Саша Фишер
НИИ особого назначения
Глава 1
Подлинная наша жизнь – в будущем.
Джордж Оруэлл «1984»
Оглушительно завыла сирена. От неожиданности я споткнулся обо что-то твердое и выронил фонарик. Хромированный цилиндр кувыркнулся, упал в кусты, и его яркий луч выхватил из темноты уродливую корягу с рогами. На секунду показалось, что это какая-то тварь, даже глаза недовольно сверкнули.
Но рассмотреть подробности я не успел. В этот же момент в глаза ударил ослепительный свет прожектора.
– На месте стоять! – громогласно раздалось откуда-то сверху и справа. – Вы нарушили границу запретной территории! Стреляю без предупреждения!
Я замер в нелепой позе. На одной ноге. Медленно-медленно поднял руки вверх. Какая нахрен запретная территория? Куда, твою ж мать, меня занесло? Я что, реально сбился с дороги? Так не было же никаких развилок…
– На месте стоять, я сказал! – проорали тот же мерзкий голос в невидимый мегафон. Только теперь уже звук исходил просто сбоку, будто говоривший спустился с вышки. Или где он там был.
– А ногу-то можно опустить? – спросил я, изо всех сил балансируя.
– Нет! – в самое ухо проорал некто. – Откуда я знаю, может у тебя на подошве мина?
– Чего? – я фыркнул и постарался проморгаться. Перед закрытыми веками плавали фиолетовые и зеленые круги. Казалось, что этот чертов прожектор выжег мне глаза до самого дна. Но контуры окружающей реальности начали как-то все-таки проступать. Я стоял на самом краю широкой полосы вспаханной земли. Буквально одного шага не хватило, чтобы наступить на рыхлую серовато-комковатую массу. Источник яркого света был на островерхой башенке на противоположной стороне «земляной реки». А человек с матюгальником стоял в метре от меня. Грузный, в мешковатой одежде, перетянутой в районе живота широким ремнем.
– Фамилия?! – рявкнул некто.
– Вершинин, – машинально ответил я и даже дернул рукой, чтобы полезть во внутренний карман за паспортом. Хотя какой, нахрен, паспорт? Документы в машине остались.
– Не шевелиться, я сказал! – от его голоса в ушах зазвенело. Стоял он рядом, но орать продолжал в мегафон. Я снова замер. Вот влип же, блин! А все тот мужик со своим: «Да там простая дорога, пройдет твоя шеви-нива , как два пальца об асфальт!» Остался бы в Петрозаводске, спал бы сейчас в теплой постельке, а внутри плескалась бы пара литров вкусного карельского пива… Но нет же, повелся…
– Товарищ прапорщик, может уже можно без мегафона как-то? И так рядом стоим… – мирным тоном сказал я. Смог, наконец, разглядеть форму и погоны.
– Ты мне тут не указывай! – снова проревел над самым ухом матюгальник. – Рррраспустились совсем!
– Да я нечаянно, правда… – начал оправдываться я. – Свернул не туда, наверное. Даже в мыслях не было что-то там нарушать. Может, отпустите, а?
– Какая еще машина, что ты мне голову морочишь?! – заорал прапор, наконец-то без мегафона. Правда тише от этого не стало. И голос звучал еще более мерзко. Тот редкий случай, когда матюгальник делал голос более приемлемым.
– Семеныч, ты тут чего воюешь? – раздался откуда-то справа другой голос. Нормальный, мужской, средних лет, с эдакой смешинкой, будто говорящий уже задумал какой-то подкол.
– Кто еще здесь? – матюгальник снова пошел в ход, но теперь его рупор был повернут не в мою сторону.
– Да убери ты свое орало, всех ворон перебудишь! – из мрака выступили две фигуры. Чуть пониже и чуть повыше. – Не признал? Мне по всей форме представиться?
– А, это вы, Роман Львович, – прапор слегка сбавил обороты, но пыл все еще не растерял. – Нарушителя поймал.
– Который нарушитель? Этот? – указующий перст тени, пока еще без подробностей ткнул в мою сторону. Ага, понял, почему мне его голос показался знакомым. Это была та же самая парочка, которую я подвозил от Сямозера.
– Ну да, он самый, – важно подтвердил прапорщик. Зрение ко мне теперь вернулось в полной мере, так что я мог рассмотреть происходящее во всех подробностях. Прожектор оказался не таким уж и ослепительным, это мне просто от неожиданности так показалось. Прапору Семенычу было лет, наверное, сорок-сорок пять, у него имелось в наличии объемное весьма пузцо, которое он старательно маскировал при помощи ремня. Затянут тот был так, что делал его туловище похожим на упитанную колбасу. Лицо тоже создавало колбасное такое впечатление. Оно как-то совершенно без шеи переходило в грудь, жирненькими складками. Круглые кукольные щеки и детские голубые глазки делали прапора каким-то несерьезным, похожим на советского пупса. Еще из тех, которые говорят механическом голосом «ма-ма» когда их переворачиваешь вниз головой. Роман Львович выглядел как темноволосый кучерявый ботан. Щупловатый, невысокий, все в том же грубом сером свитере и штормовке, в которых и был утром. На ногах – пыльные кирзачи. Ему бы в руки гитару, и усадить на бревно возле костра, получится типичный такой бард. Прямо эталонный. И рядом еще должен сидеть его бородатый приятель со второй гитарой. «Милая моя, солнышко лесное…» и вот это все.
А третьим героем этой ночной драмы на самом деле была героиня. Она все еще стояла в глубокой тени, но я и так знал, как она выглядит. Белокурая валькирия выше меня на полголовы, а Романа так вообще на голову, пшеничные волосы заплетены в косу толщиной с мою руку. Тоже в брезентовой штормовке и свитере. На одном плече – охотничье ружье, на другом – брезентовый вещмешок.
– Вы мне это прекратите! – снова закусился прапорщик Семеныч. – Здесь режимный объект, есть правила!
– Семеныч, ну чего ты опять разорался, ночь же на дворе, – Роман Львович приблизился к прапору вплотную и панибратски похлопал его по плечу. – Никакой это не нарушитель, это наш сотрудник.
– А чего тогда ваш сотрудник тут вынюхивает, а? – кукольные глаза строгого хранителя государственной тайны подозрительно прищурились. – Раз сотрудник, то пусть работает, а не шляется тут… Где попало…
– Да новенький он, еще не освоился, – Роман усмехнулся в усы. – Семеныч, да прекрати ты шуметь, в ушах уже звенит! Значит, вот как мы поступим… Мы тихо забираем сейчас нашего молодого специалиста, а ты возвращаешься на свой пост, и…
– Это наррррушение инстрррукции! – прорычал прапорщик. – Вы мне это прррекратите! Безобразие! Так, нарушитель! Следовать за мной! Посажу его в каптерку, а утром разберемся, что там за сотрудник.
– Семеныч, ну мы же взрослые люди, может договоримся как-нибудь? – Роман доверительно заглянул ему в глаза.
– Вы мне это прекратите, товарищ Долгоносов! – снова пошел в атаку бдительный прапор и шмыгнул носом. – Я из-за вас дисциплину нарушать больше не намерен!
– А ногу-то можно опустить? – решился вклиниться в разговор я.
– Молчать! – рявкнул Семеныч в матюгальник. Так громко, что вороны с карканьем сорвались с веток и принялись заполошно летать взад-вперед. – Разговорчики тут не разговариваем! Следовать за мной!
– Товарищ прапорщик, – раздался из сумрака вкрадчивый женский голос. – Вы бы и правда потише, все-таки ночь на дворе.
– Это кто еще там вякает? – Семеныч попытался грозно выдвинуть вперед челюсть.
– А это я вякаю, товарищ прапорщик, – валькирия сделала шаг вперед и тоже попала в луч прожектора. – Капитан Коваль, особый отдел.
Прапор переменился в лице. Круглые щеки его втянулись, как у совы, когда она пытается прикинуться веточкой. Кукольные глаза еще больше округлились. Он заметался, будто хотел убежать сразу во все стороны, потом замер и вытянулся по стойке смирно.
– Вольно, Семеныч, – усмехнулась валькирия. – Благодарю за бдительность. Можете идти.
– Я извиняюсь, а этот нарушитель? – перемена в поведении была разительная, конечно. Только что он орал, брызгая слюной, и вот уже лепечет, как нашкодивший школьник перед завучем.
– Какой нарушитель? – валькирия приподняла бровь и скользнула по мне взглядом как по пустому месту. – Нет здесь никакого нарушителя. Точнее, ты здесь никого не видел, ясно тебе?
– Да как же нет, когда я его вижу?! – пупсовые глазки Семеныча уставились на меня. Фух. Он меня видит. А то мне на секунду показалось, что…
– Семеныч, ну ты чего такой дурак, а? – валькирия скривила недовольную гримаску и сплюнула. – Я. Тебе. Сказала. Что. Ты. Никого. Не. Видел. Ясно теперь?
– Аааа… – понятливо покивал Семеныч и снова уставился на меня. На лбу у него зашевелились извилины. – Так это ваш, значит?
– Так я же так тебе и сказал! – обрадованно включился в беседу Роман.
– Так документы бы показал, и решенное было бы дело! – прапор всплеснул пухлыми ручками. И тут я сообразил, что оружия при нем нет. И кобуры на поясе тоже. Только матюгальник.
– Семеныч, ты меня не зли лучше, а? – глаза валькирии похолодели. Температура воздуха, и так не то, чтобы высокая, резко понизилась градусов на десять. – По секрету скажу, никакой это не сотрудник. Это кадавр сбежал из лаборатории научного оккультизма. Мы его поймать хотели по-тихому, пока дел не натворил, а ты тут шум поднял, сирену завел на весь лес.
– Ка-ка… кто сбежал? – Семеныч нахмурил брови и опасливо посмотрел на меня.
– Вот-вот, понимаешь теперь, почему молчать надо? – вполголоса спросила валькирия и снова сплюнула. Поправила ремень ружья на плече. – Нам сейчас еще полночи проверять, не сожрал ли он кого.
– Со… сожрал? – деревянно повторил Семеныч.
– А ты разве не знал, что кадавры ужасно прожорливые? – усмехнулась валькирия. – У нас в прошлый раз такой обезьяну подопытную съел в один присест. И двух лаборантов. В общем, ты же умный мужик, Семеныч? Понимаешь, что надо в рапорте написать? Почему сирену включил и на уши всех поднял?
– Так… это… Задремал, привиделось что-то, бес попутал, – торопливо выпалил он. Зыркнул в мою сторону и шагнул от меня подальше.
– Вот видишь, какой ты умненький у нас, – глаза валькирии снова потеплели.
– Разрешите идти, товарищ капитан? – Семеныч снова вытянулся по стойке смирно.
– Разрешаю, товарищ прапорщик, – сказала валькирия. – И выключи уже этот клятый прожектор!
Нескладная фигура Семеныча, размахивая матюгальником торопливо скрылась в темноте. Через минуту прожектор выключился, снова стало темно, как у негра в заднице. Впрочем, можно подумать, что в заднице человека с другим цветом кожи существует какая-то особая подсветка.
Я понял, что до сих пор стою на одной ноге. Опустил ногу. Поднял фонарь, который до сих пор подсвечивал рогатую коряжку, на которой как глаза поблескивали два устроившихся поспать слизняка.
– Пойдемте, Клим, – кучерявый Роман махнул мне рукой. – Только по траве, на контрольно-следовую не наступайте, а то еще в самом деле на мину зацепите.
– Настя, что это вы ему наговорили? – спросил я, не двигаясь пока что с места. – У вас и в самом деле кадавров делают?
– Ой, да бросьте вы, каких еще кадавров? – девушка легкомысленно махнула рукой. – Это Семеныч у нас тупенький, ему про научный оккультизм что хочешь расскажи, он поверит. Но вы-то образованный человек! Какие еще кадавры? Вы еще скажите, зомби, ага…
– Пойдемте уже, холодно тут, трава вон, инеем покрылась, – сказал Роман и потер друг о дружку озябшие ладони.
– Да куда я пойду, у меня тут машина за поворотом! – возмутился я.
– Какая еще машина? – проговорила валькирия и странно усмехнулась.
– За каким поворотом? – спросил Роман и вопросительно уставился на меня.
Я не понял, они меня разыгрывают что ли так? Я резко повернулся, луч фонаря метнулся в ту сторону, откуда я пришел. И уперся в серую поверхность бетонного забора. Приветливо поблескивающего по верхнему густыми витками «егозы».
– Да как же это возможно? – оторопело пробормотал я.
– Клим, идемте уже, пока кто-то более умный, чем Семеныч не проснулся и не побежал выяснять, что за кипиш мы тут с вами устроили! – Роман засмеялся, но я, честно говоря, не видел в этой ситуации вообще ничего смешного. – Давайте за мной, след в след!
Делать было нечего. Не орать же и топать ногами, обиженно требуя предъявить мне скрытую камеру, которая меня сейчас снимает. И еще тех умельцев, которые умудрились, пока мы тут с прапором препирасись, дорогу бетонным забором перегородить и колючки сверху намотать.
– Да вы не волнуйтесь, Клим, – весело сказала валькирия, легонько хлопнув меня по плечу. – Про мины он пошутил, их еще пять лет назад все убрали. Разве что случайно какую пропустили…
Глава 2
– Может быть, он вообще не волк?
– Раскусили, я – пудель, правда давно не стригся.
«Правдивая история Красной Шапки»
Эта парочка вынырнула из придорожных кустов так внезапно, что я едва успел вдарить по тормозам. Подвижный невысокий мужчина в штормовке с пышной шапкой кудряшек и героического сложения девица с толстенной косой цвета спелой пшеницы. С ружьем.
– Здорово, шеф, до Петрозаводска не подбросишь? – сразу же сунулся в открытое окно парень. От него пахнуло костром, шашлыком и звуками гитарного перебора.
– Как раз туда и еду, – покивал я. – Забирайтесь. Тесно только будет, но вы без рюкзаков, должны поместиться.
– Настя, давай ты вперед тогда! – скомандовал кучерявый и принялся втискиваться на крохотный островок заднего сидения моей заслуженной «шеви-нивы». – К нам в Карелию отдыхать?
– Ага, – я невольно залюбовался, каким изящным движением запрыгнула в машину девушка. Прямо как капля ртути перетекла. Хищная кошка, тигрица. Я вообще-то не любитель таких вот здоровенных, но эта смотрелась на редкость гармонично. Дева битвы, валькирия. Ей бы вместо мятой кепочки островерхий стальной шлем, да меч замысловатый вместо ружья…
– Я Настя, – серьезно сказала она и протянула руку. Я вежливо ответил на рукопожатие. Глаза у нее были подходящие всему остальному облику – голубые, яркие, пронзительные. Сказал бы, как небо, но небо за окном сейчас особо красками не баловало. Второй день хмурилось и нависало низким свинцовым потолком. Хорошо хоть дождей не обещают. Впрочем, даже в ясные дни карельское небо особенной пронзительностью не отличается. За что и люблю эти места осенью. Никаких ярких красок, сплошные полутона и оттенки.
Тут я понял, что пока я неприлично долго смотрел на девушку и сравнивал ее глаза с небом на разных широтах, она меня о чем-то спросила, а я, конечно же, пропустил ее вопрос мимо ушей.
– Эээ… что? – на всякий случай переспросил я.
– А вас как зовут? – повторила девушка. – Нам все-таки ехать какое-то время вместе, надо же как-то обращаться.
– Что-то ступил, прошу прощения, – я рассмеялся. – Третий день в дороге, совсем одичал в этих пустошах. – Клим меня зовут.
– Как Ворошилова? – хохотнул с заднего сидения стиснутый между дверцей и тюками кучерявый. – Стреляете хорошо?
– Никто пока что не жаловался, – усмехнулся я. – Не Ворошилов, конечно… Но фамилия похожа. Вершинин.
– А я Роман, – представился кучерявый. – А далеко едете?
– На Воттоваару, – ответил я и усмехнулся. – Ребята по Онеге на катамаране идут, я их в Петрозаводске подхватываю, и мы мчим туда.
– Оккультизмом, значит, увлекаетесь? – понимающе проговорила Настя.
– Это почему еще? – я прибавил газу на ровном участке дороги.
– Ну, я слышала, что Воттоваара – это шаманское место, – валькирия пожала плечом.
– Ерунда это все, – хмыкнул я. – Выдмали для туристов. Я на Воттовааре уже три раза был, никакого шаманства не заметил. Но место красивое очень, вот и еду снова. Это друзья у меня всей этой фантасмагорией увлеклись, делать им нечего… В прошлом году на Сейд-озеро из-за этих же фантазий потащились.
– О, Сейд-озеро! – оживился кучерявый Роман. – Всегда мечтал поехать, но ноги не доходили, хоть и живу вроде недалеко. И как там? Куйву видели?
– Продрогли как цуцики, комаров покормили, – сказал я. – Куйву видели, конечно, считай из-за него и тащились в такую даль. И денег кучу охреневшим саамам за лодку отдали.
– То есть, вы скептик, я правильно понимаю? – спросила Настя. – И в мистику никакую не верите?
– Я верю только в то, что своими глазами видел, – хмыкнул я. – Вот как увижу своими глазами, как этот Куйва что-нибудь колданет или, там, каменный гигант внезапно из-под земли вылезет, тогда и…
– А вы, извиняюсь, кто по профессии? – кучерявая макушка Романа протиснулась между передними сидениями.
– Программист, – чуть помедлив, ответил я. Ну да, какой я, к чертям собачьим, программист? Прошел курсы по интернету, чтобы хоть чем-то занять уже начавшие ржаветь мозги. Не рассказывать же первым встречным, с какой работы меня полгода назад в отставку отправили.
– О, программист! – будто с каким-то подтекстом сказал Роман и замолчал. Они с Настей переглянулись. – Из Москвы?
– Из Питера, – ответил я.
– А в Петрозаводске где останавливаться думаете? – сменила тему Настя.
– Да сниму койку в каком-нибудь хостеле, я небалованный, было бы куда кости бросить и чем накрыться, – ответил я. – Хотел палатку поставить, но похолодало что-то.
– Это да, погоды испортились… – Роман вздохнул. – Вы только вот что! Обязательно зайдите в «Куйву» тогда! Хах, интересно получилось! Но нет-нет, тут никакой мистики, честное слово! «Куйва» – это отличный рыбный ресторан, уверен, вы ничего подобного никогда не пробовали! Зайдите, не пожалеете!
Вышла парочка, на окраине Петрозаводска. Буквально на первом же светофоре Роман вдруг спохватился, хлопнул меня по плечу, мол, все, приехали, высаживай нас прямо тут. Я притерся к поребрику, и снова залип на то, как двигается величественная блондинка Настя.
– Бывай, шеф, спасибо тебе! – Роман сунул голову в окно. – В «Куйву» зайди обязательно, зуб даю, не пожалеешь!
– Ага, понял-принял, – кивнул я. И тут же забыл про свое обещание. Потому что как только эти двое ушли, на меня напала натуральная черная полоса. На ровном месте лопнула покрышка, пришлось выгружать из багажника все барахло, чтобы достать запаску, шиномонтажки по пути все, как одна, оказались закрытыми. Потом одна нашлась, крошечная завалюха чуть ли не позапрошлого века постройки, так там только наличку брали. На ближайшем банкомате висела бумажка «не работает». Пока крутился, стемнело. Начал искать хостел – везде занято. Потом еще Славка прислал непонятное какое-то сообщение с геометкой. Мол, в Петрик не зарулим, место встречи – на точке. Где-то севернее, почти у Медвежьегорска. Звоню – вне зоны доступа.
Да ерш твою медь…
Я оглянулся на заднее сидение и вспомнил, что мне барахло это еще надо завезти на адрес. Вбил его в навигатор, а тот мне давай фигвамы рисовать тоже. Пришлось прохожих расспрашивать. Один одно сказал, другой вообще в противоположную сторону показывает.
Короче, к десяти вечера, когда я расплевался со всеми делами-проблемами, то осознал, что ночевать буду, похоже, на улице. Курить захотелось жутко. Так-то я бросил пять лет назад, но ситуация очень располагала. Покрутил головой в поисках каких-нибудь многообещающих вывесок «Продукты 24» или чего-то подобного. Не особо себе представляя, в каком вообще районе Петрозаводска я нахожусь. Но вместо этого наткнулся глазами на знакомое слово «Куйва». Слово было написано на внушительной потемневшей доске, которая болталась на толстых цепях. На приземистом бревенчатом доме с высокой крышей. И рядом с дверью светился «болотный фонарик». А для самых непонятливых на кусочек скотча была наклеена бумажка с крупными буквами «МЫ ОТКРЫТЫ».
И в этот момент в животе заурчало так, что даже барабанные перепонки задрожали. Рыбный ресторан, говорите? Здесь в Карелии рыба традиционно стоит столько, будто ее кормят исключительно фуагрой и устрицами. Да и оформление у ресторана… Именно за такими вот «эко-вывесками» обычно и скрываются самые модные места по самым бешеным ценам.
Хотя…
Да и черт с ними, с деньгами. На пару жареных хвостов поди хватит, а потом мы с ребятами состыкуемся, и дальше нам деньги уже особо не понадобятся. Я решительно отстегнул ремень безопасности и вышел на пустынную улицу. Не особо живописную, надо заметить. Если не считать этой национальной избы, все остальные дома были скучным наследием советской эпохи. Унылые серые панельки, которых в каждом городе до хрена. В светящихся окнах копошилась обычная жизнь, свет редких фонарей отражался в ртутно поблескивающих лужах. От Онеги волокло зябким холодом. Ветра не было, но было ощущение, что это сам воздух трогает тебя ледяными пальцами, будто слепой, когда изучает твое лицо…
Глухо бздямкнули жестяные колокольчики, и глаза всех посетителей разом повернулись ко мне.
– Здрасьте, – осклабился я, оглядывая помещение. Деревянные стены, куча каких-то колокольчиков, тряпичных кукол, странной формы горшков и прочей дребедени, которая всегда висит на стенах в подобных местах. Столы из толстых досок, чурбаки вместо стульев. Откуда-то из-за резной деревянной ширмы выскочила пухленькая светловолосая девушка в псевдонародном платье, обшитом узорчатой тесьмой. И такая же тесьма повязана на голове. Волосы заплетены в косу.
– Добрый вечер, у вас заказан столик? – спросила она.
– Нет, случайно зашел, – сказал я. – Один приятель посоветовал ваше заведение, вот я и…
Эй, какого черта я вообще разболтался? Будто меня кто-то спрашивал, какого хрена я вообще сюда забрел.
– Тогда проходите вот сюда, пожалуйста! – и вредная официантка провела меня к пустующему столу в самом центре зала. – Сейчас принесу меню!
Она вильнула задом и скрылась за той же ширмой, из-за которой и появилась. Публика, которой было не так много, как мне сначала показалось, неспешно отвела от меня любопытные взгляды и вернулась к своим разговорам. Пахло жареной рыбой, какими-то специями и лесными ягодами. И свежим деревом еще, будто совсем недавно здесь долго и старательно пилили бревно.
«Выдыхай уже, бобер, что-то ты на взводе!» – сказал я сам себе. Ну да, после такого вечера поневоле начинаешь ждать подвоха от всего на свете. В том числе и от ресторана с жареной рыбой.
Вместе с меню официантка принесла здоровенную глиняную кружку горячего напитка из давленой брусники с медом. Я еще больше напрягся, ожидая увидеть в меню что-то совсем уж астрономическое.
Листнул «крафтовые» листочки в фанерной обложке с выжженным этническим узором.
Выдохнул.
Нормальные цены, не заоблачные. Не придется сейчас заказывать жалкий бутербродик и делать вид, что совершенно не голоден.
– Каларуокку, жареную на гриле форель и салат из свежих овощей, – сказал я изучив недлинный список предлагаемых блюд. А может и правда заведение для своих… Девочка упорхнула с моим заказом, я сделал глоток горячего кисло-сладкого напитка и почувствовал, что меня начало отпускать. Настолько, что я даже начал разглядывать публику. Назвать которую гламурной было ну никак нельзя. Разве что вдруг среди золотой молодежи, воспитанной соцсетями, внезапно стало модно носить брезентовые штормовки и кирзовые сапоги. Я как будто попал на сборище любителей подледного лова в несезон. Или на конференцию охотников-любителей. Или в филиал туристического клуба родом откуда-то из дремучего Советского Союза.
Сделал еще глоток и прислушался к разговорам. Благо сидел в центре, и мне было отлично слышно, что говорят за каждым из занятых столиков.
– Да брешет твоя Катька, слушай ее больше!
– …там мельница раньше стояла финская, еще где медведя видели на той неделе.
– …а она говорит, что нитка там была натянута. И что если бы заметили и остановились, то ничего бы не было.
Обсуждали две вещи – очередных пропавших среди нигде туристов и не случившуюся свадьбу. И в обоих случаях собравшиеся винили какого-то Митрофана, которого злить не следовало. Мол, все знают, что он колдун, вести себя надо соответствующе.
Я приуныл и стал гипнотизировать резную ширму. Скорее бы что ли еду принести, тогда перестану слушать весь этот бред.
И словно услышав мои мысленные мольбы, в зал снова выпорхнула официантка. С подносом. На котором ароматно дымилась деревянная плошка, полная густой рыбной похлебки. Ммм… Я чуть слюной не захлебнулся, пока она раскладывала на столе вышитые салфетки и приборы. Прямо железная воля требовалась, чтобы не схватиться за деревянную ложку сразу же, как только еда оказалась передо мной. Крупные куски нежно-розового мяса, разварившаяся картошечка, залитые густым рыбным бульоном с едва уловимым запахом дыма. А сверху – несколько колечек свежего лука.
Я зачерпнул первую ложку, успев мысленно представить смешную картинку с удивленной мордой лосося, который спрашивает, почему лососевый цвет – это розовый.
«Наверное, зря я сюда пришел такой голодный», – с сожалением подумал я, выскребая из миски драгоценные капельки ароматной рыбно-картофельной жижи. Кажется, вся эта немаленькая порция исчезла за какие-то считанные секунды. Конечно же, мне эта карельская уха показалась пищей богов. Я бы сейчас за милую душу и позачверашний холодный суп выхлебал и добавки бы попросил.
– Ваша рыбка! – зазвенел над ухом колокольчиком голос официантки. – Вам понравилось?
– Очень вкусно, – я хотел, было, откинуться на спинку, но вовремя вспомнил, что у местных чурбаков никаких спинок было не предусмотрено. Довольная официантка снова упорхнула.
А разговор вокруг меня, тем временем сменился на обсуждение всяких охотничьих угодий, предместий, урочищ, распадков и прочих приметных мест. Стало понятно, что эти ценители штормовок и кирзачей знают окрестности Петрозаводска даже лучше, чем свои пять пальцев. Если в пальцах они спьяну могут начать путаться, то все озера и речки они перечислят даже не приходя в сознание.
Я полез за телефоном и снова посмотрел на присланную Славкой геометку. Набрал. Вне зоны действия сети.
Тьфу ты, засада какая. Там дорога-то хоть есть вообще, или он наугад в берег ткнул?
– Мужики, а скажите, вот в это место как можно проехать? – спросил я, снова привлекая к себе внимание.
Трое бородатых завсегдатаев поднялись из-за соседнего стола и сгрудились над моим. Один ткнул в телефон двумя пальцами, увеличивая изображение.
– Ну так это смотря на чем… Какая у тебя машина?
– Шеви-нива, – сказал я.
– О, эта пройдет!
– Ну как сказать! Там в прошлом годе Иваныч буханку в болоте утопил.
– Да Иваныч бы и шишигу утопил, если бы была…
– Погодите, так там же Тойво на позатой неделе был, говорит там кольев в дорогу навтыкали…
– Да он не там был, он возле Тулгубы был, а это аж севернее Янишпольского, глаза-то разуй!
– А, точно!
– Ехать-то долго? – спросил я.
– Да не, ну может часа два максимум. Навигатор-то что говорит? – мужик уверенно ткнул пальцем в мой телефон, по карте пробежала ниточка маршрута. – Ну вот, как он показывает, так и едь. Только вот тут в конце не так. Он старую дорогу показывает, а ее разрыли давно. Там надо после кладбища сразу свернуть, хитрый там такой свороток, над ним еще кеды старые болтаются. Ну и дальше ехай, как дорога ведет, там развилок и поворотов нет.
– Понял, спасибо! – я кивнул.
– Только это… – мужик задумчиво поскреб бороду. – Где-то тут у меня… Ты один туда собрался ехать?
– В точке с приятелями встречаюсь, а что? – я сделал над собой усилие, чтобы не поморщится. Ну да, мистическая сила утащила туристов в другое измерение, на позатой неделе там видели припаркованную летающую тарелку, а из Онеги то и дело высовывает башку местный аналог лохнесского чудовища.
– На вот, надень вот это, – он кинул передо мной шнурок в налипших табачных ошметках. Я даже не сразу заметил мелкую подвеску в форме капли.
– Ой, да бросьте вы эту вашу мистику! – отмахнулся я. – Я по вашим краям не первый год уже катаюсь.
– Ты катаешься, а мы местные, – строго сказал мужик. – Ежели не веришь в это все, то не все ли тебе равно, возьмешь ты ее или нет? А мне на душе спокойнее будет.
– И то верно, – я вздохнул, взял шнурок и сунул в карман. – Спасибо еще раз. Ну и за беспокойство тоже спасибо.
Доел рыбу, запил все еще одной кружкой брусничного чая, расплатился и вышел на улицу. Распогодилось. На небе светились звезды, над домами неспешно всплывал обгрызенный с одного края диск луны. Время было где-то к полуночи.
Я постоял у машины, поглазел на небо, нашел Малую Медведицу, удовлетворенно хмыкнул. Когда-то это созвездие упорно мне не давалось. Вот ковш Большой Медведицы, вот отсюда надо провести прямую, чтобы упереться в полярную звезду, и… И дальше я смотрел в небо, видел фигу. Но как-то один раз случилось у меня свидание с особенно глупенькой, но очень хорошенькой кисой. Я стоял на балконе, слушал, как она что-то щебечет, и чтобы чем-то себя занять, снова начал рисовать эти мысленные линии, и вдруг – хоба! – из ниоткуда появился второй ковшик. Не знаю, почему я сейчас об этом вспомнил.
Я поежился. Набранное в «Куйве» тепло начало стремительно меня покидать. Так что я открыл машину и забрался за руль.
И что теперь? Искать хостел, а с утра катить на точку? Или может, хрен с ним, с хостелом? Мужик сказал, что недалеко, в общем. Спать я пока не хочу, еще на пару часов за рулем меня точно хватит. А там уже на месте с машине и посплю…
До самого поворота у кладбища все шло отлично. Пустая дорога, асфальт вполне даже пристойный, разметка свежая. Да и потом все было неплохо. Дорога была не то, чтобы огонь, но нормальная. Извилистая, петляла среди кустов и камней, даже красиво в каком-то смысле. Фары выхватывали из мрака причудливые коряги и валуны, на лобовое стекло то и дело падали жухлые осенние листочки… Лиса сквозанула в кусты…
Хорошо, что я не спешил. А то бы налетел на эти колья со всего маху!
Ударил по тормозам, вылез.
Вот ведь мудак-человек какой-то… В дорогу было вбито несколько заостренных кольев. Высотой примерно в ладонь. Под углом, как раз чтобы колеса машины на них насадились попрочнее. А дальше – поворот.
Я с трудом выдрал колья из земли и вернулся за руль. Посмотрел на карту. Ехать мне осталось чуть больше километра. И буквально через метров десять – крутой поворот. Я сунул руку в бардачок, достал тактический фонарик и снова вышел на улицу. Пройдусь, посмотрю. Лучше сразу все такие «ловушки» убрать, шиномонтажка ближайшая отсюда хрен знает где…
За поворотом – снова колья. Четыре штуки. Выдрал, пошел дальше, шаря по земле и окружающим кустам фонариком. Какой-то звук странный, будто колокол что ли в отдалении где-то бьет?
Или показалось?
Боммм… А потом такой тонкий писк, как будто на краю слышимости. Тишина, потом опять боммм…
Да и черт с ним. Я снова зашагал по дороге, выискивая долбаные колья.
Подумал, что сейчас за тот поворот заверну, проверю и пойду обратно к машине.
И тут взвыла та самая сирена.
