Саша Кругосветов
Прогулки по Луне
Полет и падение святого Антония
И чуда нет, и крайне редки совпаденья.
И не изменится времени ход.
Hо часто паденьем становится взлет,
И видел я, как становится взлетом паденье.
А. Макаревич
Лос-Анджелес, 1998 год. К отелю Marina Del Rey подкатил новый двухместный светло-серебристый ламборгини с открытым верхом. Отель скромный, три звезды, но как же он красиво расположен! Из машины вышел крепкий загорелый мужчина, поблагодарил спутницу за приятную поездку, галантно поцеловав ей руку. Это Юра Ветров, бизнесмен из России. Ладный, худощавый мужчина с чувственным ртом, горячим взглядом и красивыми, ухоженными руками.
За рулем – симпатичная блондинка с короткой стрижкой; обтягивающая футболка с откровенным вырезом, белоснежные шорты и такого же цвета босоножки. Сумочка-кошелек на длинном шнурке и тонкий запах духов.
Кем она приходится Элону Максу – подругой, женой, секретарем? – Ветрову это неважно. Наверное, неважно, хотя – как знать…
Утром она вызвала Ветрова на ресепшен. «Меня зовут Юля. Вообще-то Джулия, но для русского уха лучше звучит Юля – так ведь? Я от мистера Макса. Он поручил показать вам город. Так что я в полном вашем распоряжении». Заметив, как вспыхнули и загорелись его глаза, добавила: «Сразу хочу уточнить, Юрий, я – давняя знакомая мистера Макса, чтобы… чтобы потом не было недоразумений. Впрочем, если у вас есть другие планы, скажите, я сразу уеду. Других планов нет? Отлично, тогда поехали».
Поездка получилась прекрасная. Припарковались в районе знаменитого Венис Бич, Венецианского Пляжа. Гуляли по набережным, наслаждались шумом волн, запахом соли и водорослей, ощущая дыхание океана.
Сегодня заканчиваются три дня, выделенные Юрию для отдыха перед полетом. Надо собираться, завтра – последний медицинский осмотр и старт. Ветров был уверен в своей форме. Здесь, в центре астронавтов у Макса, он хорошо подготовился: спортзал, бассейн, барокамера, и теперь его физиологические параметры – максимальное потребление кислорода и уровень порога анаэробного обмена – дай бог каждому. Бригада астроврачей придает, кстати, этому большое значение. Не силач и, конечно, не юноша – тридцать семь уже стукнуло, но дыхательная система в полном порядке.
Юрий немного волновался перед стартом, хотя, можно сказать, всю жизнь он готовился именно к этому завтрашнему дню. С детских лет во всем хотел быть первым. Вдумчивый, обстоятельный, временами – скрупулезно исполнительный… Возможно, это капелька немецкой крови от деда по отцовской линии – этнического немца. Исполнительный и одновременно дерзкий, немного тщеславный, совсем немного, но в первую очередь – дерзкий. Романтичный, чуть инфантильный – с одной стороны, трезвый, рациональный – с другой, как это может сочетаться в одном человеке?
Занимался электроникой, математикой – здорово, очень даже интересно, но это ведь, наверное, не все. Ему казалось, что будет еще в его жизни нечто другое, совсем другое, что-то необыкновенное, продолжал готовиться, сам не зная к чему, но продолжал. Занимался дыхательной гимнастикой, поднимался в горы, опускался на морское дно. Всю жизнь его кумирами были: «человек-лягушка» Питер Кола, апноэ[1] под водой которого превысило девятнадцать минут, Герберт Ницш, погрузившийся на глубину в двести метров, Владимир Балыбердин, покоривший Эверест без кислородного аппарата.
Конечно, сам полет… Что об этом думать? Он сделал все, что мог. Теперь будем решать проблемы по мере поступления.
Как все-таки хорошо бродить по лабиринтам маленьких улиц лос-анджелесской Венеции! И спутницу ему подобрали…
Юля не объясняет, не комментирует, дает гостю из далекой России насмотреться. Дома, разрисованные граффити, необычные скульптуры: одна – из цепей, другая – из подков, пятиметровый паук из металла. Туристы, торговцы, фокусники, жонглеры, канатоходцы. Абстрактные фигуры конструктивистского толка – усеченные пирамиды, конусы, срезанные наискосок призмы. Закусочные, лавки, пиццерии, пивные бары. Выставки, галереи в помещениях и под открытым небом. Все яркое, сочное, вкусное. Конкурс красоты. «Настоящие мужчины» меряются силой в круге для борьбы сумо.
Зашли в ресторан морской кухни, расположенный на платформе прямо в море. Вокруг резвились любители водного отдыха. Разноцветные виндсёрфинги, небольшие яхты, швертботы, целое облако из воздушных змеев кайтсёрферов.
В ресторан неожиданно вбежала девочка лет двенадцати-тринадцати. Племянница Юли. Что-то шептала ей на ухо, с любопытством поглядывая на Ветрова. Живая, тоненькая, очень симпатичная. Одета по-летнему: шортики, майка, на стройной шейке – маленький золотой кулон в виде ключа с камешком. Зачем она приходила? О чем-то хотела спросить Ветрова или это ему показалось? Хотела, но не спросила – не решилась почему-то. Похоже, он понемногу становится местной знаменитостью. «Как тебя зовут, дорогая?» «Вероника», – ответила она и задорно вскинула голову. Пошепталась еще с Юлей и исчезла – так же внезапно, как появилась.
Завтра начнется большая работа, зато сегодня – полная свобода. Хочется все попробовать. Тихоокеанские устрицы, рыбный суп «буйабес», морские гребешки, местное калифорнийское паровое пиво. Юля потягивает коктейль. Спокойная, неторопливая беседа. О Калифорнии, о России. И рядом эта женщина, боже, какая женщина! Влюбчивый, всю жизнь он в кого-нибудь влюблялся. И сам нравился женщинам.
Вот и сейчас он чувствовал, что его неумолимо тянет к этой Юле; не исключено, что и та уловила его вибрации и приняла их, так сказать, благосклонно. Прекрасно, очень хорошо, красота чудесного мгновения. Никогда он заранее не волновался, будет или нет продолжение. Продолжение – это как судьба, оно либо приходит, либо не приходит. Здесь, видимо, ничего не будет. Во-первых, Элон – его друг и партнер. Похоже, это его девушка. Во-вторых, он, Юрий, завтра улетает. Когда вернется – неизвестно. Вернется ли вообще – тоже неизвестно.
Сумерки сгустились, упала южная ночь. Юля подвезла гостя к отелю и, прощаясь, напомнила: в шесть утра надо быть в офисе Макса. Надеюсь, вы понимаете – никаких опозданий, ваш день расписан по минутам. Старт назначен на 12.00.
Ветров сам выбрал этот отель, когда был еще в Нью-Йорке. «Вам ближе к Бульвару Звезд или к деловому центру?» – «Ближе к океану!» Вышел на галерею перед входом – красота! Шикарный, расцвеченный огнями вид ночной бухты и яхтенной пристани. Сотни яхт у причалов. Лунная дорожка. Неподалеку кто-то швартуется, слышны приглушенные голоса. Из бара на берегу доносятся звуки блюза. Парень и девушка целуются, прислонившись к стволу пальмы. И над всем этим – огромная, слегка красноватая луна. Ночное светило приветствует тебя, Юрий Сергеевич. Оно ждет прибытия нового гражданина планеты Луна.
Нашел на галерее круглый столик. Уселся поудобнее в легкое кресло и с наслаждением закурил. Хочется вкусить и запомнить всю эту земную благодать, когда еще доведется побывать здесь? Может, и никогда. Да, неплохо было бы еще раз прогуляться с Юлей по лос-анджелесской Венеции.
Почему-то вспомнилась жена, их первые жаркие ночи. Оба они умели не торопиться. Покурить до, оттянуть как можно дольше начало поцелуев и объятий – до тех пор, пока сердце не забьется бешено, пока оттягивать сближение будет уже невозможно. Выкурить по сигарете после… Знаешь, Юра, почему я тебя люблю? Ты очень красивый! Это я-то красивый?!
Ну, и что жена? Сердце больше не трепетало при воспоминании о ней. Два года назад разошлись, а на самом деле – и того раньше. Ничего не осталось. Было когда-то. Искры высекались, и пожар был, а вот, гляди, ничего не осталось. Куда все подевалось? Только по маленькому Сереже очень скучает… А ведь была любовь. Была ли? Вот Инна – совсем другое дело.
Единственной женщиной в его жизни была Инна Шершень. Первая любовь. В двенадцать лет бегал к ней в пионерлагерь, целовались у забора. Когда снова встретились, уже совсем взрослыми, Инна была замужем. Любовь вернулась – властно и безоговорочно, будто никогда и не уходила, будто и не было этих взрослых лет, вернулось все – и волнение, и тепло, и нежность, и юношеская доверительность, но за пределами свиданий – почему так получается? – какая-то ее чужая, неизвестная ему жизнь, другой мир, отделенный от него Берлинской стеной с наглухо закрытыми стальными дверьми. Куда ты исчезаешь, Инна, где ты обретаешься, чем ты живешь, когда мы не вместе, откуда эта черная завеса молчания?
– Не спрашивай, дорогой, ни о чем не спрашивай. Тебе ведь хорошо со мной? И мне тоже… Очень хорошо. В тебе – вся моя жизнь, тебя одного люблю, неужели этого мало?
Не могло так продолжаться бесконечно – будто каждый день отрезают от тебя кусочек сердца. Больно. Если бы ты знала, милая, как больно!
Тучей налетели девяностые, жизнь резко изменилась. Началась перестройка, развалился Союз, рухнула промышленность, а вместе с ней и наука. Пришлось сложить крылышки, отбросить честолюбивые мечты и с головой окунуться в российский капитализм, такой свободный, такой расхлябанный, такой отвязный и веселый, разве что запашок не очень – капитализм с криминальным душком. Никогда он не думал о себе как о торговце, о барыге, а вот… Как говорила баба Маня, нет уже бабы Мани, светлая ей память, – «захочешь какать – присядешь».
Они снова увиделись с Инной, встретились на вечеринке у друзей. Встретились хорошо, но… Какой уж там лямур! «В прошлом, все в прошлом, Юрочка, мы теперь только друзья, просто друзья и все. Грустно, конечно, но такова жизнь. Я по-прежнему замужем, ты – женат. Живу с мужем в Китае, он там большой человек, торговый атташе, в России появляюсь редко. Давай, помогу тебе с бизнесом – мы ведь свои люди».
Объединили капиталы, организовали небольшое производство в Китае: сборку водяных счетчиков для России. Ерунда, конечно, но деньги это приносило.
Нет уже теперь производства в Китае. Продали и поделили. Вот баксы на карте – все, что осталось. Тоже немало. Двадцать миллионов… Неприкосновенный запас – НЗ, мой билет на Луну.
Надо бы в номер подняться. Пора уже. Собраться, принять душ, отдохнуть. Завтра тяжелый день. И послезавтра, и послепослезавтра.
Давай, Юрий Сергеевич, Луна зовет. Если все пройдет, как задумано, тебя ждет новая родина. Была Россия. Сполохи революций, родные просторы, великая русская литература, ушедшие и невстреченные любови, идеи, озарения и, увы, несостоявшиеся научные прорывы. Теперь будет Луна. Ночное светило. Звезда ночных тайн, сокровенных снов, злокозненных, подковерных дел и опасных интриг, свершающихся под покровом ночи. Что ждет тебя там? Если долетишь, конечно.
Темнокожий юноша в бежевой футболке с надписью «Marina del Rey Hotel» улыбается, вежливо приветствует Ветрова и открывает перед ним дверь. Каждый раз при входе в отель у Ветрова возникает это необычное ощущение: что это – сон, иллюзия, сказка? Внутренние балконы второго и третьего этажей обрамляют холл, под потолком – объемная композиция, стая морских птиц. Внизу – крупные птицы в натуральную величину. Те, что выше, – размером поменьше. Летят по кругу. Лучи подсветки создают на потолке и стенах светлые круги, испещренные тенями птиц.
Две девушки на ресепшен тоже нежно улыбаются. Разве вы не видите, мистер Ветров? – говорят их дежурные улыбки, – мы ведь ждем вас, именно вас, одного только вас.
Его номер на втором этаже. Темнокожий юноша провожает до лифта, нажимает кнопку вызова.
В креслах около стойки ресепшен расположилась группа из трех крупногабаритных мужчин с квадратными плечами. Одеты все одинаково: светлые бежевые брюки, темно-синие футболки и легкие ветровки. На спине одного из амбалов красуется гордая надпись FBI. При появлении Ветрова мужчины резко встали и быстро направились к нему. «Мистер Ветров?» Один из подошедших достал значок сотрудника Федерального бюро расследований. «Мистер Ветров, вы арестованы. Вы понимаете английскую речь? Отлично! Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Вы также можете связаться с консулом своей страны, прежде чем отвечать на любые вопросы. Вы понимаете свои права?» Ответ утвердительный, но на самом деле «мистер Ветров» ничего не понимает. Ему надели наручники и подтолкнули к лифту. Темнокожий юноша испуганно отскочил в сторону.
Что это? Может, я сплю? Или чья-то глупая шутка? Словно идешь куда-то в сплошном тумане. Все вместе – арестованный и сопровождающие – вошли в его номер.
Отобрали паспорт, мобильник, ноутбук. Предложили собрать личные вещи и ничего не оставлять.
Ветров остановился, в последний раз оглядел свой уютный двухкомнатный номер; панорамное окно с видом на бухту, цветы, книжные полки со справочниками, которые передали ему от Макса, – математика, астрономия, теплофизика, он и здесь продолжал работать. Как же здесь было хорошо! Похоже, придется попрощаться со сказкой. На стене – картина «Мир Кристины» Эндрю Уайета, юная девушка пытается удержать, запомнить и унести в памяти хрупкий мир своей мечты.
Наверное, твой полет закончен, так и не начавшись, три окаянных велиара появились не случайно, они пришли, чтобы опустить тебя на грешную землю. Рано ты вознесся, святой Антоний, праведник из Петербурга, энтузиаст фрактальных структур и фанат теории чисел.
У выхода из отеля их уже поджидал большой Ford Explorer, джип с тонированными стеклами. Посланец Иркаллы, подземного мира шумеров, он же – Аид. FBI, одним словом.
Ветрова усадили на заднее сиденье, он оказался зажатым – ух ты, даже косточки хрустнули! – между двумя здоровяками, которые за все время в пути не проронили ни слова. Когда джип тронулся, теплилась еще надежда, что есть вечер и есть ночь до этого долгожданного дня Х, до новой встречи с Элоном Максом, что времени вполне достаточно, чтобы разрешить недоразумение. Но в подсознании уже звучало холодное: «А недоразумение ли это?»
* * *
Джип подъехал к серому зданию. У входа – американский флаг. Прошли в конец коридора, Ветрова ввели в большой кабинет. За столом – тучный, немолодой уже человек в штатском, посмотрел на арестованного поверх очков, жестом пригласил садиться.
– Мистер Ветров, вы находитесь в региональном офисе ФБР в Лос-Анджелесе. У нас есть основания подозревать вас в том, что вы являетесь незарегистрированным иностранным агентом и занимались сбором важной информации в пользу России. Вы работаете в СВР[2] России? Как оказались в Лос-Анджелесе? Где познакомились с мистером Питером Свенсоном? Что вы делали на фирме у Элона Макса? На эти вопросы вам придется ответить во время допроса в присутствии своего адвоката. Вас обвиняют в том, что в центре Макса вы получили доступ к космическим технологиям США, к программе Американского космического агентства.
«Слава богу, о лунной колонии ни слова, – подумал Ветров, – в ФБР, видимо, об этом знают далеко не все».
– А пока вас отведут в камеру временного задержания. Да, вам полагается один телефонный звонок. Говорите, пожалуйста, по-английски.
Ветров позвонил Максу, попытался объяснить ситуацию. Просил связаться с консульством и найти ему адвоката, просил сообщить Лёне в Нью-Йорк. Элон был обескуражен и взволнован, обещал заняться этим прямо сейчас, пытался выяснить какие-то подробности. Арестованный успел напоследок сказать, что ни в чем не виноват, что это ошибка, и у него отобрали мобильник.
Подвели к какой-то железной двери, сняли наручники. Лязгнул замок, Ветров остался один. Осмотрелся. Камера чистая, размером три на два метра. Напротив двери высоко под потолком маленькое зарешеченное окошко. Между дверью и узкой койкой тумба-умывальник с выступающим из тумбы унитазом. Над умывальником на маленьком крючке – полотенце. В потолок вмонтирован небольшой светильник. Его предупредили, что в одиннадцать свет погасят. Ходил по свободному проходу вдоль стены: пять шагов от двери до окна, пять шагов обратно.
Жизнь – либо дерзкое приключение, либо ничто
Думай, Юра, думай. Что это за вопрос тебе задали? Где ты познакомился с каким-то человеком со скандинавской фамилией? Кто такой этот Питер Свенсон? Ты вообще его не знаешь. Постой, постой… – электронное письмо. Ну да, письмо с данными о перспективной ракете для полета на Марс, подписано Питером Свенсоном. Они прочли твою почту. Вот мерзавцы. Картина проясняется. Российский бизнесмен Ветров Юрий Сергеевич едет в Нью-Йорк в гости к старому приятелю. При этом почему-то оказывается на другом конце страны, в Лос-Анджелесе. Более того, проникает в закрытую фирму SpaX, разрабатывающую изделия стратегического назначения. Не просто проникает. Выспрашивает у знаменитого Элона Макса технические подробности этих изделий. Вот такая получается картина. С другой стороны, вызов-то был от Макса. Это же легко проверить. Но кто этот Питер? И тут его, как током ударило: его подставили, грубая подтасовка. Он не удивится, если Свенсон окажется матерым шпионом и следил за ним еще в Петербурге.
Так, вспоминаем все по порядку. В Нью-Йорке в аэропорту тебя встретил давний приятель. С Лёнькой ты работал когда-то в одной шарашке в России. Теперь он гражданин Соединенных Штатов. Ты решил на пару дней задержаться у него – город посмотреть, расспросить об американских порядках и нравах. Специально съездил в нижнюю часть Манхэттена, чтобы пройтись по Уолл-стриту, подержать за яйца знаменитого бронзового быка недалеко от Биржи. Американцы верят в примету: кто погладит руками balls этого быка, тому улыбнется удача – в бизнесе, в денежных вопросах. Ты еще подумал тогда: «А ведь мне сейчас так нужна удача. Через несколько дней состоится встреча с Максом, которая, возможно, изменит мою судьбу».
Так-так, что было дальше? Вечером проверял электронную почту. Получил сообщение.
«Уважаемый мистер Ветров! Мне поручено информировать Вас о точном времени и месте Вашей встречи с мистером Элоном Максом. Встреча состоится 18 августа в 2pm по лос-анджелесскому времени в штаб-квартире фирмы SpaX по адресу: 1 Rocket Way, Hawthorne, CA, 90250, USA.
Просьба подтвердить Ваше участие.
Помощник генерального менеджера
Такой-то такой-то (точно не Питер Свенсон!)».
18 августа – это уже через два дня. Пора собираться. Выбрал с Лёней отель в Лос-Анджелесе. Бронировал номер, заказал авиабилет. Между прочим, это шесть часов полета, надо пересечь целый континент. Снова заглянул в электронную почту. Неприятно поразило еще одно только что пришедшее письмо.
«Уважаемый мистер Ветров!
По вашему запросу о состоянии дел в области создания сверхтяжелого носителя для будущих пилотируемых полетов на Марс сообщаю:
1) изделие Sea Dragon является многоразовой двухступенчатой ракетой морского базирования;
2) при длине 150 м и диаметре 23 м изделие является крупнейшим из когда-либо построенных;
3) запуск осуществляется из положения свободного плавания в океане;
4) масса полезного груза, выводимого на низкую околоземную орбиту, – до 550 тонн;
5) стоимость вывода полезного груза на орбиту от 59 до 600 долларов за килограмм;
6) первый старт может состояться весной будущего года.
Уточненные параметры топлива, состава газовой среды обитания экипажа, устройств, подавляющих влияние невесомости, вы получите при нашей личной встрече, о которой мы договаривались.
Питер Свенсон».
Первая реакция была – что за бред? Ты никого ни о чем не «запрашивал». Не договаривался о личной встрече, Пита Свенсона знать не знаешь. А информацию, которую он сообщил, это же без труда можно найти в Интернете. Сколько раз тебе говорили: не открывай письма незнакомых людей, сразу отправляй их в «спам». Наверное, чья-то дурацкая шутка, подумал ты тогда и облегченно вздохнул. Нет, совсем не шутка, как выясняется. И не такая уж дурацкая.
Вспоминаю рассказы моего школьного товарища, адвоката, об американском правосудии. Америка находится на первом месте в мире по числу осужденных на тысячу человек населения. И на первом – по количеству органов, имеющих право вас арестовать. Здесь несколько полиций (почтовая, речная, парковая и так далее), несколько агентств, много самостоятельных секретных служб и управлений. Даже в таких министерствах, как образования и здравоохранения, есть свои службы безопасности, которые тоже имеют право арестовывать. В США официально предусмотрен так называемый «ситизенс арест». К вам подходит любой человек, частное лицо, и объявляет «ситизенс арест». Это значит, что до выяснения обстоятельств вы должны подчиниться и следовать за ним в полицию. Если не подчинитесь – влепят дополнительный срок за сопротивление аресту.
Что теперь делать? Грубая провокация. Как доказать, что не знаком с человеком, если он написал тебе письмо? А существует ли этот Свенсон? Кто он, этот Свенсон? Я тогда еще задавался подобным вопросом. Залез в Интернет. «Многократный чемпион мира Эмиль Хегле Свенсен ответил на вопросы болельщиков». «Дэвид Свенсон – один из основных международных инструкторов Аштанга Йоги». «Когда Свенсон говорит, что «абсолютного добра не существует», он на самом деле имеет в виду, что «в этом мире его невозможно ни описать, ни достичь»». «Безопасность – это предрассудок. Жизнь – либо дерзкое приключение, либо ничто». Никакой безопасности нет, значит – дерзкое приключение. Получается, что моя жизнь только начинается. Кто придумал этого Пита Свенсона? Кому-то было надо… Узнать имэил ничем не примечательного бизнесмена средней руки из России, вскрыть почту, выяснить, что он беседовал с Элоном Максом о ракетах и Марсе, выбрать подходящее время, написать и отправить письмо.
Еще несколько месяцев назад, при оформлении визы у него возникло желание все отменить, отказаться, не ехать в эту дурацкую страну, в эту сомнительную поездку. Не ехать, потому что официальные власти заведомо подозревают тебя во всех смертных грехах: что ты член террористической организации, что провозишь оружие, наркотики, что занимаешься отмыванием денег и проституцией, что злоупотребляешь алкоголем, болен психическим расстройством, сифилисом, гонореей, туберкулезом и еще двадцать пять различных «что». Считают тебя лжецом, скрывающим свое намерение остаться в США нелегально. Но он все-таки поехал. Поехал и приехал. Кому-то позарез нужен его арест, или, может, просто подвернулся под руку, неудачно оказавшись не в то время и не в том месте?
