Сборник
Китай у русских писателей

Полная версия

© Романенко А.Д., составл., вст. ст., 2008

© ООО «Алгоритм-Книга», 2008

Близкий и далекий мир

В этой книге собраны записи русских писателей о Китае. За триста с небольшим лет (если вести отсчет с книги Николая Спафария – 1678 г.) в этой стране побывало немало русских литераторов, прозаиков и путешественников, публицистов и романистов, поэтов, переводчиков и журналистов. Иные из них, по собственной или по чужой воле, прожили в Поднебесной империи и Китайской республике долгие годы и даже десятилетия, другие побывали проездом в сравнительно недолгих и ограниченных морских или сухопутных странствиях, в новое время чаще – в официальных делегациях и творческих командировках. В любом случае поездка в Китай становилась событием, подлинным открытием, каждым для себя и каждым по-своему, нового, необычного, яркого и живописного мира, столь отличного от привычных понятий и форм.

Многие русские писатели оказывались очевидцами (а то и деятельными участниками) сотрясавших и потрясавших страну событий – восстаний, кровопролитных войн и междоусобных конфликтов, иноземных вторжений и боевых столкновений, которые были столь часты в китайской истории ХIХ – ХХ вв., и их свидетельства становились затем ценным историческим документом.

В результате этих путешествий на страницах русской прессы, а затем и отдельными изданиями появлялись путевые журналы, дневники, хроникальные ежедневники с огромным историко-познавательным материалом, возникали книги очерков, публицистических статей, обозрений и обзоров; в немалом числе рождались и художественные, беллетристические произведения – романы, повести, рассказы о жизни Китая и китайцев, какими их увидели или вообразили себе их авторы.

Но помимо политических событий и бытовой экзотики русских мыслителей и художников глубоко интересовала духовная жизнь страны, ее конфессии, истоки и развитие ее философии, ее поэзии, эстетика ее искусства и быта, ее историческое созидание в самых разных областях жизни помимо традиционного пороха, книгопечатания и компаса, с которыми принято было отождествлять в веках развитие научного интеллекта китайского народа.

Многие из русских писателей – Радищев, Чаадаев, Пушкин, Белинский, Вл. Соловьев, Ушинский, Л. Толстой, Бальмонт, Блок, Гумилев, Волошин, Ахматова – никогда не бывали в Китае, но в их философских, нравственных, поэтических исканиях и размышлениях, в системе их творческого миропознания Китаю неизменно принадлежало важное место, обретая ту или иную, более или менее глубокую, более или менее частую, но почти постоянно присутствующую форму. Как, впрочем, и у многих других русских художников, обращавшихся к китайским темам…

Да и государственные люди России, начиная с московских царей и императора Петра Великого, канцлеры и министры, конечно, далеко не все, но среди них были «понимавшие в своем деле»; например, С. Лукич-Владиславич (Рагузинский), А.Р. Воронцов, М.М. Сперанский, Н.П. Игнатьев, Е.В. Путятин, Н.Н. Муравьев-Амурский, С.Ю. Витте с неизменным вниманием и дальновидным интересом относились к китайским, политическим и торговым делам, к проблемам взаимоотношений между двумя нашими государствами.

В новую, большевистскую эпоху, в 20—60-е гг. XX в., о Китае в России думали, говорили и писали едва ли не все, кто так или иначе в определенный период оказывался причастен к «большой политике» и выступал творцами мировой истории: В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, И.В. Сталин, Н.И. Бухарин, Г.Е. Зиновьев, К.Б. Радек, К.Е. Ворошилов, А.С. Бубнов, М.И. Калинин, как и миллионы их последователей и единомышленников. Их теоретические рассуждения и практические действия оказывались разными, подчас слишком разными, трагически разными, и это оставляло свой след и на сочинениях русских литераторов, писавших о Китае… Писавших тем не менее с огромным интересом и горячим дружеским чувством.

О Китае на русском языке вообще написано очень много. Монументальная российская «китайская» библиография, с тщательным вниманием составленная несколько десятилетий назад советским ученым П.Е. Скачковым (1892–1964), в наши дни теперь буквально ежегодно новыми, последующими поколениями отечественных китаеведов пополняется десятками научных и популярных книг, статей и диссертаций, посвященных самым разным сторонам жизни Китая в прошлом и настоящем. Двадцать первый век после бурных, противоречивых, а подчас и кровопролитных конфликтов, которыми изобильно отмечено двадцатое столетие, позволил открыть новые страницы в тысячелетней истории великой страны, приподняв завесы над многими политическими и дипломатическими тайнами недавней эпохи, ее интригами, внешними и внутренними противоречиями и столкновениями. Открылись архивы нового времени в самом Китае, в Соединенных Штатах, в России – ценнейший источник познания, своего рода историческое зеркало, в котором теперь почти без искажений и грима отразились подлинные лица и деяния многих актеров и кукловодов мирового театра. Появились воспоминания активных участников исторических спектаклей, ожили в документах образы, казалось бы, на веки веков преданных анафеме деятелей, преступников или героев. Вновь и вновь оживает история, бесконечная, волнующая, как многие ежевечерние спектакли на сцене классического китайского театра. И для нас, ближайших соседей, свидетелей и участников многих событий, снова и снова открывается Китай в воспоминаниях и памяти людей уже далеких эпох, в наблюдениях и впечатлениях современников. И снова и снова, как бывало не раз на протяжении веков, задумываешься над тем, как недостаточно и поверхностно мы знаем эту великую страну, как неполно, а порой превратно представляем себе историческую жизнь и нынешнюю повседневность ее народов, понимаем глубинные законы, в поколениях управляющие этим огромным, не знающим себе равных, неповторимым миром. И он, этот нелегко познаваемый во всех своих противоречиях мир, влечет к себе с неослабевающей силой, заставляя с головой погружаться в волны исторического бытия Китая, в его тревоги и заботы дней нынешних и дней минувших…

В этой книге представлена читателю только часть, правда, немалая, сочинений русских писателей, литераторов и журналистов о Китае – с 1675 по 2005 г., т. е. за три столетия. Самая первая «роспись» – отчет о путешествии в Китай томского казака Ивана Петлина – относится к 1618 г. В ХVII столетии было составлено еще несколько «статейных списков» российских представителей об их миссиях в Поднебесную империю^[1].

Миссии эти, как и посольство Николая Спафария в 16751678 гг., большей частью оказывались неудачными с точки зрения тогдашней прикладной, сиюминутной политики. Богдыханы маньчжурской (Цинской) династии свысока относились к посланцам российских царей, требуя каких-то территорий, возвращения каких-то беглецов, выплаты каких-то даней и неукоснительно строгого исполнения всех обычаев и обрядов принятого вассального церемониала, в чем русские представители справедливо усматривали унижение достоинства своего монарха. Однако отчеты российских посланцев, каким бы недолгим и ограниченным ни было их пребывание в стране, все-таки оказывались полезны, хотя до Спафария они составлялись людьми грамотными и, по-видимому, толковыми (недаром эти записи переводили в Европе), но вовсе не литературными. Высокообразованный молдавский дипломат, обладавший незаурядным литературным дарованием и зорким глазом, оказался автором первого в России подробного описания Китайского государства. Его книга сохранила свою свежесть и по сей день, не говоря уж о ее важности для исторической науки.

Среди авторов этого нашего издания, в разные годы, с разными целями и задачами, с разным видением и пониманием окружающего побывавших в Китае, были люди фундаментальной специальной образованности, создатели и основоположники русской синологии как науки о Китае, ученые, но вместе с тем и высокоодаренные литераторы, поэты, переводчики, художники по своему мироощущению и мировосприятию, для которых Китай являлся воплощением своего рода универсального мирового духа. Были прирожденные путешественники, странствователи по призванию, ведомые охотой к перемене мест, для которых поездка была открытием нового мира, полного острой экзотической необычности. Были воины и революционеры, прежде всего исполнявшие свой воинский или революционный долг и, может быть, помимо собственной воли подчинившиеся обаянию Китая. Наконец, уже в новое время были люди, по разным причинам попавшие в страну, прожившие в ней долгий ряд лет и воспринимавшие ее как вторую родину.

Конечно, каждый был представителем своей эпохи, своего собственного общества и государства со всеми их житейскими понятиями и политическими предрассудками. У каждого были свои глаза. Но какова бы ни была всякого рода предварительная внутренняя «заданность» или настроенность приезжего гостя (а она всегда неизбежна в любом путешествии, каковы бы ни были его опасения), сколь бы ни была необычна и чужда открывавшаяся его взору обстановка, сколь бы ни были тягостны или, порой, опасны разнообразные ситуации, в которые этот гость попадал или мог попасть, страна и ее народ, ее пейзажи и ее постройки, ее обычаи и привычки, стиль и колорит ее жизни невольно покоряли, обогащая глаз, душу и разум. И для писателя, художника, для ученого, чье жизненное призвание в конечном счете, собственно, и заключается в открытии и постижении нового мира и человека внутри него, поездка в Китай становилась по-своему изумительной, единственной в своем роде, ни с чем не сравнимой. Воспоминание о ней оставалось на всю жизнь, побуждая рассказать об этой необычной стране другому, близкому или далекому во времени и пространстве соотечественнику и собеседнику.

Отношения России с Китаем в течение последних трехсот лет не всегда были безоблачными. Бывали периоды конфронтации, напряжения, сложностей в торговле, даже вооруженных столкновений. В 70—80-е гг. XIX в., например, всерьез поговаривали о войне с Китаем, и знаменитый полковник Генерального штаба Н.М. Пржевальский составлял записки о наиболее перспективных направлениях боевых действий, уничижительно оценивая тогдашние китайские вооруженные силы^[2]. И в XX в. случалось всякое.

Например, 20 августа 1929 г. ЦИК и СНК СССР после серии нападений и обстрелов советской территории даже приняли решение «О прекращении сношений Союза ССР с Китаем». Осенью 1929 г. легендарному и в СССР и в Китае маршалу В.К. Блюхеру пришлось отбивать попытки вторжения милитаристов в Приморье и Забайкалье. Уже на нашей памяти – сложные годы политического недружелюбия 2-й половины XX в.

Однако не это было главным, не это преобладало. Преобладал глубокий, внутренний интерес значительной части русского общества к стране многовековой богатейшей культуры в самых высоких творческих проявлениях ее национального духа. И не случайно Н.И. Новиков в своих «Трутне» и «Пустомеле» в 1770 г. печатал переводы с китайского и маньчжурского А.Л. Леонтьева (1716–1786), а Л.Н. Толстой (словно подводя итог своим многолетним размышлениям о Китае) в 1906 г. писал «Письмо к китайцу», не говоря уж о Пушкине и Белинском с их постоянным вниманием к сочинениям о. Иакинфа, о Гончарове, первым из русских писателей «приплывшим» (в разгар восстания тайпинов) в Гонконг и Шанхай, о «Фарфором павильоне» Гумилева и блистательных переводах Ахматовой и Перелешина из китайских классиков. И, между прочим, в России постепенно сложилась блистательная академическая школа синологов, писателей и переводчиков во главе с В.П. Васильевым (XIX в.) и В.М. Алексеевым (XX в.), из которой вышли такие талантливые ученые-филологи и литераторы, как Н.А. Невский, Ю.К. Щуцкий, Б.А. Васильев, погубленные в 30-е гг., как и многие другие их товарищи и коллеги.

Здесь не место говорить о советских и русских ученых-китаеведах, синологах, которые, несмотря на всякого рода исторические и внеисторические препятствия, во 2-й половине XX – нач. XXI в. проделали огромную работу по изучению и осмыслению исторического опыта Китая, традиций его культуры, его состояния и его потенциальных возможностей. Труды поколений, прежде всего историков, политологов и экономистов, но и литературоведов, переводчиков, языковедов (часто это соединялось в одном лице, да и разделить это трудно), художников, деятелей театра замечательны сами по себе своим материалом и своим содержанием и важны для мировой науки и мирового сообщества, несмотря на то что некоторые из них были подчинены и обусловливались определенными и, как показывает сама История, сиюминутными, ошибочными действиями и побуждениями отдельных лиц. Однако о русских ученых-синологах разговор особый…^[3]

В XIX в. появилось несколько фундаментальных описаний путешествий в Китай и по Китаю, которые получили признание и нашли своего читателя не только в России, но и в европейских странах, хотя далеко не все из их авторов были профессиональными литераторами, но, как говорится, людьми пера, обладавшими навыками ведения путевых дневников. Журналисты в нынешнем смысле слова, более или менее постоянные корреспонденты, появились несколько позднее на фоне грозных для Китая событий конца ХIХ – нач. ХХ в. Начало традиции было заложено талантливыми русскими миссионерами, членами и руководителями Российской духовной миссии в Пекине (открылась в 1715 г.), архимандритами Иакинфом (Бичуриным) и затем Палладием (Кафаровым), чьи оригинальные и переводные сочинения и статьи (как и некоторых их коллег), по существу, впервые открывали российскому читателю близкий и далекий мир, отдельные стороны которого были известны, вероятно, лишь сибирским купцам, с перебоями, но в целом довольно устойчиво торговавшими с Китаем. Проблемы «китайского торгу» в ХVIII в., как, впрочем, и много позднее, интересовали и гр. А.Р. Воронцова, в те поры президента Коммерц-коллегии и затем канцлера, вкупе с его другом и подзащитным А.Н. Радищевым («Письмо о китайском торге», 1792, и в переписке с графом), и ссыльного (в Сибири 15 лет) латинянина-хорвата Юрая Крижаныча (ок. 1618–1683), с которым на пути в Китай в Тобольске встречался и беседовал по этим предметам Николай Спафарий.

Кстати еще о двух югославянах на русской службе, имевших отношение к Китаю. В октябре 1727 г. дубровчанин (рагузинец) Савва Лукич-Владиславич от имени российского правительства подписал в Кяхте известный договор о русско-китайской границе и торговле между двумя странами. Обширный отчет С. Рагузинского об этой его миссии, задуманной еще Петром, с интересом был прочитан в Петербурге в том числе, по-видимому, и императрицей Анной Иоанновной. В 1753–1756 гг. в Китае жил врач Петербургской АН Франц Елачич, командированный для восполнения уничтоженных при пожаре 1747 г. в Кунсткамере ценных коллекций и собрания книг на китайском языке. В Пекине Елачич уже побывал в 1744 г., и ему предстояло приехать сюда в третий раз в 1762-м.

В XIX в. русско-китайские контакты и связи в целом значительно обогатились и углубились. В середине века (1855) создан восточный факультет в СПб. университете, сыгравший, в частности, свою роль в подготовке китаеведов, тибетологов, монголоведов, маньчжуроведов. С этим факультетом, как и с Азиатским музеем, с Эрмитажем, с Библиотекой Академии наук, связано возникновение замечательной школы русских петербургских востоковедов (академики В.Р. Розен, В.В. Бартольд, Б.А. Тураев, С.Ф.Ольденбург, П.К. Коковцов, И.Ю. Крачковский, Б.Я. Владимирцов, позже В.В. Струве, Н.И. Конрад). На этом факультете долгие годы работали великие русские китаисты академики В.П. Васильев и В.М. Алексеев.

В течение почти всего XIX в. в России, помимо сочинений оо. Иоакинфа и Палладия, выходили основанные на личном опыте, многотомные книги и солидные статьи о Китае: Е.Ф. Тимковского (1824), Е.П. Ковалевского (1853), М.И. Венюкова (1874), К.А. Скачкова (1875), П.Я. Пясецкого (1880). В 1858 г. отдельным изданием вышел «Фрегат «Паллада» И.А. Гончарова, главы которого были посвящены и китайским портам.

В 1860 г., после подписания Пекинского трактата, открылось российское посольство в Пекине, оживилась консульская деятельность российских представителей в других городах страны. В июне 1896 г. был заключен русско-китайский договор об оборонительном союзе, с которым были тесно связаны соглашения о строительстве через Маньчжурию железной дороги от Забайкалья в Приморье и дальше к югу, к переданным в аренду России Порт-Артуру и Дальнему. В самом конце XIX в. – начале XX в., в канун печальной Русско-японской войны, устремились на Дальний Восток, в Маньчжурию и Китай, и многие русские государственные деятели и предприниматели, писатели, ученые, художники: С.Ю. Витте, А.П. Чехов, В.Л. Дедлов, Н.Г. Гарин-Михайловский, Вас. И. Немирович-Данченко, В.М. Дорошевич, В.К. Арсеньев, В.Л. Комаров, Н.А. Байков, Н.И. Кравченко, великий князь Кирилл Владимирович. Написанные многими из них книги, увиденное ими, разное и по-разному, не утратили своего значения и в наши дни.

Наступил XX век. Русские войска вкупе с воинскими отрядами других европейских государств вступили на территорию Китая, участвуя в подавлении восстания ихэтуаней, правда, довольно скоро покинули страну (об этих событиях много писал А.С. Суворин). Вскоре затем началась Русско-японская война, и о ней писал Суворин в своих «Маленьких письмах». Маньчжурия стала театром малоудачных боевых действий российской армии. Свидетельства об этом оставили писатели, журналисты, корреспонденты разных периодических изданий, шедшие вместе с армией (одно «Новое время» представляло не менее десяти человек). В боях участвовали молодые тогда офицеры А.И. Деникин, П.Н. Краснов, П.Н. Врангель, время от времени печатавшие очерки и заметки в русской прессе и впоследствии оставившие солидные мемуары о своей жизни…

Русская революция 1904–1905 гг., китайская революция 1911–1912 гг., две русских революции 1917 г. Начало китайской революции 1925–1927 гг. Японское вторжение в Китай и всенародная освободительная борьба. Гражданская война в Китае. Победа стран антифашистской коалиции, освобождение Китая и провозглашение в 1949 г. народной республики. Массовые расстрелы в СССР в 30-е гг., в том числе и китайцев. Строительство нового Китая в 50—60-е гг. Влияние всех этих событий и в их исторической последовательности и совокупности и порознь было огромным, и созданная в те годы русская советская литература была велика количественна и значительна по своему содержанию.

В 20-е годы во Владивостоке и Чите (тогда это была Дальневосточная республика) сложилась (вокруг журнала «Творчество») и работала группа молодых в ту пору литераторов, в основном коммунистов, многие из которых позднее нашли свой путь и признание в советской литературе (Третьяков, Фадеев, Парфенов, Асеев). Они активно участвовали в политической и общественной жизни Приморья и Приамурья, многими нитями связанных с Маньчжурией и Северо-Восточным Китаем. Некоторые из них со своими политическими заданиями побывали в Китае, это надолго сохранилось в их памяти и нашло известное отражение в их дальнейшем творчестве.

По ту сторону границы, в Маньчжурии, осело немало русских, служивших в колчаковских и семеновских отрядах и покинувших Россию. Центром русской белой эмиграции стал Харбин, где, в частности, в течение почти двух десятилетий выходил журнал «Рубеж», в котором, как и в немногих русских газетах («Луч Азии», «Новости жизни»), стали печататься многие литераторы как старшего, так и более молодых поколений (В. Перелешин, Ю. Галич (Гончаренко), Вс. Ник. Иванов, А. Несмелов и др.). В дальнейшем часть из них перебралась в Шанхай, где существовали посвященные в основном Китаю русские издательства «Желтый лик» и «Русское книжное дело» с магазином русской книги. Здесь продавались среди прочего и книги о Китае, например, Э. Магарама (изданные в Берлине «Блуждающие души», «Желтый лик», «Современный Китай»), П. Лапикена («Четыре города», Харбин). Но в общем эмиграция мало писала собственно о Китае, занятая проблемами своей нелегкой жизни, о чем вспоминал много лет спустя В. Перелешин, один из немногих овладевший китайским языком и переводивший классиков китайской поэзии.

Значительно больше писали о революционном, сражающемся Китае в СССР, что вполне понятно и объяснимо. В 20-е гг. в Китае по многу лет жили и работали известные специалисты-китаеведы, талантливые литераторы: А. Ивин (Иванов), М. Андреев, С. Третьяков. Свидетелями и даже в той или иной степени участниками событий китайской революции были советские писатели и журналисты Н. Костарев, П. Парфенов, И. Эрдберг (Разумов), С. Далин. В числе участников нашумевшего в свое время перелета Москва – Монголия – Пекин (1925) были пятеро журналистов, представлявших разные советские органы печати, и среди них уже известные тогда прозаики А. Лебеденко и З. Рихтер. После своего триумфального возвращения на родину они написали по нескольку книг об этом перелете (как, впрочем, и их спутники, летчики, участники экспедиции). В Китае, в частности, работали и политические публицисты, представители ЦК ВКП(б) и Коминтерна Бородин М.М., Виленский (Сибиряков) В.Д., Серебряков Л.П., Войтинский Г.Н. и другие, чьи имена появлялись на страницах тогдашней советской прессы.

Но помимо очерковой и политической публицистики китайские темы весьма заметно присутствовали и в советской прозе начала и середины 20-х гг. Собственно, это стало дальнейшим развитием и обогащением уже намеченного в начале века. Роман «Му Сян» (1901) выпустил В. Дорошевич; единомышленник и сотрудник Л.Н. Толстого И. Горбунов-Посадов издал трогательный рассказ «Дочь китайского вельможи» (1903); И. Митропольский написал согретую теплым чувством любви к Маньчжурии и ее народу повесть «Маленький манза» (1913); Д. Мамин-Сибиряк выступил в 1914 г. с рассказом «Китайцы и американцы».

Разумеется, со ветская проза тех лет, романы, повести и рассказы, в целом были уже совсем иного качества, художественно богаче, оригинальнее, глубже по жизненному наполнению, эмоционально насыщеннее, хотя, конечно же, книги получались разные, как разной была и степень познания и понимания Китая, степень собственного таланта. С. Третьяков («Чжунго», «Дэн ши-хуа»), Ис. Гольдберг («Ли Тян уходит»), С. Ауслендер («Некоторые замечательные случаи из жизни Ли Сяой»), Б. Пильняк («Китайская повесть»), О.Эдрберг («Китайские новеллы»), А. Дроздов («Сын палача»), С. Алымов («Нанкин-род»), А. Фадеев («Последний из удэге»), В. Обручев («Золотоискатели в пустыне», «Рудник «Убогий»), рассказы Г. Серебряковой, А. Шишко, Р. Фраермана, Б.Лапина и З. Хацревина, Вс. В. Иванова – все эти сочинения объединяло чувство глубокого уважения, интереса, даже неподдельной любви к Китаю, горячее желание помочь, поддержать его народ в тяжелой длительной битве за достойную жизнь.

И горько сознавать, что многие талантливые советские писатели, публицисты, ученые, политические деятели, посвятившие себя Китаю, были жестоко и безрассудно погублены в годы сталинского террора в СССР.

После провозглашения Китайской Народной Республики, в 50-е гг. особенно, контакты между советскими и китайскими писателями обогатились и расширились. Стали частыми разного рода писательские делегации в Китай, в результате чего появлялись сборники стихов или книги путевых очерков, чьи авторы пытались открыть новым поколениям новый Китай, увиденный новыми глазами. Перебравшийся в Хабаровск Вс. Ник. Иванов издал свои повести о победах Народно-освободительной армии Китая («Тайфун над Янцзы», «Шаньдун», «Путь к Алмазной горе»); В.А. Истрин – сборник рассказов о Китае «Ветка ивы». Рассказы-очерки печатали Н. Тихонов, Б. Полевой, С. Залыгин, В. Кожевников, С. Бабаевский, В. Кетлинская. Долгое время в Китае работали постоянные корреспонденты московских и сибирских газет писатели А. Смердов и С. Кожевников. На русском языке выходили переведенные с польского и украинского книги впечатлений В. Василевской и О. Гончара…

С начала 60-х гг. многое изменилось. Наступила тяжелая многолетняя пауза. И теперь русские писатели стали редко бывать в Китае и редко о нем писать. Искренне жаль. Хочется надеяться, что эта книга, куда вошло далеко не все, посвященное писателями России Китаю, поможет вспомнить то доброе, светлое и хорошее, что нас сближало и объединяло в течение веков…

Александр Романенко