских полководцев… Ещё не пришло время до конца раскрыть сущность нашей стратегии, но уже весь мир говорит о ней, хотя мы видим лишь первые этапы общего стратегического плана…
О тыле. – Красная Армия получила необходимое вооружение в огромном количестве. Мы преодолели трудности с топливом и металлургией. Теперь будут восстановлены Донбасс и другие важнейшие районы. Опыт уже есть (Подмосковный бассейн был восстановлен в два – два с половиной месяца). Хлеб у нас есть. Мы не вводили по всей стране голодных европейских норм (285 граммов в Германии, 150 – в Италии и т. д.). Сейчас мы получим миллионы пудов хлеба – урожая 1942 года, так как немцы не успели его вывезти. На 1 февраля народ дал фронту 8 миллиардов рублей добровольных пожертвований. В марте – новый заём. Активность тыла всё усиливается.
…Реакционные группы в Англии и США ведут кампанию за буржуазный строй в Прибалтике, Западной Украине и Белоруссии, за буржуазную федерацию в Восточной Европе (Польша, Румыния, Венгрия, Чехословакия).
Никаких «федераций» и кордонов против СССР!
18 февраля 1943 года
В Ленинграде к исходу зимы силы людей слабеют: вновь заметно увеличилась смертность. Упорно говорят, что с 1 марта будут повышены продовольственные нормы.
Вёл записи, обдумывал пьесу. Получил ещё ряд заданий к 23 февраля. Как всё успеть?
В 4 часа дня с Пергаментом зашли за С. К… К 5 часам поехали на спектакль Театра КБФ. Несмотря на ряд повреждений от бомб и снарядов, – клуб НКВД в отличном состоянии. Чисто, относительно тепло. Публика одета прилично. Много девушек. Прогуливаются по фойе, – разговоры, смешки.
Я вспомнил Ромен Роллана, горькие желчные слова его о Париже 1916 года, о том, что «подлая» человеческая природа стала привыкать к войне с поразительной гибкостью. Слово «подлая», может быть, подходит к буржуазным слоям Парижа 1916 года. Наша человеческая природа воистину доблестная и честная. Ленинградцы приняли беды войны просто и достойно. Ленинград живёт, хочет жить и будет жить!
Я рад театральной толпе, девушкам в хороших платьях, лёгкому флирту в партере. – Жизнь!
Смотрим «Сирано де Бержерак» в концертном исполнении… Романтическая выспренность до меня не доходит, и, лишь в отдельных местах, живое биение сердца Ростана и игра Чеснокова заставили меня встрепенуться.
Какие силы, приёмы, слова, краски понадобятся нам для изображения современности?..
19 февраля 1943 года
Днём работал над очерком о рабочих Кронштадтского завода. Поистине – это молодцы: тема тыла – большая тема…
Получил звание капитана 2-го ранга. (Моё прежнее – бригадного комиссара – равно капитану 1-го ранга.)
20 февраля 1943 года
Наступление продолжается. Сводки скуповатые… Идёт размол на Юге. Гитлер продолжает перебрасывать дивизии с Запада, даже из Южной Франции. Мы по-прежнему один на один с гитлеровской Европой…
Написал очерк для «Правды» – «Февраль на Балтике». Взял боевые эпизоды: удар по «Голубой дивизии»[37], схватка на льду у форта «П», воздушные бои… Дал копию в «Ленинградскую правду».
7 часов 15 минут. – Партсобрание: отчёт партбюро. В целом работа шла верно, но недостаточно инициативно и напористо. Коротко выступил: о подготовке к летней кампании 1943 года – в море! О командирской чести и о всемерном усилении агитационно-пропагандистской работы. Запросы масс огромны – интересуются всем. Политработники должны крепко изучать международные дела и военно-политические проблемы.
Стремит[ельное] движение Красной Армии от Орла до Северного Кавказа. В ряде мест немцы быстро отступают, стремясь «оторваться»…
С. К. сделала хорошее стильное оформление.
После спектакля поехали в новый Клуб офицеров (особняк на Английской набережной). Играет патефон, на экране – старый фильм… Сервис «по талонам».
В 24.00 офицеры надели погоны. Опыта ещё нет – у многих они торчат шире плеч, некрасиво. Надо всё переделать, подогнать. Ещё нет нужного вида, но это придёт в ближайшее время. Наши флотские погоны, как и встарь, хороши: чёрное с золотом.
В зале – офицерская и актёрская среда. Почти забытые запахи кухни, ресторана… Стук биллиардных шаров… На столах – январские журналы. Прочёл отчёт сессии Академии наук и обзор Алексея Толстого: «Советская литература за двадцать пять лет». Написано весьма субъективно…
К всеобщему удивлению, я поднял сегодня тост за «серый пиджак»… Конечно, в будущем, – после Победы.
Лунная ночь. Мне хочется на простор, но пока длится война, – я сделаю здесь всё, что смогу, в 1943 году дам высшее напряжение всех моих сил. Но крик души: мне хочется быть наедине с бумагой, с самим собой, со своими мыслями. Это так! Я жил и хочу жить в искусстве. Меня не тянет на дкафовские[38] просмотры спектаклей, я знаю, что это «военные эрзацы». Искусство будет завтра!
23 февраля 1943 года
Сдержанный приказ товарища Сталина. Красная Армия одна несёт всю тяжесть войны; анализ причин неуспехов немецкой армии; данные о её потерях: четыре миллиона убитых, пять миллионов раненых; огромные потери в технике. Дефективность немецкой стратегии. СССР развёртывает резервы. Время работает против фашизма. Не следует упиваться успехами. Враг ещё не разбит. Надо бить, преследовать, окружать, уничтожать его; закреплять успехи; усиливать партизанское движение.
Днём прошёлся до Кировского моста. Весенний день, флаги… Встретил детский дом на прогулке – целый выводок крохотных ребятишек. Подымают ручки, пищат: «Здравствуй». Так светло стало на душе, – идёшь и чему-то улыбаешься… А между тем всё время – методический обстрел города (часа четыре подряд). В нашем районе пока тревоги нет.
У Невы – розовые разрывы снарядов и тяжёлый гул среди каменных стен. Новые плакаты – яркие, пёстрые, но удачных мало. По радио передают народные песни. Разгуливают моряки с новенькими погонами на плечах…
В 8 вечера с С. К. на мотоцикле – в город. Звёздная ночь. Летим со скоростью ста километров в час! Огневой след – искры из глушителя…
На радио. – Выступил, читал обстоятельно, по-пропагандистски. Сам себе раскрывал некоторые моменты, связанные с сутью войны.
Вечер провели дома с друзьями… Настроение хорошее. Работы закончены, – можно и попраздновать.
24 февраля 1943 года
Солнечно… Обстрел. Барражи истребителей…
Ощущение некоторого отдыха… С. К. убирает свою «мансарду», пришивает новые пуговицы к шинели.
Два года на военном положении сказываются. Всё деформировано блокадой… Каждую минуту надо быть начеку, на месте. Это ощущение ответственности, занятости, – ощущение долга (в высшем смысле этого слова) не покидает нас ни на секунду. Вчера я хотел, страстно хотел выключиться, – хоть на час забыть о службе, о делах… И не мог. Всё на «товсь»! Постоянно ощущение озабоченности.
С. К. с грустью говорит:
– Я старею…
Ответил ей:
– Ты всегда, до конца жизни будешь моей женой, единственным человеком, которые знает меня, почти предельно знает. Очень трудно, но мы всё вытерпим, – так надо и иначе быть не может. Мы с тобой знаем, что делаем, во имя чего живём.
Надо продумать тему современного человека: его поведение в условиях войны; отношение к нормативам: опасность – безопасность. Это – в плане общей эволюции человеческого типа. На этом пути и этап современной войны. Какие этапы нам ещё предстоят? Постоянное беспокойство – жизнь в вечном движении, в утверждении – отрицании. Это так понятно.
В госпитале. – Много раненых моряков. Лежит юноша – чистые-чистые глаза. «Скажите, я выживу?» – молит… «Безусловно!»
Раненые просят меня выступить. «Обязательно!» Я говорю с ними два часа и счастлив, что лица их оживляются и загораются глаза.
Утраты наши тяжки, – почти нет семьи, где не было бы потерь… Но люди упорно работают, – на некоторых производствах 16-летние девушки дают до 600 процентов нормы; в стране – ряд новых ценных открытий и т. д.
Мысли о войне.
Взяты Ахтырка, Малоархангельск, Сумы, Лебедин. Сильный фланговый удар. Он выводит к Киеву и к новому фланговому удару на Буковину – Бессарабию…
Обмен телеграммами с Англией… Король Англии Георг VI преподносит почётный меч – Сталинграду. В Мире происходят необыкновенные соц[иальные]
и политические сдвиги… Мы показываем миру, как защищать своё Отечество. Это признаётся и на Западе.
Рузвельт учит города США опыту обороны Москвы, Ленинграда, Сталинграда. Геббельс призывает немцев драться по примеру Москвы… Н-да!!