Саша Молох
Герцог для королевы

4. Его мертвое величество

От того, что провал в памяти заполнился до краев, словно в ванне кран открыли, легче не стало.

И покойник никуда не делся, и каменный пол все так же холодил коленки. Да и гранатовые бусины, которые я перебирала в руках, наверняка были не из пластика. А если присмотреться, то и руки были чужие – моложе, тоньше. И ногти подстрижены коротко, под корень и никакого лака, а я ведь неделю назад сделала себе маникюр.

Опять захотелось заорать, но похоже, что в моей ситуации это могло закончиться очень плохо. Один раз я сегодня уже умерла, и хватит с меня. Давай-ка, Лерочка, ты будешь тихой паинькой.

Сейчас, когда голова не болела, а перед глазами не плавал черный туман, получилось сообразить, что, скорее всего, у меня случился сердечный приступ. И судя по тому, что я здесь, а не там – скорая ко мне не успела.

Не зря мне померещился Карасик. Предупреждал, наверно.

От воспоминаний о коте внутри опять все сжалось, а в глазах встали слезы. Пришлось пару раз глубоко вдохнуть, чтобы взять себя в руки.

В собственную смерть верилось слабо. Вроде сейчас я живая. Вижу, дышу, коленки замерзли на камнях – никаких внешних последствий. Ну, стань я призраком – наверно, переживала бы.  А так руки-ноги есть, голова думает, уши слышат.

Тут скорее боязно за то, куда я попала и в кого. Двигаться с места я не решалась, только еще раз потрогала плащ и поглубже надвинула капюшон. Беспокоить меня не спешили – все так же переминались позади, на растояннии, покашливали да фыркали, словно кони.

А я тайком под плащом пыталась разглядеть саму себя. А что еще оставалось?

В неверном свете удалось рассмотреть и нащупать немного – но тело точно было не мое. Ноги худее, бедра уже и грудь меньше. Очень тонкие запястья и слабые пальцы, словно я тяжелее ложки ничего в руках не держала.

На указательном пальце правой – тяжелый перстень с красным камнем. На среднем – кольцо с вязью из букв. У букв начертание вроде незнакомое, но читается – “Л” и “К”.

Волосы убраны в прическу с плотным плетением и каким-то тяжелым венцом – тиарой или диадемой, прядку не вытянуть, не посмотреть, какого они цвета. На шее украшение, похоже, что колье – массивное, словно жернов, под самое горло. С ограненными холодными камнями и мощными кольцами из металла.

Ткань платья тоже оказалась не из простых: по темном бархату шла такая же темная плотная вышивка. Без золота и прочего, но на ощупь платье было как моя годовая зарплата. Или дороже.

Двигаясь медленно, словно улитка, я снова взяла в руки четки и стала перебирать гранатовые бусины.

Если я не брежу и не сплю, то ситуация выходит невеселая. Хорошо бы не сойти с ума. Наверно, я все-таки умерла, ну или впала в кому – тут уж без разницы. Вот радость-то, наверно, у Паши – машина теперь целиком его, и квартира, води блондинок хоть табуном. От злости снова подступили слезы, но позади кто-то кашлянул, напомнив, что сейчас есть проблемы куда серьезнее, чем оставшийся в другом мире неверный муж, и я взяла себя в руки.

Похоже, я влетела в тело какой-то молодой девчонки.

Девчонка весьма богата, не занимается спортом и скорее всего была замужем за этим покойником в короне. На отца он не походил – слишком молодой. Конечно, это мог быть брат, но мне почему-то казалось, что это не так. Муж.

Но если я попала в чужое тело из-за какого-то волшебства, то где его прежняя хозяйка? Может, меня в любой момент выпнут, как захватчицу? Я прислушалась к себе. Внутри головы никто не спешил орать дурным голосом и не требовал убираться. Я ощущала тело как свое собственное.

Значит, буду чувствовать себя как дома. Другого выхода тут нет.

Позади наконец зашевелились, зашептались, потом в поле зрения возникли коричневые сапоги с тиснением. Поцарапанные на носках и весьма небрежно начищенные. Выше сапог начинались плотные черные штаны, а на боку висела перевязь с оружием.

– Ваше Величество, – слова были почтительные, а вот в голосе не было ни капли почтения.

Вот, значит, как. Величество – это круто. Это сразу на высшую ступеньку. Значит, покойник – действительно король, а я королева. Придется как-то соответствовать.

5. Незнакомец со злыми глазами

Я легко поднялась на ноги, делая вид, что опираюсь на предложенную мне руку, хотя едва ее касалась, и наконец смогла осмотреться по сторонам, не вызывая подозрения. В солнечном сплетении неприятно закололо.

Зал действительно был огромным и походил на центральную часть гигантского собора. Стоящие в подсвечниках высотой с человеческий рост свечи не могли высветить теряющийся во тьме потолок, а только бросали на стены зыбкие тени, усиливая мрачные ощущения.

Расшитые золотом знамена с дубовыми листьями были опущены вниз навершиями копий, гобелены, украшавшие стены, забраны грубыми веревками в рулоны. Видимо, из-за траура.

Высокие узкие окна света не добавляли, их закрывали деревянные плотные ставни, и за ними ничего не рассмотреть.

По сравнению с размерами зала количество присутствующих на прощании людей удивляло – не больше тридцати. Почти все –  мужчины. Одетые строго, в темных тонах, по средневековой моде. Жилеты, пышные рукава, куртки, как на портретах в музее. Меховые оторочки, вышивки, перстни на пальцах. Только шляп и беретов не хватало. Если судить по одежде, то здесь только недавно закончили носить кольчуги и доспехи: в железках были только двое. Кажется, такие штуки назывались кирасами. Остальные обходились лишь оружием – шпаги или рапиры были у всех.

Женщины тоже присутствовали. Три блеклые дамы. Которые скромно стояли позади мужчин и, стоило мне на них посмотреть, почтительно склонили головы.

– Хотел выразить вам свое сочувствие, – продолжил тот, кто помог мне подняться. – Соболезную вашей потере. Его Величество был всем нам отцом, и без него мы подобны сиротам. Без защиты и помощи. Спаси нас боги, такое горе.

Я наконец посмотрела на собеседника, в голосе которого помещалось столько ядовитой насмешки, что вежливые слова ее не прикрывали, а подчеркивали. И ох напрасно я это сделала!

Никогда раньше не верила во всю эту чушь про любовь с первого взгляда. Как в женских романах – она его увидела и поняла, что это судьба. Глупости! Даже в школе, прежде чем решить, в кого мне влюбиться, я долго рассматривала всех кандидатов, взвешивала, а потом уже, выбрав подходящего, старательно твердила себе, что именно он – то, что мне нужно. Но вот так, с ходу влюбиться до бабочек в животе, до сердца, которое хочет из груди выскочить, – никогда.

А тут подняла взгляд – и как в омут упала. Знаете, у каждой внутри живет какой-то размытый образ: сказочный, невозможный принц или герой, который придет – и навсегда останется рядом. На всю жизнь. Без всякого дерьма, быта и измен. И любить будет тебя любую – с лишним весом, плохим настроением и прошлогодней стрижкой.

Вот сейчас я смотрела в глаза своей мечте. И понимала, что именно его я видела в самых своих лучших снах, в самых несбыточных.

Высокого роста, очень широкий в плечах, мощный как медведь, но по-звериному грациозный. Отросшая недельная щетина. Волосы темные и длинные, по здешней моде заплетены в короткую косу, а часть свободно спускается до плеч, оставляя открытой шею. Резкие складки у тонких губ – видимо, любит смеяться. Брови нахмурены недобро, сразу выдавая – над собой шуток не потерпит. А глаза черные, как ягоды тутовника, прищуренные, со злой смешливой искрой.

Восхитительная скотина. Которая наверняка не пропускает мимо ни одной юбки. только если ее владелица не лежит в гробу. От него на три метра шибало этой животной похотью. Но шибало от него, а кругом шла голова у меня.

В груди стало горячо, да так, что к щекам прилила краска. Наверно, те самые бабочки не выдержали и сгорели. Стало страшно до дрожи и легко одновременно.

Странная штука судьба – понадобилось умереть и попасть не пойми куда, чтобы увидеть того, с кем готова быть рядом до конца. Даже если безответно. Потому что один раз увидев, я поняла – жить спокойно дальше и знать, что где-то по земле ходит он, я уже не смогу.

Только вот, похоже, мой избранник этого не разделял. Глядел недобро, свысока. Так часто смотрели чиновники, когда я приходила за лицензией. Вроде на тебя смотрит, а тебя не замечает, как пустое место к нему пришло. Типа он тут хозяин мира и все в жизни разобрал – кто достоин внимания, а кто нет. Вот ведь характер!

Я на автомате вскинула подбородок, чтобы стать хоть немного выше, и отвесила ему четкий кивок, принимая издевательские соболезнования.

– Благодарю. Вы… весьма учтивы.

И посмотрела, не отводя взгляда, прямо в злые глаза, хотя внутри меня всю перетряхивало.

Видимо, я ошиблась и чем-то себя выдала: наверно девушка, в чье тело меня внесло, подобной смелостью не отличалась. Потому что тот, кто со мной заговорил, сначала смешался, замер – на секунду, но потом лицо у него закаменело. Он издевательски приподнял бровь и кивок отзеркалил.

Может, я нарушила какое-то негласное правило местного этикета?  Ну и шут с ним! Следовало сначала понять, как выбраться из этой ситуации, а потом уже вникать в детали. Но больше я не позволю над собой издеваться. Один раз меня уже довели до сердечного приступа, и подобное провернуть во второй раз я не дам!

Мужчина отступил назад, чуть склонившись в издевательски неглубоком поклоне и придерживая за гарду тяжелую рапиру. На секунду мне показалось, что он очень удивлен и озадачен, но потом он снова ухмыльнулся издевательски и так явно и пошло  уставился мне в вырез платья, что пришлось спрятаться за кем-то из присутствующих.

Это оказался одышливый толстяк, который смотрел на меня с благосклонностью дедушки и все время причмокивал губами. Судя по однотонной одежде и золотому шитью – местный священник.

Он подхватил меня под локоть и, бормоча что-то успокаивающее про лучшие миры, повел куда-то по темным коридорам.

Знал бы он, откуда я свалилась им на головы!

6. Закон Старых королей

– Ваше Величество, погребение назначено на завтрашний вечер. Король уйдет вместе с закатом – как и положено настоящему правителю, – толстяк, прихватив за локоть, вел меня по длинным коридорам.

Очень кстати, что он был толстым и неповоротливым, шел медленно, и я успела хорошо рассмотреть замок.

Судя по узким окнам, факелам на стенах и небогатому убранству этажей, до парижских дворцов тут еще не доросли. Никакой лепнины или статуй. Только серый камень и темные от времени дубовые панели. Иногда попадались флаги – узкие синие полосы с белым венком из дубовых листьев.

Королевский замок был устроен разумно: пригоден и для мирной жизни, и для войны. С одной стороны, неприступная крепость, с другой – средневековый просторный дворец. Но случись что, в таких толстых стенах можно и осаду пересидеть, и от бунта спрятаться, да и гостям показать не стыдно.

Прощание с его неизвестным мне величеством как раз проходило в старой части, где двери такие тяжелые, что их открывали вдвоем, а большинство боковых винтовых лестниц имели настолько узкий проход, что приходилось держаться за стену. Зато при вражеской атаке обороняться тут было просто.

Потом стены расступились, коридоры стали шире, а кладка более гладкой.

Появились арки, просторные залы, окна, забранные мутными стеклами, и мы вышли на открытую всем ветрам галерею. Холодный воздух сразу же ударил в лицо, забрался под накидку и заставил поежиться.

Отсюда, с галереи, виднелся большой город. Холмы, четыре больших и два малых, застроены домами с черепичными крышами. Из труб кое-где поднимается дым. Среди больших строений – в три этажа – яркие пятна цветущих садов. Между ними тянутся извилистые улицы, с темными лужами, потом сеть каналов с перекинутыми через них деревянными мостками. Ближе к стенам замка – дома побогаче, каналы почище и мосты из камня. Часть города от меня скрывал огромный скальный выступ. Похоже, что сам замок стоял на горе, возвышаясь над городом, как и положено обиталищу короля.

Толстяк заботливо придержал дверь, цыкнул на расслабившегося стражника и повел меня дальше – уже в более приветливую и светлую, жилую часть дворца.

Остальные, кто был в зале при прощании или отпевании короля – шут его знает, что там происходило, – остались где-то позади и за нами не последовали. Тот, насмешливый, тоже. Лишь глянул мне вслед внимательно и недобро.

Может, и к лучшему. При этом мужчине у меня связно думать не получалось. Словно пробки в голове перегорали, только и могла, что смотреть, открыв рот.

Толстяк меж тем журчал мягко:

– Горе подданных бесконечно. Такое несчастье, такое несчастье… Во цвете лет, на пике славы. Слава Многоликим богам, закон все решил за нас, и междоусобицы не случится. Верно, Ваше Величество? Мы все хотим для нашего королевства процветания. Литавия превыше всего. Страшные дни пройдут, и наступит рассвет…  Нельзя допустить, чтобы в столице, в прекрасном Лиссе случилась смута. Соседи только и ждут, пока мы вспыхнем мятежом. Торговцы. Гильдии. Чернь. Все захотят урвать свой кусок, а в итоге все достанется воронам. Ведь и вы, и я понимаем, насколько это опасно для всей страны. Возможно, повернись судьба иначе, вступил бы в силу закон Старых королей. Но увы…

Похоже, пришла пора как-то поучаствовать в разговоре. Тем более что толстяк наверняка знал много. Уж всяко больше, чем я.

Пока я постаралась запомнить названия: Литавия – страна и Лисс – столица, а то королева, которая не знает, как называется ее королевство – это уже ни в какие ворота.

– Какой закон? – заставить себя задавать вопросы было сложно и страшно. Но любопытство оказалось сильнее.

– Старая история, ваше величество. Ульрика Толстого убили при сече на Марнитойском поле через два дня после свадьбы с принцессой Палионой. За ним наследовали два его брата – Руфус и Бранд. Но умерший король успел провести с супругой две ночи, а значит, был шанс, что королева понесла ребенка. Боги милостивы к королевам! Тогда Совет вынес решение: младший брат Руфус обязан жениться на королеве и выждать срок, положенный для того, чтобы стало ясно – понесла Палиона или нет. Он выполнил волю Совета, Палиона оказалась в тяжести и в срок родила мальчика – будущего короля Истреда. Руфус остался при нем регентом, а королева родила еще четверых детей уже от него. Династия на троне сохранилась.

Я подумала, что королевский Совет был набран то ли из идиотов, то ли наоборот – из умников, которым Палиона приплатила. Эта древняя королева наверняка окрутила беднягу Руфуса и забеременела от него. Потому что две ночи и последующие двадцать две – есть разница. Заодно и династию сменила.

– А средний брат короля? Он не восстал?

– Бранд был вынужден признать новорожденного короля. При прямом наследнике мужского пола брат остается братом. Царствует сын.

– Страшные дни. Хорошо, что есть закон, –  повторила я и многозначительно замолчала.

Вываливали мне на голову эти новости явно не просто так, а с подвохом. Потому что королевой сейчас была я. И супруг мой точно умер. Как там говорят в сериалах про адвокатов – прецедент имеется.

Мой собеседник согласно закивал головой – так что пухлые щеки затряслись.

– Как жаль, Ваше Величество, что король не успел зачать наследника. Умереть на пороге супружеской спальни в первую брачную ночь! Что за злое проклятье! Храмы Многоликих богов будут денно и нощно молиться о том, чтобы его душа нашла дорогу в земли Золота.

– Мои молитвы пребудут с ним.

Ну а что я еще могла сказать?

Значит, на пороге спальни. Вот ведь не повезло девочке. Королевой стала, а женой –  нет. Интересно, а как тут поступают с ненужными королевами? Что происходит с королями, и так понятно, своей смертью они не помирают. Особенно в день свадьбы.

7. Небрачная ночь

– Скорблю вместе с вами, Ваше Величество! Я надеялся, что вы полностью поправитесь к похоронам – вы пролежали без памяти два дня, после того как вас нашли в спальне на полу. И сердце ваше билось столь медленно, что мне стоило большого труда убедить братьев короля, что вас еще рано хоронить вместе с Его Величеством. Но зрелище было страшное, – толстяк схватился за сердце. – Его Величество лежит на пороге, сжимая в руках меч, и уже не дышит, вокруг вьется какой-то серый дым. Дикий холод пробирает до костей. И вы – рядом с ложем, белая, как снег зимой. И словно мертвая.

– Дым? – переспросила я.

– Да, белесая дымка. Она рассеялась почти сразу, и ее успел увидеть только я и пара слуг. Мы пригласили лучших магов из Академии, но они только развели руками. Сказали, что в покоях Их Величеств стоят мощные чары и они не пропустили бы злого заклятья. И что туман происхождение имеет божественное, а не магическое. Потому что Многоликие призвали короля Джастина в землю Золота и указали ему путь, –  в голосе священника явно слышалось возмущение. – Ох уж эти маги! Сначала сами наворотят, а потом объявляют божественным! Но кажется мне, что они еще передумают. В городе уже шепчутся про дым, а значит, знают – без магии тут не обошлось. А когда в народе гуляют ненужные слухи, Академия обязана вмешаться.

Я только покивала. Магия. Настоящая. Убившая моего мужа-короля. Впрочем, после венца на собственной голове остальное воспринималось проще.

– Однако после того как душа Его Величества обретет покой, нам предстоит пренеприятное расследование. Великие герцоги Ксандр, Тармель и Гектор уже договорились о том, кто будет главным следователем. Глава Академии займется этим лично. В чудеса братья короля верят еще меньше, чем священники.

Я судорожно припоминала, как положено говорить про родню мужа, когда священник продолжил:

– Их светлости очень о вас беспокоились – каждые пару часов посылали за вестями. Лекари не давали точных прогнозов. Мы все очень боялись, что вы последуете за Его Величеством.

Еще бы не беспокоиться. Оно и понятно. Король умер, единственный свидетель лежит в беспамятстве, маги не признаются в том, что случилось. Интересно, что же такого увидела эта несчастная королева? Может, убийцу? Скорее всего. Только вот сама королева, похоже, встречу с ним не пережила, и на ее место пришла я. Которая ни сном, ни духом во всех местных делах. Вот же пакость. Даже тут не везет – никаких тебе балов, туфелек и придворной свиты. И вместо принца – умерший король.

– Ваше Величество, вы помните, что произошло в опочивальне два дня назад, той страшной ночью?

Я лишь печально покачала головой.

– Смутно. Все бело. В тумане. И очень мерзнут руки, – пришлось соврать максимально расплывчато. – Но я постараюсь припомнить все, даже мелочи.

– Бедное дитя! На вашу долю столько выпало. Но боги улыбнулись, и вы остались в живых. Теперь ваш черед благодарить их. Храм Многоликих радостно распахнет вам свои объятия, когда расследование будет завершено и на трон взойдет новый король. Счастье в молениях и приношениях жертв ждет вас. Многоликие подарят вам покой и освобождение от мирского бремени…

Во как! Меня в монастырь, то есть в храм – невелика разница. Сами на трон. Хорошо придумано. Вроде ни в одной приличной монархии королев так быстро в монашки не сбагривали. Хотя, если подумать, в такой ситуации храм – не худшее. Девушка, в чье тело меня закинуло, избежала смерти чудом. И не факт, что если от храма я откажусь, то убийцы не отправят меня сразу на кладбище. Так надежнее. Не зря же толстяк рассказал мне о той древней королеве. Брачная ночь… А может, она состоялась?

Нужно было осматриваться и действовать. В монастырь мне не хотелось. Даже самой старшей. В конце концов, внесло бы меня в селянку-крестьянку – это одно дело. А тут стать королевой – и сразу же всего лишиться. Мало мне сегодня Павла с его блондинкой, бедного Карасика и приступа!

– Мне дурно, – еле слышно прошептала я и посильнее навалилась на руку провожатого.

Священник охнул, подхватил меня крепче, чтобы не вздумала упасть, и зачастил:

– Сейчас дойдем, Ваше Величество. Сейчас, осторожно, тут ступень, обопритесь… Не стоит переживать, следователь сначала дождется вашего выздоровления. Тармель и Гектор не позволят мучить избранницу их покойного брата расспросами, когда это может повредить ее здоровью.

– А Ксандр? – почему-то спросила я, удивленная таким точным перечислением. Ведь по правилам хорошего тона беспокоиться за меня должны все три королевских брата.

– Герцог Ксандр… – священник замялся. – Сложный человек. Жесткий. Он не знает жалости. Никакого сострадания. Даже когда сообщили о смерти Его Величества, герцог только приказал принести вина. Не самого дорогого. “Король был средненький, значит, и поминать его отборным сортом не стоит”, и это при всех. Хотя Ксандр и при жизни Джастина сдерживаться нужным не считал. Весь характером в покойного деда-короля, да еще мать-южанка добавила перца в кровь. Остальные-то принцы совсем другого склада. Да и маменька у них, признаться, не сильно горячая женщина, очень сдержанная и спокойная. А Ксандр – четвертый в очереди на престол, хоть и старше всех по возрасту. Грошовый принц – так его дразнили. Принц-бастард.

– Грошовый?

– Да, когда твои три брата рождены от королевы, а ты сам сын бедной дворянки из соседнего Амарта, на которой король так и не соизволил жениться, на многое рассчитывать не приходится. И смирению это не способствует. Однако никто не ожидал, что король Джастин погибнет. Закон диктует нам, что на троне должна править кровь Терлингера. Тех, в ком она течет – трое. Гектор, Тармель и Ксандр. Если бы вы успели зачать наследника… А так кровь наследует по старшинству. Сначала великие герцоги. Гектор первый, Тармель второй. За ними – Ксандр. Потом сын Гектора…

Священник принялся перечислять имена, указывая степень родства. Я слушала очень внимательно и сразу мысленно раскладывала по полочкам.

Великий герцог Ксандр. Бастард. Грошовый герцог. Неугодный всем остальным. Любимец придворных дам. И злейший враг их мужей.

Из всех королевских братьев только у Ксандра прав меньше, чем у стальных. Мало того – он был вдовцом, и у него не нашлось официально признанных бастардов. Наверняка этот герцог – еще тот подарочек по характеру. Когда тебя с детства держат за второй сорт, сложно вырасти добряком.

Но для меня, попавшей в чужое тело, незнакомый мир и средневековую эпоху, такой расклад мог оказаться полезным. Что если взять Ксандра в союзники? И напомнить ему про закон Старых королей.

Еще бы знать, как он выглядит, этот Ксандр.