Саянтани ДасГупта
Змеиная тайна
Глава 6
Пограничный переход
Я летела.
Нет, не так.
Я – летела!
Мы скользили сквозь ночь. Прохладный ветер трепал мои волосы и одежду. Несмотря ни на что, я была в восторге. Казалось, протяни руку – и сорвёшь с неба луну, спрячешь в карман. Далеко подо мной лежали крошечные, почти игрушечные, домишки, но я не боялась. Я громко смеялась, и, глядя на меня, звёзды подмигивали от удовольствия.
– Поразительно, правда? – Лал показал мне несколько созвездий. – Знаешь, каждая из этих звёзд – заклинание.
– Мы летим в открытый космос?
Мы были без скафандров и кислородных баллонов, но мой вопрос не показался мне странным.
– К сожалению, нет. Всего лишь в другое измерение.
Ах, ну теперь, конечно, всё понятно.
Вообще ничего не понятно.
Я вдохнула свежий ночной воздух, чувствуя себя удивительно обновлённой. Мои родители пропали. Мой дом разрушен. Я лечу неизвестно куда. Дела, мягко говоря, хуже не бывает. Но в этот Хеллоуин я повстречала кошмарного монстра и не спряталась, не убежала, не отступила. Наоборот, я действовала, я сразилась с ним. Принесла пользу и совершила смелый поступок. И от этого чувствовала себя потрясающе!
Мы летели, и я постепенно успокоилась. Разговаривать с Лалом было очень легко. Выяснилось, что он – отличный гид по ночному небу. Принц показывал мне то скопление облаков, то стаю диких гусей, то падающую звезду, то есть – как он объяснил – произнесённое заклинание.
Через некоторое время земля пропала из виду, но, как ни странно, я совершенно не боялась упасть. Меня охватило необыкновенное чувство, что я всегда жила здесь, в вышине, со звёздами. Может, причина этого крылась в том, что я обычно спала без занавесок, купаясь в лунном свете, и сейчас мне было спокойно и уютно, как будто я вернулась к давно ожидавшей меня луне.
Лал даже разрешил мне подержать поводья. Нил был прав – я никогда раньше не сидела на лошади (наш бюджет не был рассчитан на уроки верховой езды), но Снежок оказался очень умным и слушался малейшего моего прикосновения. Далеко впереди взбрыкивал и фыркал на скаку чёрный конь Нила, которого я про себя назвала Полуночником. Я видела лишь его смутные очертания на фоне сотен тысяч сверкающих звёзд, которые освещали нам дорогу.
Лал поймал мой взгляд.
– Мой брат гораздо лучше меня во всём, – сказал он со вздохом.
Меня поразило это заявление, поскольку в голосе Лала чувствовалась та же боль, которая, как мне показалось, мелькнула на лице Нила, когда мы беседовали на лужайке.
– Это неправда, – подбирая слова, чтобы звучало убедительнее, заговорила я. – Ты смелый, хороший и очень к… классный. Держишься, как самый настоящий принц.
Я чуть не сказала «красивый», но вовремя спохватилась.
– Ты правда так считаешь? – Я не видела лица Лала, но, похоже, его беспокоила эта тема. – Я над собой работаю. Ну, чтобы держаться, как настоящий принц.
– У тебя здорово получается, – поспешно сказала я. – Идеальные манеры, безупречная осанка и замечательная… м-м… дикция!
– Благодарю тебя, госпожа, – сдержанно произнёс Лал. Потом в его голосе снова появилась неуверенность. – Но мне кажется, я никогда не стану таким же умным и сильным, как мой брат.
Ого! Нил, оказывается, ещё несноснее, чем я думала. Кто бы мог поверить, что из-за него у Лала такая низкая самооценка! Совсем не круто.
Некоторое время мы летели молча, потом я начала отчаянно зевать.
– Спи, дорогая принцесса, – сказал Лал, забирая у меня поводья. – До Царства за семью морями, тринадцатью реками путь неблизкий.
– И там мы найдём моих родителей?
Я опустила усталую голову на гриву Снежка. Теперь мне было слышно дыхание коня, тихое и ровное, как шум водопада. Я ещё успела подумать, что слышу, как кровь струится по его венам, и заснула, не дождавшись ответа Лала.
Когда я снова открыла глаза, близился рассвет. За несколько часов в седле я отбила себе всю задницу и отсидела левую ногу. Это напомнило мне ночь в самолёте, только воздух был гораздо свежее и не раздавали пакетики с арахисом.
Лал что-то говорил, показывая вниз на землю, но ветер уносил его голос прочь. Я недоумённо покачала головой, и он повторил:
– Мы прибыли! Пограничный переход!
Лошади снижались плавно, как самолёты. У меня заложило уши, и я сглотнула, но это не помогло. (Я читала, что ещё можно жевать жвачку, но у меня её не было, или просто высморкаться, но тогда в ладони мог оказаться незапланированный багаж. Так что я не стала ничего делать.)
Всё это время Нил летел на некотором расстоянии от нас, но сейчас направил своего коня к Снежку, и два крылатых друга полетели бок о бок, тихо переговариваясь на своем лошадином языке.
– Твои родители находятся за пограничным переходом, принцесса, – крикнул Нил. – Чтобы до них добраться, нам сначала придётся провести тебя через пограничный контроль.
– Полагаю, у тебя с собой все необходимые документы? – проговорил Лал у самого моего уха.
– Документы? – Я нервно сглотнула.
Кони быстро снижались. Внизу я видела только пыльные камни и красную землю.
– Ну там… справка об изгнании, пропуск для царских особ, подтверждение от президента?
– М-м…
Я закрыла глаза, когда кони наконец-то приземлились в широком каньоне. Красно-коричневая почва была совершенно сухая, без всякого намёка на деревце, куст или любую другую растительность. Земля здесь была ещё более голой, чем у нас во дворе перед домом, а это о многом говорит. Жутковатый ландшафт украшали лишь удивительной формы камни и огромная, с плоской вершиной, столовая гора.
Куда нас занесло? Торчащие, точно шпили, красные камни казались странно знакомыми, как будто я уже видела эти места в кино или на фотографиях.
– Это… Аризона?
Мы слезли с коней, и я наконец разогнула затёкшие ноги. Снежок бил копытом в сухую землю, словно тоже распрямлял колени.
– Самый крупный в США переход в другие измерения, не являющийся кротовой норой. – Нил небрежно перекинул поводья, чтобы они свободно висели. – Хотя местной власти это не нравится.
– Так какие же у тебя документы, госпожа? – повторил Лал. – Они тебе понадобятся, чтобы пройти контроль.
С какой стати их так волнуют мои документы?
– У меня есть поздравительная открытка от родителей и… – Не знаю, почему, но мне не хотелось рассказывать принцам о карте. – Ну да, открытка.
– Поздравительная открытка? – вскинулся Нил. – Кто путешествует с одной поздравительной открыткой? И как нам теперь провести тебя мимо офицера, чтобы тобой не закусили?
– Принцесса Киран уцелеет, поверь, братец.
В отличие от Нила, который выглядел свежим и отдохнувшим, Лал казался немного утомлённым после долгого путешествия. Нет, он не стал выглядеть хуже, но его четвёртая ресница справа топорщилась явно менее бодро, чем остальные. А может, просто я уже узнала его немного ближе и стала видеть в нём обычного человека.
Лал с надеждой уставился на меня, а Нил принялся мрачно грызть ногти.
– Ты, наверное, хорошо отгадываешь загадки? – спросил Лал.
– Загадки?
Брат Зузу Нико обожал всякие тупые шутки и загадки и постоянно проверял их на нас, но я не очень понимала, чем мне это поможет сейчас.
Я огляделась, щурясь от слепящего солнца. Такое впечатление, что после ночи в пути мы приземлились на другой планете. Здесь не было ничего, кроме камней. Ни железнодорожной станции, ни аэропорта, ни платформы метро. Ни единой души – ни животного, ни человека, ни монстра. Ну и где же эта пограничная штуковина, о которой говорили братья?
Нил пошёл вперёд, пиная красные камни с такой силой, что поднялся мини-ураган, но Лал продолжал меня расспрашивать:
– Ну, пожалуйста… ты же знаешь какие-нибудь загадки или головоломки?
– Кое-какие, – призналась я.
– Тащиться в такую даль только для того, чтобы пограничник сожрал принцессу К-pop за отсутствие документов! – выкрикнул Нил в пространство.
– Спокойно! Пограничник её не сожрёт, ясно?
Тон Лала сильно отличался от его обычной вежливой манеры, и до меня только сейчас дошло, сколько усилий вложено в то, чтобы держаться, как настоящий принц. Но обдумывать эту мысль было некогда, поскольку мне совсем не нравились эти разговоры.
– Сожрал? Кто меня сожрёт?
Почему братья то и дело упоминают меня и слово «сожрать» в одном предложении?
– Никто, никто тебя не сожрёт! – Но вид у Лала тоже был встревоженный, и от этого как-то заныло в груди. – Пограничный контроль – это такое место, где пограничник проверяет твои документы при переходе из одного мира в другой, чтобы убедиться, что всё в порядке.
– Как паспортный контроль в аэропорту?
Я сделала глоток воды из бутылки, которую захватил Лал. Вода была тёплая, с железистым привкусом, и совсем не утоляла жажду.
– Ну да. – Ударом каблука Нил раздробил в пыль крупный камень, и я невольно спросила себя, чем он занимается в обычное время. – Если бы сотрудники аэропорта были ростом под три метра и любили погрызть человеческие косточки.
– Пограничник – раккош?
У меня внутри ёкнуло. Возможно, во мне и таился ген истребительницы демонов, но сами демоны не становились от этого менее страшными. И вообще вся моя вчерашняя храбрость сегодня утром рассыпалась в пыль, как камень под ногой Нила.
– Не совсем раккош, – объяснил Лал. – Это такое необычное существо, которое… э-э-э… может съесть человека, не имеющего необходимых документов.
– Он ест людей? Вы что, издеваетесь?
Голова просто раскалывалась. На меня навалилось слишком много всего – исчезновение родителей, внезапный приход охотников за сладостями, демоны, заклинания, риск смерти и расчленения на каждом шагу. А кроме того, я хотела есть и пить, и у меня только что был самый отвратительный день рождения на свете.
Вчерашний день напоминал мне катание на американских горках в парке аттракционов (я их терпеть не могу – однажды меня стошнило корн-догом после такой поездки, а Зузу, вместо того чтобы посочувствовать, чуть со смеху не померла, глядя на меня). И сейчас меня тошнило и хотелось домой.
– Простите, ребята, я больше не могу. – У меня дрожал голос, я яростно вытерла нос. – Я про демонов-убийц, параллельные миры и чёрные дыры. Я обычная девчонка из Нью-Джерси, мне всё это не по силам!
Лицо Лала смягчилось, словно он собирался сказать что-нибудь утешительное, но брат перебил его гневным восклицанием:
– Не будь такой двухмерной!
– Как ты меня назвал? – резко обернулась я.
– Картон, линейка, 2D! – Нил цедил слова, как проклятия.
Может, это и правда были проклятия, если судить по реакции Лала:
– Братец, пожалуйста!
Но Нил продолжал:
– Люди из вашего мира считают, что всё так просто измерить и объяснить! Что все вокруг одинаковые, как бумажные куклы в двухмерной вселенной! Только всё обстоит совсем по-другому, понятно? Не всё можно разумно объяснить и не всё в этой жизни справедливо. Чем быстрее ты это поймёшь, тем лучше для тебя!
Мой страх быстро сменился злостью, но всё равно мне было не по себе от слов Нила. Сколько раз я мечтала, чтобы родители ответили на вопрос просто и понятно? Сколько раз я желала, чтобы они были такими же, как все? И вот они пропали, но, может быть, если бы я раньше верила их сумасшедшим байкам, сейчас я знала бы, как их вернуть.
– Не получится забыть, кто ты такая, принцесса, только потому, что тебе это не нравится, – рубил с плеча Нил. – Жизнь по-другому устроена. Она сложная и неудобная, и в ней есть не только персики и единороги. Жизнь полна опасностей и непонятностей. Но из неё невозможно сбежать, как только станет немножко страшно!
– Мне не страшно! – заорала я.
Но на самом деле мне, конечно, было страшно. Меня чуть не съели. Мои родители пропали. И только теперь я осознала, что вся моя жизнь была сплошным обманом.
– Что ты понимаешь? – кричала я. – Какие ещё персики с единорогами? Что ты как шестилетка!
Кажется, моё лицо так пылало, что начало излучать радиацию.
Нил схватил меня за пыльную толстовку.
– Неужели ты не хочешь снова увидеть людей, которых считала своими родителями?
– Они и есть мои родители! – Я оттолкнула его руку. – И я верну их, чего бы мне это ни стоило! Что вы с ними сделали?
– Ничего! Конечно, мы ничего не сделали! – встал между нами Лал. – Они прислали нас, чтобы помочь тебе. Как сказал мой брат, они находятся за переходом. Но пограничники могут в любой момент закрыть переход, так что хорошо бы нам пройти поскорее. – Лал бросил Нилу предостерегающий взгляд. – Ты получишь ответы на свои вопросы на той стороне.
– Ну да, ага, если не станет закуской! – злобно покосился на меня Нил.
Я покосилась в ответ не менее злобно, поскольку не собиралась позволить съесть себя, не важно, на первое, второе или третье. На место тревоги и растерянности, которые я испытывала всего секунду назад, пришла твёрдая решимость, а заодно и желание дать Нилу в нос.
– Верь в себя, принцесса. Когда ты сталкиваешься с задачей, которая кажется слишком сложной, это всё, что ты можешь сделать, – тихо сказал Лал.
– Хорошо. – Я глубоко вдохнула. Неважно, что Нил бесил меня больше кого бы то ни было в моей жизни, главное, что принцы могли помочь мне найти маму с папой. – Идём!
Лал, Нил, кони и я двинулись по каменистой дороге. Когда мы подошли к подножию высокой столовой горы, Лал обернулся. Я заметила, что Нил после ссоры старается не встречаться со мной взглядом.
– У этой древней горы много имён, но мы зовём её Мандхара – гора сосредоточения. Она разделяет наши измерения и в то же время объединяет их.
– Гора сосредоточения, поняла.
– Главное, ты должна быть уверена, что поднимешься по ней, что осилишь это путешествие, – объяснил Лал. – Иначе ты никогда не доберёшься до пещеры на вершине.
Я покосилась на Нила. Он смотрел вверх, прикрыв глаза ладонью от солнца. Я сделала то же самое. С этого места вершина была едва видна.
Отличненько! Гора, по склону которой можно ползти вечно, если не убедишь себя в том, что обязательно доберёшься до верха.
Глубоко вздохнув, я кивнула Лалу:
– Только так можно вернуть назад свою прошлую жизнь, да?
– Да, принцесса Киран. Это первый шаг на пути твоих поисков.
– Зови меня просто Киран. – Я потёрла ноющую шею.
– Хорошо, Просто Киран, нам пора идти.
Лал произнёс это с такой милой улыбкой, что у меня не хватило духу его поправить, тем более – на глазах у придирчивого старшего брата.
– Вперёд и вверх, если я правильно понимаю.
Мы лезли вверх, как мне показалось, бесконечно долго и в полной тишине, – не считая моего пыхтения и повизгивания, когда я ударялась ногой о камень. Солнце стояло в зените, но чем выше мы поднимались, тем сильнее пронизывали нас резкие пустынные ветры. У меня ныли все кости, в животе урчало от голода. Как я сейчас жалела, что не сунула в карман несколько сандешей.
– Почему кони не могут перенести нас наверх? – задыхаясь, спросила я.
Мы были уже очень высоко. Кони спокойно шли по твёрдым камням, но не расправляли крылья.
– Здесь запрещены полёты.
Понятнее не стало, но я решила не уточнять. Не хотела, чтобы Нил снова обозвал меня двухмерной.
Я также не спросила, почему до пещеры так далеко. Наверняка это было связано с моей решимостью и способностью сфокусироваться на цели. Готова ли я узнать, кто я такая на самом деле? Готова ли выяснить, откуда явилась на Землю? Да какая разница! Отказаться от путешествия означало бросить родителей на произвол судьбы, но на это я ни за что не согласилась бы.
Я попыталась сосредоточиться и представить, как добираюсь до вершины. Кажется, помогло, потому что внезапно передо мной возникло горное плато, на котором темнела пещера. Но всего в нескольких шагах от входа в неё что-то странное преграждало путь.
После довольно долгого отсутствия каких бы то ни было признаков цивилизации мы вдруг увидели две огороженные шнурами дорожки, ведущие в разные стороны. Такие ограждения ставят в театрах и аэропортах – металлические столбики с крючками, между которыми натянуты чёрные виниловые шнуры. Каждая дорожка была обозначена табличкой.
Первая табличка гласила:
Добропорядочные царственные особы, граждане, животные и демоны, имеющие документы (сюда).
На второй табличке значилось:
Все остальные ни на что не годные мошенники без документов (сюда).
Вокруг не было ни души, но перед входом в пещеру дорожки расходились в разные стороны. Кто их установил? И кто проверит, по какой я пойду?
Но стоило принцам шагнуть вправо, как чей-то бестелесный голос рявкнул:
– Эта очередь только для тех, кто с документами!
Лал и Нил, порывшись в карманах, достали какие-то бумаги и замахали ими перед собой. Потом Нил открыл сумки, привязанные к сёдлам коней, и вынул оттуда, судя по всему, лошадиные документы.
Я сделала глубокий вдох и в полном одиночестве направилась к левой дорожке, той, которая для «мошенников без документов».
– Тут не помешала бы иммиграционная реформа, – буркнула я.
– Мы будем ждать тебя на той стороне, Просто Киран, – нервно улыбнувшись, крикнул мне Лал. – Что бы ни случилось, отвечай честно и ничего не бойся.
Нил бросил на меня суровый взгляд:
– А если это не поможет, беги сломя голову, ради бога.
Глава 7
Пограничник
Какое-то время мы шли по своим дорожкам. Двигались медленно, поскольку оградительные верёвки всё время поворачивали то туда, то сюда, как в аэропорту, так что невозможно было идти по прямой и приходилось то и дело сворачивать влево, вправо, влево, вправо. На каждом повороте висела табличка с дурацкими указаниями. На первой было написано:
Выпейте все жидкости, которые у вас есть. Снимите обувь. Прыгайте дальше на одной ноге.
Я оглянулась на Лала и Нила – они скакали вовсю, держа в руках туфли с загнутыми носами. Пришлось скинуть берцы и последовать их примеру. Так я допрыгала до второй таблички:
Никакого употребления жидкостей. Никаких босых ног. И если вы не можете предоставить доказательства того, что являетесь наполовину жабой, кенгуру или прыгающим зверем джуджу, прекратите прыгать!
Я надела берцы и пошла дальше. Появилась третья табличка:
Все луки со стрелами, ножи, плётки, булавы, палицы, мечи и волшебные палочки должны быть просвечены рентгеном. Запрещено проносить с собой нунчаки, ядовитые дротики и огнестрельное оружие.
А затем:
P. S. Если ваши руки стреляют огнём, можете пройти. Но вы несёте ответственность, если что-то или кто-то загорится. И вы обязаны иметь при себе огнетушитель. Если у вас нет собственного огнетушителя, вам его не предоставят.
Задержанные, стреляющие руками, должны быть уведомлены о своих правах согласно американским законам?! Чего только не бывает!
До сих пор я видела Лала, Нила и коней, которые шли, поворачивая то влево, то вправо. Но вот они исчезли за большим валуном – наверное, их оружие просвечивали рентгеном. У меня сжалось сердце, когда Снежок взмахнул вдали белым хвостом.
Появилась очередная табличка, и я поняла, что приближаюсь к пограничному контролю.
Не чихать, не кашлять, не сморкаться и не брызгать слюной на пограничника. При необходимости воспользуйтесь расставленными в соответствующих местах плевательницами для надлежащего выделения жидкостей из организма.
И тут же, помельче:
Плевательница – это ведро, в которое можно плевать, свинья ты невежественная.
Я вспомнила, как раккош обрызгал меня своими вонючими соплями. Огляделась в поисках плевательницы, но ничего не нашла и направилась дальше, пока не увидела ещё одну табличку.
Любой раккош, хоккош, волшебный зверь или получеловек, пойманный за поеданием плевательницы, будет наказан. Любой человек, съевший плевательницу, тяжело заболеет и даже умрет. (Прекратите пожирать плевательницы на пограничном контроле! Мы знаем, кто вы.)
Дорожка закончилась в нескольких шагах от входа в пещеру. Перед ней располагалось нечто вроде трибуны, на такую обычно поднималась директриса нашей школы миссис Чен во время школьных собраний. На трибуне стоял маленький колокольчик, а рядом – табличка с надписью:
Звоните, чтобы вызвать дежурного пограничника. Не бойтесь (если получится).
Оглядев пустынную вершину и склон, ведущий в каменистую долину, я поняла, что это где-то очень далеко от школы имени Александра Гамильтона и от Парсиппани. Я почувствовала себя такой крошечной и оторванной от того, что мне близко и понятно. В этот миг я отдала бы всё на свете, лишь бы увидеть хоть одно знакомое лицо, пусть даже это будет ехидная физиономия вредины Джови.
Вокруг визжал и завывал ветер, дёргая меня за волосы острыми когтями. Я содрогнулась.
Но у меня был только один путь – вперёд. Следовало добраться до родителей раньше, чем их засосёт какое-нибудь параллельное пространство, или чёрная дыра, или протухшее заклинание, или типа того. Я не могла – и не хотела – даже думать о других вариантах. Да, пусть родители у меня странные, но они мои, и без них всё будет не так.
Зачерпнув смелости в ещё неизученных глубинах своего организма, я двумя пальцами взяла колокольчик и потрясла его.
Ни звука. Я потрясла колокольчик снова. И снова. На третий раз он загудел, как гонг, так что я от неожиданности чуть не выронила его.
Через несколько мгновений задрожала земля, а затем из тьмы пещеры возникла кошмарная жуть. У меня перехватило дыхание.
Пограничник был не такой высокий, как раккош, да и вообще не имел ничего общего с волосатым бородавчатым демоном. Голова у него напоминала что-то среднее между головами льва и петуха. На макушке болтался гигантский гребень и торчали три загнутых рога. Под выпученными глазами и носом-клювом темнела зубастая пасть. Шея жирафа, руки и грудь человека и хвост, покрытый иглами, как у дикобраза. Существо волокло за собой палицу с шипами. От ужаса мне свело живот. Существо мне… улыбнулось? *Ужас ужасный*.
Тварь заорала:
Меня не бойся,
Я не кусаюсь!
Мои рога не колют, кулаки не бьют.
Я с детства хилый,
Но очень милый.
Пожалуй в гости, у меня царит уют.
Твой вкус и спелость,
И большая смелость
Порадуют девятерых моих ребят.
На блюдо сгрузим
И перекусим
Так весело, что кости захрустят.
Ты что, боишься?
В гости не желаешь?
Да ты совсем нас не уважаешь!
За это, куколка, тебя съедят!
Мне понадобилось усилие, чтобы закрыть рот, который разинулся сам собой, пока я слушала это выступление. Я просто не знала, что сказать. Слова и выражение на морде существа показались мне… ну, если не доброжелательными, то и не самыми злобными. В то же время у меня как-то не возникло желания встречаться с девятью детишками пограничника, да и обещание съесть меня, если я испугаюсь, тоже в восторг не привело.
– Э-э… вы пограничник? – осторожно спросила я.
– Ты без документов? Позорище! – Глаза твари зловеще вспыхнули. – Придётся сыграть в игру.
– В какую игру?
Интересно, принцы уже прошли пограничный контроль? Прибегут ли они на помощь, если игра, о которой говорит этот бройлер-переросток, заключается в том, чтобы съесть меня?
– Отвечай, милочка, не зевай! – прокудахтал пограничник. – Что это такое? Чтобы суп сварить, чтоб врага убить, чтобы вылечить недуг, нужен…
– Лук, лук, лук, – договорила я.
Омонимы – слова, разные по смыслу, но одинаковые по звучанию и написанию – мы еще в пятом классе проходили.
Тварь так расстроилась, что мне стало её жалко.
– Попробуйте загадать что-нибудь ещё, – предложила я.
– У кого четыре ноги утром, две ноги днём, три ноги вечером…
– У человека, – выпалила я, с трудом удержавшись от смеха.
Эту древнюю-предревнюю загадку Сфинкс загадал герою древнегреческих мифов Эдипу. В самом начале жизни – утром – младенец ползает на четвереньках. Став взрослым – в полдень жизни, – человек передвигается на двух ногах, а в старости – на закате жизни – ходит, опираясь на палочку – третью ногу. Мы с Зузу смотрели документальный фильм про Древнюю Грецию, и там говорилось про эту загадку.
Пограничник нервно заходил кругами, тяжело топая гигантскими петушьими лапами. Я осторожно отодвинулась, чтобы он не задел меня своим игольчатым хвостом, чувствуя, как в душе зарождается слабая надежда. Может, я всё же пройду испытание и спасу маму с папой?
– К небу тянусь, земли касаюсь, кругом облетаю, но всегда возвращаюсь? – Чудище тревожно затрясло петушиной бородкой.
А вот это как раз была загадка из книжек Нико.
– Ага, знаю! Это дерево, – сообщила я. – Послушайте, не огорчайтесь. Вы не виноваты. Можно я уже пойду? А то друзья будут волноваться.
Налитые кровью глазки пограничника сузились, он уставился на меня… Кажется, я сболтнула лишнее. У меня ёкнуло сердце.
– Друзья-я? – с интересом протянул он. – Ку-ка-ре-ку-у! Так у тебя есть друзья? Ага-га-а, угу-гу-у!
Я облизала разом пересохшие губы:
– Ну, не друзья, а так, приятели.
– Э-э нет. Мы лишь закончили разминку, – пропыхтел пограничник, оскалив жёлтые клыки. – Отгадывай дальше, не то обгрызу тебе спинку.
Соседка жемчужины, малая крошка,
Дороже любой красоты расчудесной.
И жизнь будет грустной, и жизнь будет пресной
Без горсти бесценных песчинок в ладошке.
Я прикусила щёку. Такое я слышала впервые. Да ещё пограничник на меня разозлился. А вдруг он меня не пропустит, даже если я угадаю?
– Соседка жемчужины? – переспросила я.
– Кудах!
– Жизнь будет пресной?
– Ку-ка-ре-ку! – гаркнуло чудовище, заметно повеселев. – Проглочу, и ни гу-гу!
– Погодите, погодите, я ещё думаю. И вообще, не очень-то я вкусная.
– Принцессы полезны желудку и сердцу! Тебя проглочу я без соли и перцу!
Без соли и перцу? У меня забрезжила догадка.
– Стойте! Я угадала!
– Нет, не угадала! Ты всё врёшь и только делаешь вид, что угадала! – Пограничник взволнованно забил колючим хвостом по каменистой земле.
Где обитает соседка жемчужины? Что ложится на твою ладонь горстью бесценных песчинок? Я вспомнила, как ездила этим летом с родителями на один день в Атлантик-Сити – песчаный пляж, океанский прибой, солёная пыль на губах.
– Это соль. – Я уверенно ухмыльнулась в лицо пограничнику.
– Кук-рек-чу-у! – Глаза твари начали бешено вращаться. – Всё равно проглочу-у!
– Постойте, погодите! Так нельзя! Я же ответила, что это соль!
Чудище треснуло палицей по стене пещеры с такой силой, что дождём посыпались камни. Я испуганно пригнулась, прикрывая голову руками.
– Так нечестно! Это ложь! Ты без боя не уйдёшь! – Пограничник затопал ногами.
По его мокрым щекам потекли огромные слёзы, из пасти рвались рыдания. Я не успела ответить, потому что монстр вдруг бухнулся на землю и принялся молотить по ней руками и ногами.
– Я останусь без работы, – вопил он, – если дам тебе свободу!
Чудовище закатило самую обыкновенную истерику. Мне даже захотелось отчитать этого гигантского петуха как следует. Вот моя мама ни за что не стала бы терпеть подобное поведение.
– Из-за принцессы меня выгонят с работы! – взвизгивал пограничник. – Сынки останутся без пищи и заботы!
– Ш-ш-ш, не надо так кричать, – взмолилась я, пытаясь обойти дрыгающегося монстра.
Вот вечно мне везёт, как утопленнику. Сейчас его вопли разбудят молодых, сильных, страшных сынков, а мне совсем не улыбалось стать полдником для девяти голодных детишек этого чудовища.
